"Правило двух минут" - читать интересную книгу автора (Крейс Роберт)7Холмен ехал, пока не приметил крохотный спортивный бар с приоткрытой дверью. Он потихоньку пристроил свою развалюху в неразрешенном месте, помедлил в дверях, осматриваясь, пока не увидел телевизор. Последний раз Холмен был в баре за неделю до ареста, но с тех пор, похоже, ничего не изменилось: молодой бармен с узкими бакенбардами обслуживал с полдюжины клевавших ланч алкоголиков. Телевизор показывал И-эс-пи-эн,[2] но никто не обращал на него внимания. Холмен подошел к стойке. — Если вы не против, можно переключить на новости? Бармен оглянулся с таким видом, словно самое интересное, что ему предстояло на сегодняшний день, это налить Холмену выпить. — Все, что угодно. Принести вам что-нибудь? Холмен посмотрел на двух сидевших рядом женщин. Они наблюдали за ним. — Пожалуй, содовую. Так как насчет новостей? Бармен выжал на лед немножко лайма, до краев наполнил стакан, поставил его перед Холменом и лишь тогда переключил канал: двое комментаторов обсуждали ближневосточный вопрос. — А как насчет местных новостей? — спросил Холмен. — Вы собираетесь смотреть новости прямо сейчас? Там же одни мыльные оперы гонят. — Попробуйте пятый или девятый канал, — подсказала одна из женщин. Бармен нашел местный канал, и точно: несколько высокопоставленных чиновников из полицейского департамента Лос-Анджелеса проводили пресс-конференцию. — О чем они? — спросил бармен. — О тех убитых копах? — Да, они узнали, кто это сделал. Дайте послушать. — Что случилось? — заинтересовалась вторая женщина. — Можно послушать? — прошипел Холмен. — Я уже видела это утром, — махнула рукой первая. — Ничего нового. — Пожалуйста, дайте послушать, что они говорят. Женщина фыркнула и закатила глаза — мол, откуда такой взялся? Бармен сделал погромче, но теперь помощник шефа полиции по фамилии Доннелли пересказывал картину преступления и сообщал информацию, уже известную Холмену. Фотографии убитых офицеров мелькали на экране, пока Доннелли давал краткую характеристику каждому — и в последнюю очередь Ричи. Это были те же снимки, которые Холмен видел в газете, но теперь его пробрала дрожь. Казалось, Ричи смотрит с экрана прямо на него. — Надеюсь, они поймают подонка, который это сделал, — сказал мужчина, сидевший в дальнем конце стойки. — Неужели нельзя что-нибудь другое посмотреть? — спросила первая женщина. — А то надоело: сплошные убийства. — Слушай, — велел Холмен. Женщина повернулась к подружке, делая вид, что у них конфиденциальная беседа, только громкая. — Кругом паршивые новости, и все еще удивляются, что их никто не смотрит. — Заткни пасть и слушай, — повторил Холмен. Камера взяла Доннелли крупным планом. Вид у него был решительный, и тут же справа от него на экране появилась еще одна фотография. — Мы выписали ордер на арест этого человека, Уоррена Альберто Хуареса, обвиняемого в убийстве офицеров. Женщина повернулась к Холмену. — Вы не имеете права разговаривать со мной в таком тоне! — воскликнула она. — Как вам хватило наглости обращаться ко мне в таких выражениях? Холмен постарался расслышать за ее криком то, что говорит Доннелли. — Мистер Хуарес проживает в Кипресс-парке, — продолжал Доннелли. — У него богатое уголовное прошлое: вооруженные нападения, грабеж, незаконное хранение оружия, и известные банды… — Эй, не притворяйся, что не слышишь! — возмутилась женщина. Холмен пытался сосредоточиться на словах Доннелли, но все равно многое пропускал. — …связываются с нами по телефону, который вы видите на ваших экранах. Не пытайтесь — повторяю — не пытайтесь самостоятельно задержать преступника. Холмен пристально рассматривал лицо на экране. Уоррен Альберто Хуарес в прошлом был участником группового изнасилования: густые усы и до того прилизанные волосы, что казалось, будто с него сняли скальп. Он лениво щурился, стараясь выглядеть крутым. Такая манера популярна среди чернокожих и латиносов, но на Холмена она впечатления не производила. В свое время, когда он мотал срок в мужской колонии и Плезент-Уэлли, он повышиб немало дерьма из голов этих щурившихся придурков, чтобы остаться в живых. — Я с тобой говорю, черт возьми! — не унималась женщина. — Как ты посмел меня затыкать?! — Сколько с меня за содовую? — спросил Холмен. — Я сказала — я с тобой говорю! — Два доллара, — ответил бармен. — У вас есть платный телефон? — Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! — Там, за туалетами. Холмен положил два доллара на стойку и проследовал в указанном направлении к телефону, пока женщина осыпала его бранью. Когда Холмен добрался до аппарата, он вытащил листок с номером девонширского участка. Ему пришлось подождать, пока Леви закончит говорить по другой линии. Наконец капитан снял трубку. — Я слышал, есть новости, — сказал Холмен. — Тогда вы знаете ровно столько же, сколько я. Из Паркер-центра звонили меньше часа назад. — Они уже взяли его? — Мистер Холмен, они только ордер выписали. Когда арест будет произведен, меня поставят в известность. Холмена колотило так, будто он неделю сидел на амфетаминах. Ему не хотелось отпускать Леви, поэтому он сделал пару глубоких вдохов и заставил себя расслабиться. — Я все прекрасно понимаю. Они знают, почему это случилось? — Я слышал, что имела место вендетта между Хуаресом и сержантом Фаулером. В прошлом году Фаулер арестовал младшего брата Хуареса, и того убили в тюрьме. — Ричи был связан с Хуаресом? — Нет. Холмен ожидал большего, например того, что Леви назовет ему причину, объединяющую все четыре убийства, но капитан молчал. — Погодите минутку… погодите… значит, этот говнюк убил четырех человек, просто чтобы добраться до Фаулера? — Послушайте, мистер Холмен, я понимаю, о чем вы… вы думаете, что во всем произошедшем есть какой-то смысл. Мне бы тоже этого хотелось, но увы! Ричард не имел никакого отношения к аресту Хуареса. Насколько мне известно, Мэллон и Эш — тоже. По крайней мере, такое впечатление сложилось у меня после разговора с их начальством. Вероятно, позже, когда мы будем больше знать, смысл появится. — Они нашли его подельников? — Я понял так, что он действовал один. Холмен почувствовал, что его голос дрожит, и попытался придать ему уверенности. — Но это же полная бессмыслица. Как он узнал их месторасположение? Следил? Сидел в засаде и ждал момента подстрелить четырех парней, когда ему нужен был только один? Похоже на откровенный бред! — Я знаю. Мне жаль. — У них не возникает сомнений насчет личности убийцы? — Они опираются на факты. Они проверили по картотеке отпечатки на гильзах, найденных на месте преступления. Отпечатки принадлежат Хуаресу. Кажется, у них есть свидетели, которые слышали неоднократные угрозы Хуареса и видели его в тот вечер около моста. Хуареса пытались арестовать, но он успел бежать. Послушайте, меня вызывают по другой линии… — Правда, его вот-вот схватят? — Не знаю. А теперь я действительно… — И еще одно, капитан, пожалуйста. В новостях сказали, что он участвовал в групповом изнасиловании. — Да, если я правильно понял. — Вы знаете, в какую банду он входит? — Не знаю… нет, сэр. Мне надо идти. Холмен поблагодарил капитана Леви и пошел разменять у бармена доллар. Громогласная женщина бросила на него злобный взгляд, но промолчала. Холмен взял мелочь, вернулся к телефону и позвонил Гейл Манелли. — Привет, это Холмен. Есть минутка? — Конечно, Макс. Я как раз собиралась тебе звонить. Холмен сообразил: Гейл хотела сказать ему, что полиция назвала имя подозреваемого. — Помнишь, ты говорила, что, если мне понадобится несколько дней, ты уладишь все с Гилбертом? — Тебе нужно отлучиться? — Да. Накопилась масса неотложных дел, Гейл. Больше, чем я думал. — Ты уже связывался с полицией? — Только что общался с капитаном Леви. Так ты договоришься с Гилбертом? Всего пара деньков. Он хорошо относится ко мне… — Я сейчас же позвоню ему, Макс… уверена, он поймет. Послушай, может, тебе встретиться с психологом? — У меня все в порядке, Гейл. Мне не нужен психолог. — Не забывай все то, чему научился, Макс. У тебя же богатый опыт. И не пытайся выглядеть человеком с железными нервами. Подумай, каково будет пережить такое несчастье в одиночку. Холмену захотелось спросить, не желает ли она разделить с ним чувство вины. Ему надоело, что все обращаются с ним так, будто он может натворить бед. «Брось, — напомнил он себе. — Гейл просто выполняет свою работу». — Мне нужно время, вот и все. Если я передумаю насчет психолога, то дам тебе знать. — Я просто хочу, чтобы ты понял — если что, я рядом. — Знаю. Слушай… мне надо идти. Спасибо за помощь. Скажи Тони, что я звякну ему на днях. — Скажу, Макс. Береги себя. Я знаю, тебе больно, но самое лучшее, что ты можешь сделать, это поберечь себя. Твой сын бы это одобрил. — Спасибо, Гейл. Увидимся. Холмен повесил трубку. Гейл может считать, что Холмену важнее всего покой, но и у него было свое мнение на этот счет. Преступный мир он знал превосходно. И знал, как использовать свою осведомленность. |
||
|