"В погоне за ангелом" - читать интересную книгу автора (Крейс Роберт)

6

Когда я добрался до дома Уорренов, он все еще стоял на своем месте. Пожара не было, дым не застилал кроваво-красное солнце, никто не пытался пробить тараном брешь в стене. Было темно, свежо и приятно, как всегда бывает в сумерках, когда солнце скрывается за горизонтом. Хэтчер сидел все в том же светло-синем «тандерберде» и молча наблюдал за тем, как я паркую машину. Потом подошел ко мне. Он не выглядел встревоженным.

— Все в порядке? — спросил я.

— Она обратилась к тебе из-за телефонного звонка?

— Похоже, она здорово расстроилась.

— Ну да.

Он откашлялся и сплюнул какую-то белую массу в кусты.

«Синусит».

— Ты ведешь себя так, словно ничего особенного не случилось, — заметил я.

Он похлопал себя по куртке под левой рукой:

— Если здесь появится что-нибудь особенное, я познакомлю его вот с этой штукой.

— Честно говоря, странно, что она позвонила мне, когда рядом есть ты.

Хэтчер, фыркнув, вернулся к своему «тандерберду».

— Сам все поймешь, если проторчишь здесь достаточно долго.

«Голос опыта».

Я подошел к входной двери, дважды позвонил и стал ждать. Вскоре из-за двери послышался голос Шейлы Уоррен:

— Кто там?

— Элвис Коул.

Щелкнули замки, и дверь распахнулась. Она была в серебристом шелковом пеньюаре — казалось, его просто вылили на ее обнаженное тело — и в серебряных босоножках на высоком каблуке. Ее глаза покраснели и припухли, макияж расплылся. В руке Шейла держала платок с темными пятнами. Тушь для ресниц.

— Слава богу, это ты, — сказала она. — Мы в ужасе.

Я пожал плечами и кивнул в сторону входных ворот.

— Ничто не пройдет незамеченным мимо Уайетта Эрпа.[17]

— Но его можно оглушить.

Есть вещи, с которыми не поспоришь. Я прошел в дом мимо нее и остановился, чтобы посмотреть, как она запирает дверь. Затем последовал за ней. При ходьбе ее слегка заносило вправо, словно пол здесь был не совсем ровным, а в дверные проемы она проходила с трудом, задевая их плечом.

— Кто дома? — спросил я.

— Только я и Мими. Мими в задних комнатах.

Шейла привела меня в небольшой кабинет. В кабинете имелся бар.

— Расскажите мне о звонке.

— Я думала, это Тамми. Моя подруга. Мы играем в теннис, ходим в кино, ну и все такое. Но это был мужчина.

На стойке бара стояла открытая бутылка бомбейского джина и тяжелый стакан с тающими кубиками льда. Она подняла стакан, допила остатки и спросила:

— Хочешь что-нибудь выпить?

— У вас есть «Фальстаф»?

Я подошел к большим двустворчатым дверям, через которые можно было пройти в заднюю часть дома, и отодвинул портьеры. Двери были закрыты на замок.

— А что это такое? — осведомилась Шейла Уоррен.

— Пиво, которое варят в Тамуотере, штат Вашингтон.

— У нас только японское пиво, — сказала она, и в ее голосе послышались истерические нотки.

— Меня вполне устроит.

Шейла Уоррен, наклонившись над барной стойкой, добавила джина и льда в свой стакан. В бутылке осталось уже меньше половины. Пробку я заметил в пепельнице, стоящей на дальнем конце барной стойки. Рядом лежала оторванная чистенькая акцизная марка. Значит, когда она начала пить джин, бутылка была полной. Шейла исчезла под стойкой, а когда выпрямилась, то держала в руках бутылку «Асахи». На ее лице застыла напряженная улыбка, а на левой щеке появился след от размазанной туши, похожий на синяк.

— Я уже говорила, что нахожу тебя весьма привлекательным?

— Первым делом.

— Ну, это ведь правда.

— Говорят, что я похож на Джона Кассаветеса.[18]

— В самом деле?

— А я думаю, на Джо Исузу.[19]

Она качнула бедрами, склонила голову и прижала стакан к щеке, позируя. Пиво она мне так и не отдала.

— Я считаю, что ты похож на Джо Тейсманна, — сказала она. — Ты знаешь, кто такой Джо Тейсманн?

— Конечно. Играл защитником за «Редскинз».

— Нет, глупенький. Джо Тейсманн женат на Кэти Ли Кросби, — хихикнула она.

— А, этот Джо Тейсманн.

Она открыла «Асахи», положила бумажную подставку с надписью «Отели Новой Азии» на стойку бара и поставила на нее бутылку. Затем вытащила из-под стойки кружку и пристроила рядом. Кружку я брать не стал.

— Вы начали рассказывать мне про звонок.

Улыбка исчезла. Она заглянула в свой стакан, слегка встряхнула его, и глаза ее стали краснеть и наливаться слезами.

— У него был отвратный голос. Он сказал, что проклятая книга у него и ему известно, что мы обратились в полицию и наняли частного детектива. Он сказал, что мы совершили ошибку. Он сказал, что, если мы не перестанем искать книгу, он начнет действовать. — По мере того как она рассказывала, ее голос становился все более высоким. Наверное, десять лет назад он был именно таким. Получалось очень мило. — Он сказал, что они наблюдают за мной и могут в любое время нанести удар. Он знает, когда я выходила из дома и что на мне было надето, с кем я встречалась и когда вернулась обратно. Он знает, какими духами я пользуюсь. Ему даже известно, что я предпочитаю прокладки «Макси». Он знает, что Тамми приходила в четыре, и что мы играли в теннис, и что на Тамми были зеленые шорты и лифчик и… — Она закрыла глаза и сделала большой глоток джина. — Проклятье!

— Вы звонили в полицию?

— Брэдли на дерьмо изойдет, — покачала она головой, не открывая глаз.

— Позвонить в полицию было бы разумным шагом.

— Мы все делаем так, как хочет Брэдли, мистер, или мы ничего не получаем. — Она снова покачала головой и глотнула джина. — Будь он проклят!

— Вы узнали голос? — спросил я.

Она втянула в себя воздух, выдохнула, обошла стойку бара и встала рядом со мной. В нетерпении. Первый испуг прошел, и джин делал свое дело.

— Я больше не желаю об этом говорить. Мне нужно, чтобы кто-то был рядом.

Похоже, она не узнала голос.

— Понимаю. Я проверю дом, чтобы убедиться, что сюда никто не сможет пробраться. С вами все будет в порядке. Этот тип позвонил вам только для того, чтобы напугать. Если он и собирался что-то сделать, то уже давно сделал бы.

Она тряхнула головой, чтобы волосы не падали на лицо. У нее были роскошные густые волосы, и если она их красила, то этим занимался настоящий мастер. Шейла протянула руку и дотронулась до моей руки.

— Пожалуй, пройдусь с тобой.

— Мне кажется, вам холодно, наденьте что-нибудь, — сказал я, убрав ее руку.

Она оглядела себя. Серебристый пеньюар образовывал перевернутую букву «V» на каждой груди, серебристый шнурок шел от вершины одного «V» вверх к шее, огибал ее и возвращался к вершине другого «V». Ее обнаженные плечи были гладкими и загорелыми.

— Мне не холодно, — возразила она, взяла мою руку и положила себе на грудь. — Видишь?

— Ваша дочь в доме, — напомнил я.

— Мне плевать, кто в доме, а кого нет.

— А мне — нет. Но даже если бы ее не было, ваш муж нанял меня вовсе не для того, чтобы я спал с его женой.

— А тебя для этого нужно нанимать?

— Идите, оденьтесь.

Она прижалась ко мне и поцеловала. Серебристый пеньюар был теплым и гладким на ощупь. Я отодвинулся от нее.

— Идите оденьтесь.

— Ну и хрен с тобой!

Она проскользнула мимо меня и быстро вышла из комнаты, задев бедром диван.

Она не заметила, что ее дочь, словно камыш в безветренную погоду, застыла в дверном проеме, ведущем в заднюю часть дома. Я и сам только сейчас увидел девочку.

Я поставил бутылку «Асахи» на стойку бара.

— Сожалею о том, что произошло. Она слишком напугана и слишком много выпила.

— Она очень хороша в постели. Все это говорят, — ответила Мими Уоррен.

«Шестнадцать лет».

Я промолчал, она тоже молчала. Потом она повернулась и ушла. Я наблюдал, как капельки влаги собираются на «Асахи» и медленно скатываются на стойку. Затем я прошелся по дому, проверяя, хорошо ли заперты окна и двери, а также включена ли сигнализация. Я искал девочку.

В задней части дома, рядом с кухней, находилось небольшое помещение с двумя дверьми и окном с видом на бассейн. Я выглянул в окно: лужайка, зеркальная поверхность бассейна и темные силуэты стоящих за ним пальм. Я немного понаблюдал за четвертинкой луны, отражающейся в неподвижной поверхности воды, а затем попробовал открыть одну из дверей. Она не была заперта, свет в комнате не горел. Я включил свет.

Мими лежала на спине, поперек узкой кровати, упираясь ногами в стену, так что голова свешивалась вниз. Ее широко открытые глаза смотрели в пустоту.

— С тобой все в порядке? — спросил я.

Она ничего не ответила.

— Если хочешь поговорить с мамой, мы можем сделать это вместе. Возможно, так будет легче.

Она не пошевелилась. Все в комнате было абсолютно белым и голым, как на пейзажах Уайета, которые она разглядывала немного раньше. На стенах не было плакатов, на полу не валялись пластинки или одежда, никаких пустых бутылок от кока-колы — ничего, что могло бы указать на мир шестнадцатилетней девочки. На белом письменном столе, стоявшем в ногах кровати, я увидел три огромных альбома Киро Асано и роман в мягкой обложке «Моряк, который лишился милости моря» Юкио Мисимы.[20] Мисиму, похоже, перечитывали множество раз. На столе стоял маленький телевизор «Хитачи». Я почувствовал слабый запах марихуаны. Впрочем, если ее здесь и курили, то довольно давно.

— Ты, наверное, сердишься, — сказал я.

«Мистер Чуткость».

— Сердиться — значит понапрасну расходовать жизнь, — ответила она, даже не пошевелившись. — Нужно иметь жестокое сердце.

«Здорово!»

Я обошел весь дом и вернулся в гостиную. Шейла сидела возле стойки на барном стуле и потягивала джин из низкого стакана. Поверх пеньюара она надела мужскую рубашку, застегнув ее на все пуговицы. Кроме того, она поправила макияж. Теперь она смотрелась весьма неплохо. Меня даже заинтересовало, как можно столько пить и при этом сохранять стройную фигуру. Возможно, она играет в теннис с большей отдачей, чем мне сперва показалось.

— Я проверил все окна и двери, — сказал я. — Сигнализация в порядке. С Хэтчером у входа вам нечего бояться.

— Ну, если ты так считаешь.

— Ваша дочь видела, как вы меня поцеловали. Может, вам стоит с ней поговорить.

— Боишься, что Брэдли тебя уволит?

Мой правый глаз начал подергиваться.

— Нет. Вам стоит с ней поговорить, поскольку она видела, как ее мать целует постороннего мужчину, а это может ее напугать.

— Она ничего не скажет. Она никогда ничего не говорит. Целыми днями сидит в своей комнате и смотрит телевизор.

— Может быть, она должна рассказать. Может быть, все дело в этом.

— Брэдли не станет тебя увольнять, если ты об этом, — заявила Шейла, осушив стакан.

Подергивание усилилось.

— Нет, я не об этом. Мне наплевать, уволит меня Брэдли или нет.

Шейла со стуком поставила стакан на стойку. На ее щеках появились алые пятна.

— Наверное, ты думаешь, что мне здорово живется, верно? Большой дом, большие деньги. Женщина, которая целыми днями играет в теннис. С чего бы ей грустить? А вообще моя жизнь — полное дерьмо. Кому нужен большой дом, если в нем ничего нет?

Она повернулась и вышла. Шейла сотни раз видела, как это делают женщины в «Далласе» и «Фэлкон Крест».[21]

«Драма».

Я стоял возле бара, тяжело дышал и ждал, что будет дальше. Но ничего не случилось. Где-то хлопнула дверь. Кто-то смотрел телевизор. Может быть, это всего лишь сон. Может быть, я проснусь и обнаружу, что нахожусь на парковке «Севн-илевн»,[22] и подумаю: «О, Элвис, ха-ха, тебе приснились ужасно странные клиенты!»

Я вышел из дома и сел в «корвет». Мне пришлось остановиться у ворот и пропустить желтую «пантеру» с двумя юнцами. Хэтчер сидел в «тандерберде» и самодовольно ухмылялся.

Я наклонился к нему и прошептал:

— Если ты хоть слово скажешь, Хэтчер, я тебя пристрелю.