"Геополитика" - читать интересную книгу автора (Дефарж)

Б. Геополитика Хаусхофера
Немецкая геополитика - это результат поражения Германии в первой мировой войне и следствие версальского "диктата". Перед немецкими учёными, в том числе географами, стояла задача выработать теорию, которая помогла бы их стране занять достойное место в Европе и мире. Необходимо было выйти за рамки "политической географии" Ратцеля и заменить её "геополитикой". Согласно определению Хаусхофера, политическая география изучает вопросы распределения государственной власти в пространстве и её осуществления в этом пространстве, тогда как предметом геополитики является "политическая деятельность в естественном пространстве". Политическая география исследует "формы государственного бытия", в то время как "геополитика сосредотачивает своё внимание на политических процессах прошлого и настоящего" (Герман Лаутензах. 1928 г.). "...геополитика предоставляет собой постоянный запас политических знаний, которые можно преподавать и усваивать. Этот запас информации можно сравнить с мостом, открывающим путь к политической деятельности, с географическим сознанием, ведущим к прыжку из мира знаний в мир [c.59] власти, а не из мира незнания в мир власти, поскольку второй прыжок бывает более длинным и более опасным" (Хаусхофер, 1931).
1. Преемственность и эволюция, от Ратцеля до Хаусхофера
Вслед за Ратцелем и другими немецкими географами Хаусхофер попытался дать свою формулировку ответа на тот же самый вопрос: каково место Германии в этом мире? В то время как Ратцель был отмечен печатью "неполной", "неокончательной" победы 1871 года, Хаусхофер мог строить свои рассуждения только на основе поражения Германии в 1918 году. Именно это драматическое поражение подвигло его на создание новой научной дисциплины. Хаусхофер вёл свои исследования в трёх направлениях:
а) Понятие жизненного пространства остаётся важнейшим для человека, очень чувствительного к величинам плотности населения и отвергающего несправедливые положения Версальского договора, для человека, который в течение многих лет занимается проблемами немецкого меньшинства в иностранных государствах. По глубокому убеждению Хаусхофера, необходимо было восстановить единство немецкого культурного пространства; он считал также, что Центральная Европа является сферой естественной экспансии Германии.
б) Динамика возникновения и становления крупных блоков (идеи "пангерманизма", "панславизма", "паназиатизма") вызывала особый интерес у Хаусхофера. В этом смысле он является представителем двух течений научной мысли своей эпохи (т.е. периода между двумя мировыми войнами).
Для Хаусхофера проблема враждебного окружения Германии, ограниченности её территории стала своего рода навязчивой идеей. Он был убеждён, что будущее принадлежит крупным государственным образованиям, объединённым общей идеей. В этом он видел причину континентальных и даже планетарных масштабов столкновений между силами, стремящимися к объединению. В то время, как Британская империя была обречена на разрушение под влиянием панавстралий-ской и всеиндийской идеи, для СССР и США именно идеи объединения являются фундаментом их могущества: в Советском Союзе реализуются паназиатские и евроазийские идеи, а в Соединённых Штатах -панамериканские и пантихоокеанские идеи. Эта тематика крупных территориальных образований (в отличие от универсалистского либерализма Соединённых Штатов) встречается в идеологических платформах держав Оси (Германии и Японии), стремящихся к созданию зон самообеспечения сырьевыми товарами: накануне второй мировой [c.60] войны правительство Японии объявило о создании вокруг своей страны "азиатской зоны совместного процветания", а гитлеровской Германии принадлежит авторство проекта создания Европейского экономического сообщества, естественно, под эгидой немцев. С 1940 по 1944 год с соответсвующими предложениями выступили министр экономики III Рейха и президент Рейхсбанка Функ и рупор немецких промышленных кругов Гунке (Hunke).
Подобно Ратцелю, Хаусхофер жил под впечатлением книг об "упадке западной цивилизации" (Oswald Spengler, 1916). Он много размышлял о роли колониальных народов. Хаусхофер считал, что колонии составляют одновременно и силу, и уязвимое место ненавистной модели (Великобритании и её империи), которой была лишена Германия.
Для немецких географов была характерна "ратцелевская солидарность с третьим миром", т.е. чувство общности судеб между немцами и народами колониальных стран, одинаково раздавленными англоамериканским империализмом и в равной степени стремящимися к переустройству мира на более справедливых началах. Эта мечта о создании единого фронта Германии и угнетённых народов против колониальных держав проявилась в немецкой политике в виде отдельных инициатив (например, в 1903 году была предпринята попытка строительства железной дороги между Берлином и Багдадом через Стамбул для осуществления восточной мечты Вильгельма II; в 1941 году Германия оказала поддержку антибританскому националистическому правительству в Ираке; в 1942 году в Берлине принимали великого муфтия Иерусалима, борца против сионизма, который считался орудием укрепления английского господства на Ближнем Востоке). Германия, сдавленная своими соседями в Европе и окончательно лишённая возможности участвовать в колониальном разделе мира вследствие своего поражения в первой мировой войне, стремилась сломать враждебное окружение, способствуя разрушению гигантского колониального пояса, протянувшегося от Африки до Юго-Восточной Азии.
в) Континентальная держава и морская держава. Среди вдохновителей Хаусхофера совершенно естественно оказался и Маккиндер, рассматривавший heartland как "географический стержень истории". В 1940 году, вскоре после подписания германо-советского пакта Риббентропа-Молотова (23 августа 1939 года), Хаусхофер мог считать, что кошмар Маккиндера, т.е. исключение морских держав (Великобритании и Соединённых Штатов Америки) из Мирового острова, начинает осуществляться. "формирование мощного континентального блока, включающего Европу, а также северную и восточную часть Азии, является, несомненно, самым крупным и самым важным изменением в мировой политике нашего времени" (Хаусхофер, 1940 г.).В действительности этот блок не был столь прочным, как казался. Япония, подписавшая [c.61] Антикоминтерновский пакт с Германией и Италией (25 ноября 1936 года), с нескрываемым раздражением встретила сообщения об установлении союза между Берлином и Москвой, однако затем подписала в свою очередь договор о нейтралитете с СССР (13 апреля 1941 года). Два месяца спустя, когда гитлеровская Германия напала на Советский Союз, возможность её взаимодействия с японской армией в континентальной Азии была полностью исключена как из-за наличия договора о нейтралитете, так и по причине твёрдого намерения Токио оставаться с оружием в положении "к ноге" рядом с берлогой советского медведя.
Кроме того, геополитика Хаусхофера, как и рассуждения многих других учёных той эпохи, в том числе и французов, игнорировала или недооценивала роль Соединённых Штатов Америки. Начиная с 1919-1920 годов (отказ Конгресса Соединённых Штатов от ратификации Версальского договора) и до 1941 года (вступление США в войну после внезапного нападения японцев на Пирл-Харбор) Соединённые Штаты воспринимались в Европе как экзотический континент, укрывшийся в своей политике изоляционизма и переживающий период упадка под влиянием индивидуализма и капитализма. С точки зрения Гитлера, США представляли собой проеврейскую плутократию, неспособную к военным действиям. Разве октябрьский крах 1929 года не показал, что Америка больше не существует как серьёзный военный противник? Рассуждения Хаусхофера претендуют на научность и современность, но сосредоточившись на изучении пространства, не забывает ли он о том, что и само. пространство, и пронизывающие его линии раскола постоянно претерпевают существенные изменения под влиянием деятельности человека? В то же время, возможно благодаря своей военной подготовке, Хаусхофер верно оценивает факторы, имеющие большое значение для успеха военной кампании: промышленный, финансовый и научный потенциал, способность провести мобилизацию и организовать войска, способность обеспечить восполнение потерь. В схватке не на жизнь, а на смерть, в которой сошлись во время Второй мировой войны морские державы (Великобритания и Соединённые Штаты) и одна из держав heartland (гитлеровская Германия), США имели по меньшей мере тройное преимущество: неуязвимость своей территории, удалённой от театра военных действий; их необыкновенная способность в кратчайшие сроки наладить массовое производство кораблей, самолётов и танков; наличие союзников на подступах и даже в центре heartland (Великобритания и Советский Союз). Со своей стороны гитлеровская Германия также проявила незаурядную способность захватывать и эксплуатировать ресурсы захваченных стран Европы (сырьё, заводы, рабочая сила). Война с Германией длилась почти шесть лет; она потребовала концентрации сил огромной коалиции, а победа досталась ценой огромных потерь и разрушений. [c.62]
2. Геополитика Хаусхофера - нацистская наука?
Отвратительная репутация, которой пользовалась геополитика после второй мировой войны, объясняется тем, что она считалась нацистской наукой, концептуальным аппаратом, используемым для оправдания и подкрепления гитлеровских амбиций. Как же обстояло дело в действительности?
а) Политическая география Ратцеля и геополитика Хаусхофера действительно являлись важными компонентами интеллектуального и морального климата Германии в период с 1890 по 1945 год. В частности, преподавательская деятельность, статьи и книги Хаусхофера способствовали формированию взглядов молодёжи, связанной с нацизмом (подобно Рудольфу Гессу) или примкнувшей к гитлеризму после прихода нацистов к власти. Точно так же журнал Хаусхофера Zeitschrift fur Geopolitik не остался в стороне от столкновений между консерваторами-националистами и откровенными нацистами.
Что же касается самого Хаусхофера, следует отметить, что он был горячим поклонником Гитлера и с восторгом относился к завоеваниям немецкой политики и экономики после 1933 года. Хаусхофер прочёл множество лекций в период с 1933 по 1940 год, а геополитика была включена в учебные программы университетов и высших школ.
Обстановка в Европе между двумя мировыми войнами характеризовалась ожесточённой идеологической борьбой (демократический либерализм, советский коммунизм, фашизм и нацизм) и многочисленными конфликтами между государствами. Естественно, в этих условиях геополитика не могла оставаться нейтральной, каковы бы ни были намерения специалистов.
б) Тем не менее, существует трагическое недоразумение или непонимание различий между гитлеровской политикой и геополитикой.
Как утверждают очевидцы, Гитлер был убеждён в том, что ему была предназначена миссия сделать из Германии самую мощную державу на Земле, обеспечить триумф арийской расы, уничтожить большевиков и евреев, построить принципиально новое общество. Но была ли у Гитлера геополитическая концепция? Конечно, он стремился объединить всех немцев в рамках одного государства, предоставить Германии необходимое ей жизненное пространство благодаря экспансии на восток: захватив Польшу и разгромив своего основного врага - Советский Союз. Это не означает однако, что Гитлер имел или стремился иметь строго научный подход к проблемам пространства. Если у Гитлера была навязчивая идея продвижения на восток, то только потому, что он видел там огромные ресурсы (хлеб, уголь, нефть...) и считал своим долгом стереть с лица земли марксистко-ленинскую заразу. Гитлер [c.63] считал себя пророком, руководителем новой революции - "революции нигилизма" по определению Германа Раушнинга. Гитлер был не очень вдумчивым читателем Ратцеля и не слишком внимательным собеседником Хаусхофера. Из геополитики он взял только то, что соответствовало его идеям, считая, что только у Фюрера можно чему-либо учиться. Хаусхофер так сформулировал возникшее недоразумение: "Я ознакомился с книгой Mem Kampf только после её выхода в свет и считаю, что её содержание не имеет никакого отношения к геополитике" (ответы на вопросы следователя в 1945 г.).
- В то время как Гитлер руководствовался тоталитарной идеологией, оставаясь её единственным законным толкователем, Хаусхофер считал себя учёным, основателем неидеологизированной дисциплины, базирующейся на строгом анализе фактов. Но кто может с уверенностью сказать, где начинается и где кончается идеология? Не является ли строгий исследователь реальности пленником неосознанных предположений? Хаусхофер, чья судьба была неразрывно связана с судьбой его жены-еврейки, несомненно, был подвержен влиянию царившего в Германии антисемитизма. Но мог ли он безраздельно поддерживать политику, логика которой вела к уничтожению его жены и детей, которых она родила от него?
Интеллектуалу свойственно стремление быть советником правителя, но за это ему приходится платить слишком высокую цену: он утрачивает свой специфический статус мыслителя, способного создавать и формулировать идеи, зная, что их претворение в жизнь может привести к результатам, прямо противоположным первоначальным замыслам. Но Хаусхофер не был советником Гитлера; а мог ли Гитлер допустить, чтобы ему кто-либо давал советы?
Может ли существовать наука, объясняющая людям, какие требования ставит перед ними реальность? Такая наука предполагает, что человек "объективно" воспринимает эту реальность, однако он её воспринимает и всегда будет воспринимать через призму своих взглядов, т.е. субъективно.
А если бы Германия победила во второй мировой войне, означало бы это правоту немецкой геополитики? Вероятно, нет. Во-первых, гитлеровская империя распространилась бы на всю Европу, игнорируя "законы" геополитики, стремящейся совместить государственные границы с границами расселения немцев. В этой империи немцам была уготована роль господ, управляющих массами покорных, нерассуждающих рабов. Затем, сама геополитика была бы одной из нацистских наук; Гитлер, разбивший своих врагов, был бы окончательно провозглашён живым божеством, носителем конечной истины. Как Сталин в период своего наивысшего могущества (1949-1953 г.г.) подтвердил правоту "пролетарской" биологии Лысенко в борьбе против [c.64] "буржуазной" биологии Менделя, так и Гитлер был бы признан верховным учёным германской империи.
Геополитика является немецкой наукой, поскольку никогда в истории не было научной дисциплины в такой мере связанной с судьбами народа. Трагедия немецкой геополитики служит иллюстрацией к вечному вопросу: может ли отрасль знаний, относящаяся к человеческой культуре, т.е. к созданию слов, идей и понятий, представлять собой науку, существующую вне законов, действительных для всех мест и всех времён? Ратцель и Хаусхофер не были и не могли быть изолированы от внешнего мира. Сама геополитика вынуждала их идти на компромиссы. Хаусхофер, пытавшийся более полно, чем Ратцель, учитывать динамику народных масс, удалялся от научного идеала беспристрастности и постоянства. Могут ли знания о людях быть сведены к знаниям о предметах, отождествлены с этими знаниями? [c.65]

ГЛАВА 4
ГЕОГРАФИЯ, ГЕОПОЛИТИКА И ВОЙНА
Согласно определению, данному Ивом Лакостом, "география необходима прежде всего для ведения войны" (1976 г.). Эта формулировка может иметь минимум три интерпретации.
- География как совокупность ограничений. Война осуществляется в пространстве. В свою очередь пространство характеризуется как количественными показателями (дистанции, которые необходимо преодолеть). так и качественными (препятствия или, наоборот, пути сообщения). Ограничения могут быть как естественные (горы, реки, моря), так и искусственные, созданные людьми (фортификации, города.,.). Кроме того, влияние этих ограничений меняется в зависимости от характера имеющихся технических средств и от организаторских способностей полководца. Так например, для перехода через Альпы Ганнибал в 218 году до новой эры и Бонопарт в 1800 году использовали практически одинаковые средства (пехотинцы, лошади, а в первом случае ещё и несколько слонов). Железная дорога, автомобиль и особенно авиация сокращают и даже сводят на нет размеры горных препятствий. Тем не менее, географические ограничения, уменьшенные или, скорее, модифицированные в результате технического прогресса, продолжают существовать. Весной 1982 года Великобритания, возглавляемая Маргарет Тэтчер, не смогла устранить такой фактор, как несколько тысяч километров, отделяющих Англию от её колониальных владений, Фолклендских островов, захваченных аргентинскими войсками; пришлось создавать разнокалиберный флот, включать в него даже промысловые суда и отправлять эту армаду из Ла-Манша в Южную Атлантику. География остаётся совокупностью ограничивающих факторов, влияние которых меняется в зависимости от конкретных условий (климат, рельеф, расположение, а также имеющиеся в наличии силы и средства, транспорт, тыловое обеспечение...).
- География как театр роенных действий. Являясь совокупностью ограничений, пространство представляет собой в то же время и точку опоры, совокупность преимуществ. Горы или море, затрудняющие манёвр, в то же время мешают вторжению агрессора и защищают жителей горного района или острова. Пространство не обладает объективными характеристиками, всё зависит от точки зрения: например, тропические леса воспринимаются по-разному их обитателями, исследователями, торговцами, промышленниками, туристами, поэтами, [c.66] экологами... Для Наполеона, "бога войны" по определению Клаузевица, военная операция - это прежде всего оценка "на глазок", карандашный набросок, а не долгие объяснения. История большинства крупных сражений показывает, что победитель охватывал своим взором всё поле битвы, максимально используя диспозицию и перемещение войск, а также особенности местности. Так, в битве при озере Тразимен (23 июня 217 года до новой эры) Ганнибал окружил римские войска между цепью лесистых холмов и озером. Накануне своей наиболее известной победы (Аустерлиц, 2 декабря 1805 года) Наполеон провёл рекогносцировку с целью максимального использования местности, что позволило ему захватить центральный мост и плато Пратцен, оттеснив к прудам русско-австрийские войска. В сентябре 1870 года немецкие войска вынудили армию Наполеона III отойти к Седанской котловине, окружили её и заставили французов сдаться. В мае 1940 года Седан вновь стал ареной сражений: наступающие немецкие танковые войска окружили крупную группировку франко-британских сил, вступивших на территорию Бельгии, и уничтожили её. Эти и многие другие примеры показывают решающую роль, которую играет воображение и смелость полководца в военных операциях. В мае 1940 года французское командование считало, что Ардены (где находится Седан) являются недоступными для крупных танковых соединений. Тем не менее, немецкие танки смогли их пересечь, хотя в ходе этой операции и возникали опасные скопления техники, но французская авиация так и не смогла воспользоваться этим для нанесения эффективных бомбовых ударов. География раскрывает свои секреты только тем, кто способен понять её тайные знаки. Но человек никогда не сможет покорить географию, особенно климатические факторы. В 1588 году Непобедимая Армада, посланная Филиппом II для захвата Англии, оказалась с самого начала ослабленной и дезорганизованной в результате морских бурь, и британскому флоту осталось лишь добить уцелевшие корабли противника. Во время Трафальгарской битвы (21 октября 1805 года) адмирал Нельсон одержал победу не только благодаря своему отличному знанию морского дела, но и благодаря везению: в тот день дул благоприятный ветер, способствовавший разгрому франко-испанского флота. Наконец, не был ли "генерал Зима" истиным победителем в сражениях русских войск против Карла XII, Наполеона I и Гитлера, состоявшихся в русских степях?
- География как цель военных действий. Некоторые пространства являются предметом военного соперничества, потому что контроль над ними или над их элементами воспринимается как показатель могущества их обладателя. Совершенно естественно, что ценность пространства прямо зависит от характеристик окружающей среды. В течение многих веков Аравийский полуостров оставался пустыней, где время от [c.67] времени проходили караваны верблюдов. Только после первой мировой войны, благодаря открытию запасов нефти и с началом эры массового потребления нефтепродуктов, эта пустыня обрела совершенно иную ценность.
Кажется, что некоторые пространства постоянно являются объектом военного соперничества государств. Речь идёт, в частности, о ключевых пунктах международных торговых путей, таких, как Гибралтар, Суэц... Но в древней Греции Гибралтар, называвшийся в то время Геркулесовы столбы, рассматривался не как пролив, соединяющий Средиземное море с Атлантическим океаном, а как граница цивилизованного мира. Что же касается Суэцкого перешейка, где Африка соединяется с гигантской Евразией, то он в течение многих тысячелетий рассматривался как ключевой регион, ценность которого объяснялась интенсивным торговым обменом между тремя континентами: Азией, Европой и Африкой. Только во второй половине XIX века возникло сочетание объективных и субъективных факторов (потребности мировой торговли, уровень развития технических средств), позволившее прорыть Суэцкий канал(1869).
По меньшей мере три фактора могут способствовать превращению той или иной географической зоны в объект межгосударственного соперничества (эти факторы часто выступают в сочетании друг с другом):
- Принадлежность к системе международных обменов. До XV века Атлантический океан оставался для Европы загадочным и тревожным водным пространством. После открытия Америки (1492 г.), благодаря колонизации нового континента и возникновению Соединённых Штатов, превратившихся в крупнейшую экономическую державу к концу XIX века, Атлантический океан стал местом оживлённых международных обменов. Именно этим объясняется стратегическое значение Атлантики в первой и во второй мировых войнах. Этот океан действовал как основной путь коммуникации и снабжения между Соединёнными Штатами и Великобританией во время борьбы с немцами. Этим же объясняется повышенная активность немецких подводных лодок в этом районе земного шара, поставившая под угрозу снабжение Англии американскими товарами (битва за Атлантику, 1942-1943).
Во время противостояния Восток-Запад (с конца 40-х годов до конца 80-х) Атлантический океан сохранил своё стратегическое значение, поскольку безопасность Западной Европы перед лицом угрозы, исходящей от советского блока, обеспечивалась благодаря военному союзу с Соединёнными Штатами. До сих пор существуют жизненно важные зоны, удар по которым может привести к нарушению сложившегося равновесия. Отсюда вечное стремление воюющих сторон выявить слабое место противника (например, во время второй мировой [c.68] войны английские и американские самолёты подвергли ожесточённым бомбовым ударам немецкие заводы по производству шариковых подшипников в (напрасной) надежде парализовать таким образом производство вооружений).
- Наличие жизненно важных ресурсов. С незапамятных времён люди, народы уничтожают друг друга ради обладания ресурсами: водой, золотом, серебром, сырьём для производства металлов, пряностями.
Поиски Эльдорадо - страны, гарантирующей своему обладателю неистощимые источники золота - представляются недостижимой мечтой, которая постоянно возрождается в новой версии, обещая человеку невозможное - способность удовлетворять любые потребности, освобождение от всякой материальной зависимости. Характер борьбы за обладание жизненно важными ресурсами претерпел значительные изменения с XVI века; этому способствовали открытие и присвоение неведомых земель, содержащих, как предполагалось, несметные богатства, а также промышленная революция, вызвавшая индустриализацию войны. Начиная со второй половины XIX века, особенно после Гражданской войны в Америке, контроль над стратегическими запасами сырья становится важнейшей задачей каждой стороны, вовлечённой в вооружённый конфликт. Вначале к таким видам сырья относился в первую очередь уголь для железных дорог и парового флота, затем, со времени первой мировой войны - нефть для кораблей, автомобилей и самолётов.
- Символическое значение некоторых мест. Войны ведутся также и за нематериальные ценности. Победить - значит захватить, подчинить себе или разрушить некие моральные ценности, принадлежащие врагу; потерпеть поражение - значит признать слабость, ущербность собственных моральных ценностей; при этом побеждённый иногда пытается тайно овладеть нематериальными ценностями противника, чтобы попытаться затем взять реванш. Например, во время русской кампании (1812 г.) Наполеон I считал, что захватив Москву, он заставит царя Александра I признать своё поражение и подчиниться французам. Но Наполеон жестоко ошибся: заняв древнюю столицу России, он вызвал волну сопротивления крестьян против захватчиков, посягнувших на самую главную святыню русского народа.
Франция и Париж представляют яркий пример отождествления страны и её столицы. Как только Париж оказывается в руках противника, Франция признаёт себя побеждённой. Во время столетней войны, когда Париж был в руках англичан, Карл VII считался всего лишь "корольком из Буржа".
В 1814, а затем и в 1815 году страны, победившие Наполеона, [c.69] воспользовались гордой столицей Франции для демонстрации своего триумфа. С декабря 1870 по январь 1871 года Париж, осаждённый немецкими войсками, олицетворял национальное сопротивление французов, но дилетантски сформированная армия Гамбеты не смогла разорвать блокаду, и подписание перемирия стало неизбежным. В сентябре 1914 года, благодаря удачным операциям на Марне, немецкое наступление на Париж было остановлено, таким образом, удалось избежать катастрофы, аналогичной поражению 1870 года. Наконец, когда 14 июня 1940 года войска Вермахта вошли в Париж, объявленный "открытым городом", казалось, что для Франции война закончилась; перемирие было подписано 22 июня 1940 года.
Не всегда можно дать достаточно разумное объяснение, почему за тот или иной географический пункт ведётся ожесточённая борьба на протяжении всей истории человечества. Например, для миллиардов людей Иерусалим остаётся городом трёх религий (иудаизм, христианство, ислам), местом, где Земля соединяется с Небом.
Географический или, вернее, геополитический фактор играет колоссальную роль в любой войне. Но каким образом сказывается его влияние? Являются ли войны "геополитическими" по своей природе, т.е. связаны ли они со столкновением противоположных представлений о пространстве? Каков удельный вес, какова роль пространственных целей в войне?
Действительно, войны представляют собой сложное переплетение различных явлений, противоречивых интересов; очень часто люди, вызвавшие военные действия, оказываются неспособными контролировать их дальнейшее развитие. Кроме того, каждая война является порождением своей эпохи, печатью соответствующей эпохи отмечены и цели войны, и задействованные в ней силы и средства.
В данной главе будет рассмотрено влияние географических и геополитических факторов на ход важнейших вооружённых конфликтов XX века, прежде всего первой и второй мировых войн (I); затем их воздействие на противостояние между Востоком и Западом, в частности, на холодную войну (II), на войны в "третьем мире, на процесс деколонизации и на конфликты в бывшей Югославии (III). [c.70]

I. Геополитические факторы в двух мировых войнах
В европейских войнах, начиная со средневековья и до начала XX века, территориальные претензии являются одной из основных причин вооружённых конфликтов. Уподобляясь завистливым и жадным помещикам, правители государств развязывали войны, чтобы расширить [c.70] свои владения. Наиболее смелым из них удавалось иногда присвоить чужую провинцию, как это сделал, к примеру, Фредерик II, захватив Силезию, принадлежавшую австрийской императрице Марии-Терезе. Стремление к территориальным захватам приводило порой к расчленению некоторых стран, ослабленных внутриусобной борьбой (например, последовательные разделы Польши между Россией, Австрией и Пруссией в 1772, 1793 и 1795 годах). Какими принципами оправдывались вторжения на чужую территорию? Обычно выдвигались соображения династического, феодального характера. В то время захватчикам были чужды представления об однородных и цельных пространствах. Так например, рационалист Вобан (1633-1707) упрекал Людовика XIV в том, что тот недостаточно заботится об укреплении своего заповедника.
Была ли геополитическая перспектива в борьбе за расширение государственных границ? Не сводилась ли она хищнической логике? Не включает ли геополитика в себя нечто большее: особое видение пространства, видение его организации с учётом соотношения сил?
Современные геополитические представления во многом обусловлены новыми взглядами на проблематику пространства, возникшими в связи с великими географическими открытиями XIV века. Начиная с этого времени люди стали воспринимать Землю как единое целое. Первые крупные геополитические конфликты зародились в ходе колониальной экспансии европейских стран и строительства колониальных империй, границы которых служили предметом множества вооружённых конфликтов. Недаром американский адмирал Мэхэн (1840-1914), основатель геополитики моря, уделил столь большое внимание изучению истории борьбы между Великобританией и Францией за господство на море в период с 1660 по 1812 год.
А. Первая мировая война (1914-1918)
1. Фактор пространства в стратегической политике