8. Девушки

– Мария? – с трудом заработали мои голосовые связки.

Я услышал, как граф недоумевающе прочищает горло. Он не был в курсе причины моего задания: Юласия сообщила, что я расследую убийство какой-то девицы. Так что мы оба не ожидали встретиться с убитой в одном купе.

– О, – восхитилась та, которую назвали Натоли, – вы, наверное, знаете нашу старшую сестру?

– Вот как… – пробормотал некий частный сыщик, пребывая на грани глубокого обморока и смерти от нехватки воздуха. – Нам приходилось встречаться.

– И как она поживает? – спросила Натоли.

Я внимательно рассмотрел ее приятно личико и облегченно вздохнул. Полумрак и оранжевые лампы меня обманули. Девушка действительно очень напоминала погибшую, но имелись некоторые отличия. Во-первых, она выглядела моложе Марии. Во-вторых, у нее наблюдался маленький шрам под носиком – последствие операции по устранению заячьей губы. А еще более высокий лоб. И бедра поуже. Любой на моем месте мог бы ошибиться.

– Да-да, Ходжа, поведайте нам о приключениях нашей сестренки.

Я повернулся к Олиель и тоже отметил невероятное сходство. Если пристально не всматриваться, можно было подумать, что путешествуешь в обществе двух Марий бель-ал Сепио.

– Вы почему умолкли, глубокоуважаемый?

Вопрос вышвырнул меня из состояния легкого ступора. Возникла дилемма: рассказывать девочкам о смерти родственницы или нет? Может статься, одна из них является убийцей, потому трагедия для нее не в новость. Если же притворюсь близким знакомым Марии, то смогу выведать побольше информации, посмотреть на реакцию собеседниц. А там и видно будет.

– Повторите, пожалуйста, – я принял максимально честный вид. – Мое воображение было настолько поражено вашим с Марией сходством, что я бессовестно прослушал. О чем вы спрашивали? Мне немало приходилось общаться с госпожой бель-ал Сепио, но она никогда не упоминала о каких-либо приключениях.

– Так вы не знаете? – Натоли продолжала сжимать мое запястье. Я даже забеспокоился, что пульс может выдать мою заинтересованность или неуверенность в себе. – В последние полгода Мария много переезжает. У нее очень слабое сердце – бедняжку перевозят из больницы в больницу, из санатория в санаторий. Учитывая, что она у нас домашнее существо, то, несомненно, такие путешествия стали для нее настоящим приключением.

– Вот как, – я незаметно для себя повторился. – Тогда понятно. Мы были с Марией довольно близко знакомы, общались и переписывались…

Тут возникла новая проблема. Если укажу на кратковременность знакомства, они могут что-то заподозрить. Надо стать ближайшим другом убитой, чтобы спровоцировать девчонок на открытый разговор.

– …примерно год, – закончил я.

– Ах ты подлец! – вскричал Раваш, ерзая на сиденье. – Целый год? Ты же был в это время женат! Не сестра ли этих молодых женщин стала причиной твоего развода с Юласией?

Не найдя ничего более разумного, я промолчал. Только принял растерянно-лукавый вид. Пусть девушки считают, что мы с Марией любовники.

– Как это похоже на нее, – тепло улыбнулась Олиель. Она даже не начала вертеть обычную шарманку о мужском шовинизме и прочих прелестях. Мол, похотливый самец совратил бедную сестричку, к тому же измываясь над своей женой. – Мария любит женатых мужчин.

– Я не знал.

Невероятно честный ответ. Я ведь действительно очень мало что знал о мертвой заказчице.

– Вам, вероятно, сестра показалась образчиком женской открытости и целомудренности.

Натоли захихикала, серебристые волосы нежным каскадом заколыхались у ее щеки.

– Признайтесь, вы были любовниками?

– Ну…

– Даже не надо говорить – у вас на лице написано. Эх, все мужчины одинаковые. Они…

Чтобы девчонки опять не бросились в пучину феминистических нравоучений, мне пришлось их отвлечь:

– Когда мы в последнее время виделись с Марией, она собиралась на финальную операцию. Говорила, что наконец избавится от постылого недуга.

– Ах, – Натоли махнула ручкой. – Она всегда так говорила. Несмотря на все заверения врачей, что болезнь хроническая.

Я бесцеремонно взял быкоборотня за рога:

– Вы случайно не в курсе, почему сестра путешествовала помимо операций и не хотела возвращаться домой? Вижу, вы тоже не пылаете страстью к остальным родственникам.

Девушки помрачнели. Натоли забарабанила пальчиками по колену.

– Дело не семье. Нам не нравится собственный дом.

– В чем же дело?

– Понимаете, – интригующим тоном произнесла Олиель, отдаляясь от графа и приближаясь ко мне. В нос мне ударил чарующий аромат фиалковых духов. – Отцовское поместье недавно стало ареной страшных происшествий.

Как и ожидалось, мы с графом услышали историю о многочисленных трупах, появившихся за последние недели.

– Мы не часто возвращаемся домой, – сказала Натоли. – Живем в университетском кампусе вот уже тринадцать лет. За все это время только дважды заглядывали к родителям. И каждый раз там становилось все мрачнее. После того как умерла мать, отец очень изменился. Продал некоторые ценности, забросил плантации волшебного риса, начал заглядывать в игорные дома и кабаки…

– Соболезную. А?..

– Да. Мы понимаем, – Натоли не услышала моей неуклюжей попытки вставить словечко. – Утратить любимого оборотня всегда бывает трудно. Мужчины более слабы, потому лезут в стакан, пытаясь найти отраду на его дне. Вот папа и не сдержался. Похоронил нашу матушку и долгое время горевал. Даже пытался продать поместье, которое, по его словам, опустело после маминой смерти. К сожалению, потенциальные покупатели не позарились на скромный домик.

Это заявление кардинально отличалось от слов покойной Марии. Ведь она сообщала, что кто-то, наоборот, хотел купить земельный участок бель-ал Сепио вместе с домом и другими постройками. Мне захотелось более пристально изучить вопрос купли-продажи их родового удела.

– Как умерла ваша мать? – с нотками трагизма поинтересовался я.

– Сердечная недостаточность, – губки Олиели печально поджались. – Это у нее Мария унаследовала физический порок. Хвала всем богам, нам с Натоли посчастливилось избежать этого проклятия.

У меня появилось несмелое допущение. А что, если трагические случаи начались в семействе бель-ал Сепио уже давно? Что, если все началось именно с мамаши Сепио?

– Когда это случилось? Когда она умерла?

– Вы не в курсе? – удивилась Олиель. – Вы же…

– Точно, – будто бы роясь в памяти, замешкался я, – это случилось недавно. Когда-то Маша рассказывала об этом. Но как-то вскользь, потому не помню точно.

– Странно, Мария очень переживала из-за смерти матери. Все говорила, что теперь пришла ее очередь. Мы, конечно, смеялись. А потом, когда погибли брат и кузина… стало очень худо. И еще прислуга…

Я задумался над тем, что девушки излишне искренние. С другой стороны, они познакомились с близким другом своей сестры. Почему бы и не поговорить откровенно.

В доме бель-ал Сепио произошла череда загадочных смертей. Самое удивительное, никто из семейства не имел ни малейшего представления, что происходит. Все выглядело так, будто неведомый преступник вознамерился угробить каждого, живущего в поместье. Но не было никаких зловещих гостей, никаких анонимных писем с угрозами, как водится в большинстве детективных историй. Также девчонки не знали о существовании каких-либо врагов. Нет, недружелюбные личности, конечно же, имелись, но никого такого, кто занялся бы столь неприятным делом. Подумать только: послать на Страшное Судилище такое количество невинных граждан и остаться при этом в тени.

– Маша часто плачет и звонит нам на университетский мозгомпьютер. Она уверена, что на наш дом пало какое-то проклятие. Что-то из прошлого отца… Мария говорит, что ОНО убило мать и подстерегает всех нас за каждым углом.

– Мы часто обсуждали эту тему, – я начал привирать. – Была такая гипотеза, мол, ваш папаня где-то согрешил на жизненной тропе. Он воевал?

– По-моему, Мария не очень раскрывала вам душу, – прищурилась Олиель. Как старшая сестра, она была подозрительной. Очень правильный довесок к девичьему характеру – позволяет избежать большинства проблем. Только бы не развилось в паранойю. – Наш отец известный филателист, самый крупный продавец марок на побережье. Он абсолютно близорук, почти ослеп еще в далекой юности и носит с того времени большущие очки. Куда такого в армию? Очень странно, что Мария никогда не говорили с вами об отце.

Я пожал плечами:

– Мы вообще очень мало разговаривали…

– Вот! Они практически не общались – только кувыркались в постели! – обвинительно наставленный палец графа едва не уперся мне в лоб. – Этот подлец еще раз доказал, что все слухи о нем правдивы!

– И какие же слухи? – глаза у девушек загорелись. При этом смотрели не на Раваша, а на меня.

– Весь город уверен, что данный тип – прелюбодей, ловелас и бабник, каких еще мир не видывал. Потому от него ушла жена. Замечательная женщина, которая к тому же приходится мне родной сестрой.

По-моему, граф не соображал, что подобными высказываниемя добавляет мне баллов в женских глазах. Впрочем, девицы разные бывают – некоторым не нравятся ловеласы. Но большинство же явно заинтересуются моей персоной после таких слов. К тому же, при взгляде на надменное личико господина дел-ар Пиллио любая может составить весьма нелестное мнение о его сестричке.

– Как вам не стыдно, детектив? – деланно возмутилась Олиель. При этом ее глазки недвусмысленно показывали специфическую заинтересованность. Я тут же почувствовал, что этой ночью не останусь одинок.

– А что вы увидели постыдного, милая барышня? Неужели добропорядочному оборотню, к тому же разведенному, не позволяется любить прелестных дам? К тому же у меня правило: никогда не встречаться более чем с одной девушкой.

– Дорогой граф, как ни прискорбно это признать, на сто процентов прав, – глаза симпатяшки Натоли смеялись. Кажется, она забыла о пугающей тайне своей семьи.

Я пожал плечами. Моя рука по-прежнему сжимала пальчики студентки.

– А что вы думаете по поводу смертей в нашем доме, господин граф? – спросила Олиель, не отводя, впрочем, от меня многообещающего взгляда.

– Пять оборотней за последние полгода, говорите? – Раваш попытался создать себе образ интеллектуала. – Жуть какая.

– Ну да, – подтвердила Олиель. – Если не учитывать нашу покойную матушку, умерло ровно столько. Сначала брат, позже повар. Бедняга паж… Ему не исполнилось и пятидесяти – совсем еще мальчик. Потом разбилась кузина. А еще перед этим зарезали Орлена где-то в трущобах. И вот, вчера нам позвонили из полиции Дубльвилля…

Внезапно она всхлипнула.

– Что такое?..

…, Я знал ответ на этот вопрос преждевременно. Только не мог догадаться, кого постигла неприятная участь.

Итак, у нас уже семь трупов.

– За Олиель ухаживал один парень, – сказала Натоли. – Три года снимал у нас комнату на первом этаже. Потом уехал по делам на несколько месяцев, и недавно вернулся. На следующий день после приезда он…

– Мой бедный Торли, – Олиель обмакнула глазки вечным носовым платком. – Он захлебнулся в ванной. Нам так и не довелось…

Я отметил, что на ее прелестных глазках нет и намека на слезы. Весьма занятное наблюдение – сделаем пометку на полях истории бель-ал Сепио.

– Не знаете, Мария ни с кем не встречалась в последнее время? – вопрос мне дался с большим трудом. – А то мы с ней давненько не виделись.

– Бросила урода? – ухмыльнулся граф.

Я ответил безразличным взглядом.

– Насколько знаю – нет, – отозвалась Натоли. – У Маши был постоянный любовник, виконт дел-ар Мелло. Они скрывали отношения – виконт женат на очень вспыльчивой даме. Вполне вероятно, что Машке надоели отношения с занятым мужчиной. Потому она заинтересовалась вами.

Пришлось надеть маску уязвленного ловеласа. Мол, неприятно слышать, что женщины интересуются тобой как запасным вариантом. Но мысленно я ликовал.

Вот и первый подозреваемый. Можно допустить, что благоверная виконта дел-ар Мелло прознала про преступную связь муженька. Некоторые женщины настолько мстительны, что могут поклясться извести со свету весь род любовницы своего ветреного мужа.

– Никогда не слышал о виконте. Он живет в Дубльвилле?

– О да. Семья дел-ар Мелло содержит игорный притон в Дубльвилле и располагает землями как раз по соседству с нашими владениями.

Вот и дополнительный факт. Кому проще всего подсыпать соль в компот соседей? Правильно. Тому, кто живет за стеной. Или же за границей поместья, как в этом случае.

– Скажите, могла ли жена виконта желать смерти кого-нибудь из вашей семьи?

– Сейчас вы спрашиваете не как друг, а как частный детектив, – улыбнулась Олиель. – Но нет. Старушка Донна-Муна не менее двадцати лет не покидает кровати. Говаривают, она даже позволяет виконту бродить по борделям. Лишь бы не ушел. Хотя… Он и так не уйдет, ведь деньги-то ее.

«Старушку» со счета я не списал. Но появились дополнительные варианты. Виконт – бедняк, живущий на средства супруги. Он может спланировать «случайные» смерти в доме бель-ал Сепио, чтобы наследство получила его любовница. Затем внезапно умирает Донна-Муна. А если и не отправляется в мир иной, тогда развод. Вдовец или же разведенный через какое-то время женится на Марии бель-ал Сепио. И живет припеваючи, занимаясь разбазариванием поместья Марии. По-моему, мотив нашелся.

К тому же теперь логично выглядело покушение на мою клиентку. Любовник явно не хотел, чтобы я занялся этим расследованием. Возможно, он бы ворвался ко мне в кабинет и силой утащил спящую Марию. Дальше не составило бы труда переубедить ее в тщетности работы детектива. Мол, идем, дорогая, будем жить вместе, и ты никогда не вернешься в тот страшный дом. Забудь о расследовании.

Но виконт просчитался. Мария умерла, а я незамедлительно вызвал полицию. «Золотая» девушка ускользнула из рук вместе с наследством. Потому убийца в ужасе бежал, бросив орудие преступления на крыше соседнего дома. Затем опомнился и вернулся. А лук в то время уже находился в руках не в меру любопытного сыщика. Полагая, что после смерти заказчицы я не возьмусь за дело, виконт стукнул меня по макушке. Почему не убил? Возможно, не хотел принимать на душу еще один грех, хотя это не вяжется с многочисленными смертями в доме бель-ал Сепио.

– Скажите, когда сестра в последнее время виделась с вами?

Олиель и Натоли призадумались.

– Дня четыре назад. Маша была у нас проездом, попросила, чтобы мы встретили ее на железнодорожной станции.

Итак, девица жила в Валибуре еще два дня до того, как зайти ко мне в гости. Наводила справки? Искала специалиста? Или же готовилась к операции?

– Кстати, она упоминала, что едет к частному детективу, – Олиель посмотрела на меня, прищурив левый глаз. – Но имени не называла.

– Мы полагали, что она собирается нанять кого-то, чтобы раскрыть эту тайну.

Натоли тоже не сводила с меня пристального взгляда.

– Мария действительно наняла меня расследовать происшествия в вашем доме, – признался я. – Потому и еду в Дубльвилль.

Упоминание о городе сестрички проигнорировали. Зато взялись за обсуждение родственницы.

– Это на нее похоже. Небось, маленькая скряга даже не расплатилась с вами. Она всегда пользуется близкими ей мужчинами.

Я замешкался.

– Хватит об убийствах! – взревел Раваш. – Надоело. Предлагаю выпить за знакомство.

– Это дело.

Молоденькие девушки всегда не прочь выпить с приятными спутниками. Тем более, когда среди мужчин наличествует настоящий граф. Но, к сожалению, сегодня и в ближайшее время господин дел-ар Пиллио не мог позволить себе ни грамма алкоголя.

Удачно припрятав довольную ухмылку, я вызвал демона-проводника.

Тот появился в купе мгновенно, точно подслушивал за дверью, в служебном коридоре.

Спустя какие-то мгновения между спальными полками возвышался маленький столик из дымчатого стекла. На нем – запотелая бутылка амброзиума, вазочка с фруктами, горка эклеров, пепельница и стопка салфеток.

Не слишком церемонясь, граф привычным жестом схватился за бутылку. И тут же едва ее не выронил. Он посмотрел на сосуд, словно бы тот вдруг превратился в активированную магобомбу. Затем его взгляд переметнулся на мою переносицу.

Я сохранил невозмутимую мину. От спиртного отказался, аргументируя тем, что герой за столом – ничто в кровати. Девушки незамедлительно поинтересовались, о какой кровати речь. Пришлось принять загадочный вид. И, конечно же, мельком улыбнуться обеим красавицам.

Надо признаться, меня немного покалывала совесть. Каков подлец – не рассказал девчонкам о гибели сестры. Вскоре они узнают сами, и бедный Ходжа Наследи мгновенно вылетит из списков замечательных парней. Возможно, они поймут, что я не хотел травмировать их молоденькие души. А сейчас…

С некоторым усилием шурин все же разлил искрящуюся жидкость по бокалам. Девчонки с радостным гомоном пригубили и заметили, что напиток неплох. Раваш последовал их примеру. Я в тот момент неотрывно следил за ним. И моя любознательность была вознаграждена.

Сделав глоток, граф стремительно побледнел. Лицо приняло стальной оттенок, затем позеленело.

– Какая гадость, – с трудом выдавил он, бросился к окну и опустил его до конца.

В купе ворвался холодный ветер пустошей. Шурина стошнило. Хвала богам, он успел высунуться из окна и «выбросить» содержимое желудка через деревянный подоконник.

Сестрички-белки с широко открытыми глазами наблюдали за мучениями графа.

Минус две девицы из постельных планов дальнего родственничка! Охо-хо-хо, какой я подлый оборотень. Не получится из меня друга богатеньких графов.

– А мне амброзиум показался отличным, – Олиель задумчиво принюхалась к бокалу.

– Глубокоуважаемый господин дел-ар Пиллио страдает печенью, – сурово ответил я. – Вы пейте, пейте девушки. Только не злоупотребляйте. Знаете, алкоголь очень неблагоприятно действует на организм…

От моих слов Раваша опять стошнило. Вот что такое истинное влияние служителей церкви Трезвого Спасения.