"Геополитика" - читать интересную книгу автора (Зюганов)
В современной трактовке этот тезис означает, что привилегированный "золотой миллиард" на Западе "по природе свободен" от обязательств перед остальным человечеством, а остальным странам "полезно и справедливо" выполнять роль его сырьевых придатков, резервуаров для [c.156] токсичных отходов и площадок для размещения экологически вредных производств.
Сталкиваясь с такой позицией Запада, сперва совершенно невозможно понять, каким образом он умудряется совмещать ее с бесконечными призывами к соблюдению прав человека и клятвами верности либерально-демократическим ценностям. Но обращение к истории становления западного либерализма легко решает такое недоумение: ведь в представлении античности рабы не являлись людьми в полном смысле этого слова, ибо не были существами политическими. Следовательно, хотя считалось, что власть принадлежит народу, но "народом" являлись только свободные граждане государства-полиса. Не отсюда ли та "двойная мораль", которая столь характерна для политики Запада в отношении других стран?! Одна демократия для внутреннего пользования, другая - на экспорт!
Два тысячелетия назад христианство произвело кардинальную ломку социального эгоизма античности. Перед лицом всемогущего и всемилостивого Бога свободный и раб уравнивались в правах. Однако современный Запад, несмотря ни на что, унаследовал именно античное понимание демократии. В значительной мере это связано с тем, что становление капитализма совпало в Западной Европе с сильнейшим религиозным кризисом, в результате которого произошел практически полный разрыв с древней христианской традицией. Кроме того, в эпоху Реформации в европейскую политическую мысль проникла иудейская религиозная идея богоизбранности. Из соединения этих - античных и иудейских - мотивов и возникло в конце концов то специфическое западное понимание демократии, суть которого можно обозначить формулой "демократия для избранных". [c.157]
В ХVIII-ХIХ веках эта изначальная нравственная порочность западного либерализма не проявлялась столь явственно, поскольку оттеснялась на задний план идеями гуманизма и терпимости, которые играли ключевую роль в окончательном отрыве Европы от ее исторической религиозной традиции. Однако к концу XX столетия произошло вырождение классического либерализма79.
Декадентский либерализм конца нынешнего века совершенно "изжил" свойственную классическому либерализму этическую ориентацию. Буржуазный индивидуализм, для которого помимо эгоизма были свойственны такие позитивные качества, как чувство личного достоинства, самодисциплина, инициатива, расчет на собственные силы и т.п. выродился в примитивный потребительский беспредел.
В результате современный либерализм переродился в своего рода "постчеловеческую идеологию", где стержневой идеей является "ideа fiха" создания такой социально-политической системы, которая в идеале могла бы вовсе обходиться без человеческого участия. Отсюда - доведенный до абсурда культ "правового государства", которое может "само собой" решать все вопросы и проблемы, опираясь на некий идеально сформулированный свод законов.
При такой постановке проблемы нравственные нормы и моральные принципы отдельной личности не имеют никакого значения. Потому-то современный либерализм и ориентирует человека на потребительское отношение к жизни, пропагандирует низменные страсти, объявляя их "естественными".
В обществе происходит девальвация основополагающих нравственных качеств - мужества и бескорыстия, веры и милосердия, чести и жертвенности. Этого совершенно сознательно добиваются закулисные дирижеры - [c.158] таким, лишенным всех качеств индивидуальности человеком легко управлять, манипулируя его страстями...
Механизм развала Советского Союза, вся история современной России показывают, что идеологические факторы являются одним из важнейших средств геополитического контроля над пространством. Не будем же наивными: широкое внедрение у нас западных политических и экономических институтов, создание государственной либерально-демократической идеологии, аналогичной западной, нацелено на то, чтобы с помощью либеральных политических и идеологических технологий поставить под контроль все важнейшие общественные и государственные механизмы России. [c.159]
Мировоззрение российского возрождения
Каков же должен быть ответ России на этот вызов Запада? Единственно достойный ответ заключается в скорейшем создании общенациональной и самобытной патриотической идеологии, которая смогла бы противопоставить мнимым ценностям западного либерализма исконные, традиционные духовные ценности российской цивилизации, соединенные со всеми материально-техническими достижениями "постиндустриального" мира.
Мне уже приходилось писать о "четырех ликах современной русской идеи"80. Подводя итог сказанному, отмечу: сегодня в России есть четыре идеи, которые могут претендовать на статус общенациональных.
Первая - идея державная. Наш народ всегда стремился иметь сильное государство. Он как бы нутром чуял, что Россия должна быть именно державой, т.е. страной, удерживающей мир от сползания в пучину хаоса и катастроф. Серьезные ученые и политики уже давно пришли к [c.159] пониманию уникальной роли России в сохранении мирового равновесия. Только выводы из этого понимания делали разные.
Одни - такие, как Хэлфорд Макиндер - утверждали, что огромный континентальный массив Евразии, занимаемый Россией, есть "сердце мира" и "географическая ось истории", вокруг которой развивается глобальный исторический процесс. Исход борьбы за него решает судьбы мира, поэтому Запад непременно, любыми путями должен ликвидировать "русское господство" над евразийским ядром.
Другие - например, русский царь Александр III или Федор Тютчев, один из основателей русской геополитики, больше известный как гениальный поэт - считали, что сохранение духовной, исторической и геополитической уникальности России как раз и есть необходимое условие для гармоничного развития всего мирового сообщества. Тютчев вообще утверждал, что "в мире есть только две реальные силы: Россия и революция". При этом под революцией он разумел разрыв с самобытной народной традицией, духовную деградацию и торжество вульгарного рационализма - т.е. основополагающие черты современного западного общества. От того, какая из этих двух сил возьмет верх, убеждал он современников, зависит путь развития всей человеческой цивилизации на долгие десятилетия, если не на века.
Сегодня, конечно, реализация мессианских проектов "глобальной ответственности за судьбы мира" уже не под силу разоренной и обнищавшей России. Сегодня мы остро нуждаемся в исторической передышке, которая позволила бы нашему народу сосредоточиться на решении внутренних проблем и анализе прошлых ошибок.
Но и в этом случае нам не обойтись без державной идеи, ибо теперь уже совершенно ясно, что одоления [c.160] внутренней смуты, прочного умиротворения и процветания российское общество может достигнуть только под сенью эффективного государства, "удерживающего" развитие разрушительных тенденций во всех областях. Такого государства, которое одновременно будет достаточно сильным для того, чтобы конструктивно регулировать общественную жизнь, и достаточно демократичным, чтобы исключить рецидивы насилия.
Социологические опросы свидетельствуют: сегодня подавляющее большинство россиян понимает и остро чувствует необходимость скорейшего восстановления силы и авторитета государственной власти - с тем, чтобы она была способна навести внутренний порядок в стране и вернуть России утерянный престиж во внешнем мире. Без этого невозможно никакое развитие и уж тем более процветание нашего народа, общества и государства - ни материальное, ни духовное.
Вторая идея, особенно активно набирающая силу за последние годы, - идея национальная. Для России - страны, где более 80 процентов составляют этнические русские, это в первую очередь идея спасения самобытной русской цивилизации и возрождения русского народа как станового хребта российской государственности. Между тем, в результате развала СССР и близорукой политики нынешнего российского руководства русский народ разделен искусственными границами, унижен оплевыванием его истории, он просто вырождается.
Долго так продолжаться не может. Сегодня это уже поняли многие из тех, кто еще год-два назад каждое упоминание о "русском вопросе" встречал криками: "шовинизм!" и "империализм!" Ведь весьма вероятное сокращение численности русского населения к середине XXI века до 65-70 миллионов человек сделает практически [c.161] невозможным само существование российского государства в его нынешних границах!
Однако процесс "умирания" России вряд ли удастся удержать под контролем. Уже сейчас наиболее дальновидные аналитики предупреждают, что по мере обострения демографической катастрофы и деградации общественной морали в стране будет неизбежно нарастать вал русского национализма - ответная реакция великого народа на все более явную угрозу своему существованию. Здесь весьма показателен пример прибалтийских республик: чем ниже процент "коренного населения", тем выше накал ненависти к "оккупантам".
Кстати, не кто иной, как Генри Киссинджер заявил еще в 1994 году: "Всякий, кто хоть сколько-нибудь серьезно изучал историю России, знает, что именно русский национализм всегда обеспечивал целостность страны и ее способность справляться с многочисленными врагами и бедами. Теперь же русские потеряли созданную ими огромную империю. Можно ли ожидать какой-то иной реакции на это унижение, нежели взрыв национализма?"
Сегодня, пока русские еще составляют подавляющее большинство населения России, мы сохраняем возможность предотвратить грядущие катаклизмы, разработав комплексную программу государственной национальной политики, сформулировав конструктивную идеологию, которая объединит наш народ и направит его энергию в созидательное русло. Если же удельный вес русских в населении, науке, культуре, средствах массовой информации и органах государственного управления будет продолжать сокращаться, то рано или поздно неминуем тот взрыв, о котором говорит Киссинджер. Опыт последних лет недвусмысленно свидетельствует: в ближайшие годы различные партии будут ожесточенно соперничать за право стать [c.162] выразителем национальных интересов русского народа. Тот, кто сумеет этого добиться, станет наиболее перспективной политической силой России в XXI столетии.
Тяга нашего народа к правде и справедливости общеизвестна. Особенно она обострена сейчас, когда в результате безответственных политических игрищ имущественное расслоение общества достигло невиданных размеров. Это сегодня поняли даже самые ярые сторонники "радикальных реформ". В результате, кажется, не осталось ни одного политика, который бы не поклялся в своей приверженности идеалам социальной справедливости. Непонятно только, почему при таком обилии борцов за народное счастье сам народ продолжает нищать...
Четвертая идея - демократическая. Мы должны, наконец, понять: демократия в России - это всерьез и надолго. Нелепо отрицать, что идеалы гражданских и личных свобод в кратчайшее время обрели у нас благотворную почву и массу горячих сторонников. И слава Богу, ибо только с помощью демократических механизмов сегодня можно практически достигнуть того общественного, соборного согласия по важнейшим вопросам нашего бытия, без которого немыслимо одоление смуты.
Конечно, на пути российского возрождения еще возможны рецидивы авторитаризма и даже диктатуры. Но уже сегодня совершенно ясно: загнать людей обратно в оковы приказного единомыслия никому не удастся. Любая подобная попытка неминуемо окончится крахом в течение весьма непродолжительного времени. Ибо выйти из того всеобъемлющего кризиса, в котором мы сегодня оказались, можно только общими, добровольно объединенными усилиями всех россиян. [c.163]
Соответственно, нам необходимо решительно сменить тот антидемократический образ, который то ли по недомыслию, то ли по недоразумению сложился у патриотической оппозиции за последние годы. Тысячелетняя русская история являет нам многочисленные примеры народовластия - от новгородского вече ХII-ХV веков до казачьего самоуправления начала XX столетия. А рассуждая о благотворности и нравственной высоте русской соборности, смешно не видеть, что установить соборное согласие в обществе "сверху", минуя демократические механизмы народного волеизъявления, совершенно невозможно. Соборность есть цель, а демократия - механизм ее реализации.
При этом я имею в виду, конечно, настоящую демократию, а не ту политическую карикатуру на нее, которую мы имеем в современной России. В торжестве цивилизованной демократии - предсказуемой и ответственной - заинтересованы сегодня все: правые и левые, западники и почвенники, консерваторы и либералы... [c.164]
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ВОСТОК - ДЕЛО ТОНКОЕ
Наше евразийское географическое положение неизбежно приводит к тому, что мы вплотную сталкиваемся не только с вызовами со стороны Запада, но и со стороны Востока. Причем восточные вызовы не менее сильны и опасны. Речь идет прежде всего о демографическом, экономическом и духовном вызовах, носителями которых являются страны современного Востока.
Роль Востока в мировой политике на протяжении текущего столетия неуклонно возрастает. В начале века в ходу был образ "спящего Востока". Затем Восток, вдохновленный русской революцией, проснулся, поднял знамя национально-освободительной борьбы и сбросил иго колониализма. К концу XX столетия он превратился в мощную мировую силу. А век грядущий, по прогнозам некоторых ученых, и вовсе может привести к превращению Азии в центр мировой цивилизации. [c.169]
"Да, азиаты мы"?
Россия в значительной степени принадлежит Востоку. В этом нет ничего удивительного. Формирование нашего государства проходило в общении и противоборстве как с Западом, так и с Востоком. Впервые молодое русское государство столкнулось с Востоком в лице половцев и других народов Степи уже на заре своей истории. В период татаро-монгольского ига это взаимодействие стало едва ли не определяющим для исторических судеб Руси. Впоследствии, осознав устойчивую враждебность Запада, которая в полной мере проявилась в период Ливонской войны (1558-1583 гг.), Россия устремилась на Восток, в кратчайшие сроки выйдя к берегам Тихого океана, что и сделало ее крупнейшей азиатской державой.
Однако в ХVIII - первой половине XIX вв., в период нового увлечения Западом, мы опрометчиво повернулись спиной к Востоку. Русскую политику в этот период если и интересовал Восток, то только Ближний. Отрезвление наступило довольно быстро - после Крымской войны 1853-1856 гг., когда фактически вся Европа выступила единым фронтом против России. Именно тогда государственный канцлер Российской империи А.М.Горчаков провозгласил новый принцип русской политики: "Россия сосредотачивается".[c.169]
Но Россия не только сосредотачивалась, она опять повернулась лицом к Азии. И неспроста как раз во второй половине XIX века окончательно оформились границы нашего государства на Среднем и Дальнем Востоке. Но самым ярким свидетельством поворота к Востоку стало, несомненно, строительство великой Транссибирской железнодорожной магистрали.
В советское время традиция "поворота к Востоку" не только не прервалась, но получила новые импульсы развития. Именно среди народов Востока советская Россия находила союзников для противостояния нажиму и шантажу Запада. В свою очередь, СССР последовательно выступал защитником и покровителем национально-освободительной борьбы народов "третьего мира" против наследия колониализма.
Осознание того фундаментального геополитического факта, что Россия является евразийским государством, оказало огромное влияние на русскую философскую и политическую мысль Х1Х-ХХ веков. Полемика западников и славянофилов (некоторые из них, кстати, называли себя "восточниками"), которая, по сути, проходит через всю историю русской мысли, - наглядное тому подтверждение. Эту особенность очень метко подчеркнул А.И.Герцен, написавший в своих воспоминаниях: "Мы, как Янус или как двуглавый орел, смотрели в разные стороны в то время, как сердце билось одно"81.
С поворотом нашей политики к Востоку пробудился интерес к нему и в русской общественной мысли. Наиболее точно это выразил Достоевский. В своем "Дневнике писателя" он провидчески отмечал, что "Россия не в одной только Европе, но и в Азии; потому что русский не только европеец, но и азиат. Мало того: в Азии, может быть, еще больше наших надежд, чем в Европе. Мало того: в грядущих [c.170] судьбах наших, может быть, Азия-то и есть наш главный исход!"82
Слова Достоевского стали названием сборника, вышедшего в 1921 году и ставшего пограничной вехой в осознании русской мыслью значения Азии для будущих судеб России. Сборник назывался "Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев". Авторы сборника - экономист П.Н.Савицкий, лингвист и философ Н.С.Трубецкой, искусствовед П.П.Сувчинский, философ и богослов Г.В.Флоровский и их последователи своими идеями надолго задали тон в осмыслении геополитического положения России.
К концу столетия многое в мире изменилось: Восток проснулся. И экономически, и политически он стал другим, обрел историческую инициативу, утерянную в значительной мере благополучным и сытым Западом. Но неизменным осталось одно: Россия, хоть и расчлененная, сохранила свой статус евразийской державы. А это значит, что если мы не хотим потерять историческую перспективу как государство, как самобытная цивилизация и как великий народ - мы должны найти достойные ответы на вызовы Востока. [c.171]
Вызов демографический
В настоящее время человечество стоит накануне мощного демографического взрыва. Тенденция к быстрому росту численности населения планеты ясно обнаружилась со второй половины нынешнего века. В опубликованном в 1987 году докладе Международной комиссии по окружающей среде и развитию отмечается, что в период с 1950 по 1985 гг. население в мире росло ежегодно на 1,9% по сравнению с 0,8% в полстолетия, предшествующие 1950 г.83 В другом авторитетном документе - докладе Римского клуба, появившемся в 1991 году, приводятся такие данные: "Сегодня население Земли каждые 4-5 дней увеличивается на 1 миллион жителей, то есть ежедневный чистый прирост населения, определяемый как разница между количеством родившихся и умерших, составляет 200 - 250 тыс. человек"84.
Демографические прогнозы показывают, что возрастание численности населения в мире будет особенно быстрым в ближайшие десятилетия. Уже упоминавшийся американский профессор П. Кеннеди приводит три варианта прогноза демографической ситуации к 2025 году. Самая низкая возможная численность населения Земли к тому времени будет равна 7,6 млрд. человек. Средняя цифра составляет 8,5 млрд., а самая высокая - 9,4 млрд. жителей планеты. А ко второй половине грядущего века по разным подсчетам землян будет от 10 до 14,5 млрд.85 Иными [c.172] словами, за ближайшие полстолетия население в мире удвоится или даже почти утроится.
| © 2024 Библиотека RealLib.org (support [a t] reallib.org) |