"Убийство в долине Нейпы" - читать интересную книгу автора (Осборн Дэвид)

Глава 16

Улыбка его была шириною с милю.

— Компрометирующие фото с воздушного шара? Маргарет, стыдитесь! Стоило секретарше назвать ваше имя, и я сразу же догадался, что это вы. Вы ее насмерть перепугали, между прочим. Девчонка приняла на веру каждое ваше слово. Может быть, вы позволите мне успокоить ее, сказав, что вы, оказывается, забыли зарядить камеру пленкой?

Я отрицательно покачала головой, решив, что теперь надо следить за каждым своим словом. Он сказал, что необходимо отметить шампанским возобновление нашего знакомства. Я не возражала, и услужливая, прямо-таки лучащаяся благожелательностью секретарша — куда девался ее враждебный тон в первом телефонном разговоре! — принесла охлажденную бутылку очень дорогого французского марочного шампанского.

— Жаль, что я не произвожу такое, — сказал Турбо. — Итак, рассказывайте, в чем дело. Если мне память не изменяет, вы ведь меня однажды действительно сфотографировали.

Я объяснила цель своего приезда, на что ушло немало времени, поскольку я решила довериться ему и ничего не утаивать. Я посвятила его в мои соображения о всех трех убийствах, рассказала об убийцах, которых когда-то «вычислила», о моем сотрудничестве с Клаудсмитом, о непрекращающихся попытках Чарвуда и Джаконелло купить «Аббатство» и, наконец, о том, что Богнор взял с меня подписку о невыезде. Он выслушал меня молча, внимательно, а когда я закончила свой рассказ, задумался на момент и покачал головой.

— Все это мне не нравится, Маргарет. Я знаю Богнора — мерзавец первосортный. Вам бы надо нанять адвоката.

— У меня он есть. Брайант Сэлдридж добровольно взялся меня защищать.

— Брайант! Ну, с ним вы не пропадете. И что же он говорит?

— Он считает неразумным прямо сейчас вступить в формальный конфликт с Богнором, бросив в бой адвоката. Он думает, что Богнор расценит это как вызов, тем более когда речь идет обо мне.

Марсель кивнул в знак согласия.

— Вероятно, он прав. Но едва Богнор почувствует, что вы его опередили и вот-вот назовете убийцу, — а он определенно это почувствует рано или поздно, — он, чтобы вы не заткнули его за пояс, посадит вас в тюрьму под любым предлогом. Гарантирую. Так что смотрите! Самое правильное для вас — забыть всю эту историю. У меня вертолет во дворе за домом, и я готов менее чем за час доставить вас в ближайший аэропорт за пределами Калифорнии. Лиз пришлет вам ваши вещи с посыльным. У Брайанта есть влиятельные политические знакомые и у меня тоже. И если Богнор достаточно глуп, чтобы попытаться истребовать вашей выдачи калифорнийским властям, мы это дело сорвем.

Я подумала о Хулио Гарсиа-Санчесе, Хестер и Алисе.

— Нет, — сказала я. — Благодарю, но мне это не подходит.

Марсель с изумлением уставился на меня.

— Маргарет, вы сошли с ума! Дело даже не в Богноре. Вы должны понять, что имеете дело с убийцей, к тому же безусловно с психопатом. Причем это может быть тип, которого вы меньше всего подозреваете.

— Понимаю. Возможно, их даже двое. Я вовсе не убеждена, что Гарсиа-Санчес, а за ним Хестер и Алиса были убиты одним и тем же человеком. Во всех трех случаях возможны разные мотивы.

Марсель медленно покачал головой, давая понять, что считает меня безнадежной.

— Вы не просто психически больны, вы неизлечимо больны, Маргарет. — Он изучающе посмотрел на меня и как бы поставил на мне крест. После этого он одарил меня той же самой фантастической улыбкой, как тогда в Нейпе на коктейле. — Ладно, а как насчет ленча? — спросил он и, не дожидаясь ответа, отдал какие-то распоряжения в настольное переговорное устройство.

И не успела я пикнуть в знак протеста, как, увлекаемая хозяином, державшим меня за талию, уже почти бежала по коридорам, пока мы не оказались на лужайке близ дома, где нас ждал вертолет с запущенным мотором.

Марсель Турбо не нуждался в пилоте — в винтокрылой машине нас было только двое. Мы поднялись в воздух и полетели над Центральной долиной, над милями и милями садов, овощных плантаций и виноградников. А затем заскользили над синевато-серыми водами Сан-Францисского залива. Я молча поглядывала вниз, смакуя каждую минуту полета. Приземлились мы неподалеку от рыболовной пристани Сан-Франциско, где нас ожидал открытый «роллс-ройс». Английский шофер в ливрее доставил нас в роскошный ресторан многозвездного отеля на Ноуб-Хилл. Я ждала минуты, чтобы поднять тему, ради которой, собственно, и ехала к Турбо. Когда нам принесли заказанные Марселем шампанское, русскую икру и прочее, я сказала:

— Ну что же, помянем Алису Брукс?

— Почему бы и не помянуть, — согласился Турбо. — Бедняжка, она мертва. Благослови ее Бог. — Он вздохнул. — Было время, мы с ней занимались любовью, но так, забавы ради. Продолжалось это всего несколько недель, собственно, и романом-то не назовешь.

— Давно это было?

— Года два назад, может быть, два с половиной. После этого вообще перестали видеться. Думаю, я пролил немного бальзама на бедное женское сердце. У нее был роман с Джоном Сэлдриджем. Возможно, она мечтала выйти за него замуж, но в это время появилась Лиз.

Я вспомнила страх, мелькнувший в глазах Джона, когда «скорая» забирала тело Алисы. Вряд ли это было как-то связано с его давнишним увлечением Алисой. Но тогда что же?

Марсель между тем продолжал:

— Однажды, примерно с полгода назад, Алиса, загрустив, позвонила мне и приехала повидаться. В это время она была увлечена Груннигеном. Впрочем, возможно, даже более — она, во всяком случае, говорила, что влюблена. У Джона в это время возникли серьезные финансовые неприятности. И вот она решила выкупить у него «Аббатство» и сделать Роланда хозяином винодельческого комплекса. Алиса отнюдь не считала, что ведет себя непорядочно по отношению к хозяину, — она никогда не могла простить Джону женитьбы на Лиз. В общем, печальная история. Будучи на десять лет старше Роланда, Алиса, я думаю, надеялась таким образом женить его на себе.

— А какую выгоду она вам сулила? — спросила я. — Право рекламировать марочные вина «Аббатства» как выпускаемые «Турбо»?

— Совершенно верно, — ответил он. — И я почти что согласился.

— А почему почти что?

— Непредвиденные обстоятельства. Грунниген неожиданно бросил Алису. Очевидно, нашел себе какую-то другую пассию. Я думаю, что тут Клаудсмит прав — не зря ежедневник свидетельствует об отлучках в то время, когда Груннигену следовало безвыездно сидеть в «Аббатстве».

— Но вы могли и без помощи Алисы выкупить имение у Джона, — сказала я. — Не из-за того же вы отказались, что Грунниген бросил Алису?

Я ждала. Лицо его, когда он наконец заговорил, было печальным.

— Вы правы, Маргарет. У меня были свои причины. Во всяком случае, одна — безусловно. — Он покачал вино в бокале. — Вы вряд ли поверите, но я ненавижу массовое производство вина. Наживаться на производстве пойла — недостойное дело. Я всегда мечтал заняться тем же, что и Джон Сэлдридж, — завести маленький виноградник и винзаводик и посвятить всю свою жизнь производству поместного фирменного вина, не уступающего по качеству самой известной французской марке. И подлинная причина, по которой я отверг предложение Алисы, состоит в том, что я от всей души желаю Джону Сэлдриджу успеха. Он даже не знает, что я — самый большой его поклонник.

Сказать, что я была удивлена, значило бы ничего не сказать. Но я поверила ему. Марсель говорил вполне искренне.

— Какого же дьявола вы не пойдете по стопам Джона? Уж средств-то для этого вам не занимать.

— Конечно, — ответил он. — Но за это надо было браться пятнадцать лет назад, когда я только сюда приехал. Теперь уже слишком поздно.

— Почему?

— Да потому что когда вы затеваете что-то большое, например «Вина Турбо», вы тем самым берете на себя гигантскую ответственность, которую потом уже так запросто с плеч не сбросишь. От меня зависит благополучие огромного количества людей, сотни работников с их женами, детьми и стариками. К тому же есть у меня и собственные дети — я выплачиваю алименты бывшим женам, есть инвесторы, которые мне доверили свои деньги и ждут отдачи. Годы проходят. То, что когда-то поглощало целиком, теперь не волнует, и мечтаешь заняться тем, к чему действительно лежит душа. Но вот однажды просыпаешься и понимаешь, что мечты — мечтами, а ты — в ловушке и обязан с утра до ночи заниматься делом, которое не оставляет уже ни времени, ни сил на что-то другое, и деваться некуда.

Мне стало его жаль. Я вдруг увидела хоть и очень богатого и окруженного красотками, но в сущности одинокого человека. Однако я ничего не могла изменить в его жизни, а его грустные излияния только уводили меня от главной цели моего визита. Я вернула разговор в прежнее русло — к убийствам в «Аббатстве».

— Давайте поговорим о Джаконелло, — предложила я.

— Пожалуйста. А что, собственно, вас интересует?

— Он из кожи вон лезет, пытаясь купить «Аббатство». Лиз думает, что его раззадорил отказ Джона.

— Вероятно, Лиз права. Джаконелло не знает, что такое «нет». Он абсолютно беспощаден, когда хочет что-то заполучить. Путешествуя по Латинской Америке, он однажды купил целую деревню в Перу и выселил оттуда всех крестьян поголовно лишь для того, чтобы соорудить там живописный фонтан на площади, на что крестьяне не соглашались. — Марсель умолк, пристально на меня посмотрел и сказал: — Вы полагаете, что за террористическими актами стоит Джаконелло? Да?

— Во всяком случае, если то, что вы о нем рассказали, — правда, то он весьма загадочная фигура, — ответила я. — И если действительно именно он стоит за всеми кошмарными делами, то и смерть Гарсиа-Санчеса — тоже на его совести, независимо от того, чьими руками он это сделал.

— А что относительно Хестер?

— Не думаю, чтобы ее убил тот же самый негодяй. И конкретные причины скорее всего разные, хотя мотив общий — желание завладеть «Аббатством». Полагаю, что и Алису убил отнюдь не тот, кто отправил на тот свет Гарсиа-Санчеса.

— Кто же ее убил? Тот, кто до этого уничтожил Хестер?

— Вполне вероятно.

— Но почему?

— Из-за вас, Марсель, — сказала я и улыбнулась, увидя его растерянное лицо. И пояснила: — Я думаю, Алису убрали, когда некто обнаружил, что она, опираясь на вашу поддержку, вела с ними двойную игру. Кто-то усмотрел в ней угрозу. Как вы думаете, кто мог знать, что Алиса пытается уговорить вас купить «Аббатство»?

Марсель на миг задумался.

— Конкретно никого не вижу. Алиса была не из болтливых. Но однажды, когда она позвонила мне из «Аббатства», мы оба поняли, что кто-то нас подслушивает, и быстро положили трубки.

— Ну, возможно, не очень быстро.

В глазах Марселя мелькнуло беспокойство.

— И кто подслушал, тот и убил?

— Возможно такое.

— Не о Джаконелло ли мы с вами снова говорим?

— Джаконелло или кто-то другой — этого мы с вами не знаем. Хотя Джаконелло то и дело приходит на ум. Так же как и Гарри Чарвуд. Тоже, возможно, его подставная фигура. Кстати, что вы можете сказать о нем?

— Гарри? — Марсель задумался. — Вы его назвали шутом. А я однажды видел фильм, в котором убийцей оказался цирковой клоун. Гарри постоянно сидит без гроша в кармане. Если он не работает на Джаконелло или на кого-то еще, то совершенно непонятно, где он рассчитывает достать денег, чтобы выкупить поместье Сэлдриджей. — Марсель замолчал и проницательно взглянул на меня. — А знаете, мы вот все с вами говорим «Сэлдриджи», а ведь не всегда в деле были Брайант и Джон. Начиналось-то ведь с одного Джона.

Я попросила его пояснить, что он имеет в виду. Он рассказал, что за две недели до кончины Саймона Сэлдриджа он оказался рядом со стариком на обеде по случаю окончания съезда виноделов в Сан-Франциско. Патриарх откровенно поделился с Турбо своими опасениями о будущем «Аббатства», рассказал о завещании, сообщил, что Брайант преуспевает как юрист, но виноделием всерьез не интересуется и поэтому он, Саймон, сделал Джона единственным наследником. Хестер же старик считал первосортной авантюристкой и вымогательницей. «Если я не доживу до их развода, то, по калифорнийским законам, этой бабе достанется половина имения», — сказал старик. Я предложил ему изменить завещание и включить Брайанта, чтобы в случае чего она получила лишь четверть «Аббатства», но он сказал: «Нет, а вдруг Брайанту однажды захочется продать свою долю, из-за чего сыновья перессорятся и возьмут друг друга за глотки». Старика такой вариант беспокоил. Я с ним спорил, доказывал, что Брайант и Джон — разумные люди, хотя и разного темперамента. Но он был абсолютно тверд в своем решении и оформил завещание так, как ему хотелось.

— Но тогда скажите, Бога ради, Марсель, что же заставило старика вдруг ни с того ни с сего передумать и все-таки завещать имение обоим сыновьям?

Марсель и сам не знал, чем объяснить такой фортель старика. Разочарованная тем, что мне так и не удалось нащупать какой-то важный элемент, послуживший мотивом для убийств, я вернулась с Марселем Турбо на вертолете в его штаб-квартиру, где с неохотой уступила его заботам телохранительниц.