"Танец с Дьяволом" - читать интересную книгу автора (Кеньон Шеррилин)

Глава 14

Танатос лежал в теплой уютной постели в доме одного из воинов Спати. Сам Спати, как и все члены его семьи (Даймоны и Апполиты), спали в своих спальнях, в ожидании заката, когда будет безопасно выйти на улицу. Потеряв прошлой ночью след Зарека, Танатос рыскал до тех пор, пока усталость не взяла над ним верх.

Даймоны привели его сюда, чтобы отдохнуть. И хотя он все еще ощущал усталость, однако спать уже больше не мог. Не тогда, когда кошмары изнуряют его.

Танатос чувствовал зов Оракулов, пытающихся призвать его назад в клетку в Тартаре.

Он отказывался возвращаться под каблук.

Танатос ждал этого девятьсот лет. Ждал своего возмездия.

В тот день, когда Артемида создала его, она пообещала, что именно он сможет убить Зарека из Моэзии. А после, по какой-то неведомой ему причине, богиня решила изменить условия их сделки.

Ничего не вышло из того, что она наобещала.

Вместо жизни в достатке и уюте, его заточили в тесную клетушку, всеми позабытого и покинутого.

— Никто и никогда не узнает, что ты жив, — сказала она ему. — По крайней мере, до тех пор, пока ты мне не понадобишься.

И так он стал ждать. Год за годом, столетие за столетием, крича на богиню и требуя, чтобы она либо выпустила его, либо убила. Но Артемида ни разу не ответила.

И вот тогда-то Танатос осознал, что в мире существуют вещи куда страшнее, чем короткий жизненный отрезок, который так пугает его апполитский род. Бессмертие в темной дыре было куда хуже.

Он уже не вернется назад. Никому больше не удастся заточить его снова в клетку. Сначала Танатос разорвет в клочья весь Олимп.

Артемида так боялась того, что Темные Охотники выйдут из себя, и поэтому совсем не подумала о последствиях. Теперь никто не мог остановить его.

Что-то промелькнуло у него в голове. Фрагмент какого-то воспоминания.

Он видел себя Апполитом… видел…

Картинка сменилась на ту, где Зарек убивает его жену. Танатос заревел от злобы.

Нет, убить этого Охотника было бы слишком просто.

Он хотел, чтобы этот мужчина страдал так же, как и он.

Страдание. Боль…

Впервые за девятьсот лет он улыбнулся. Да. Зарек защищал женщину прошлой ночью. Он придерживал ее на снегоходе.

Его женщина.

Танатос поднялся на ноги и одел пальто. Даже будучи вымотанным, он не собирался больше пробовать заснуть. Танатос быстро и тихо оделся.

Он найдет Темного Охотника. Найдет его женщину.

Она умрет, а Зарек… он будет жить. Так же, как и сам Танатос. В вечной боли, изнывая от любви, которая была утеряна.

Зарек помедлил, заглядевшись на Астрид, которая уснула во время их разговора.

Разговор.

Он и помыслить не мог, что когда-нибудь будет с кем-то болтать. А с другой стороны, с ней Зарек столько всего пережил, на что и надеяться уже мог.

Даже во сне Астрид выглядела изможденной. Под ее милыми глазками залегли синяки.

Он поцеловал ее в губы и отодвинулся, чтобы не побеспокоить нимфу.

Демоница улеглась на полу прямо там, где и сидела. Она тоже спала. Одна рука была закинута за голову, а вторая лежала под щекой. Она напомнила ему маленькую девчушку. Неудивительно, что Эшу она так нравилась.

Он снова взглянул на Астрид. Его силу.

Его слабость.

А Сими являлась таковой для Ашерона.

И Зарек был в ответе за них двоих.

Чувствуя всю тяжесть этой ноши, охотник взял еще одно одеяло и прикрыл им демоницу. Она улыбнулась сквозь сон и очень мягко произнесла.

— Спасибо, акри.

Зарек буквально с вожделением посмотрел на свое пальто, которое было под Астрид. Он взял еще одно одеяло и тоже прикрыл ее. Из кармана охотник достал несколько маленьких фигурок, которые он принес из своей хижины, куда ходил, чтобы достать Сими немного еды.

Мужчина пристроил их рядом с Астрид, а сверху положил ее руку, чтобы она могла «увидеть», что они из себя представляют, когда проснется.

Он позволил своей руке помедлить у ее лица.

— Мне будет тебя не хватать, — выдохнул охотник, прекрасно понимая, что даже после того, как он станет тенью, Астрид останется его мукой.

Зарек нуждался в ней даже больше, чем в еде или воздухе. Она стала его жизнью.

Глубоко вздохнув, он пробежался пальцами по ее волосам, позволяя им согреть его. Зарек представлял нимфу в своих объятиях, пылающую огнем, и в тоже время очень мягкую. Как она выглядела. Как звучал ее голос, когда девушка произносила его имя.

Да, он определенно будет скучать по ней.

Именно поэтому, Зареку было просто необходимо уберечь ее.

Заставив себя уйти от того уюта, который Астрид ему предлагала, охотник оставил двух женщин одних.

Он прошел к тому концу туннеля, который выводил прямо в лес.

Вооружившись до зубов, Зарек открыл люк, задрожав от холодного воздуха, который едва не сбил его с ног, и отправился на поиски Танатоса.

Астрид резко проснулась, когда странный звук проник в ее сон.

— А мне нравится этот Зарек. Он просто качественный чувак!

Она моргнула глазами, узнав голос Сими. Астрид начала двигаться, пока не почувствовала что-то под своей рукой. Там лежали фигурки Зарека, и, пройдясь по их очертаниям пальцами, нимфа поняла, что это было. Все они были персонажами из «Маленького принца». Их было ровно шесть: Маленький Принц собственной персоной, Барашек, Слон, Роза, Лис и Змея.

Это были просто изысканные экземпляры, в которых уделялось внимания деталям даже больше, чем в тех, которые она уже «видела».

— Он даже дал мне открывашку, чтобы не пришлось использовать клыки. Мне это нравится. Металл очень твердый для зубов. — Сими облизала свои губы. — Леденцы из свинины с бобами. М-м-м! Мое любимое.

— Сими? — спросила Астрид, сев. — Где Зарек?

— Я не знаю. Я сама проснулась всего несколько минут назад и обнаружила эту вкуснятину, которую он для меня оставил.

— Зарек? — позвала она.

Но он не ответил. Конечно, это было так на него похоже.

— Сими, а он не в жилище?

— Я не знаю.

— Не могла бы ты сходить и посмотреть?

— Зарек! — закричала Сими.

— Сими, или мне придется самой сделать это.

Демоница тяжело вздохнула.

— Хорошо, но смотри, чтобы мои бобы не стали таять. — Она помолчала, а потом добавила. — Акри сказал охранять тебя, а не прислуживать тебе. Зарек уже большой Темный Охотник и с легкостью может бродить сам по себе.

Астрид почувствовала, что демон исчезла. Через несколько минут она вернулась.

— Не-а, его там тоже нет.

Сердце Астрид бешено заколотилось. Может он пошел найти еще еды.

— Он не оставил записки, Сими?

— Нет.

Зарек пинком открыл дверь в первый же дом Апполитов, до которого добрался. Небольшое сообщество Апполитов существовало на задворках Фейрбэнкса уже несколько десятилетий, но он не трогал их.

Кодекс Темных Охотников запрещал причинять вред Апполитам до тех пор, пока они не превратились в Даймонов и не стали питаться людьми. В общем, пока они никуда не лезут, не трогают людей и живут своими жизнями до дня смерти в двадцать семь лет, им предоставлялась та же защита, что и обычным смертным.

Именно поэтому, по крайней мере, если верить словам Сими, его и сослали. Для Артемиды и других богов, убийство Апполита было таким же тяжким преступлением, как и убийство человека.

Но на данный момент, Зарек с радостью бы нарушил этот закон или какой-нибудь другой, если бы это помогло защитить Астрид.

В тот момент, как дверь распахнулась, жительницы дома завизжали и разбежались по укрытиям, а мужчины двинулись на охотника.

Зарек использовал свою силу телекинеза, чтобы пригвоздить их всех к стене.

— Даже не пытайтесь, — заревел он на них. — Я не в том настроении, чтобы возиться с вами. Мне нужен Танатос.

— Его здесь нет, — проговорил один из мужчин.

— Я это уже понял. Но еще я в курсе, что вы можете связаться с ним. Ну, так как?

— Нет.

— Он убьет нас, — выкрикнул детский голос из самых недр дома.

Страх в этой фразе успокоил его, но совсем немного. Зарек отпустил Апполитов.

— Передайте Танатосу, что если ему так хочется получить меня, то я буду ждать его за городом в Медвежьей Расщелине. Если он не появится в течение часа, то я вернусь сюда и уберу всех Даймонов, которых смогу почуять.

Зарек развернулся и вышел из двери. Через некоторое расстояние он остановился. Они закрыли за ним дверь на засов и перешептывались до тех пор, пока не решили, кто же пойдет и приведет Танатоса.

Удовлетворенный тем, что его послание будет доставлено, Зарек самодовольно ухмыльнулся и направился назад к своему снегоходу. Он поехал к месту встречи, а когда добрался туда, уселся поудобнее и стал ждать.

Охотник вытащил сотовый Спауна и позвонил Джессу.

Ковбой ответил на третьем гудке.

— Привет, Эскимос, это ты?

— Да, я. Я оставил Астрид в своей берлоге.

— Что ты сделал? Ты…

— Да, я совсем спятил. Но там, где они находятся, безопасно. Я хочу, чтобы ты обождал три часика, а потом забрал ее оттуда. Так у меня будет достаточно времени.

— Достаточно времени для чего?

— Не беспокойся об этом. Войдешь в мой дом и скажешь Астрид, кто ты такой. Она выйдет из укрытия с еще одной девушкой. Только смотри, будь повежливее с этой малышкой, она принадлежит Ашерону.

— Что за малышка?

— Увидишь.

— Через три часа? — переспросил Джесс.

— Ага.

Джесс заколебался на какое-то мгновение.

— А как же ты, Эскимос?

— А что со мной?

— Ты же ведь не собираешься выкинуть что-нибудь глупое?

— Нет. Я делаю нечто весьма продуманное.

Зарек отключился. Он запихнул телефон обратно в рюкзак и достал сигареты и зажигалку. Прикурив, Охотник стал ждать, мечтая о своем пальто.

Но стоило ему подумать о пальто, как его мысли тут же вернулись к Астрид, и это значительно обогрело его.

Как же Зареку хотелось, хотя бы еще раз заняться с ней любовью. Почувствовать ее кожу, дыхание на своем лице, ее руки, ласкающие его плоть.

Он никого подобного ей никогда не встречал, но с другой стороны, Астрид ведь была нимфой. Полностью ни на кого не похожая в этой Вселенной.

Зарек до сих пор не мог поверить в те чувства, которые он испытывал к ней. В то, что ей удалось успокоить ту боль, которая, как охотник предполагал, уже никогда не угаснет. Странно, как она отвела все его мысли от прошлого. Вообще от всего.

Неудивительно, что Талон с такой легкостью был готов умереть за Саншайн.

Вот теперь для Зарека все стало предельно ясно.

Но он не хотел умирать за Астрид. Охотник хотел жить для нее. Ему хотелось провести остаток своего бессмертия рядом с ней.

Но это было невозможно.

Взглянув на горы, окружавшие его, Зарек подумал об Олимпе. О доме Астрид.

Смертные не могут жить там, а боги — на земле.

Все было так безнадежно для них двоих.

А он был достаточно прагматичным, чтобы понимать это. Не существовало никакой иной мечтательной стороны, которая хотя бы на минуту могла представить, что их нечто может объединить. Весь оптимизм был выбит из Охотника, еще, когда у него и борода-то не отросла.

И все равно, он никак не мог успокоить ту свою часть, которая горевала о потере. Ту часть, которая кричала где-то глубоко в душе и умоляла Астрид остаться с ним.

— Черт бы вас побрал, Мойры. Будьте вы прокляты.

Это уже произошло. Давным-давно.

Зарек услышал приближающийся рев мотора.

Он не шевелился, пока снегоход не подъехал и не остановился. Охотник сидел на краешке сиденья с вытянутыми перед собой ногами, скрестив их в районе лодыжек. Со сложенными на груди руками, он терпеливо ожидал, пока водитель не спешится.

Танатос снял шлем и уставился на Зарека, как будто поверить не мог в то, кого видит перед собой.

— А ты и, правда, здесь!

Зарек слегка поклонился и одарил его холодной зловещей ухмылкой.

— Именно так, малыш. Рано или поздно, нам всем придется станцевать с дьяволом. Сегодня твоя очередь.

Танатос прищурился.

— Ты просто высокомерный ублюдок.

Зарек бросил сигарету на землю и затушил ее каблуком ботинка. Он горько засмеялся, встав со своего снегохода.

— Нет, не высокомерный ублюдок. Я просто кусок дерьма, который дотянулся до звезды.

Он достал оба своих «Глока» из плечевых кобур.

— Я тот сукин сын, который сейчас избавит тебя от всех твоих невзгод.

Зарек открыл огонь.

Он совсем не рассчитывал на то, что это сработает, и оказался прав.

Стрельба заставила его лишь слегка оступиться, а Зарек и от этого почувствовал себя намного лучше.

Охотник сбросил обоймы на снег, перезарядился и продолжил палить. Танатос рассмеялся.

— Ты не можешь убить меня из пистолета.

— Я знаю, но так чертовски весело пострелять в тебя.

Хотя в нем еще присутствовала малюсенькая надежда на то, что это хоть как-то ослабит Танатоса, и у него появится шанс на то, чтобы убить существо.

Это все, что Зареку оставалось.

Когда последние обоймы были израсходованы, охотник швырнул свои пистолеты в Танатоса, а потом туда же последовали две гранаты. Ничего не сработало.

Танатос лишь слегка притормозил.

Заревев, Зарек бросился на него. Они упали на землю в пылу борьбы. Зарек пинался и лягался, что было мочи.

Танатос все больше истекал кровью, но и то же можно было сказать и о нем самом.

— Ты не можешь убить меня, Темный Охотник.

— Если ты потеряешь много крови, то умрешь.

Танатос покачал головой.

— Это всего лишь миф, который рассказывают друг другу людишки, чтобы чувствовать себя уютнее.

Зарек отпихнул его и вытащил из ножен свой незаменимый меч. Он нажал на кнопку на эфесе, обнажив полутораметровое лезвие.

— Темные Охотники тоже миф, но если отрубить нам голову, мы умрем. А что насчет тебя? Сможешь ли ты приделать себе новую голову?

Он заметил проблеск паники в глазах Даймона.

— Я так не думаю. — Зарек поднял лезвие вверх.

Танатос отбил удар и сумел вывернуться. Он достал из-за пояса большой расписанный кинжал.

Навыки Зарека во владении мечом слегка заржавели, но пока они боролись, он умудрился почти все припомнить.

Да, он прекрасно помнил, как насаживать на вертел всякую всячину.

Зарек резанул Танатоса прямо поперек груди. Даймон зашипел и отступил назад.

— Ты выглядишь испуганным, Танатос.

Он скривил губы.

— Я ничего не боюсь. И уж точно не тебя.

Танатос напал прежде, чем Охотник сумел сориентироваться. Он схватил Зарека за руку, в которой тот держал меч, и выкрутил ее. Зарек зашипел от боли, которая пронзила его насквозь.

Но это было несравнимо с той раной, которую нанес ему Танатос в левую руку своим кинжалом.

Охотник ругнулся.

Его рука онемела так, что он даже больше не мог держать меч.

Танатос повалил его на землю. Он уперся коленом Зареку в позвоночник и убрал с шеи волосы.

Охотник попытался сбросить его, но ничего не вышло, и поэтому ему ничего не оставалось, как ждать, когда ему отрежут голову.

Лезвие кинжала врезалось ему в шею.

Зарек затаил дыхание, боясь даже слегка пошевелиться и помочь кинжалу перерезать самому себе горло.

Стоило лезвию впиться ему в шею, как снег тут же осветила вспышка света, ударив Танатоса и отбросив его назад. А Зарек упал лицом в снег.

— Нет, нет, нет, — пролепетала Сими, появляясь рядом с ним в человеческом обличье. — Акри же сказал не убивать Зарека. Плохой Танатос.

Все его тело ныло от боли. Зарек перекатился на спину, в то время как Танатос поднялся на ноги.

— Да кто ты такая, черт тебя дери? — спросил Танатос.

— Не твоего ума дело, — ответила она, опускаясь на колени перед Зареком.

Сими коснулась пореза над бровью и оглядела кровоточащую руку и шею.

— О, нет. Ты очень сильно ранен, Темный Охотник. Сими очень жаль. Мы думали, что ты вернешься назад, а потом Астрид разволновалась, и заставила меня отправиться на твои поиски. К тому же, ты очень плохо выглядишь. Ранее ты был гораздо более привлекательным.

Танатос стал подкрадываться к ним.

Зарек заставил себя подняться и помог ей встать на ноги.

— Сими, беги, пока ты не пострадала.

Она фыркнула, как лошадь.

— Он не может ранить меня. Это вообще никому не под силу.

Танатос замахнулся кинжалом.

— Вот, смотри.

Сими развернулась и позволила ему нанести себе удар в грудь. Он погрузил кинжал в плоть по самую рукоять, а затем резко выдернул назад.

Глаза демоницы расширились, и она охнула от боли.

Сперва Зарек решил, что она, должно быть, играет, но потом ее зашатало. Когда демон посмотрела на охотника с болезненным недоверием, то в ее глазах стояли крупные слезы.

— Не должно было быть больно, — выкрикнула она, словно маленький ребенок. — Я неуязвима, так акри говорил.

У Зарека бешено заколотилось сердце.

Кровь стала ручейком стекать с губ демоницы.

Охотник оттолкнул Танатоса и подхватил Сими на руки. И, даже несмотря на то, что его собственная рука тряслась от боли, он все равно побежал с Сими к своему снегоходу.

Танатос остался позади, чего-то ожидая.

Он наблюдал, как они убегают и улыбался.

— Ну, вот и все, Зарек. Беги, возвращайся к своей женщине. Покажи мне, где ты ее спрятал.

Артемида почувствовала, как шоковая волна прошла по ее храму, будто бы землетрясение. Нечто издало злобный гибельный рев. Ее служанки переглянулись с побледневшими лицами.

Артемида сидела на троне. И если бы она не знала, то даже могла решить…

И вдруг дверь в ее личные покои просто разлетелась на куски. Они разлетелись по всей комнате, словно поддерживаемые жестким торнадо.

Ее женщины закричали и побежали к двери, которая вела из комнаты, ища убежища от неожиданного вихря. Артемида тоже хотела убежать, но страх обездвижил ее.

Очень редко доводилось богине видеть эту сторону Ашерона.

Она слишком боялась его, чтобы заводить дело так далеко.

Он показался из ее спальни со своими длинными черными волосами, которые развевались вокруг него. Его глаза были кроваво-красного цвета, мерцая, как огонь, ибо в них струилась вся его сверхъестественная сила. Его клыки увеличились и были просто огромными.

Он был тем самым, кого она боялась больше всего в этой Вселенной. В этом состоянии, он мог убить ее даже при помощи мысли.

Артемида запаниковала. Если она не успокоит его, то другие боги почувствуют его присутствие, и тогда тут начнется настоящий ад.

Особенно для нее самой.

Богиня использовала свои силы, чтобы скрыть Эша, надеясь, что ей удастся выдать его способности за свои. Если ей повезет, то боги решат, что у нее самой просто была вспышка гнева.

— Ашерон?

Он ругнулся на нее на атлантском и все еще продолжал удерживать богиню невидимой стеной. Она почувствовала его агонию. Он был в душераздирающей боли, а Артемида не знала почему.

Все в ее замке закружилось в водовороте могущества и ярости.

— Артемида? У меня проблема.

Она моргнула, услышав голос Астрид у себя в голове.

— Не сейчас, Астрид, у меня самой тут критическая ситуация.

— Дай угадаю, Ашерон злится?

— Это еще мягко сказано, Астрид, — его голос был низким, глубоким и звучал зловеще.

Кровавый взгляд Ашерона пронзил Артемиду.

— Как получилось так, что Сими ранили?

Страх Артемиды утроился.

— Демон ранен?

— Демоница умирает, — одновременно ответили Астрид и Ашерон.

Артемида прикрыла свой рот рукой. Ей неожиданно стало невероятно плохо, начало тошнить. Да она была просто в ужасе и напугана до чертиков.

Если хоть что-то случится с его демоницей… Он просто убьет ее.

Ашерон грубо притянул ее к себе, использовав свои силы.

— Где Танатос мог взять один из моих кинжалов, Артемида?

Дрожь вины пробежала по ней от этого вопроса. Когда богиня создала первого Танатоса семь тысяч лет назад, то вручила ему оружие для убийства Темных Охотников. В то время она считала, что, если он будет использовать один из атлантских кинжалов Ашерона, то это будет вполне справедливо.

Как только Ашерон понял, что этот кинжал пропал, он собрал все свое оружие и уничтожил его.

Теперь Артемида поняла, для чего он сделал это. Эш хотел защитить свою демоницу.

— Я не знала, что твой кинжал может ранить это.

— Черт бы тебя побрал, Артемида. Ты все отнимаешь у меня. Абсолютно все!

Богиня чувствовала его боль, его печаль. И за это возненавидела Ашерона. Если она сама завтра умрет, то ему будет плевать. Но вот своего демона он оплакивал.

Почему же он не любит и не защищает ее так же?

— Я доставлю ее ради тебя, Ашерон.

Ашерон остановил богиню, когда она уже собралась уходить.

— Не смей ничего предпринимать, Артемида. Я тебя знаю. Ты не станешь помогать или исцелять ее. Ты просто возьмешь и принесешь ее мне сюда. Поклянись в этом на реке Стикс.

— Клянусь.

Он отпустил ее.

Артемида перенеслась из своего храма туда, где Астрид, Зарек и Сими прятались под землей. Демоница лежала на полу, а Зарек и Астрид стояли на коленях перед ней.

— Ш-ш-ш, — промолвил Зарек, успокаивая ее.

Он держал жгут на ее ране. Его рука и жгут были залиты кровью.

— Тебе нужно успокоиться, Сими. Ты делаешь только хуже.

— Мне нужен мой папочка! Отнеси меня домой, Астрид. Мне нужно домой, сейчас же.

— Я не могу, Сими. Я не обладаю такой силой, пока не донесу вердикт до своей матери.

— Я хочу акри, — пошла она по новому кругу. — Я не хочу умирать без него. Мне страшно. Пожалуйста, отнесите меня домой. Я просто хочу к своему папочке.

Зарек оглянулся, когда на них упала какая-то тень.

Там он заметил лицо, которое не видел со дня, когда стал Темным Охотником. Это была Артемида.

Ее длинные золотисто-каштановые волосы обрамляли гибкое прекрасное тело. Она была одета в длинное белое платье, а ее глаза угрожающе сверкали в тусклом освещении туннеля. Охотник задержал дыхание, почти уверенный в том, что богиня убьет его. Ни одному Темному Охотнику не позволялось находиться в присутствии богини. Когда Сими заметила ее, то издала просто ужасающий крик.

— Только не она! Эта божественная корова убьет меня!

— Да заткнись ты, — огрызнулась Артемида. — Поверь мне, я бы с радостью увидела бы тебя мертвой, но если ты погибнешь, я ненадолго переживу тебя.

Она подняла демона, несмотря на все ее протесты. Богиня посмотрела на Зарека и Астрид.

— Ты уже вынесла вердикт?

Но прежде чем Астрид успела ответить, люк позади них разлетелся на куски. Зарек ругнулся, увидев, как входит Танатос. Охотник развернулся, чтобы приказать Артемиде забрать Астрид с собой, но богиня уже исчезла. Ему, одному, придется защищать ее. Будь проклята Артемида за это!

— Беги! — закричал он на Астрид, подводя ее к люку, который выводил в его жилище.

— Что происходит?

— Танатос здесь, и если у тебя нет никаких божественных сил, способных прикончить его, тогда беги!

— А где же Артемида?

— Она испарилась.

На лице Астрид появилось выражение омерзения, а потом она сделала так, как приказал ей Зарек.

Когда Охотник помог девушке забраться наверх, Танатос настиг их. Зарек пнул его назад.

— Тебе не спастись от меня, Темный Охотник. Но вообще-то я пришел не за тобой.

Его кровь застыла в жилах от таких слов. Зарек посмотрел вниз и увидел, что Танатос уставился на Астрид. Существо облизало губы.

— Месть — это то блюдо, которое лучше всего подавать холодным.

Когда Астрид, наконец, окончательно выбралась из подвала, Зарек отбросил лестницу и начал избивать Танатоса.

— Мы на Аляске, придурок. И здесь все и так холодное.

Зарек впечатал его в стену, а потом стремительно рванул к люку. Когда он оказался в своей хижине, то закрыл и забаррикадировал дверь. Охотник задвинул печку сверху на люк, а потом залез внутрь и достал оттуда норку и ее детенышей. Мамаша, цапнула его, но Зарек даже глазом не повел. Как можно аккуратнее, он положил их в свой рюкзак и понесся прочь из дома. Астрид стояла сразу за дверями.

— Зарек, это ты?

Он поцеловал ее.

— Надеюсь, что это именно ты.

Охотник ухмыльнулся.

Не теряя ни единой секунды драгоценного времени, он помчался к снегоходу Танатоса и выдрал оттуда шланг. Зарек подвел Астрид к своему мотору.

— Тебе нужно выбраться отсюда, Принцесса. Мои силы не смогут долго сдерживать его.

— Но я ведь не вижу, чтобы управлять этой штукой.

Зарек уставился на нее, запоминая ее лицо. Запоминая то, как она выглядела в лунном свете, который пробивался сквозь облака. Она была просто великолепна, его звезда. Не похожая ни на что и ни на кого в этой Вселенной.

Он услышал, как Танатос почти выбрался наружу.

А потом Зарек сделал то, чего никогда раньше не пробовал. Это была еще одна способность, о которой ему рассказал Ашерон много веков назад, но ему так и не представилось случая, чтобы задействовать ее.

И вот сегодня такая возможность у него появилась.

Он страстно поцеловал ее.

Астрид почувствовала теплоту губ Зарека. Как его язык танцевал у нее во рту, а глаза стало нещадно жечь.

Она отстранилась от него, зашипев, и только тогда осознала, что видит все вокруг. У девушки просто сердце остановилось.

Зарек стоял перед ней с бледными глазами, такими же, какие были у нее самой, когда она потеряла зрение. Его губы были в ссадинах и распухли, а под глазом красовался синяк. Засохшая кровь покрыла коркой его нос и ухо. Да и вся его одежда была разодрана в клочья и окровавлена.

Он был избит до полусмерти, но так и не обмолвился об этом.

Астрид едва не задохнулась, когда увидела, как из его руки все еще текла кровь в том месте, где Танатос ранил его.

Зарек всучил ей свой рюкзак, а затем стал ощупывать снегоход, пока, наконец, не завел его.

— Давай, Астрид. Фэйрбэнкс находиться вон там. — Он указал на тропинку, ведущую через лес. — Не останавливайся, пока не доберешься туда.

— А как же ты?

— Обо мне не беспокойся.

— Зарек! — Отрезала она. — Я не оставлю тебя здесь умирать.

Он одарил Астрид грустной улыбкой, обхватив ее лицо руками.

— Все в порядке, Принцесса. Я совсем не против умереть за тебя.

Он нежно поцеловал ее в губы. Танатос вырвался через двери хижины.

— Залазь на снегоход, Зарек. Немедленно!

Он покачал головой.

— Так будет лучше, Астрид. Если я погибну, то у него не останется повода причинять тебе вред.

Сердце нимфы разбилось вдребезги от таких слов. От такого самопожертвования, на которое он добровольно шел ради нее.

Она попыталась протестовать, но снегоход неожиданно тронулся. Астрид попыталась затормозить, но Зарек, должно быть, воспользовался своими силами, чтобы машина двигалась. Последнее, что она увидела, был слепой Зарек, развернувшийся лицом к Танатосу.

Эш выхватил Сими из рук Артемиды в тот момент, как она материализовалась перед ним. Он аккуратно перенес свою малышку и положил на кровать Артемиды.

— Акри! — Завыла Сими, уткнувшись носом ему в грудь. — Сими ранена. А ты говорил, что меня не могут ранить.

— Я знаю, Сим, я знаю, — Ашерон прижал ее поближе, боясь убрать самодельную повязку и увидеть ее ранение.

Слезы покатились по щекам демона, заставляя глаза Эша увлажниться. По привычке, он стал напевать ей древнеатлантскую колыбельную, которую пел раньше, когда Сими была еще совсем несмышленышем.

Она немного успокоилась. Эш вытер щеки от слез, а затем отнял ткань.

Его кинжал прошел сквозь нее, по чистой случайности не задев сердце, но рана была чистой и кровотечение почти остановилось.

Безусловно, это была заслуга Зарека. Он был обязан этому мужчине даже больше, чем сможет вернуть.

Воззвав к своим силам, Ашерон приложил руку к ее ране и заживил ее. Демоница огляделась, а потом посмотрела на него.

— Сими лучше?

Эш кивнул и улыбнулся.

— Сими намного лучше.

Демон посмотрела на свою грудь. Она подняла кофточку и заглянула под нее, как будто сама хотела убедиться, что с ней все в порядке.

Засмеявшись, Сими бросилась Ашерону в объятия. Он обнял ее, благодарный безмерно за то, что она не погибла. Эш обнимал ее до тех пор, пока она сама не завертелась и не попросила отпустить ее. Поцеловав Сими в бровь, он отпустил ее.

— Вернись ко мне, Сими.

И впервые демон не стала спорить. В форме драконницы, она улеглась у него над сердцем. Там, где и было ее место.

Медленно повернувшись, Эш уставился на Артемиду.

С задетым самолюбием, она стояла держа руки по швам, а все ее тело было напряжено.

— Ой, да ладно тебе, хватит уже злиться. Я ведь сделала правильную вещь. Я принесла это тебе.

— Ее! — Рявкнул он так, что богиня даже подпрыгнула. — Сими не бесполое существо. Она женского рода, и я хочу, чтобы ты хоть раз назвала ее по имени.

Она непокорно вздернула голову. Прищурив свои зеленые глаза, Артемида заставила себя произнести.

— Сими.

Он с удовлетворением приклонил голову.

— А что до правильной вещи… нет, Арти. Правильным было бы не красть у меня ничего. Послушать меня, когда я советовал тебе не создавать другого Танатоса. То, что ты сегодня сделала, было умно. И именно поэтому, я не совершу непоправимого и не убью тебя. Но Танатос — это другое дело.

— Ты не можешь уйти отсюда, чтобы убить его.

— А мне это и не нужно.

— Ты выродок, — заорал Танатос и ударил Зарека в бок.

Охотник попытался подняться на ноги, но тело его больше не слушалось. На нем не было ни одного здорового места, которое бы не болело. Он все еще использовал свои силы, чтобы вести снегоход в правильном направлении.

Зарек был настолько истощен, что у него не осталось больше сил на борьбу. Не говоря уже о том, что он был, слеп и совсем не видел Танатоса. Казалось, удары сыпались на него со всех сторон. То же самое происходило с ним и в человеческой жизни.

Зарек рассмеялся.

— Что тебя так рассмешило?

Охотник лежал на снегу, замерзая и истекая кровью, но, все еще продолжая смеяться.

— Ты. Я. Да жизнь, в общем. Да и тот факт, что я, как всегда, морожу свой зад.

Танатос с жестокостью пнул его в бок.

— Да ты полный психопат.

Да, он такой. Но больше всего Зарек был утомленным. Он так устал, что даже не мог подняться или пошевелиться. Он так устал, что даже не мог дальше бороться.

Охотник подумал об Астрид.

Дерись за нее…

Впервые в жизни, у него было ради чего жить. Имелась причина, по которой он должен был поднять свою слепую задницу и сражаться. Зажмурившись, Зарек попытался вызвать хоть какие-то из оставшихся у него способностей, чтобы противостоять существу.

Он услышал звук, доставаемого из ножен кинжала.

— Зарек… — Вдруг в его голове послышался голос Эша.

Охотник вздрогнул, когда его зрение неожиданно вернулось.

— Что за черт?

На его левой руке появились пять сияющих когтей. Зарек улыбнулся, разглядывая их, а потом сжал руку в кулак и почувствовал, как острые концы впиваются ему в ладонь.

Ашерон всегда знал его слишком хорошо.

— Между лопаток у Танатоса есть полумесяц, — прошептал голос Эша. — Пронзи его, и он покойник. Артемида никогда не создает того, чего бы нельзя было отключить.

Зарек слегка оттолкнулся, чтобы встать.

Танатос удивленно вскинул брови.

— А ты, оказывается, крепкий орешек.

— Похоже, дьявол забрел на Аляску, чтобы поглазеть на снег. Давай же, придурок, потанцуем.

Зарек ударил его, и Танатос отлетел назад. Оказалось, Ашерон дал ему гораздо больше, чем просто когти. Сила и могущество струились в нем, и такого Охотник явно никогда не испытывал.

Зарек глубоко вздохнул, когда вся боль, которую он испытывал, испарилась.

Танатос ударил его по лицу. Охотник рассмеялся, когда боль вернулась на мгновение, но потом тут же ушла, даже не расстроив мужчину.

Танатос побледнел.

— Да, ты и должен быть напуган. — Зарек пнул его. — Хреново, когда ты не самый ужасный здесь, а?

Охотник приподнял его и снова отшвырнул. Танатос покатился, словно снежный ком. Он попытался встать, но упал.

Зарек стал надвигаться на него. Пришло время покончить с этим.

Он поставил ногу Танатосу на спину, чтобы прижать его, и разорвал ему пальто и свитер, чтобы добраться до полумесяца.

А Эш не обманул.

— Ты можешь убить меня, Темный Охотник, но это не изменит того факта, что ты сам должен умереть за смерть Дирс. Она была невинна, а ты зарезал ее.

Зарек засомневался.

— Дирс?

— Ты даже не помнишь ее? — Танатос весь напрягся от ярости и выкрутился, чтобы обвиняющее посмотреть на него. — Ей было всего двадцать, когда ты выпотрошил ее.

Мысли Зарека метнулись к тому, что Сими показала ему в своих глазах…

Блондинка, которую Танатос насадил охотнику на меч.

— Она была твоей?

— Моей женой, ты ублюдок.

Зарек уставился на метку Танатоса.

Он должен убить его. Но не мог.

Их обоих поимела одна и та же личность. Артемида.

И было очень несправедливо убивать Танатоса, да еще именно Зареку, лишь за то, что он хотел мести.

Возмездие — это то, что Охотнику было хорошо знакомо. Черт, да он продал свою собственную душу за это. Как же Зарек мог винить Танатоса за то же?

Он услышал рев снегохода, возвращающегося к ним.

Даже не посмотрев, Охотник прекрасно знал, что это Астрид. Несомненно, она развернулась сразу же, как только он отвлекся на схватку.

Зарек воспользовался силами, которыми наделил его Ашерон, чтобы связать Танатоса.

Даймон кричал, чтобы его отпустили.

Он молил о смерти.

Зареку были хорошо знакомы эти звуки. Много ночей он провел, занимаясь тем же.

Если бы он был милосердным, то без промедления убил бы его. Но это не его работа.

Зарек был Темным Охотником, а Танатос…

Пускай со всем этим имеет дело Ашерон.

Астрид остановила снегоход и помчалась к Зареку. Теперь ее глаза были чуть более темно-голубого цвета, потому что она стала зрячей.

— Он обезврежен?

Охотник кивнул.

Она бросилась ему в объятия. Зарек пошатнулся.

— Полегче, Принцесса. Я нахожусь в стоячем положении лишь благодаря моей силе воли.

Астрид посмотрела мимо Зарека и увидела на земле Танатоса, проклинающего их обоих.

— Почему ты не убил его?

— Это не ко мне. К тому же, с меня хватит быть болонкой Артемиды. Пора сказать божественной корове, чтобы она отвалила.

Астрид побледнела.

— Ты не можешь вот так просто уйти. Она же убьет тебя.

Он зловеще улыбнулся.

— Пусть только попробует. Я в настроении, чтобы драться. — Зарек ухмыльнулся. — Хотя я всегда в таком настроении.

Астрид затаила дыхание от его слов. Они подарили ей надежду.

— А что же насчет нас? — спросила она.

Впервые она смогла увидеть страдание на его лице, когда Зарек взглянул на нее, увидеть боль в его полуночных глазах.

— Нет никаких «нас», Принцесса. И никогда и не было.

Астрид уже открыла рот, чтобы возразить, но не успела, так как появилась ее мать и Саша, который был в своей человеческой форме. Астрид одарила ее чудаковатым взглядом.

— Ты слегка припозднилась, мамуль.

— Это вина твоих сестер. Атти приказала мне не вмешиваться. Я появилась, как только она мне позволила.

Саша скривил губы на Зарека, который в ответ зыркнул на волка.

— Извини, Скуби. Но у меня закончились все собачьи галеты.

Саша состроил гримасу.

— Я действительно ненавижу тебя.

Зарек одарил его такой же ухмылкой.

— О, да наши чувства взаимны.

Фемида проигнорировала мужчин и обратилась к Астрид.

— Ты вынесла ему вердикт, дочь моя?

— Он невиновен. — Она указала на Танатоса, который все еще проклинал их. — Это доказательство его милосердия и человечности.

Воздух сотряс, разрывающий барабанные перепонки, вопль. А за ним последовала мертвая тишина.

— Что, черт подери, это было такое? — спросил Зарек.

— Артемида, — ответили ему в унисон Астрид, ее мать и Саша.

Фемида вздохнула.

— Не хотела бы оказаться на месте Ашерона сегодня вечером.

— Почему? — спросил Зарек.

Ответил на этот вопрос Саша.

— Никогда не зли богиню. Даже представить нельзя, что она с ним сотворит за то, что ему удалось снять тебя с крючка.

Зареку стало плохо, когда ему припомнились некоторые фразы Ашерона в прошлом, которые намекали на то, что Артемида вымещает всю свою злобу на Эше.

— Она ведь не наказывает его на самом деле?

Выражения их лиц ответили ему красноречивее, чем любые слова.

Зарек вздрогнул, вспомнив все ситуации, когда Ашерон говорил предоставить все ему. Все разы, когда он желал Ашерону гореть в аду.

Саша направился к Танатосу.

— Что с ним теперь будет? — Спросил Зарек.

Фемида пожала плечами.

— Решать Артемиде. Он ведь принадлежит ей.

Охотник вздохнул.

— Раз так, может, стоило его убить?

Астрид рукавом вытерла кровь с его лица.

— Нет, — сказала ее мать. — То, что ты сделал для Сими и моей дочери, вкупе с милосердием, которое ты проявил по отношению к Танатосу, и стало основанием для того, чтобы утвердить ее вердикт, хоть она и нарушила клятву беспристрастности.

Астрид улыбнулась ему, но вот сам Зарек не чувствовал себя счастливым из-за такого расклада вещей.

— Пойдем, Астрид, — позвала ее мать. — Нам нужно возвращаться домой.

Зарек не мог отвести свой взгляд от нее, особенно когда эти слова пронзили его сердце, словно кинжал.

Отпусти ее…

Ему придется это сделать.

И, тем не менее, каждая молекула его тела кричала о том, чтобы Зарек остановил ее. Дотянулся до нее и взял ее руку в свою.

— У тебя есть еще, что добавить, Темный Охотник? — спросила ее мать.

У него было, но только слова все никак не хотели выходить.

Зарек был сильным всю свою жизнь. Таким он и останется сегодня вечером. Охотник никогда не привяжет ее к себе. Это будет неправильно.

— Иногда звезды падают на землю.

Зарек услышал слова Ашерона у себя в голове. Это была правда. Они падали, а затем становились банальными, как и прочая грязь на этой планете.

Его звезда была единственной в своем роде.

Он никогда не позволит ей стать на кого-то похожей. Или превратиться в обыденность и чем-то запятнать себя.

Определенно, ее место было на небе. Рядом с семьей. С ее вонючим волчонком.

И никогда с ним.

— Удачи тебе, Принцесса.

Губы Астрид задрожали. Ее глаза были полны невыплаканных слез.

— Тебе тоже, Прекрасный Принц.

Мама взяла ее за руку, а Саша подобрал Танатоса. И в мгновение ока они исчезли.

Все стало так, как было до ее появления. И в тоже время, все было по-другому.

Зарек стоял посреди своего двора абсолютно один. Не было даже ветра. Все было неподвижно.

Тихо. Спокойно.

Все, за исключением его сердца, которое было вдребезги разбито.

Астрид ушла. Это было для ее же блага.

Тогда, почему же у него так отвратительно на сердце?

Повесив голову, Зарек заметил кровь, которая капала с руки.

Ему следовало побыстрее позаботиться о ране, а то медведи и волки почуют ее запах. Он пошел в свою пустынную хибару, закрыл дверь и запер ее на засов. Охотник пересек комнату к шкафчику и открыл его. Здесь не было никакой возможности обработать рану. Так как генератор не был доставлен, в таком холоде вся вода замерзла и не было никакого источника тепла, чтобы хоть что-то растопить.

Даже перекись превратилась в кусок льда.

Зарек ругнулся и поставил ее назад в буфет, а вместо этого схватил бутылку водки. Спиртное было грязным и густым, но все же жидким.

Он услышал слабый звонок, исходивший снаружи. Выйдя во двор, Зарек подобрал рюкзак, который оставила Астрид. Норка и ее детеныши все еще были внутри и находились в полуобморочном состоянии.

Не обратив на них никакого внимания, Зарек выудил телефон.

— Да? — ответил он.

— Это Джесс. Мне звонил Ашерон и сказал, чтобы мы с Энди отправлялись домой. Я сначала хотел уточнить это у тебя, просто удостовериться, что ты жив.

Зарек занес норку и ее потомство в дом и устроил их в безопасной печке.

— Ну, раз я отвечаю по телефону, то полагаю, что я все еще жив.

— Продуманный же ты засранец! Тебе все еще нужно, чтобы я забрал Астрид?

— Нет, она… — Он едва не задохнулся на этом слове. Прочистив горло, Зарек все-таки заставил себя произнести его. — Она ушла.

— Мне очень жаль.

— За что?

Между ними повисла гнетущая тишина. Спустя несколько секунд, Джесс снова заговорил.

— Кстати, тебе хоть кто-нибудь рассказал о Шэрон? Из-за всей этой суматохи, у меня просто не было времени.

Зарек застыл с рукой, занесенной над печкой.

— А что с ней?

— Танатос ранил ее, пытаясь выяснить, где ты. Но не волнуйся, она будет в порядке. Отто останется здесь еще на несколько дней, чтобы удостовериться в том, что она получит новый дом, и позаботиться о ней, когда Шэрон вернется из больницы. Я просто подумал, что ты захочешь это узнать. Я… м-м… я послал ей цветы от твоего имени.

Зареку вдруг стало не по себе, что ее ранили, а он даже не знал об этом. Охотник рушил все, к чему прикасался.

— Спасибо, Джесс. Это так мило с твоей стороны, что ты для меня сделал. Я это очень ценю.

Что-то ударило по телефонной трубке. Да так сильно, что у Зарека в ухе зазвенело.

— Простите? — спросил Джесс с недоверием. — Я ведь говорю с Отмороженным Зареком, правильно? А не с какой-то таинственной человеческой оболочкой?

Он покачал головой на шутку Джесса.

— Это я, кастрат.

— Эй, а это уже слишком личное. Мне не нужно столько знать о тебе.

Зарек даже почти искренне улыбнулся.

— Да заткнись ты уже.

— Прекрасно. Тогда я собираюсь убраться отсюда и позволить Майку вытащить мою задницу из этого места, пока хоть какая-то ее часть осталась нетронутой морозом… Эй, кстати, Спаун уехал отсюда немного раньше. Он передал тебе, чтобы ты не беспокоился о возвращении телефона. А ты знаешь, а он не такой плохой для Апполита и живет тут не подалеку. Может когда-нибудь, ты соберешься и позвонишь ему.

— Ты что сваху из себя строишь?

— М-м, нет. Определенно нет, и ты умудрился испоганить целый ход моих мыслей. Я слышал предостаточно историй о вас греках. Знаешь что, забудь все, что я сказал насчет Спауна. Меня здесь больше нет. А ты береги себя, Зи. Увидимся в сети.

Зарек повесил трубку и совсем отключил телефон. Джесс был единственным, кто мог позвонить ему.

Охотник стоял посреди своей хижины с такой адской болью, что едва мог дышать.

Совсем одинокий, ему так была нужна Астрид, что он игнорировал всякую способность понять ситуацию. Зарек хотел ее. Нет, он нуждался в ней.

Отодвинув печь в сторону, Охотник спустился вниз, где мог вспомнить, как обнимал девушку. Здесь внизу, в кромешной тьме, он даже мог притвориться, что она была все еще рядом с ним. А если закроет глаза, то сможет представить ее и в своих снах.

Но это была совсем не Астрид.

Зарек прерывисто задышал и подобрал свое пальто с земли. Едва он стал одевать его, как уловил легкий аромат роз.

Астрид.

Охотник прижал парку к коже, зарывшись лицом глубоко в мех, чтобы уловить весь запах. Он держал ее трясущимися руками, когда эмоции и воспоминания накрыли его с головой, разрывая на части.

Зарек нуждался в ней.

Боги, да он любил ее. Он любил ее так сильно, что и представить не мог, что такое чувство может существовать. Охотник помнил каждое ее прикосновение. Каждую улыбку, которую она дарила ему. То, как ей удалось сделать из него человека.

И Темный Охотник не хотел жить без нее. Ни единого мгновения.

Зарек упал на колени, неспособный смириться с мыслью о том, что больше никогда не увидит ее. Держа пальто, которое пропиталось ароматом Астрид, он зарыдал.

Эш вынырнул от Зарека, давая ему возможность поскорбеть наедине с собой.

Артемида находилась снаружи, во дворике, в одном из своих кричаще-раздражительных настроений, причиной которому послужил вынесенный приговор. А он сам был один в ее тронном зале с Сими, которая нежилась на безопасной для нее груди.

— Какими же дураками могут быть эти люди, — выдохнул он.

А с другой стороны, Ашерон и сам был одурачен любовью. Она из всех делает непроходимых тупиц: и из богов, да и из простых людей.

И все равно, он не мог поверить в то, что Зарек вот так отпустил Астрид, а сама Астрид согласилась и ушла.

Ох, уж эти люди!

Артемида появилась прямо перед Ашероном.

— Как такое возможно? — ругалась она. — Ни разу за всю историю, она не вынесла оправдательного приговора!

Эш спокойно взглянул на нее.

— Лишь потому, что до этого она никогда не судила невиновных.

— Я ненавижу тебя!

Он горько рассмеялся.

— Я тебя умоляю, не буди во мне надежду. Я почти возбудился от этой мысли. По крайней мере, скажи мне, что твоя ненависть продлиться больше, чем пять минут.

Богиня попыталась влепить ему пощечину, но Ашерон перехватил ее руку. Поэтому вместо этого, она поцеловала его, а затем оторвалась от губ Эша с содроганием.

Он покачал головой, когда богиня снова исчезла.

Она успокоится со временем. Так всегда было.

Однако у него были другие вещи, о которых Эшу стоило побеспокоиться.

Закрыв глаза, он нарушил границы между человеческим миром и Олимпом. Там Ашерон нашел именно то, что искал.

Зарек вскинул голову, обнаружив себя в центре бело-золотой комнаты. Она была просто огромна с вымощенным золотом потолком, на котором были изображены сцены из дикой природы. По кругу комнаты расположились белые мраморные колонны, а в самом центре стоял большой цвета слоновой кости диван.

Что удивило Зарека больше всего, так это то, что он увидел Ашерона, стоящего перед кушеткой и смотрящего на него своими странными головокружительными серебряными глазами.

У атлантца были длинные золотистые волосы, и выглядел он весьма уязвимым — что для Ашерона было просто невозможно. Он был одет в узкие черные кожаные штаны и такого же цвета шелковую рубашку, которая была распахнута.

— Спасибо тебе за Сими, — проговорил Ашерон, приклонив перед Зареком голову. — Я очень ценю то, что ты для нее сделал, когда она была ранена.

Зарек прочистил горло, поднялся и одарил Эша негодующим взглядом.

— Зачем ты копался в моей голове?

— Мне пришлось. Есть некоторые вещи, о которых людям лучше не знать.

— Ты позволил мне думать, что я убил собственных людей.

— А разве правда была бы легче для тебя? Вместо лица старухи, тебя бы преследовало лицо молодой девушки и ее мужа. Я уже не говорю тебе о том, что ты обладал знанием, способным убить любого Темного Охотника, который попался бы у тебя на пути, даже Валериуса, и если бы ты сделал это, я бы уже не смог спасти тебя. Никогда.

Зарек вздрогнул при упоминании о своем брате. Как бы ему не хотелось признавать это, но Ашерон был чертовски прав. Он бы обязательно использовал бы это знание, чтобы убить Валериуса.

— У тебя нет никакого права играть с людскими мозгами.

Согласие Ашерона совсем ошеломило Зарека.

— Да, нет. И хочешь верь, хочешь нет, я очень редко так поступаю. Но ты ведь не поэтому так бесишься сейчас, я прав?

Зарек напрягся.

— Я не понимаю, что ты имеешь ввиду.

— Нет, понимаешь, Зи. — Он закрыл глаза и вздернул голову, как будто к чему-то прислушивался. — Я знаю каждую твою мысль. Так же, как и в ту ночь, когда ты устроил резню Апполитов и Даймонов после Таберли. Я попытался дать покой твоему мозгу и стер воспоминания, но ты не принял этого. Я не мог прекратить твои сны, и даже М'Адоку это оказалось не по силам. За это я прошу прощения. Но сейчас тебя терзает гораздо большая проблема, чем то, что я сделал с тобой, пытаясь помочь.

— Да ну? И что же это?

Ашерон вытянул руку и из его ладони спроецировалось изображение.

У Зарека перехватило дыхание, когда он увидел рыдающую Астрид. Она сидела в небольшом атриуме с тремя девушками, которые обнимали ее, пока нимфа плакала.

Он подошел к картинке и только тогда вспомнил, что не может на самом деле прикоснуться к ней.

— Это так больно, — всхлипывала она.

— Атти, да сделай же что-нибудь! — сказала блондинка, глядя в упор на рыжеволосую девушку, которая была, по всей видимости, самой старшей. — Иди и убей его за то, что обидел ее.

— Нет, — запротестовала Астрид. — Даже думать не смейте. Я никогда не прощу вас, если вы с ним что-нибудь сделаете.

— Кто эти женщины с ней? — спросил Зарек.

— Три Мойры. Атти, или Атропос, та, которая с рыжими волосами. Клозо — это та блондинка, которая обнимает Астрид, ну, а брюнетка — это Лашиси, или же Ласи.

Зарек непрерывно смотрел на них. Его сердце было разбито той болью, которую он причинил своей нимфе. Меньше всего он хотел ранить ее.

— Зачем ты показываешь мне это?

Ашерон ответил вопросом на вопрос.

— Ты помнишь, что я сказал тебе в Новом Орлеане?

Зарек криво взглянул на него.

— Ты наговорил мне кучу всякого дерьма.

И тогда Эш снова повторил сказанное.

— «Прошлое умерло, Зи. А завтра наступит, несмотря на то, какое решение ты примешь».

Ашерон обжег его своим взглядом.

— Не без помощи Диониса, ты все испортил той ночью в Новом Орлеане, когда напал на копов, но смог заработать себе еще один шанс, спася Саншайн. — Он указал на Астрид. — Перед тобой еще один критический выбор, Зи. Так что ты решишь?

Ашерон сомкнул руку в кулак и изображение Астрид и ее сестер исчезло.

— Все заслуживают быть любимыми, Зарек. Даже ты.

— Заткнись! — заревел он. — Ты ни черта не знаешь, о чем говоришь, Ваше Высочество.

Зарек просто выплюнул название титула. Ему опротивели лекции со стороны людей, которые понятия не имели, через что он прошел.

Для такого, как Ашерон, было легко рассуждать на тему любви. Да что этот принц мог знать о людях, которые ненавидели его? Презирали его?

Плевал ли кто-нибудь в этого атлантца?

Но Ашерон ничего не ответил. По крайней мере, словами.

Вместо этого, в мозгу Зарека появилась картинка. Там был белокурый подросток, закованный в цепи, посреди древнегреческого дома. Мальчик был весь в крови и побоях. Он молил окружающих о снисхождении.

У Зарека перехватило дыхание, когда он узнал юношу…

— Я понимаю тебя, как никто другой, — тихо вымолвил Ашерон. — Тебе представилась редкая возможность, Зи. Не проморгай ее.

Впервые за все их существование, он прислушался к Эшу, и посмотрел на него уже совсем по-другому.

Между ними было гораздо больше общего, чем он мог себе представить. И ему вдруг стало любопытно, как Ашерону удалось обрести человечность, которая покинула Зарека давным-давно.

— А что, если я причиню ей боль? — спросил Охотник.

— А ты что собираешься?

— Да нет же, но я не могу жить здесь, а она…

— Почему бы тебе самому не спросить ее об этом, Зи?

— А как же ее мать?

— А что с ней? Ты был готов сражаться с Танатосом ради Артемиды. Разве Астрид не стоит того же?

— Даже более чем, — он встретил взгляд Эша с обжигающей решительностью. — Где она?

Зарек даже моргнуть не успел, как обнаружил себя в атриуме, который ему показывал Ашерон.

Атти взглянула на него с шипением.

— Ни одному человеку не позволено находиться здесь.

Та, которую Ашерон представил, как Клозо, стала надвигаться на Охотника. Но резко отпрянула в тот момент, когда рядом с ним появился Эш.

Зарек не обращал на них никакого внимания, сфокусировавшись лишь на Астрид, которая сидела с глазами, полными слез, и смотрела на него так, как будто видела перед собой привидение.

С бешено колотящимся сердцем, он подошел к ней и встал на колени перед ее стулом.

— Звездам не положено плакать, — прошептал он так, чтобы его могла расслышать лишь она. — Они должны смеяться.

— Как же я могу смеяться, когда у меня нет сердца?

Зарек взял ее руку в свою, и поцеловал кончики каждого пальчика.

— У тебя есть сердце, — он положил ее руку себе на грудь. — Вот оно и бьется лишь для тебя, Принцесса.

Она одарила его трепещущей улыбкой.

— Зачем ты здесь, Зарек?

Он вытер слезы с ее щек.

— Я здесь, чтобы забрать свою Розу, если она, конечно, согласится отправиться со мной домой.

— Даже не смей никуда идти, — закричала Атти. — Астрид, только не говори мне, что ты прониклась этой глупой болтовней?

— Он же человек, младшая сестренка, — поддержала Ласи. — Если его губы двигаются, значит, он точно врет.

— Почему бы вам троим не прекратить лезть в свое дело? — спросил Ашерон.

Атти напряглась.

— Прошу прощения? Но мы Мойры и…

Нечто промелькнувшее во взгляде Эша оборвало ее на полуслове.

— Почему бы нам и вправду не оставить их наедине друг с другом? — спросила Атти у своих сестер.

Они поторопились убраться, а Ашерон, со сложенными на груди руками, остался наблюдать за Зареком и Астрид.

Охотник все никак не мог отвести взгляд от девушки.

— Ты что собрался понаблюдать за нами, Эш?

— Даже не знаю. А что будет на что посмотреть?

— Если так и продолжишь там стоять, то без сомнений.

Зарек посмотрел через плечо.

Ашерон поклонился и развернулся, чтобы уйти. Когда он сделал так, дуновение ветерка заколыхало его рубашку, обнажая кусочек плоти у него на плече. Зарек уставился на красные следы, которые открылись его взору. По своему собственному опыту, он знал, что это следы от плети.

— Подожди! — проговорила Астрид, останавливая Ашерона. — А как же душа Зарека?

Эш едва заметно напрягся прежде, чем тихонько позвал.

— Артемида?

Она появилась позади него.

— Что еще? — завизжала она.

Он кивнул в их сторону.

— Астрид нужна душа Зарека.

— О, а мне какое до этого дело, и вообще, что он здесь делает? — Богиня прищурилась, глядя на Астрид. — Ты же прекрасно знаешь, что тебе не стоило приводить его сюда.

Эш прочистил свое горло.

— Это я привел сюда Зарека.

— А-а, — Артемида мгновенно успокоилась. — И зачем ты это сделал?

— Потому что они созданы друг для друга, — Ашерон улыбнулся с иронией. — Это предначертано самой судьбой.

Богиня закатила глаза.

— Все это чушь собачья.

Астрид упала ей в ноги.

— Я хочу забрать душу Зарека, Артемида. Верни ее ему.

— У меня ее нет.

Они все были ошарашены ее словами.

— Что ты имеешь ввиду, говоря, что у тебя ее нет? — спросил Ашерон голосом, полным резкости и злобы. — Только не говори мне, что ты потеряла душу.

— Конечно, нет.

Она посмотрела на Зарека и Астрид, и если бы Охотник не знал богиню, то даже мог бы поклясться, что она выглядела смущенной.

— Я вообщем-то никогда и не забирала ее.

Все трое уставились на нее с недоверием.

— Повтори-ка еще раз? — попросил Эш.

Артемида скривила губы, посмотрев на Зарека.

— Я просто не смогла этого сделать. Для этого необходимо было коснуться его, а в то время он был просто омерзительным. — Ее передернуло. — Я бы ни под каким предлогом не положила бы на него свою руку. Да от него воняло.

С открытым ртом, Ашерон посмотрел на Зарека.

— А ты везучий засранец. — Затем снова развернулся к Артемиде. — Если ты не прикасалась к нему, как же тогда ему удавалось быть все это время бессмертным Темным Охотником?

Артемида одарила его надменной ухмылкой.

— А ты оказывается не всезнайка, Ашерон, а?

Эш приблизился к ней на шаг, но богиня пискнула и отскочила чуть подальше.

— Я ввела ему ихор, — быстро выговорила она.

Зарек был просто ошеломлен. Ихор — это минерал, который входил в состав крови богов, и, считалось, что благодаря нему, они и были бессмертны.

— А что же насчет его способностей Темного Охотника?

— Ими я наделяла его по отдельности, на ряду с клыками, да так, чтобы ты не догадался, что он не такой, как все.

Ашерон одарил ее, полным усталости и отвращения, взглядом.

— О-о-о, а ответ на этот вопрос я буду люто ненавидеть, знаю точно. Но мне просто необходимо знать. А как же солнечный свет, Артемида? Так как его душа при нем, полагаю, что для него никогда солнце не представляло опасности, не так ли?

Выражение ее лица подтвердило это утверждение.

— Ах ты, сука! — заревел Зарек, бросаясь на нее.

К его глубокому удивлению, именно Ашерон остановил Охотника, не дав ему добраться до богини.

— Пусти меня. Я хочу разодрать ей глотку.

Астрид оттянула его назад.

— Оставь ее. У нее и так куча своих собственных проблем.

Зарек зашипел на Артемиду, выставив клыки. Клыки, которые в мгновение ока исчезли. Зарек пробежался языком по человеческим зубам.

— Это подарок, — сказал Ашерон.

Зарек слегка поостыл, а потом и вовсе успокоился, осознав, что Астрид обхватила его за талию. Ее перед был так плотно прижат к его спине, что он мог чувствовать ее груди у себя на позвоночнике.

Закрыв глаза, Охотник стал наслаждаться ее близостью.

— Ты освободился от Артемиды, Зарек, — сказала Астрид прямо ему на ухо. — Тебя признали невиновным, да к тому же, ты еще и бессмертен. Скажи, как бы ты хотел провести остаток вечности?

— Я хочу лежать на пляже где-нибудь в теплом местечке.

Сердце Астрид напряглось от его слов. Она наивно полагала, что он скажет нечто, связанное с ней.

— Понятно.

— Но больше всего, — сказал он, поворачиваясь к ней лицом. — Я хочу, чтобы все от меня отвязались.

— Все? — спросила она с еще более раненым сердцем.

— Да, — сказал он, даря ей редкую улыбку. — Я тут кое-что понял, если я оставлю тебя, то только мы с тобой будем несчастны, но вот если я заберу тебя с собой, то тогда мы абсолютно всем насолим, ну кроме нас, конечно, а особенно этому паршивому существу, которого ты зовешь волком. Меня так и подмывает это сделать.

Астрид вздернула брови.

— Если ты, таким образом, пытаешься за мной ухаживать, Прекрасный Принц, то у тебя…

Зарек закончил ее фразу таким неистовым поцелуем, что она едва не оторвалась от земли, а сердце едва не выскочило из груди.

Охотник прикусил ее губу, а затем отстранился и посмотрел на нее.

— Пойдем со мной, Астрид.

— С чего бы это?

Его взгляд обжег девушку.

— Потому что я люблю тебя, и даже лежа под солнцем, без тебя я замерзну. Мне нужна моя звезда, чтобы я мог слышать смех.

Засмеявшись от волнения, Астрид одарила его «эскимосским» поцелуем.

— Бора-Бора, вот куда мы отправимся.

Зарек снова поставил точку в ее словах настоящим поцелуем.

Ну, о-о-очень долгим.