"Звездная каэши-ваза" - читать интересную книгу автора (Лютый Алексей)

ГЛАВА ПЯТАЯ

Раимов уже пятый раз за вечер обходил разгромленные помещения базы и не уставал горестно вздыхать, подсчитывая расходы для будущего ремонта. Собственно говоря, армейского командира они расстраивать не должны бы были, но майор, вдобавок к своей должности, был еще и татарином. В силу своего воспитания относиться к бункеру иначе, чем как к собственному приусадебному хозяйству, Раимов не мог. Поэтому и вздыхал горестно майор, думая, что если такой погром спецназовцы учинили бы у него в хозяйстве, то ему оставалось бы только повеситься. Или каждому «икс-ассенизатору» с пришельцами вместе в стакан компота по килограмму мышьяка подсыпать.

Застыв в центре искореженного осколками гранат коридора, Раимов принялся в очередной раз подсчитывать урон, загибая на руках пальцы. Пальцев вскоре не хватило, поскольку одних только лабораторных пробирок было расколото больше двадцати штук, и майор, бросив это бесполезное занятие, начал думать о том, в какой именно форме составлять доклад начальству. Придя к выводу, что к этому документу, в первую очередь, следует приложить рапорта агентов, Раимов собрался было приказать бойцам приступить к написанию отчетов, но затем вспомнил, что сам два часа назад дал команду отбой, отложив все бумажные дела до утра. Решив еще раз, на всякий случай, поискать в лаборатории Харакири что-нибудь из оборудования, еще годное к эксплуатации, майор пошел к испорченной Шныгиным двери и вдруг замер – из коридора, ведущего на аэродром, послышался какой-то странный шум!

Вытащив из кобуры пистолет, Раимов осторожно двинулся вперед, стараясь держаться поближе к стене. По дороге майор удивился, почему на базе не звучит сигнал тревоги, и собрался было написать рапорт на поставщика системы безопасности, но вовремя вспомнил, что переходного отсека больше не существует, а вместе с ним и датчиков, способных зафиксировать проникновение посторонних внутрь объекта. Жаловаться было не на кого, что не могло не расстроить майора. Ну, а если учесть, что Раимов и до этого момента пребывал не в лучшем расположении духа, то вполне понятно, что к коридору, ведущему на аэродром, он подобрался в состоянии, близком к бешенству.

Церемониться с нарушителем, вторгшимся на территорию базы, майор, естественно, не собирался. Поэтому и выскочил в коридор, держа пистолет навскидку и намереваясь если уж не продырявить наглецу голову, то уж арестовать его точно. Однако Раимову планы пришлось изменить коренным образом, поскольку на прямо него пер огромный детина в солнцезащитных очках и с гранатометом в руках. Оба замерли, увидев друг друга, и майор лихорадочно стал просчитывать шансы на то, сможет ли он испугать нарушителя каким-то малюсеньким пистолетиком. В итоге, ничего, кроме как скептически покачать головой, Раимов придумать не смог. Однако из природной настырности пистолет не опустил. Более того, майор сделал вид, что тщательно прицеливается.

– Стоять! Руки вверх, – строго потребовал он у незваного гостя, который был точно хуже Раимова. Нарушитель остановился.

– Объект идентификации не подлежит, – металлическим голосом заявил он. – Речь опознана, как военный диалект русского языка конца двадцатого-начала двадцать первого века. Варианты ответа: «да», «нет», «кто последний за пивом?» и «сам сдавайся, придурок!» Интерпретировать! – что-то внутри незваного гостя взвизгнуло и он вскинул гранатомет, целясь Раимову в голову. – Сара?

– Нет, – оторопел от такого поворота событий майор.

– Жаль, – совершенно лишенным эмоций голосом, ответил нарушитель и опустил гранатомет. – Варианты продолжения беседы: «что?», «где?», «когда?» и «какого хрена ты тут делаешь?» Ин… – но Раимов, придя в себя и вспомнив, что все еще находится во взбешенном состоянии, перебил незваного гостя.

– Это ты, скотина, какого хрена тут делаешь?! – завопил он. – Руки подними, я сказал!

К великому удивлению майора, нарушитель, только что не выказывающий никакого уважения к хозяину базы, вдруг послушно выполнил приказ. Выронив гранатомет, громила послушно вкинул руки вверх. Тяжелое оружие, лишенное хозяйской ласки, видимо, от обиды, упало прямо на ногу нарушителю, и у любого другого от такого удара минимум раздробилась бы лодыжка, однако здоровяк даже не поморщился. Удивляться этому странному обстоятельству времени у Раимова не было. Майор бросился вперед и попытался поставить нарушителя к стенке в классическую позу, столь любимую милиционерами и прочими блюстителями правопорядка. Однако, несмотря на все старания Раимова, нарушитель не сдвинулся ни на миллиметр. Пришлось майору довольствоваться тем, что громила просто стоял неподвижно.

– Ты кто такой? Что тут делаешь? – с сомнительным чувством собственного превосходства в голосе, поинтересовался Раимов у незваного гостя.

– Вопросы идентифицированы. Ведется поиск схожих ситуаций, – по-прежнему лишенным эмоций голосом произнес нарушитель, и вдруг заговорил голосом Пацука, заставив вздрогнуть майора:

– Че-его?! Кто ты? – и снова перешел на полный металла баритон: – Черментатор. ЧЕРтов МЕНтовский ТАктический ТОрмозной Робот. Модель тысяча. А чего тут делаю, ни фига не знаю. Менты забыли вставить блок задач в панель управления. Поэтому просто хожу и ищу Сару. У вас, случайно, одной не завалялось?

– Че-его?! – точно так же, как некогда Пацук, изумился Раимов. – Я сейчас тебе такую Сару покажу, что век заикаться будешь. А ну, пошел отсюда. Бегом! Пока я не передумал.

И послушный Черментатор пошел. Причем, прямо туда, где стоял майор. Раимов, измученный переживаниями из-за ремонта базы, не разобрался в ситуации и, решив, что Черментатор пытается напасть на него, отскочил в сторону, выпустив на лету в громилу всю обойму пистолета. Однако стрельба майора на нарушителя впечатления никакого не произвела. Раимов своими глазами видел, как пули впиваться в тело Черментатора, но тот обратил на них внимания не больше, чем слон на подкованную блоху. Робот прошел мимо упавшего на пол Раимова и вгрызся в стену, повторив то, что устроил в кубрике бойцов во время своего первого визита.

Майор такого от вредительства временно лишился способности к передвижению и, словно намертво встроенный в бетон пола, наблюдал, как Черментатор проделывает в стене бункера еще одну дыру. И лишь когда вредитель скрылся с глаз в толще земли, Раимов пришел в себя и вспомнил о гранатомете, брошенном роботом посреди коридора. Схватив в руки грозное оружие, майор бросился к дыре в стене, намереваясь разнести вредителя в куски, но точно так же, как когда-то Пацук, увидел перед собой лишь звездное небо.

– Твою мать на свалку автомобилей! – пожелал Черментатору Раимов и бегом бросился в штаб. – Ой, кто-то у меня за это безобразие ответит!..

Земля. Хотя для кого-то это и седьмое небо. Кремль. Одна из нескольких комнат, сдаваемых в аренду на четыре года. Год тот же, и месяц никуда не делся – вон, светит. Местное время: позже, чем раньше. Естественно!..

В Кремле было удивительно тихо. Настолько тихо, что было слышно, как часовые у Спасских ворот травят скабрезные анекдоты. Президент замер у окна, послушал минут пять и, не найдя ничего крамольного в солдатских байках, горестно вздохнул: бедному Главе государства даже зло сорвать было не на ком. Еще раз горестно вздохнув – на этот раз громче, чтобы жена слышала! – Президент широким шагом отправился в свой кабинет.

Большая жирная крыса, упоенно ставившая оттиски государственной печати на поддельные бланки кремлевских пропусков, услышав эти шаги, сердито сплюнула на пол жвачную резинку. Решив не дожидаться того момента, как Президент войдет в кабинет, крыса свернула свою антигосударственную деятельность и, закинув печать в сейф, шмыгнула под стол. Но лишь когда дверь открылась, пропуская Президента внутрь, крыса с досадой вспомнила, что так и не забрала со стола проштампованные бланки пропусков.

Глава российского государства вошел в свои рабочие апартаменты первым. Следом за ним порог комнаты несмело переступил Министр Обороны, у дверей кабинета дожидавшийся того момента, пока Президент покинет спальню. Застыв в метре от косяка, член кабинета министров потупил взор и принялся нервно теребить пальцами обеих рук правую полу пиджака. Ну а Президент, не обращая на него никакого внимания, прошел к столу и, сев в кресло, аккуратной стопочкой сложил оставленные крысой бланки. Только после этого глава государства поднял взгляд на одного из своих подчиненных.

– Игорь Сергеевич, я хочу вам сказать, что ваше поведение уже становится дурной традицией, – чеканя слова, проговорил Президент. – Может быть, моя супруга права, и вам нужно поставить кровать в нашей спальне? Или вы предпочитаете на коврике спать?

– Но, господин Президент, я… – попытался оправдаться Министр Обороны, но договорить не успел.

– Что, «господин Президент»?!. – взорвался, наконец, глава государства, и Игорю Сергеевичу стало жутко. Он даже начал подумывать о том, не сбегать ли до ближайшего сортира и там самолично замочиться, пока не стало хуже, но не решился уйти без приказа.

– Вы думаете, что если «господин Президент» является гарантом Конституции страны и безопасности ее граждан, то он и спать с женой не имеет права? – продолжал тем временем бушевать самый главный начальник России. – У «господина Президента» тоже, между прочим, естественные человеческие потребности есть. Он, например, порядок любит. Вот это что такое? – глава государства схватил со стола стопку пропусков и швырнул ее в Министра Обороны. – Откуда они у меня на столе взялись, пока я спал? Что за призрак революции тут по ночам ходит и самовольства учиняет?.. А это что? – Президент схватил с маленького столика, заставленного телефонами, аппарат ярко-голубого цвета. – Кто опять поменял у меня телефоны? Я же говорил, чтобы голубого цвета в моем кабинете не было!..

Министр обороны втянул голову в плечи, ожидая, что следом за бланками полетит и телефонный аппарат, но этого не случилось. Глава российского государства был все-таки гуманным человеком и наносить члену кабинета министров увечья не стал. Вместо этого Президент просто выкинул голубой телефон в окно. Естественно, предварительно открыв оное. Глава государства вновь вернул створки в исходное положение и наблюдать за падением аппарата не стал. А зря! Иначе увидел бы много для себя познавательного.

Телефон, вылетев из окна, тут же раскрыл парашют и плавно опустился прямо под ноги по нужде отошедшему с Красной площади в сторонку патрульному милиционеру. Сотрудник милиции, разинув рот, наблюдал за десантированием аппарата и, едва тот приземлился на асфальт, попытался задержать сбежавшую из Кремля вещь. Однако попытка эта окончилась провалом! Едва милиционер взял телефон в руки, как диск бездушного приспособления для дальней связи вдруг трансформировался в огромные мясистые губы, которые и впились в служителя правопорядка самым бесстыдным в его жизни поцелуем. Через тридцать секунд милиционер грянулся оземь, а аппарат принял его форму.

– Опять неувязка. Ни бланков для организации диверсии, ни подслушанного разговора, – посмотрев наверх, на закрытое окно, констатировал экс-телефон, вице-крыса, а ныне – самозванный клон милиционера. – Что же, мы пойдем другим путем! Не таким путем пойдем мы.

Взяв бездыханного сотрудника милиции за ноги, двойник отволок его в красиво подстриженные кусты и, насвистывая «Калинку», отправился в обход здания. А Президент, даже не подозревая о том, кого именно только что выкинул из окна, дважды прошелся по кабинету из угла в угол. Затем остановился напротив министра.

– Извините, Игорь Сергеевич. Пожалуй, я слегка погорячился. Тяжелый день выдался, да и спать жутко хочется, – совершенно спокойным голосом проговорил глава государства. – Так, что у вас в этот раз случилось?

– Поступил срочный рапорт из бункера, – ответил Министр Обороны, все еще не веривший в свое спасение. – Могу изложить подробно, если прикажете.

– Сначала, в двух словах, пожалуйста, – распорядился Президент. Игорь Сергеевич кивнул головой.

– Вновь появился Черментатор, продолжающий разыскивать некую Сару, – проговорил министр. – Женщина с таким именем была прислана на базу из Израиля всего день назад. А поскольку Черментатор начал ее искать задолго до этого момента, то вполне возможно, что Иерусалим имеет какое-то отношения к диверсиям в бункере и последнему нападению на базу…

– Подождите, – перебил его Президент. – В предыдущем рапорте Раимов докладывал, что пришельцы нашли базу по медальону, идентифицированному учеными, как средство инопланетной связи и пеленгации. При чем тут Израиль?

– Я думаю, что все это звенья одной цепи, – уверенно ответил Министр Обороны. – В Иерусалиме с самого начала операции знали расположение секретной базы. Это раз. Во-вторых, неопознанный пока Черментатор искал в бункере Сару, которой там еще не было. Ну а в-третьих, инопланетный передатчик мог быть просто маскировкой. Что-то я сомневаюсь, что такая маленькая штучка могла подать из-под земли сигналы в космос! Отсюда вывод – очень велика вероятность того, что Израиль вступил с пришельцами в альянс…

– Вот даже как?! – хмыкнул Президент и потянул руку к телефонам. – Сейчас я с Ариэлем на эту тему побеседую… Хотя нет! Мы более тонкий ход придумаем…

Единственная во вселенной планета, где есть гармошки, балалайки, матрешки и тульские пряники. Две тысячи какой-то год, похоже, никогда не кончится. Осень упорно не хочет переходить в зиму, хотя в бункере, оснащенном тремя сквозными дырами, этому только рады. Местное время: утро. Этого вполне достаточно!..

В продуваемом всеми ветрами центральном коридоре теперь уже пятеро «икс-ассенизаторов» стояли по стойке смирно. Правда, в этот раз они были без боевого снаряжения, выспавшиеся и позавтракавшие, но Раимову от этого легче не становилось. Все-таки майору ночью и выспаться не удалось, да и пища утром в горло не лезла, вытесняемая наружу горестными мыслями об ущербе, а так же крайне странными распоряжениями из Центра. Впрочем, приказы начальства в армии не обсуждаются! Что Раимов и собрался продемонстрировать на практике.

– Агент Штольц, два шага вперед! – скомандовал майор и Сара послушно вышла из строя, хотя и не понимала или делала вид, что не понимает, зачем именно ее вызвал командир.

– Доложите, агент, что вас связывает с Черментатором? – после секундной паузы потребовал майор. Пацук не удержался и присвистнул.

– Вот ведь воно ж как бывает! – удивился есаул, еще не знавший о втором пришествии сумасшедшего робота. – Точно, мужики. Этот чурбан железный тогда что-то о Саре говорил. У вас, товарищ майор, не голова, а Верховная Рада. А мы-то…

– Агент Пацук, два наряда вне очереди! – рявкнул майор. Есаул счел за благо молча козырнуть, а Раимов, уже не обращая на него внимания, вновь повернулся к девушке.

– А откуда вы… – начала было удивленно говорить она, но, увидев, как наливается кровью лицо Раимова, тут же исправилась.

– Господин майор, разрешите доложить? – вновь вытянувшись по струнке, прокричала во весь голос Штольц. Раимов кивнул. – С Черментатором лично не знакома. Однако несколько раз мои родственники и бывшие сослуживцы говорили, что какой-то странный тип с еще более странным именем разыскивает меня. Первый раз такой случай произошел около месяца назад, но последнюю неделю я ничего больше о Черментаторе не слышала. Это все, сэр!

– Забавно, – протянул Раимов, окидывая девицу подозрительным и недоверчивым взглядом. – С этим мы еще разберемся. А сейчас все пятеро в тренажерный зал, бегом марш! Будете сегодня весь день наряды отрабатывать. И полезное дело сделаете, и стройбатовцам, которые базу ремонтировать придут, на глаза не попадетесь…

Ответом майору был тяжкий стон всей мужской части «икс-ассенизаторов». Сара в этом выражении протеста не участвовала, поскольку должным количеством нарядов еще не обзавелась. Девушка бодренько побежала в тренажерный зал следом за парнями, а Раимов, задумчиво посмотрев ей вслед, широким шагом отправился в штаб. Его ждали великие дела. В смысле, такие большие, что переделать их за день не представлялось возможным!..

После первой «десятки» все пятеро выглядели довольно бодро. Пацук, правда, упорно пытался сделать вид, что умирает, умоляюще глядя в видеокамеру, но никого это не впечатлило. В том числе и его самого. Однако Микола своих попыток разжалобить майора не оставлял. И когда Раимов объявил пятиминутный перерыв, есаул схватился за сердце и замертво свалился на пол, рядом с беговой дорожкой.

– Пацук, ты два наряда только что отработал? – поинтересовался по системе внешней связи начальник базы. – Как думаешь, сколько тебе добавить?

– Товарищ майор, вы что, не видите? Умираю я! – не поднимая головы, простонал есаул. – Воно ж на кроссах как бывает? Бежит себе украинец, тихий такой, незаметный, и вдруг бац, а командира никто найти не может. А у украинца перекур…

– Я еще раз спрашиваю, агент Пацук, ты наряды отработал? – чуть повысив голос, повторил свой вопрос Раимов.

– Так точно. Отработал! – еще жалобнее простонал в ответ Пацук.

– Еще два дать? – поинтересовался Раимов. После этого Миколе ничего другого не осталось, кроме как встать с пола и со вздохом усесться на скамейку. Сара опустилась рядом.

– Мне тоже очень долго «десятка» трудно давалась, – заботливо проговорила она, ласково глядя в вытаращенные от удивления глаза есаула. – Ты попробуй, когда бежишь, вспоминать самые приятные моменты в твоей жизни…

– А у меня их еще не было, и первый появится тогда, когда тебя с нашей базы на Чукотку переведут газовые гейзеры пробками заткать! – рявкнул Пацук, вскакивая с места. – Ты что же, израильтянка ехидная, хочешь сказать, что я «десятку» пробежать не могу?! А ну, пошли на тренажер. Сейчас посмотрим, кто из нас бегать не умеет, – и есаул замахал руками перед камерой наблюдения. – Василий Алибабаевич, засекайте время, кто из нас с агентом Штольц десять километров быстрей пробежит!..

– Пацук, ты с женщиной соревноваться собрался? – раздался из динамиков удивленный голос Раимова.

– Да бросьте вы его, Василий Алибабаевич, – встрял в разговор старшина. – Пусть бежит. Сара этого дохлого хохла в два счета сделает. А вы ему еще и в счет нарядов эту пробежку не засчитывайте!

– Э-е, нет! – возмущенно завопил Микола. – Сказано было, что сегодня весь день наряды отрабатываем, значит каждый метр, который я пробегу, в счет снятия наказаний идти должен, – и есаул повернулся к Шныгину. – А тебе, москальская морда немытая, я все шуточки до единой когда-нибудь припомню. Узнаешь, как воно ж бывает, когда москали украинцев достают! Просыпается москаль утром, бац, а над Кремлем жевто-блакитный флаг развевается…

– Р-р-разговорчики! – зарычал по внешней связи майор, прекращая разгорающуюся склоку. – Что идет в счет погашения нарядов, а что нет, я сам решать буду. Пацук и Штольц, на тренажеры… А вы что стоите, как три медведя в буреломе? Решили группу поддержки бегунам организовать? А хачапури вам не шаурма?! А ну, бегом марш все трое на тренажеры. Глядишь, после еще одной «десятки» поменьше болтать будете.

– Дернул тебя доктор Фауст за язык, – зашипел на Шныгина ефрейтор. – Почему все славяне сначала делают, а потом только думать начинают, на хрена оно нужно было!

– Ты мне тут еще пошкворчи, блин, сосиска фашистская, – оторопел Шныгин, а затем дружески хлопнул по плечу начавшего злиться Зибциха. – Ладно, не обижайся. Комон, еври бади, покажем хохлу с еврейкой, как бегать надо!..

Чинно выстроившись перед беговыми тренажерами, все пятеро «икс-ассенизаторов» ждали команду к старту, которая и не замедлила раздастся из динамиков внешней связи. Вскочив на дорожки, бойцы принялись вытаптывать самодвижущееся покрытие, отмеряя положенные десять километров. В общем и целом забег выглядел, как легкоатлетическое первенство среди дурдомов на приз имени Зигмунда Фрейда. Мало того, что все пятеро бегунов, в буквальном смысле, топтались на месте, так еще и никто из них не мог определить, обгоняет он противника по дистанции или, наоборот, отстает.

Сара Штольц, чья дорожка была крайней справа относительно видеокамеры наблюдения, закусив нижнюю губу, резво засеменила ногами. Есаул некоторое время смотрел только на нее, но затем, видимо, отчаявшись убежать от соперницы, прекратил обращать на девушку внимание. Зато начал оглядываться. То ли есаул преследователей там надеялся усмотреть, то ли проверял, насколько далеко он от старта убежал, Шныгин так этого и не понял. Сергей даже попытался острить по этому поводу, но Пацук, сосредоточившись на забеге, на колкости не отвечал, и старшина прекратил издеваться. К тому же, и дыхание поберечь следовало!

С другой стороны от Шныгина Джон Кедман громко топал своими огромными ножищами по бегущей пластиковой полосе. При этом он не менее громко сопел и на каждом выдохе так далеко оттопыривал нижнюю губу, что старшина с трудом удерживал себя от желания сунуть в рот капралу перезрелый банан. И лишь Ганс бежал как-то серенько и незаметно, совершенно ничем не привлекая внимания окружающих. И добегался!

– Стоп! – дал команду Раимов примерно через сорок минут после старта. – Ефрейтор Зибцих финишировал. Мне возиться с вами некогда, поэтому забег прекращаем.

Шныгин тут же прекратил бежать и, доехав по дорожке до выключателя, остановил ленту и сполз вниз, сопя и отдуваясь. Старшина даже успел удивиться тому, что слабосильный немец пришел первым, о чем и спросил ефрейтора. Но тот, не в силах произнести не звука, лишь покачал головой. Дескать, потом объясню. Кедман тоже удивленно посмотрел на Ганса, но вопросов задавать не стал. Капрал просто стек вниз бесформенной массой, едва не оставив нижнюю губу на беговой дорожке. А вот Пацуку, как выяснилось минутой позже, знать, что ефрейтор пришел к финишу первым, было мало. Багровый и запыхавшийся украинец, с трудом переплевывая слова через губу, возмутился.

– Нет, товарищ майор, так не пойдет! – заявил Пацук. – Давайте продолжим забег. Иначе как я узнаю, на сколько часов агента Штольц обогнал.

– Ты приказы командира будешь обсуждать? Еще «десятку» бежать хочешь? – грозно проревели динамики голосом Раимова, но затем майор смягчился. – Ладно. Результаты забега и так можно определить. Сейчас просто посмотрю, сколько каждому из вас бежать до финиша осталось, – несколько секунд Раимов молчал, а затем подвел итоги:

– Агент Кедман, – капрал попытался встать и вытянуться по стойке смирно, но не смог. – Пробежал девять километров девятьсот семьдесят четыре метра. У Шныгина – девять девятьсот пятьдесят два. А у Пацука с Сарой по девять километров и девятьсот восемьдесят семь метров. Получается, что Зибцих первый, Микола и Штольц делят второе место, Кедман третий, а агент Шныгин у нас бегать не умеет. Дам-ка я ему наряд вне очереди, и пусть тренируется!

– Шо, получив москаль гранату? – через силу улыбнулся Пацук.

– Ну и что, блин, еври бади? – хмыкнул Шныгин. – Вы, хохлы, всегда только улепетывать и умели. Так что, в том, что ты меня обогнал, ничего удивительного нет. А теперь, комон, блин, армрестлингом позанимаемся. Слабо?

– Вон на афроеврее свои культяпки тренируй, – отозвался Микола и торопливо повернулся к видеокамере. – Это не честно, товарищ майор. Я на последних тринадцати метрах эту дамочку точно бы обставил. Просто не видел, что она рядом со мной бежит!

– Повторим? – ехидно поинтересовалась Сара и вдруг рухнула на пол, как подкошенная. Несколько секунд бойцы удивленно смотрели на нее, не понимая, что произошло, а затем их из оцепенения вывел голос Раимова:

– Вот, блин, мать вашу на скорую помощь водителем! Чего смотрите, как ежики в туман? Немедленно оказать первую помощь агенту Штольц.

– Сию секунду! Я ей искусственное дыхание «рот в рот» сделаю, – мгновенно отреагировал Пацук и бросился спасать пострадавшую от забега, но едва есаул наклонилась над девицей, как увидел около своего носа ее жилистый кулачок.

– Еще приблизишься хоть на миллиметр, сломаю челюсть, – заверила его Сара. – Я не теряла сознание. Это я так по системе йоги расслабляюсь. Ясно?

– Куда уж яснее, – ехидно фыркнул Пацук и встал. – С ней все в порядке. Она у нас крепкая. Правда, для верности, агента Штольц нужно временно с базы отчислить и отправить на стажировку к русским бабам. Пусть сначала коня на скаку останавливать научится и в горящую избу входить. А то воно ж как бывает?..

– Опять болтаешь, Пацук? – грозно перебил его Раимов.

– Молчу, молчу! Характер мягкий, – ответил командиру есаул. – А вы уверены, товарищ майор, что агент Штольц из Израиля приехала? А то у меня большие подозрения на то, что ее сюда тибетские ламы прислали. Больно умная! – но ответа на запрос не последовало.

– Вы шо молчите, товарищ майор? Топор поймали? – обеспокоено поинтересовался Пацук. Однако динамики внешней связи и в этот раз остались немы.

«Икс-ассенизаторы» удивленно переглянулись. На их памяти Раимов лишь однажды не вышел на связь. И то только из-за того, что неизвестные аппараты пришельцев каким-то образом вывели из строя все электронные приборы базы. Пацук еще раз позвал Раимова, и когда тот ничего не ответил, деланное беспокойство на лице есаула сменилось вполне естественным выражением аналогичных чувств. С майором, действительно, происходило что-то странное!

Шныгин решил, что ждать больше нельзя, и едва заметным знаком приказал сослуживцам переместиться к дверям. Конечно, Сергей мог бы произнести команду и вслух, но он боялся самого худшего. Вчерашняя атака на базу могла повториться, и сейчас, вполне возможно такое, что штаб захвачен пришельцами, которые и наблюдают за поведением спецназовцев на экранах мониторов. Сделав вид, что недавнего забега ему мало, старшина промчался вперед, высоко поднимая ноги, и оказавшись почти вплотную к видеокамере, за спиной жестами рук отдал несколько распоряжений.

Шныгина поняли все. Даже Сара, не успевшая еще как следует, влиться в коллектив. Кедман подхватил баскетбольный мячик и принялся описывать по тренажерному залу дугу, постепенно приближаясь к выходу. Пацук упал на пол и начал отжиматься, с каждым рывком оказываясь на несколько сантиметров ближе к дверям. Зибцих повторил ту же операцию, только вместо отжиманий ефрейтор принялся приседать. Ну а Штольц схватила в руки скакалку и, изображая полоумную девочку из народных анекдотов, помчалась к выходу из зала. Впрочем, добраться до дверей так никто и не успел! Через несколько секунд после начала этого маневра двери распахнулись самостоятельно, и перед удивленными спецназовцами предстал сияющий Раимов. Да не один! Его сопровождал Хиро Харакири. Причем оба несли в руках длинные и тяжелые по виду спортивные сумки.

– Бойцы, а у меня для вас подарки! – тоном деда Мороза или Санта-Клауса, кому как больше нравится, заявил майор. – Ну-ка, идите все сюда!..

«Икс-ассенизаторов» дважды просить не пришлось. И первым к командиру за подарками подошел, естественно, Пацук. Микола сразу попытался засунуть свой любопытный украинский нос в командирскую сумку, но Раимов покачал головой, и есаул остановился, обиженно скуксившись. Лишь когда все пятеро подчиненных подошли ближе и встали рядом с Пацуком, майор с довольной ухмылкой на лице открыл сумку.

– Разбирайте. Это теперь ваше, – проговорил Раимов и отступил назад, давая возможность спецназовцам насладиться невиданным зрелищем.

А посмотреть было на что! В той сумке, что принес в тренажерный зал Раимов, лежали пять новеньких винтовок довольно странной конструкции. Пацук, который всегда и везде успевал оказаться раньше всех, и тут первым вынул новое оружие из сумки и удивленно начал осматривать. Винтовка эта отличалась от тех, к которым привык есаул, не очень сильно. И все же ни дырки в стволе, ни затвора, ни патронов в магазине украинец отыскать не смог.

– И шо це такэ? – удивленно поинтересовался он, поворачиваясь к Раимову.

– Новое лазерное ружье, – усмехнувшись ответил майор. – Плод деятельности уважаемого Хиро Харакири и еще целой кучи людей по всему свету.

Японец, услышав свое имя, решил, что пришло то самое время, когда пора произнести торжественно-поучительную речь. Набрав полную грудь воздуха, Хиро собрался спеть дифирамбы новому достижению технического прогресса. Но как собрался, так и разобрался! Посмотрев на лица спецназовцев, Харакири вдруг осознал, что все пятеро горят желанием испробовать новое оружие в деле, а не слушать, с каким трудом оно создавалось. Поэтому, вместо чтения «танка» во славу науки, японец просто и сухо изложил лишь технические характеристики нового оружия.

По сравнению с тем, что Харакири уже говорил однажды, больших изменений в лазерной винтовке не произошло. Чуть-чуть увеличилась дальность стрельбы, стало проще регулировать мощность выстрела и радиус поражения. Ну а главные изменения произошли в том, что винтовка стала намного легче и компактней. Громоздкий блок питания, который был основной преградой для запуска оружия в серийное производство, благодаря стараниям в первую очередь Зубова, и нескольким модификациям, поступивших от ученых разных стран, удалось преобразовать в довольно компактный аккумулятор, не превышающий по размерам объем обычного магазина от автомата Калашникова. Ну а еще к оружию добавился мощнейший и очень компактный оптический прицел, подсоединяемый проводом прямо к специальному шлему «икс-ассенизаторов».

– Правда, наиболее экономичного режима работы винтовка достигает на расстоянии ста пятидесяти-двухсот метров, но думаю, что это не страшно, – подвел итог описанию достоинств нового оружия японец. – При стрельбе на дальние дистанции очень быстро разряжается магазин, но, думаю, со временем мы и это исправим. Ну а в целом оружие прекрасное. Мы уже опробовали его на той броне, в которую одеты мурланты…

– Кто? – оторопел Шныгин, от удивления едва не выпустив новое персональное оружие «икс-ассенизатора» из рук. – Как ты сказал, блин, еври бади?

– Харакири-сан, они пока еще не знают, – Раимов остановил японца, пытавшегося начать объяснения, и повернулся к бойцам. – Мурланты это те зеленые уроды, которых вы из обычного оружия пристрелить не могли. Доктору Гобе удалось кое-что выяснить о них, но об этом вы услышите вечером. А теперь посмотрите еще на одну новинку, которую удалось сделать нашим ученым благодаря знаниям, полученным во время изучения инопланетян и их технологий, – и майор, открыв ту сумку, которую Харакири держал в руках, вытащил из нее какой-то странный жилет, не превышавший толщиной лист альбомной бумаги.

– Это ваши новые бронежилеты, – торжественно произнес Раимов и хотел добавить что-то еще, но его перебил старшина.

– Я, конечно, никогда не сомневался, что у начальства с чувством юмора всегда все в порядке. Причем, чем выше начальник, тем прекраснее шутит. А вы, Василий Алибабаевич, в этом плане, похоже, и министра переплюнуть можете, – проворчал Сергей. – Если это бронежилет, то я – зимбабвийский горнолыжник. Да эту жилетку и пальцем проткнуть можно!..

– Не советую, – улыбнулся майор и, выхватив из кармана пистолет, в упор разрядил всю обойму в новые доспехи «икс-ассенизаторов». К вящему удивлению спецназовцев, на них не осталось и царапины.

– Материал, из которого сделан бронежилет, получен в результате экспериментов со сплавами пришельцев и одеждой мурлантов, – гордо пояснил японец. – Структура этого вещества такова, что оно распределяет любой вид воздействия, будь то энергетический, тепловой или механический удар, по всей поверхности. Отчего повредить бронежилеты очень сложно. Профессор Зубов, используя эллериум, пытается сейчас создать новый тип защиты – универсальный энергетический скафандр, способный оградить человека от абсолютно любых воздействий. Подробностей я не знаю и, если честно, не совсем понимаю, что именно делает профессор. Ну а вам пока придется довольствоваться этими жилетками.

– А выстрел из гранатомета эти доспехи выдержат? – живенько поинтересовался Пацук, едва японец перестал говорить.

– Прямое попадание кумулятивного снаряда, это вряд ли, – покачал головой Харакири. – Но удар осколков от взрыва гранаты выдержат вполне.

– А если новым лазером в них пальнуть? – не унимался есаул. – Шо тогда?

– Конечно, лазер эти доспехи пробьет, – пожал плечами Харакири. – Но к тому моменту, как луч преодолеет последний слой нового сплава, он потеряет столько энергии, что смертельных повреждений уже нанести не сможет. Хотя из строя бойца все же выведет…

– Товарищ майор, а у вас нет лишнего жилетика? – не дослушав японца до конца, повернулся к командиру украинец. – Это я к тому спрашиваю, что нужно же испытания провести! А то воно ж как бывает?.. Надеется спецназовец на защиту, а в бою вдруг бац, и выясняется, что жилетик у него фальшивый.

– Р-р-разговорчики! – вместо того, чтобы затевать спор с Пацуком, рявкнул майор. – Бегом марш все к стрелковому стенду. Сейчас испытания проводить будем?

– Неужто парочку инопланетян расстреляем? – наивно поинтересовался Микола и, наткнувшись на бешенный взгляд Раимова, вдруг вспомнил о возможности получения дополнительных нарядов. – Молчу, молчу! Характер мягкий…

Ну а Харакири, который, в отличие от Раимова, давно привык к тому, что люди его не понимают, принялся подробно объяснять Пацуку, что в тестировании бронежилетов никакой необходимости нет. Сплавы давно проверены и выбраны в оптимальном качестве. Шныгин тут же задал вопрос, почему японец не увеличил толщину жилетов, чтобы усилить эти броню? И тоже получил вполне содержательный ответ, благодаря которому спецназовцы узнали, что в данной экипировке бронебойность определяется не толщиной пластин, а общей площадью снаряжения. То есть, если одеть в такую броню танк, то его и лазером не возьмешь! А вот бойцам, для того, чтобы обеспечить защиту от всего на свете, пришлось бы ходить впятером в одном бронежилете.

– В общем, хрен это на постном масле, блин, а не броня, – сделал для себя вывод старшина.

– Ну почему же?! – встряла в разговор Сара. – Очень даже полезная вещь. Такой бронежилет, например, вместо топа можно будет носить или под блузку одевать, и никто ничего не заметит…

– Во! – отчего-то радостно завопил Микола и ткнул в девицу пальцем. – Товарищ майор, и это существо вы солдатом называете? Да воно ж ни о чем, кроме как о шмотках, и думать не желает!..

– Р-р-разговорчики! – дружелюбно рявкнул в ответ Раимов – Агент Пацук, к стенду шагом марш!

– Это что же, за такую ерунду вы меня расстреливать будете? – оторопело удивился есаул и схватил Раимова за полу пиджака. – Помилуй, батько, у меня ж детки малые семеро по лавкам лежат!..

Зибцих после этой шуточки Пацука захихикал, тщетно пытаясь спрятать свою ухмылку от командира. А вот Кедман, несмотря на русскую бабушку, славянский юмор до сих пор понимать отказывался. Вместо того, чтобы засмеяться, негр удивленно перевел взгляд с майора на Пацука и начал серьезно подумывать о том, не взять ли на себя обет молчания. Или, еще лучше, язык самому себе отрезать. Чтобы, не дай бог, не сказать чего такого, за что в России к стенке ставят.

Единственным, кто понял, что твориться на душе у американца, был Шныгин. Увидев перепуганную физиономию Кедмана, старшина расхохотался и, утешая, хлопнул его по плечу. А потом вспомнил, что Раимов команды «вольно» не давал, и сам сконфузился. Впрочем, майору было не до Шныгина и, тем более, не до американца. Раимов пару минут изо всех сил пытался оторвать от себя плачущего есаула, а потом плюнул на это бесполезное дело и дал Миколе еще три наряда вне очереди. Причем все три не за свой замусоленный китель, а как раз за то, чего старшина минуту назад испугался. То есть за выход из строя без разрешения командира.

Миколу это сразу успокоило. Есаул угрюмо отдал честь и строевым шагом потопал к стенду. Раимов посчитал это очередным издевательством над правами и свободами командиров воинских частей и хотел дать Пацуку еще парочку нарядов. Но затем вспомнил о своем недавнем приказе и передумал. Все-таки не к лицу хорошему командиру наказания раздавать бойцам за свои собственные приказы. Так только в американской армии могут делать, а российский офицер вместе со своей честью всегда выше подобных мелочных поступков!..

Стрельбы из нового оружия прошли просто замечательно. Хотя это смотря чью точку зрения использовать в качестве эталона! Старшина с Кедманом, например, были крайне раздосадованы тем, что после выстрелов из лазерных ружей в мишенях просто образуются банальные дырки. Им обоим, видите ли, подавай взрывы, разнесенные в щепки стенды и максимальный урон окружающей обстановке. Поэтому и грустили оба спецназовца, производя выстрелы почти без шума и совершенно без грохота. А удовлетворились Кедман со Шныгиным только тогда, когда увидели, что наделали дыр не только в мишенях, но и в стене за стендом. Причем, если первые были сквозные, то последние – всего лишь двухметровой глубины. Харакири лично замерял!

Раимов, напротив, как увидел, что новое оружие базе ущерба не наносит, так просто расцвел от счастья. И, соответственно, сник от досады, когда увидел дыры в стене за мишенями. Матерился, правда, майор в этот раз очень мало, но потребовал впредь настраивать ружья так, чтобы они в тире лишь мишени бы пробивали. И ничего больше! Хиро Харакири тут же исполнил это пожелание, продемонстрировав бойцам, в какие положения нужно переключатели ставить. И лишь после этого Раимов успокоился.

Правда ненадолго. Поскольку следующим стрелял Пацук. В отместку за три наряда Микола принялся строить из себя круглого идиота, делая вид, что никак не может разобраться с переключателем мощности. Есаул то мишень прожечь не мог, а то, наоборот, прострелил в стене дырку рекордной глубины – на четыре с половиной метра! Не понравился этот выдающийся результат только Раимову – понятно, почему! – да председателю союза колхозных хомяков и землероек. Оный грызун после того, как выстрел Пацука испепелил месячные запасы зерна, приготовленные на зиму, естественно, в восторге быть не мог. С гневными криками хомяк выбрался в тир и потребовал компенсации за материальный и моральный ущерб. К счастью для грызуна, Пацук второй раз в одну и ту же дырку не попал. Разгневанный хомяк, потерев обожженную морду, решил, что лучше остаться без зерна, чем стать начинкой для вокзальных пирожков, и убрался восвояси.

О том, как все члены союза хомяков и землероек работали в две смены, пополняя утраченные запасы пищи, история умалчивает. Зато известно, что больше всех новое оружие понравилось Гансу. Ефрейтор, в отличие от Пацука, сразу показал всем, какой он умный. Настроив регулятор лазера на нужную ему мощность, Зибцих фигурно выжег прямо в центре мишени свой вензель и, удовлетворенно посмотрев на плод рук своих, пожалел, что никто ему не позволит с новой винтовкой спать ложиться… Вот такая странная у немцев любовь бывает!

Сара Штольц, предпочитавшая любому другому оружию стрельбу глазами, все же новой винтовкой была удовлетворена. Во-первых, лазерное ружье было намного легче громоздкого «УФО-1», которое девушке пришлось подержать в руках. Во-вторых, новое оружие было экологически чистым и бесшумным. Что, согласитесь, может быть весьма полезно для людей, страдающих мигренью и аллергией. Ну а в-третьих, по цвету лазерное ружье просто идеально подходило к новой форменной юбке Сары.

Впрочем, Штольц не зря была агентом разведки и поняла, что озвучивать причины своих симпатий к новому оружию не стоит. Поэтому она лишь поблагодарила Харакири за отличную работу, чем заставила скромного японца покраснеть до корней волос. Наблюдательный Пацук сего факта пропустить никак не мог, и собрался выдать очередную колкость, но не успел. Харакири потребовал от всех минуту внимания, чем удивил даже Раимова, и, элегантно взмахнув рукой, прокричал что-то по-японски. И едва замер последний звук его голоса, как в тренировочный зал въехал танк… Да, да! Тот самый мини-монстр под кодовым позывным Бобик. Застыв посреди зала, танк развернул башню в сторону бойцов и сухим механическим голосом доложил:

– По вашему приказанию прибыл. Готов к испытаниям.

– Это что такое? – оторопел майор. – Что тут за водевиль без санкции прокурора?

– Извините, Раимов-сан, хотел сделать сюрприз, – потупился японец. – Дело в том, что скрестив компьютерные технологии землян и пришельцев, я разработал принципиально новый процессор, который Биллу Гейтсу и не снился! Теперь с полной уверенностью можно сказать, что электронные машины будут по-настоящему мыслить. Мой танк, например, способен анализировать ситуацию, выбирать адекватные меры воздействия, самостоятельно принимать решения и изо всех сил пытаться добиваться их осуществления…

– Ой, да не вешайте всем лапшу на уши, блин! – возмутился Шныгин, пока остальные слушали японца с разинутыми ртами. – Что мы, дураки, еври бади? Какой бы хорошей машина ни была, она так и останется дебильной железкой, и никогда по человечески мыслить не станет!..

– Агент Шныгин, я вас не оскорблял, и вы воздержитесь от оскорблений! – вдруг, к вящему удивлению всех присутствующих, заявил танк. Шныгин поперхнулся, Кедман едва не потерял нижнюю челюсть, да и остальные выглядели не лучше. Лишь один Пацук придумал, как поддержать честь человечества.

– Ерунда все это, – буркнул есаул. – Всего лишь хорошее программное обеспечение…

– А ты – нереализованный генетический код! – парировал танк. Микола покраснел от злости и, пожалуй, впервые за свою жизнь не нашел, что ответить. Да и немудрено! Все-таки еще никому состязаться с машиной в остроумии не приходилось. Ну а пока есаул думал, что сказать, инициативу в свои руки взял Раимов.

– Молчать! – рявкнул он. Причем, поскольку майор смотрел в потолок, было совершенно непонятно, к кому именно он обращается. Поэтому замолчали все. И танк, в том числе.

– Вот и хорошо, – удовлетворенно буркнул Раимов и посмотрел на Харакири. – Ваш танк мы проверим со всей нашей, спецназовской, тщательностью. Если он, действительно, так хорош, получите благодарность и материальное поощрение. Но впредь предупреждаю – не смейте больше заниматься каким бы то ни было разработками без моей санкции. Ясно?

Японцу ничего другого, кроме как кивнуть головой, не оставалось. А майор плотоядно перевел взгляд с него сначала на танк, а потом на спецназовцев. И улыбнулся. Все-таки, пусть и неожиданно, но появилась новая причина погонять подчиненных. И бойцы, осознав это, горестно вздохнули. Видимо, не будет им покоя ни днем, ни ночью. Вплоть до победного конца!..