"Ричард Длинные Руки — эрцгерцог" - читать интересную книгу автора (Орловский Гай Юлий)

Глава 9

Мои лучшие из лучших, как их определил сэр Норберт, даже не слезали с коней, как мне показалось. Когда мы втроем, считая меня, арбогастра и Бобика, выметнулись из-за холмов и ринулись к ним, сэр Макдугал не выдержал и пустился навстречу.

Я еще издали замахал рукой.

— Все-все!.. Я разузнал дорогу к цели. Теперь прем по прямой, как ворона летит!

Макдугал стиснул челюсти, не успел высказать то, что накопилось за мое отсутствие, а я бодро крикнул:

— Кто у нас запевала?.. Через час все закончим!

Сэр Монтьярд приотстал, в таких случаях надо проверить готовность всех, а Дреслер с усилием догнал меня.

Один из моих телохранителей вежливо уступил ему место. Маг выглядел встревоженным, щеки побледнели.

— Ваша светлость…

— Да, слушаю.

— Могу я спросить, куда мы едем?

— Можешь, — ответил я благосклонно. — Спрашивай.

Он посмотрел вопросительно, с ожиданием, потом спохватился.

— Ах да, простите, вы предпочитаете прямые вопросы… Тогда и я спрошу сразу: мы едем к одному из больших магов?

Я спросил с интересом:

— Откуда такая догадка?

— Я в первую очередь, — объяснил он, — улавливаю скопления магии. Если природное, то есть возможность поправить мои дела… Но впереди чувствую огромную мощь, которой владеет один человек.

Я сказал подбадривающе:

— Знал бы ты, какой мощью он владел несколько часов назад!.. А это крохи. Да и те истратил на свое жилище… Посмотри, вот он…

Деревья разошлись в стороны, как занавес, в желто-оранжевой пустыне с редкой травой высится башня из песчаника, а вокруг нее уже четыре домика. Я напряг зрение и, преодолевая головокружение, рассмотрел двух человек с лопатами.

— Если там такой могучий маг, — сказал я, — зачем ему живые слуги?

Он посмотрел на меня с недоумением.

— А зачем тратить магию на то, что могут сделать люди?

— Высшие Маги, — напомнил я, — вообще обходятся без помощи людишек.

Он вздохнул.

— Так то высшие… У них магии накоплено столько, что… приходит больше, чем тратят. Они могут себе такое позволить. Но даже если самый могучий маг истратит всю свою силу, то на первых порах ему нужно будет…

— Спасибо, — прервал я. — Макдугал, Монтьярд, как ваши кони и кони нашего отряда?..

Монтьярд ответил браво:

— До этой башни доскачут! Вы это задумали?

— Рысью?

— Галопом. А то и карьером.

Я перевел дыхание, сказал громко:

— Тогда рискнем!.. Рубите всех, промедление, умно говоря, недопустимо. Если все получится, у вас будет повод бахвалиться всю оставшуюся жизнь.

— Ого, — сказал Монтьярд с испуганным восторгом, — я всю жизнь мечтал… чтобы р-р-раз!.. а потом всю жизнь хвастаться.

— Это тот случай, — сказал я. — В карьер!

Некоторое время мы неслись слитной массой, как огромный камень, потом начали рассредотачиваться, а то вдруг маг метнет что-то такое, что сметет, как гигантской метлой, десяток всадников.

Я набрал скорость и пронесся мимо домиков. Зайчик перемахнул через заборчики, я натянул повод, едва оказались возле широкого входа в башню, за спиной крики и лязг металла.

Бобик унесся смотреть, что там такое, я соскочил на землю, а из башни выбежал мужчина с очень молодым лицом, хотя и седыми волосами.

Он ахнул:

— Кто посмел?

Я сказал быстро:

— Смирись, я оставлю тебе жизнь!

Он закричал страшным голосом:

— Вы?.. Посмели?.. Ничтожные твари?.. Скоты!.. Я превращу вас всех… да, в скотов!.. Отныне и навеки вы… свиньи!

Пронизывающий холод пронесся сквозь мое тело. За спиной раздались испуганные крики, затем рев страха и боли, шум от падений крупных тел на землю…

Я быстро оглянулся, кровь застыла в жилах. Воины падали на землю, корчились, а когда поднимались, дрожащие и трепещущие, то уже на четвереньках.

Неподалеку от меня сэр Макдугал приподнялся на передних конечностях, лицо еще почти человеческое, за исключением торчащих клыков, что-то прокричал мне, но я услышал только пронзительный визг.

Дреслера трясет, дергает, лицо перекосилось в одну сторону, потом в другую, он что-то шептал, сбивался, повторял странно звучащие слова снова и снова.

Крестик в моей ладони стал нагреваться. Я выставил его вперед, остро жалея, что он так мал.

— Остановись!.. И тебя помилуют!

Колдун круто развернулся, величественный, красивым жестом вытянул в мою сторону руку с длинными пальцами, где на кончиках вспыхивают злые искры.

— Несчастный!.. Да кто бы ты ни был…

— Во имя Господа, — сказал я громко и вдруг ощутил, что в самом деле говорю искренне, а не как обычно, когда работаем на публику. — Во имя церкви!..

Маг прошипел:

— А ты… просто умри!

Искры превратились в шаровые молнии. Я смотрел оцепенело, как мышь на кобру. Светящиеся большие капли сорвались с пальцев и метнулись в мою сторону, словно прыгнули.

Я ощутил вспышку, глаза проморгались, колдун смотрит ошалело, во мне всколыхнулось ликование.

— Если враг не сдается, — ответил я четко, — его уничтожают! Господи, помоги, ты же понимаешь, на чьей я стороне…

Колдун вскрикнул и снова резким жестом выбросил руку в мою сторону. Я метнулся вперед раньше, чем в ладони мага вспыхнул огонь, свирепо всадил меч в живот и рванул в сторону.

Послышался треск распарываемой плоти. Маг инстинктивно подхватил обеими руками вываливающиеся внутренности.

Я крикнул бешено:

— Дреслер! Не спи!

Сверкнула толстая ветвистая молния, бешено искрящиеся отростки плазменного огня уперлись сразу в десятки мест в землю, будто с небес опустил щупальца огромный осьминог. Следом грянул гром такой мощи, что даже все видавшие камни съежились.

Маг провел ладонями по животу, кишки втянуло обратно, рана закрылась, исчезла даже кровь на одежде. Я заорал, начал рубить, как деревянную колоду, и меч погружался едва ли на палец, однако сразу же рана затягивалась.

Гром прогрохотал над головами с такой мощью, что небо прогнулось, там полыхнул белый огонь разлома.

— Смирись! — прокричал я магу страшным голосом. — Это знак мощи Господа!

Он засмеялся издевательски:

— Это знак моей мощи!!

Молния ударила в него, как в дерево. Мага охватило призрачным голубым сиянием, я увидел вытаращенные безумные глаза. Его тело скрутила судорога, руки и ноги затряслись, он закричал диким голосом и рухнул на пол.

Я думал, что он уже мертв, молния такой мощи должна обуглить тело, однако он зашевелился и начал приподниматься.

— Отправляйся в ад! — закричал я.

Он, привстав на колено, ударил в меня струей жидкого льда, затем струей пламени, я трепетал от одной мысли, что этот напыщенный индюк может прибегнуть к простому огню или холоду, но чародей слишком верит в чистую мощь магии…

Я подбежал, преодолевая сопротивление призрачных камней, и с силой ударил его по лицу.

— Еще не понял?

Кровь брызнула изо его широкого жабьего рта. Глубокое изумление отразилось в выпуклых, как у рептилии, глазах.

— Ты… умрешь…

— Говори, — ответил я злобно, — говори…

И с силой ударил еще и еще, а потом еще. Горячая кровь брызнула из разбитого носа, нижняя челюсть отвисла, роняя выбитые и сломанные зубы.

В глазах мага впервые отразился страх.

— Ты, — прошептал он, — не… посмеешь…

— А я что делаю? — прорычал я и с наслаждением всадил меч теперь уже в его грудь, повернул и выдернул, нажимая книзу, чтобы рана стала шире. — Я ж говорю, топай в ад…

Он пытался зарастить рану, она затянулась наполовину, но я развернулся и ударил справа налево. Голова слетела с плеч, я на всякий случай схватил обеими руками огромный валун, с трудом поднял и с силой опустил на раскрывшийся в беззвучном вопле или заклинании рот.

Хлопнуло, во все стороны с такой силой брызнуло красным, что залило пол от стены до стены, будто лопнул огромный бурдюк с горячей кровью.

Я остановился, тяжело дыша. Глаза мои начали раскрываться шире, когда искромсанное тело начало восстанавливаться, сплющенная голова обрела форму, подкатилась к туловищу и приросла к шее.

Маг зашевелился и начал приподниматься. Дикая ярость начала туманить мозг, я попытался противиться, нельзя давать Повелителю Темного Мира брать над собой верх, потом вспомнил, что корона осталась в мешке на седле, не дотянуться, и с облегчением выпустил черную злость на мага и на эту башню…

Дреслер закричал и начал отступать. Лицо его было перекошено ужасом, а безумные глаза вылезали из орбит. Я ухватил мага за горло, изумляясь его хрупкости, сжал, с размаха швырнул на пол. Мне показалось, что бросил с большой высоты, а голова моя вроде бы упирается в потолок.

Колдун ударился с силой, хлопнуло, словно ударили веслом по воде. Из тела кровь брызнула во все стороны, но колдун был еще жив, он закричал так страшно, что воздух превратился в стекло, зазвенел и разом рассыпался на мелкие осколки.

Валуны с треском лопались и превращались в песок. Маг продолжал кричать, как не кричит ни один зверь, Я упал на колени и зажал обеими руками уши, но все равно ужасающий крик разламывал череп и леденил мозг.

Откуда-то возникали призрачные монстры, чудовища, но все это войско, так и не обретя плоть, лопалось, разлеталось на мелкие брызги, словно их расшвыривало неведомым взрывом,

Тело колдуна задергалось, я дрожащей рукой выставил перед собой меч. Чернота, похожая на вязкие чернила, продолжала истекать из мага и уходить в каменный пол. Дреслер отступил, черное шло за ним по пятам, но он взобрался на плиту, и тьма, не достав, продолжила уходить вниз.

Я стоял с мечом в дрожащей руке, уже не чувствуя в себе ни странной недоброй мощи, ни своей огромности. Тело мага распласталось на камнях, как остатки высохшей на солнце медузы, руки и ноги стали совсем плоскими.

Голос мой вздрагивал, когда я отыскал его и заставил звучать приподнято бодро:

— Маг и его приспешники повергнуты. Дреслер, можешь забрать все, что отыщешь… Это приз за отвагу и горячее желание служить такому замечательному сюзерену.

— Ваша светлость, — пролепетал он.

— Да, — ответил я, — перед тобой она самая светлость. Ты не слишком устал?

Он смотрел на меня все с тем же выражением ужаса, только что не вздрагивал и не хватался за амулеты на груди.

— Ваша светлость, — проговорил он, запинаясь, — вы какой магией… пользовались?

Я посмотрел на него с изумлением:

— Я?.. Ты рехнулся? Я не могу пользоваться магией! Я паладин! Воин всемилостивейшей церкви!

Он покачал головой.

— Тогда что это… было?

— А что было? — спросил я. — Ничего не помню… лишнего.

Он почти выкрикнул:

— Вы превратились в нечто… ужасное! Вы оставались таким, каким были, и в то же время второй вы, призрачный и чудовищного облика, ухватили того мага и задушили!.. А вы прежний только стояли с раскрытым ртом…

Я нахмурился.

— Правда?

— Клянусь!

Я отмахнулся.

— Ну, магам соврать, что моргнуть. Что, я очень глупо выглядел?

Он прошептал:

— Ну…. вообще-то…

— Тогда никому не говори, — велел я. — Сюзерен всегда должен смотреться красиво и решительно. Забудь. Взамен разрешаю забрать себе все, что сумеешь унести в руках.

— Хорошо, — сказал он с неуверенностью, — только у меня в руках будет большой мешок. Хотя могу вообще-то волоком… к коню.

— Не надорвись, — посоветовал я. — Ты уверен, что тот второй, который и задушил мага, был чудовищем… крупным чудовищем?

Он посмотрел на меня хмуро, вид колеблющийся, наконец буркнул:

— Крупным, могучим и даже величественным… можно сказать. Под стать вашей светлости, только… темным.

— Хорошо, — сказал я милостиво. — Главное, величественным.

— Даже царственным, — подтвердил он.

Он обшаривал руины, люди Норберта старательно помогали, хотя, как я заметил, некоторые блистающие золотом вещички украдкой совали в карманы, зато все рукописи, свитки и непонятные амулеты складывали в мешок Дреслера.

Я же старался понять, что это за мое второе «я» вылезло в виде призрачного великана, обло, озорно и чудовищно. Я всегда считал, что если я выгляжу, как положено для выживания, то хотя бы в глубине я мягкий и чистый, даже прекрасный, так что вылезло из меня либо не мое, либо я ошибался, и это я внутри совсем не прекрасный и благородный, как хотелось бы.

Хотя, может быть, это сумел в минуту сильнейшего гнева прорваться наружу Темный Бог. Тогда в момент сильнейшего катарсиса я сумел захватить этот энергетический вихрь, поглотить и полностью подчинить себе так, что он вообще как бы исчез… Но я всегда чувствовал на уровне инстинкта, что он не исчез, иначе откуда во мне иногда пытается прорваться наверх некая дикая и плохо управляемая мощь, откуда во мне столько злости и нетерпимости, я же сама доброта как бы…

Но если раньше это было даже уместно, хотя иногда неожиданно, то сейчас уже страшновато и опасно. Если Темный Бог начинает собираться с силами и пытается выбраться, а то и подчинить меня себе, это моя гибель…

И не только моя.

— Лаудетор Езус Кристос, — сказал я. — Да пребудет со мной Божья Сила! Да буду я стоек ко всем искушениям без исключения, а не только к бабам.

Сэр Макдугал доложил, что вокруг башни все разрушили и все сожгли, а в самой башне остались только голые стены. Вид у него был сумрачный, я заметил, что он и некоторые разведчики смущенно отводят взгляды в стороны.

Я сказал бодро:

— Как он все-таки страшился вас, сэр Макдугал!.. Превратил не в какую-то черепашку, а в могучего свирепого вепря!.. И ваши люди были не лесными милыми кроликами, а такими кабанярами… что попадись им на дороге или в лесу…

Монтьярд сказал быстро:

— Вепрь — родовой герб сэра Макдугала!

— Похож? — спросил я.

Монтьярд подтвердил:

— Как две капли!

Сэр Макдугал отмахнулся, хотя вид у него польщенный, сказал уже другим тоном:

— Ладно-ладно вам. Начало схватки мы проиграли, но потом отыгрались…

— Что-нибудь себе нашли? — спросил я.

Он вздохнул и развел руками.

— Несколько золотых безделушек. Так, на память. Чтобы мог показать внукам, когда буду рассказывать. Мой Ульзана, это лучший разведчик, у него еще и чутье, говорит, что все ценности похоронены не под этими руинами, а под намного более древними. Только он говорит странные вещи…

— Какие?

— Что предыдущая башня, огромная и богатая, была низвергнута… вчера.

Он смотрел на меня испытующе, я замялся, засопел, развел руками, будто хотел обнять мир.

— Сэр Норберт, — сказал я, — подбирает в свой отряд очень неглупых и очень проницательных людей. Я это вижу. И ваш Ульзана просто чудо. Такое определить, думаю, непросто…

Один из разведчиков смущенно потупился, потом вскинул голову и посмотрел на меня преданными глазами.