"Гибель синего орла. Приключенческая повесть" - читать интересную книгу автора (Болдырев Виктор Николаевич)

Глава 10. ПО СЛЕДУ

Разбудил меня отчаянный крик Пинэтауна:

— Вставай! Скорее вставай! Нангу старик утащил!

Еще рано, и пастушеский лагерь спит. Пустая площадка с примятым ягельником отмечает место, где стоял полог старика. Исчезли нарты и вьюки приезжего. Лишь алая ленточка из косы Нанги, подаренная ей Геутваль, развевается на кустике карликовой березки.

Пинэтаун осторожно снимает ленточку и прячет в нагрудный карман.

Поднимаем с постели Кемлилина. Бригадир поспешно выходит из яранги и внимательно осматривает следы ездовых оленей. Полозья нарты вдавили веточки полярной ивы в зеленый мох, и они не успели еще выпрямиться. Вчерашний гость уехал совсем недавно.

— Однако, худой человек. Зачем убежал? — качает головой Кемлилин.

— Ловить старика надо! — возбужденно говорит Пинэтаун, выискивая среди кочек следы нарт.

Отпечатки полозьев уходят на восток. Сжимая кулаки, юноша всматривается в далекий горизонт тундры.

Бегство незнакомца подозрительно. Кто он? Откуда принесла его нелегкая в Алазейскую тундру? Может быть, он силой увез Нангу?

Кемлилин решает догнать беглеца. Пинэтаун поднимает пастухов очередной смены. Захватив арканы, они вместе с Пинэтауном бегут в стадо ловить лучших ездовых оленей.

Через полчаса Кемлилин и Пинэтаун, вооружившись винчестером и карабином, пускаются по следу нарты. Мне очень хотелось ехать с ними, но передвижение на оленях летом — дело нелегкое и требует большой сноровки. Нарты хоть и скользят по влажной зелени тундры, но ездовые животные быстро устают, а верховые олени бегут рысью лишь с легким человеком. Мне пришлось остаться в лагере.

Кемлилин запряг в маленькие летние нарты трех своих лучших беговых оленей, привязав на уздечках, позади нарты, трех запасных. Пинэтаун отправлялся верхом, имея в запасе двух самых выносливых оленей стада.

Маленькая кавалькада преследователей быстро скрывается на горизонте ровной, как стол, тундры.

…Три дня не возвращается погоня. Собираюсь выехать навстречу с партией свежих оленей. Но выполнить свое решение не успеваю. В тундре появляются люди. Они идут пешком, без нарт, и ведут на поводу измученных оленей.

— Наши!

Кемлилин и Пинэтаун шатаются от усталости. Почти двое суток продолжалось преследование. Однажды вдали показалась нарта старика. Бригадир погонял беговых оленей, искусно обходя препятствия. Путешественники настигали нарту.

Оленьи гонки — любимый спорт народов Севера. Кемлилин был признанным мастером этого спорта. Его беговые олени славились по всей тундре. В День оленевода на районных гонках он часто брал первый приз.

Однако Чандара оказался более опытным ездоком. Заметив погоню, он сумел уйти за пределы видимости и пустился на хитрость: поставил в упряжку пять оленей, и, сменяя их через каждые два часа пятеркой запасных, вырвался далеко вперед. Старый бригадир легко прочел это по следам.

Пятеркой ездовых оленей пользуются ненцы и зыряне в тундрах Европейской части Советского Союза. В Якутии и на Чукотке запрягают два, редко три оленя. Кемлилин не мог увеличить свою упряжку — ему не хватало ездовых животных. У беглеца было еще одно преимущество — лесные беговые олени ламутской породы. Они необычайно выносливы на длинных перегонах. Вскоре бригадир понял, что старика, отлично владевшего беговой техникой, не догнать.

Долго еще бежали олени по свежему следу ускользающей нарты. Выносливые животные начали уставать. Только на вторые сутки у кострища недавнего бивуака остановил Кемлилин измученных оленей. Зола от костра была еще теплая, и угли не погасли. Чандара уехал отсюда недавно, но он получил огромное преимущество — отдохнувшие упряжки. Здесь его олени отдыхали несколько часов. Хитрый старик выиграл гонку и ушел от погони.

На бивуаке Пинэтаун получил последний привет Нанги: у очага потухшего костра она оставила свою любимую березовую чашечку. Девушка была уверена, что ее подарок найдут.

Юноша протягивает мне знакомую посудинку. Чашечка запылилась в дороге. Невольно стираю пыль. И вдруг странные знаки выступают на темном отшлифованном дереве. Они нацарапаны острой иглой и напоминают ребус.

Пинэтаун с удивлением разглядывает рисунок. Он так устал, что не заметил знаков на запыленной чашечке, когда нашел ее у бивуака.

Что изображала Нанга своим ребусом?

Нанга обладает живым воображением и ясно выразила свои мысли простыми рисунками. Вот крошечные яранги и палатки нашего лагеря у Большого озера. Старик ускользает от погони на пятерке упряжных оленей с запасными пряговыми, бегущими на уздечках. По следу верхом на учаге мчится человек Нанга заметила долгожданную погоню. Крестиком обозначен бивуак — рядом чашечка с нацарапанным письмом, оставленная у костра.

Точки отмечают маршрут предстоящего пути — Нанга сообщает, куда везет ее Чандара. Впереди большая река и квадратики, вытянутые в линию. Это, несомненно, Колыма. Дальше беглецы поплывут на лодке вдоль извилистых берегов тундры. А вот орел, нахохлившись, сидит среди шалашиков летних чумов. Нанга словно срисовала орла с татуировки у себя на груди.

— Да ведь это стойбище, куда увез ее старик…

Маленькие квадратики, нарисованные в линию, вероятно, обозначают поселок на левом берегу Колымы.

Без слов маленькая художница изобразила на дереве самое главное — где ее искать.

— Походск! Она нарисовала Походск! — вскрикивает Пинэтаун.

Действительно, Походск — единственный поселок на левобережье Колымы, находящийся против извилистых берегов Восточной тундры.

Рисунок девушки поразительно напоминает «рисуночные письма» индейцев Аляски. До сих пор индейцы Аляски, о грамотности которых мало заботятся, пользуются «рисуночным письмом», вырезая острием ножа условные изображения на деревянных дощечках и на березовой коре.

До революции юкагиры — потомки древнейших обитателей лесов Северо-Восточной Сибири — также пользовались «рисуночным письмом». Эти письма выцарапывались на бересте или светлой коре тополя. Юкагиры изображали рисунками происшествия в пути, направление кочевок, сцены охоты и рыбной ловли.

Нанга, вероятно, нарисовала «рисуночное письмо» случайно, как рисуют дети события окружающей их жизни.

Лишь изображения орла и крошечных вигвамов стойбища Нанга словно срисовала с «рисуночных писем» североамериканских индейцев. Американские индейцы с детства носили прозвища. Родители называли их именами разных птиц и зверей. На берестяных индейских письмах до сих пор можно видеть вместо подписи сову, бобра или быстроногого оленя.

Рассматривая рисунки Нанги на березовой чашечке, я почему-то не придал серьезного значения этому поразительному сходству.

Пинэтаун стоит, опустив голову. Нанга нравилась юноше, и он тяжело переживает разлуку.

— Не горюй, Пинэтаун.

Напоминаю о письме помполита. Юноша оживает: он радуется возвращению на Колыму. На берегах Восточной тундры мы рассчитываем быстро отыскать следы Нанги. Пора готовиться к обратному рейсу.

Карту с противоэпидемическими маршрутами стад дальнего участка совхоза оставляем в надежных, заботливых руках Кемлилина. Старый бригадир соглашается провести все стада по намеченным маршрутам.

В тундре уже появляются комары — наступает короткое, но знойное полярное лето.

«Витязь» возвращается на центральную усадьбу оленеводческого совхоза.

После бури океан дышит лениво и сонно. Минуя Поворотный мыс, Пинэтаун уверенно направляет вельбот в океан. Пересекая громадный залив у берегов Западной тундры, «Витязь» кратчайшей дорогой возвращается к Чукочьему мысу.

Юноша окреп и возмужал в схватке с ураганом, выдержав трудный морской экзамен. Теперь, куда бы ни занесло нас ветрами, в какие бы ни кинуло испытания, я могу опереться на крепкого и верного помощника.

Погода стоит отличная. Дует ровный попутный ветер. Расположившись на просторных скамьях вельбота, вдыхаем прохладный воздух Полярного океана. Целый день идем с хорошим ветром. Наконец различаю в бинокль скалы Чукочьего мыса. Сердце бьется, замирает в груди: приятно возвращаться из опасного плавания к родным берегам.

Появление «Витязя» на Колыме взбудораживает поселок. На центральной усадьбе совхоза были уверены в гибели вельбота во время бури.

Ураган охватил громадную площадь низовьев Колымы, Алазеи и Омолона. Он начался в устье реки Белых Гусей и через несколько часов достиг заимки Колымской против Омолона. Циклон двигался со скоростью пятидесяти километров в час.

Море залило весь берег Западной тундры от реки Алазеи до устья левой Колымской протоки и затопило тундру на двадцать километров. Всюду ураган оставил свои следы. Словно плуг великана вспахал тундру. Берега речек и озер были снесены, песчаный береговой вал разрушен; ветер сдул воду из мелководных озер и развеял песчаные острова. Морские льдины долго еще таяли в глубине тундры вдали от моря.

Снег покрыл громадную площадь в восемьдесят тысяч квадратных километров. Летний снегопад сопровождался метелью с морозом, и было нестерпимо холодно. И всюду жители тундры с невиданным героизмом вели борьбу с разбушевавшейся стихией.

Мощь урагана можно было сравнить лишь с тайфунами тропических морей. В мелководных южных морях эти морские ураганы причиняют неисчислимые бедствия прибрежным жителям. Уровень океана у берегов внезапно повышается. Океанские волны смывают поселки, заливают низкие коралловые острова и устья рек, впадающих в море.

Жители Западной тундры никогда еще не испытывали морских наводнений. Это был настоящий тайфун у берегов Полярного океана.

Нас давно похоронили.

Петр Степанович почернел и осунулся. Он ощупывает меня, словно не верит собственным глазам.

— Целы! Эх, и напугали вы нас, хлопцы. Просил выслать завтра самолет из Амбарчика на поиски.

Известие о гибели пастуха расстраивает помполита. Петр Степанович долго молчит, вглядываясь в широкий плес Колымы, вспаханный бурунами пены. Ветер развевает черные, как вороново крыло, волосы. Рассказываем о спасении оленьих табунов.

— Видал, брат, какие люди у нас?.. Недаром приехал к нам на Север, а?