"Московские картинки 1920-х - 1930-х г.г" - читать интересную книгу автора (Маркус Борис Сергеевич)

Московские были

Большая кругосветка» («Букашка»)

Сегодня у нас большая «кругосветка»: я вместе с Женькой Васиным, приятелем из нашего класса, катаюсь на «Букашке» по Садовому кольцу. Конечно, прогуливаем школу. Но на что не пойдешь ради такого путешествия. Огромное удовольствие! Еще бы: мы ни от кого не зависим, мы прекрасно устроились, стоя на подножке с левой стороны трамвая, и в ус не дуем. Только бы милиционеру на глаза не попасться. Двери трамвая с этой стороны плотно закрыты. Вход и выход только с правой стороны. Все тут устроено как бы специально для нас.

А подножки достаточно широкие, ручки гладкие, надежные. Стою и любуюсь проносящимися мимо меня кварталами, домами. Многие я уже хорошо знаю. Особенно те, что ближе к Кудринке, где я живу. Только деревья там здорово мешают смотреть на дома другой стороны бульвара. А когда перед Крымским мостом и до самой Кудринки, если ехать против часовой стрелки, бульвары вообще отсутствуют, и Садовое кольцо превращается в широкие улицы с палисадниками или без них, то обзор получается прекрасный. Дома, правда, невысокие не то, что наш дом на Новинском бульваре, пятиэтажная громадина, стоящая в начале бульвара. Таких домов мало. Все больше трех и двухэтажные. Встречаются и интересные. С колоннами и даже со скульптурами. И вывески самые различные. Магазины, лавчонки, кинотеатры, рынки, мастерские, разные учреждения и даже иногда фабрики. Чего только нет в нашей Москве. В последнее время начали появляться и новые дома советского времени. Эти не менее пяти-шести этажей. А по архитектуре они очень отличаются от прежних. Фасады у них, в основном, скромные, без каких либо украшений. Новые времена, новые взгляды на архитектуру, на строительство.

Сразу за нашим Новинским бульваром начинается Смоленская площадь, за ней Сенная площадь. Обе они торговые. Тут расположен Смоленский рынок. Посередке площадей стоят крупные двухэтажные дома. И чисто торговые и смешанные, с магазинами в первых этажах, с жильем или учреждениями во вторых. А есть и дом только торговый. В нем внутреннее помещение двухсветное, большое. Тут торговля идет с длинных прилавков. Тут торгуют всякими продуктами, в основном, мясом, овощами, молочными продуктами. А снаружи, растекаясь по площадям и прилегающим переулкам, бушует и бурлит розничная торговля. Чего тут только нет. Продают с рук, продают с лотков, из киосков, Но, в основном с рук. Частная торговля. Всем, чем угодно торгуют.

Трамвай осторожно продвигается, раздвигая толпу. И, конечно, трезвонит отчаянно. Часто притормаживает, даже останавливается. Очень мешают толпы людей, снующих повсюду по делу и без дела. А трамваю приходится пробираться еле-еле. Вагоновожатый, наверное, нервничает. А нам на нашей площадке вроде спокойно. Стоим себе, за ручки держимся. На углу Арбата высится среди мелких домишек большой серый дом. Первый этаж его занят большим магазином, с огромными витринами, со входами с обеих сторон и с главным входом с угла. Дом этот построен совсем недавно и олицетворяет собой новое строительство, новую Москву, Москву будущего. Магазин тут большой, помещения светлые, просторные.

Одно время тут был «ТОРГСИН», что означает «магазин, торгующий с иностранцами», как можно было бы перевести на понятный язык это странное название. Хотя такое толкование кажется неверным. Ни с каким иностранцами тут не торгуют. Покупатели все русские, москвичи и, возможно, приезжие. В магазине полно всякого товара. Такого, какой, пожалуй, просто и не снился. Все тут было. Разве что птичьего молока не было. Но продажа велась не на наши родные советские рубли, а на золото, серебро и всякие драгоценности. В кассах тщательно оценивали, взвешивали сдаваемые ценности и выдавали взамен так называемые «боны», нечто вроде денежных знаков или их заменителей. Этими бонами можно было расплатиться за покупки. Мама говорила: «Вот таким способом у населения вытягивают сохранившиеся со старых времен ценности». Наверное, она права: просто так сдавать серебро и золото вряд ли заставишь, а за продукты, за невиданные тысячу лет товары, как-то еще можно было собрать с населения все, что угодно. Мама тоже отнесла как-то в «Торгсин» то ли кольцо, то ли какую-то драгоценность. У нее не водилось многого. Что-то на боны купила. Вот пир-то был! Но сделала она это не ради каких-нибудь вкусностей, а из-за чего-то очень нужного, дефицитного, связанного с необходимостью какого-то лечения. Иначе ничего сделать было нельзя. Только в «Торгсине». А уж вкусности приобрела попутно. Жаль, но у нее не было возможности пойти туда во второй или третий раз. Ценностей не было.

Дальше по Смоленскому бульвару среди обычной и ничем не примечательной застройки попадались и довольно интересные красивые особняки. Например, на углу Глазовского за невысокой узорчатой оградой стоит славный особняк. Выкрашен он в зеленый цвет. Колонны портика, карниз, тяги и наличники белые. Обычно я встречал такие дома, выкрашенными в желтый цвет с белыми деталями. А тут вдруг зеленый. Необычно и красиво. Рядом с ним расположена усадьба, в глубине которой стоит очень красивый дом с колоннами и с пристроенной к его заднему фасаду домовой церковью. К сожалению, этот дом можно увидеть только в небольших промежутках между позднейшими постройками, загораживающими главный дом усадьбы.

На углу Смоленского бульвара и Пречистенки стоит большой доходный дом. Тут в одной из квартир верхнего этажа живет семья моего дяди Володи, брата отца. У них большая квартира с хорошей обстановкой. Дядя работает редактором в только что созданной редакции «Большой советской энциклопедии». Кроме того, он хороший музыкант. Когда мы бываем у них в гостях, то дядя Володя садится за рояль и долго самозабвенно играет. Шопена, Чайковского, Бетховена. Я люблю его слушать. Но бываем мы тут нечасто. Не знаю уж почему. Тетя Валя, та самая, которая меня крестила в младенчестве, выглядит очень важной дамой, и мне это не нравится. С дядей чувствую себя просто, а вот с крестной своей, с тетей, как-то не получается. Она смотрит всегда как-то свысока, будто бы снисходит до нас, конечно же, бедных родственников. У дяди Володи два сына Алик и Юрик, близнецы, моложе меня на год. Я их практически различить не могу, как ни стараюсь. Они и одеты всегда совершенно одинаково, как же тут различишь. Слышал, что они этим широко пользуются в школе. Один отвечает на одном уроке за двоих, другой на другом тоже за двоих. Сходило с рук. Учителя их тоже не различали. Везет же людям!

Но продолжим наше путешествие дальше. На углу Зубовской улицы и Зубовского бульвара, как раз наискосок от дядиного дома, построено совсем недавно высокое здание довольно странного вида. Плоское, серое, оно имеет длинные вертикальные щели-окна по всему фасаду. Такие окна очень необычны для домов в Москве. Горизонтальные ленты сплошных окон как-то все-таки ближе к обычным, привычным домам. А тут вертикали. Говорят, что это здание междугородней телефонной станции, и там необходим именно такой вид освещения. Одновременно по Москве в разных местах в это время строились одинаковые здания АТС или автоматических телефонных станций. Например, на Арбате, на Большой Ордынке. Вот и этот дом на Зубовской относится тоже к телефонным станциям, но совсем не похож на те.

По середине Зубовского бульвара справа, если ехать к Москве-реке, стоит очень красивый одноэтажный особнячок с многоколонным портиком. Слышал, что раньше, до революции тут было какое-то дворцовое ведомство. Что сейчас, не знаю. Такие домики, как драгоценные камни на кольцах с гладкой простой оправой, так и сверкают среди обыкновенной и ничем не примечательной соседней застройки. И, думаю, что это даже хорошо, что они только изредка сверкают среди простых домов. Представляю себе, как бы ужасно было, если все без исключения дома были бы шедеврами. Наверное, было бы очень скучно и бедно от такого однообразного соседствующего богатства.

В конце Зубовского бульвара на углу Остоженки стоит интересная группа зданий. Тут рядом стоят три дома, составляющие эту группу. Один дом главный среди них и стоит вдоль улицы. Два по бокам выходят на бульвар своими узкими боковыми фасадами, причем один из них обращен в сторону Остоженки. В главном доме три большие двери-ворота. Над ними большие полукруглые окна с красивыми рамами. По бокам прорезаны длинные окна. По карнизу размещены барельефные украшения на военную тематику — щиты, мечи, копья. Сразу видно, что это не жилые здания. Но о том, что это склады, догадаться трудно. Очень уж красивые здания для такого обыкновенного назначения. И все-таки это склады. С военным названием «Провиантские». Наверное, тут были военные продовольственные склады. А кто-то говорил, что тут вовсе не склады, а гаражи. Не знаю, врать не буду. Возможно, склады были раньше, а теперь могут быть и гаражи. Огромные двери тут все время закрыты, и я просто не мог заглянуть вовнутрь. Хотя очень хотел.

Но самое интересное то, что, казалось бы, стоят обычные склады (чего уж проще выдумаешь?), но сделаны они, как самые высокие произведения архитектуры. Очень красивые и спокойные, очень торжественные.

Если бы все заводские и складские здания делали так же красиво, то город был бы совсем другим. За складами на другой стороне Остоженки стоит большой дом. Не простой. Тут был раньше лицей цесаревича Николая, как мне однажды сказал дядя Володя. Лицей, значит, то же, что и в Детском селе под Ленинградом, где учился сам Пушкин. Только тогда село называлось не Детским, а Царским. В отличие от того, этот лицей не имеет при себе большого парка, есть только большой озелененный двор за большим забором. И все. А жаль.

Квартал лицея, в котором сейчас находится какой-то институт, выходит на Пречистенскую набережную, которую совсем недавно, в 1924 году, назвали Кропоткинской. Я это знаю потому, что смерть П. А. Кропоткина переживалась в нашей семье особенно. Я с большим интересом прочитал книгу «Князь-бунтовщик». О скольких замечательных людях я тогда узнал. О народовольцах, революционерах.

Вслед за этой книгой стал с особым интересом читать разные исторические и наши и иностранные книги. Вроде «Овода», «Пугачевщины», «Степана Разина» и многие другие. Но Кропоткин просто поразил меня: крупный ученый, географ, великий путешественник с головой ушел в революцию. И не просто влился в ряды «бунтовщиков», а со временем возглавил целое направление, зародившееся еще за границей. Он продолжил дело Прудона, Бакунина, Реклю, других. Учение его не было обычным анархизмом, который почему-то по недоразумению связывают только с именем бандита батьки Махно времен гражданской войны, оно было, может быть, немного наивным и идеалистическим, но оно было искренним и привлекало к себе многих. Потому что проповедовало всеобщее равенство без какого либо принуждения в виде государственной машины. Конечно, тут много было нереального, любой слом государства не мог произойти внезапно. Но сама мысль о полной личной и общественной свободе увлекала. Были в этом учении и разные направления — «анархо-синдикализм», «анархо-коммунизм». Наш папа был горячим и искренним поклонником и последователем Кропоткина. После разрыва с эсерами, к которым он примыкал в студенческие годы, в период ссылки он проникся учением Кропоткина и объявил себя его сторонником. Когда Кропоткин умер, папа входил в комиссию по организации его похорон. Понятно, смерть этого выдающегося ученого и революционера потрясла его и не прошла незамеченной в нашей семье. Похоронен Кропоткин был на Новодевичьем кладбище недалеко от могилы моего дедушки, куда мы все ходили. И всегда на обратном пути останавливались у темно-серой надгробной плиты могилы Кропоткина.

Ленин ценил Кропоткина. И, наверное, поэтому его именем были названы и улица, и переулок, и набережная, носящие до этого название Пречистенских.

Часть лицейского квартала огорожена высоким забором. Тут будут строить наземный вестибюль станции метрополитена «Парк культуры», а сейчас там высится башня шахты. Сам тоннель, как я слышал, будут строить открытым способом прямо на улице Остоженка. Ее уже перегородили забором, готовятся, видно, к началу работ.

Кропоткинская набережная имеет невысокие земляные берега. Уже сейчас начинаются подготовительные работы по сооружению новых набережных. К введению в строй строящегося канала Волга-Москва набережные должны одеться в гранит. Но это произойдет только к 1937 году, когда в Москву-реку польются волжские воды. К этому времени должен быть сооружен новый Крымский мост чуть в стороне от существующего, по которому сейчас медленно проходит наша «Букашка».

Старый мост необычен. Он весь, как одна ферма сложного, словно кружевного, переплетения металлических стержней. Он как прозрачный решетчатый тоннель. Въезд и выезд у него были оформлены тоже особенно, как триумфальные ворота. Одним словом, интересный мост. Наверное, в свое время, когда он только появился, он был чудом инженерной мысли, как башня Шухова. А сейчас он уже стал тесным для все увеличивающихся потоков транспорта. Стал не удовлетворять их.

На Садовом кольце это особенно чувствуется. В узком горлышке Крымского моста движение очень затруднено. Одновременно через мост может пройти только в одну или в другую сторону трамвай по единственной колее, и по бокам еще по ряду машин или телег. И это все. Худо.

За Крымским мостом до 1928 года была размещена Первая Всероссийская сельскохозяйственная и кустарно-промышленная выставка. Ее создали на огромном пустыре и свалках, превратив в очень благоустроенный и ухоженный кусок города. Вот, где всем интересно побывать! После ее закрытия и создания на ее месте первого в Москве Парка культуры и отдыха, многое из построек Выставки сохранилось и вошло в застройку парка.

По Крымскому валу мы поднимаемся к Калужской площади. Она совсем небольшая. С одной стороны закругленная, с другой на нее выходит угол, образованный вливающимися в площадь улицами Большой Якиманкой и Житной. В этом углу, чуть в глубине квартала стоит возвышающаяся над всеми окружающими невысокими домами большая церковь Казанской Божьей матери с огромным яйцеобразным куполом. Только теперь это вовсе никакая не церковь, а кинотеатр «Авангард».

Под куполом храма укреплена огромная вывеска кинотеатра, видная издалека и привлекающая внимание. Но зрительный зал в приспособленном под него помещением храма все-таки не очень удобный, неуютный. И вообще при посещении этого кинотеатра не создается впечатления, что ты идешь смотреть фильмы. Все-таки остается ощущение церковного здания со всеми его особенностями.

Тут между Калужской и Серпуховской площадями трамваи ходят почти параллельно — и по Житной, но это те, что заворачивают на Калужскую улицу. И по Коровьему валу, по которому наш трамвай выскакивает на Серпуховскую площадь. Квартальчик между ними узкий.

К Серпуховской площади из центра через Замоскворечье сходятся сразу три улицы — Большая Полянка, Большая Ордынка и Пятницкая, а на юг отходят две — Большая Серпуховская и бывшая Малая Серпуховская, а теперь Люсиновская. На площади недавно построен большой современный универмаг, сверкающий сплошным остеклением. С этой очень сложной для движения транспорта площади наш трамвай выскакивает на улицу с очень смешным названием — Зацепский вал. Южнее рядом с ним проходит улица с еще более чудным названием — Зацепа. Звучит это так, будто бы тут в давние времена кого-то за что-то зацепляли. На самом же деле тут на границе города были какие-то цепи ограждения, чтобы не пропускать в город без проверки или уплаты пошлины. Недаром рядом находится улица с названием Мытная. Мыто — это дань, плата за провоз в город товара. Но все равно название Зацепа смешное, хоть и историческое.

Около Павелецкого вокзала очень тесно. Сам вокзал спрятался где-то за Зацепским рынком, а люди толкутся не только на рынке, но и на самой улице. А все это место тоже зовется в народе «Зацепа». Между Обводным каналом и Москвой-рекой на южной стороне стоит большая фабрика-прачечная. Сюда я вожу белье для стирки. Место очень знакомое.

Через реку перекинут очень длинный мост. Краснохолмский. Длиннее, чем Крымский. А за ним подъем на Таганскую гору. Очень запутан переезд через Таганские площади. Сначала, после узкой Народной улицы, мы выскакиваем на Нижнюю Таганскую площадь, а потом вынуждены объезжать широкое старинное двухэтажное торговое здание со множеством магазинов и лавочек, чтобы попасть на Верхнюю Таганскую площадь. Напротив торговых рядов яркие афиши кричат, что здесь кинотеатр «Таганский». И огромное количество вывесок, больших и малых. Все дома от этого просто пестрые какие-то, и я не сказал бы, что красивые. Больше всего бросаются глаза облезлые стены домов, мутные, дано не мытые окна. Какая-то запущенность, несмотря на оживленность движения и толпы народа.

На углу Верхней Радищевской улицы и Земляного вала стоит небольшое здание драматического театра. А напротив него высится большая красная с белыми наличниками пятикупольная церковь. Церковь-то красивая, а названа очень странно — Николы на Болвановке. Это оттого, что раньше Верхняя Радищевская называлась Болвановкой. Почему, не знаю. Наверное, обидно жить на улице с таким названием. По довольно крутой улице, которая называется Земляной вал, спускаемся к Яузе. Река эта узкая и мелкая. Даже какие-то сваи или столбы торчат то тут, то там. Вода грязная, мутная, берега земляные с невысокими деревянными перилами. И это в центре города. Грустно смотреть.

А за Яузой справа сразу же начинается большой парк. С целым дворцом, павильонами, беседками. Почему-то место это называется «Высокие горы». А гор-то и нет. Просто довольно крутой берег, на который наш трамвай еле-еле взбирается, подъезжая к Курскому вокзалу.

Этот вокзал тоже скрывается за кварталом с невысокими домами-лавчонками. Очень это неудобно для отъезжающих из Москвы пассажиров. Далеко идти до вокзала. А ведь тут сразу два направления — на Нижний Новгород, а через него на Урал и дальше, и на Курск к югу — на Кавказ, в Крым. Проходы к вокзалу забиты всякими торговцами и просто снующими туда и сюда людьми. Полно извозчиков, подвод, тележек, тачек. Идет торговля всем, чем угодно, прямо с рук. Есть, правда, несколько киосков, но этого явно недостаточно. А людям надо побыстрее.

Сам вокзал невысокий, тесноватый. Наверное, когда строился, движения поездов было меньше, пассажиров тоже меньше, вот он и был такой небольшой. Если бы не теснотища в нем и вокруг него, то был бы вполне приличным.

Дальше мы попадаем на интересную площадь, посреди которой стоит красивая арка — «Красные ворота». Она была построена страшно давно, еще при дочери Петра I-го Елизавете. Говорят, что до этой каменной арки тут были деревянные — одни в честь Петра, а другие в честь Елизаветы. До нашего времени дошла эта великолепная арка с большим золотым солнцем в центре. Очень красивая!

Сбоку большое место огорожено деревянным забором. За забором куча битого кирпича. Говорят, что здесь была какая-то церковь, но ее снесли, а мусор еще не убрали. Убирают, и потому тут полно подвод.

Тут тоже собираются строить станцию метрополитена. На праздничной первомайской выставке я видел проект вестибюля этой станции. Большой полукруглый вход с уменьшающимися арками. Очень необычно.

Едем дальше. Тут, несмотря на название «Садовые», никаких садов нет. Дома по улицам все старые, какие-то неухоженные. Давно, видно, не ремонтировались. Краска облезла. Кое-где вообще покривившиеся дома стоят. А новые все-таки строятся. То с той, то с другой стороны улиц ведется строительство. За счет сноса старья.

Поэтому появились заборы, за которыми видны строительные леса. По этим лесам перебегают человечки с кирпичами за спиной. Кирпичи наложены на специальные приспособления. «Козлами» они называются. Через плечи изогнутые ручки перекинуты, на спине доска с полкой. На полку можно много кирпичей положить. Тяжело, наверное. Но носят, и даже бегают с этой тяжелой ношей по лесам. Строительство идет без большой механизации. Только очень уж ответственные здания строятся с кранами-лебедками, или иногда даже с башенными. На Садовой-Черногрязской, например, строят огромный дом с башней и очень интересными сдвоенными колонами. А на Садовой-Спасской, на углу Орликова переулка совсем необычный дом строится — с большим закругленным выступом и с окнами не обычными, а вроде лент. Некоторые ленты даже за угол дома заворачивают. С такими же окнами-лентами и около нашей Кудринки строят. И на Мясницкой. А там вообще удивительный дом будет — на столбах. Писали в газетах, что там под домом автомобили стоять будут. Такого еще не бывало. И было там написано еще, что проект этого дома делал какой-то знаменитый иностранный архитектор. Корбюзье. Фамилия у него чудная, трудно запомнить, но я все-таки запомнил. А внешне эти новые дома совсем будут непохожи на обычные наши.

Проектируются они архитекторами, которых зовут «конструктивистами». Это теперь такая новая мода в строительстве. Говорят, что она больше соответствуют новой эпохе, новому времени. Возможно, но мне кажутся такие дома (а их уже понастроили, например, на Усачевке, куда я завернул, когда ходил на кладбище в Новодевичий монастырь, в других местах) какими-то скучными и однообразными. Но считается, что в этом лаконизме весь смысл.

В конце Садовой-Спасской, почти напротив Сухаревой башни стоит больница скорой помощи, или, как ее называют, «Склифосовка», то есть Больница имени Склифосовского. Это замечательное здание, развернутое полукругом к улице. В центре красивая полукруглая открытая сверху колоннада, а наверху великолепный купол над домовой церковью. Про это здание я часто и много слышал разных рассказов. И что называлось оно раньше Странноприимным домом, потому что предназначалось для благотворительных целей, что построил его граф Шереметьев в память об умершей жене, бывшей крепостной актрисе красавице Прасковьи Жемчуговой. Одно это заставляло как-то внимательнее и уважительнее рассматривать это красивое здание.

Около 1-ой Мещанской прямо посредине перекрестка стоит высоченная и красивая красная кирпичная башня с белыми узорными наличниками у окон и с высоким шатром. Называется она Сухаревой, по имени полковника стрелецкого полка Сухарева, не изменившего Петру во время стрелецких волнений. Построили ее еще при Петре I-ом. Значит, она старше «Красных ворот». В ней сейчас находится Музей коммунального хозяйства Москвы. А раньше была морская навигационная школа. Это при Петре еще было. Стоит башня на самом перекрестке. И даже через ее арочные ворота трамваи проходят. Со Сретенки на 1-ую Мещанскую и дальше к Ржевскому вокзалу. На этом перекрестке движение вообще затруднено. Не только из-за башни, ее еще можно как-то объехать, а из-за огромных толп народа. В этой сутолоке не разобраться.

Ведь тут начинается знаменитая «Сухаревка» — огромный рынок-толкучка. Самый большой и самый знаменитый в Москве. Тут, говорят, можно купить все, что угодно. Ну, и ворья всякого тут хоть отбавляй. Одному даже опасно сюда ходить. Народ по улицам снует туда и сюда. Куда ни посмотришь, все переполнено народом. Вагоновожатый отчаянно трезвонит, требует пропустить, а люди очень неохотно отходят. Еле-еле двигаемся и все время останавливаемся.

После Сухаревки спускаемся к Самотеке. Тут когда-то река была, Неглинка. Теперь она под землей в трубе. Около Самотечной площади интересный кинотеатр стоит. «Форум» называется. Название не наше, римское. Переводится, как центральная площадь для народных собраний. Почему кинотеатр называть площадью, не знаю. Вот «Колизей», это куда ни шло, все-таки в Риме Колизей это большое цирковое зрелищное здание, а «Форум» по смыслу не подходит. Если же просто, как красивым иностранным словом его решили назвать, то может и ничего. У нас очень любят красивые слова.

Дальше по Садовой-Каретной улице проскакиваем к Старой Триумфальной площади. Здесь перекресток с Тверской. Вернее, к центру идет Тверская, а к периферии к Белорусскому (бывшему Александровскому) вокзалу идет 1-я Тверская-Ямская. Рассказывают, что Триумфальной эта площадь называется потому, что посреди нее стояли в разное время разные триумфальные арки около Тверских ворот Земляного города. Для торжественной встречи разных важных особ из Петербурга. А Старой она называется потому, что была еще Новая Триумфальная площадь около Тверской заставы, где теперь вокзал стоит. Только теперь эту площадь Триумфальной не называют, а просто Тверской заставой. А там ведь и сейчас стоит красивая каменная арка с бронзовыми фигурами. В честь победы над Наполеоном. А так как площадь с аркой называется Тверской заставой, то у Старой Триумфальной незаметно слово «Старая» пропало. А арки никакой нет.

Все называют ее по-старому «Триумфальной». Может быть, так и лучше. А площадь эта и без арки интересная. Справа большой дом «Межрабпомфильма». Рядом здание чуть пониже. У него огромный, чуть ли не на весь фасад стеклянный витраж. Тут размещен кинотеатр «Горн». Дальше театр с чудным названием «Экспериментальный». Почему такое, не знаю. Немного позднее тут разместился театр сатиры. А слева на другой стороне площади кинотеатр «Зеркальный», в котором внутри все стены из зеркал. Удивительно! Я там часто бывал. Очень здорово получается, когда в зеркальных стенах видишь перевернутое задом наперед изображение кадров. Говорят, что скоро на этом месте будут строить театр знаменитому режиссеру Мейерхольду. За «Зеркальным» очень занятное здание. Оно называется «Мюзик-холл». Но почему-то сейчас здесь размещен цирк. Этот цирк не похож на настоящий, что на Цветном бульваре. Тут нет никакой арены, такая же сцена, как в обычных театрах. Я тут смотрел знаменитого фокусника Кио. Его еще называли иллюзионистом. Все равно, интересно. А за цирком сад «Аквариум». Тут начинается Большая Садовая улица, последняя перед нашей Садовой-Кудринской. На углу Владимиро-Долгоруковской улицы строится новый завод. Карандаши на нем будут делать. И строит его американец-миллионер Хаммер. Что ж, карандаши «Хаммер», пожалуй, самые лучшие. Как «Фабер», или «Кох-и-нур» Только, неужели этот завод будет капиталистическим, будет самому Хаммеру принадлежать?

А улицы тут с большими садами перед домиками или с палисадниками перед более крупными домами. У каждого дома свой забор, свои решетки, ворота. Из-за этого улица узкая с узкими тротуарами. А зелени вокруг полно. Ведь Садовые!

Ближе к Кудринке справа тоже новостройки. Строят здание какое-то длиннющее и тоже с окнами-лентами. Верно, опять для какого-нибудь крупного учреждения, вроде наркомата. За ним идет Софийская детская больница, в которой работает знаменитый на всю Москву детский доктор Филатов. Поэтому все вокруг и называют больницу «Филатовской» по его имени.

А рядом в соседнем доме до революции было реальное училище. Вот название какое чудное! Реальное, а остальные что ли нереальные, что ли? В нем учился мой папа. А что здесь теперь, не понятно. Никаких вывесок нет. А неподалеку строится очень интересное здание с высоким куполом, похожим на подрезанное снизу перевернутое яйцо. Это будет Планетарий.

Такого еще не бывало. Там будут звездное небо показывать. Юрка Модель, мой одноклассник, который всегда все знает лучше всех, говорит, что звезды и планеты там будут двигаться, каждая по своей орбите, как на настоящем небе, только быстрее, чтобы успеть показать. И всякие затмения будут — и солнечное и лунное. Скорей бы построили. Очень хочется посмотреть. Из-за этого строительства даже Биостанцию закрыли, куда мы с учительницей по биологии не раз ходили на экскурсии.

Говорят, сюда протянут даже зоопарк из-за Большой Грузинской. Он займет почти весь парк старого Вдовьего дома. До самого нашего Садового кольца. Отсюда в зоопарк будет еще один вход. Это хорошо. И будет, говорят, в новом зоопарке все по-иному. Не так, как в старом, где звери в клетках сидят. В новом я видел, что большущую гору наваливают.

Хотел получше посмотреть, но не пустили. И говорят, что звери тут на свободе гулять будут. Как это будет, не понимаю. Неужели, прямо по парку, по дорожкам и по этой горе? Львы, тигры, леопарды вместе с оленями и верблюдами? Чудно как-то. Не верится. Верно, кроме хищных.

У Вдовьего дома на Кудринке наше путешествие закончилось, и мы, соскочив с нашей прекрасной подножки, побежали по домам. Длилась кругосветка долго, больше часа. Да и на остановках приходилось иногда соскакивать. Мало ли что, вдруг милиционер появится, или еще что.

Трамвай наш «Букашка» так и крутится, так и крутится по Садовому кольцу. Правда, есть около Смоленской-Сенной у него конечная остановка (как будто у кольца может быть конец!). Тут меняются вагоновожатые и кондуктора. Или отдыхают. Поэтому лучше уж перебежать к стоящим впереди вагонам, ждущим очередную смену бригады. Правда, пока вагоны стоят, можно и на рыночную суматоху посмотреть. Я же говорил, что тут большая толкучка, как на Сухаревке.

Вот и рассказал я о поездке на трамвайной подножке. А можно ведь еще поехать и на буфере, что сзади трамвая торчит. Сидишь себе на самом буфере, крепко держишься за «колбасу» и сам себе кум королю. А «колбаса» это толстый прорезиненный шланг для подключения электричества в задние вагоны. Внутри шланга электропровода. Очень удобная штука, чтобы за нее держаться. Но обзор оттуда хуже, чем с площадки.