"Пропустите женщину с ребенком" - читать интересную книгу автора (Лобановская Ирина)

19

Виталий позвонил бывшему тестю и наставнику.

— Геннадий Петрович, как там Кристина? Я беспокоюсь…

— Беспокоиться нужно было намного раньше! И тебе, и мне! Я слышал от Маши, что ты пробуешь найти Алешу…

— Пробую. И даже, вполне вероятно, найду… Или уже нашел. Но об этом пока говорить рановато. Боюсь сглазить.

— С каких пор ты сделался таким боязливым? — усмехнулся академик. — Видно, возрастное… Так что ты хотел сказать? Думаю, позвонил не только справиться о здоровье и самочувствии Кристины. И даже вообще не поэтому.

— В принципе вы правы, — не стал вилять Виталий. Он считал, что ложь часто подводит куда больше правды, и быть честным чаще выгоднее, удобнее и бесхлопотнее, чем тонуть во вранье. — У меня к вам деловое предложение. Дельце вроде бы на первый взгляд небольшое, но заслуживает пристального внимания. Насколько я понимаю, доходы от Ильича нынче не такие обильные.

— Верно, — согласился бывший тесть и учитель. — Да он и так уже неслабо потрудился в нашу честь! Пора и отдохнуть старичку! Свою пенсию и заслуженный отдых от меня и моих коллег он себе давно заработал.

Виталий усмехнулся. В сущности, Кристина не ошибалась: ее отец и Ковригин во многом похожи, несмотря на разницу в возрасте, а потому всегда хорошо понимали друг друга, как понимает человек самого себя.

— Могу вас чуточку развлечь и развеселить. В одной конторе, где я бываю иногда по делам, сотрудник звонил по визитке человека, с которым требовалось связаться. И вот мы все слышим: «Будьте добры, Владимира Ильича! Его пока нет? А когда будет? Хорошо, спасибо, я перезвоню позже». Положив трубку, звонивший вдруг увидел уставившихся на него, странно молчащих людей. И кто-то спросил: «Простите, а вы куда звонили?»

Академик засмеялся.

— Тогда я подъеду, — предложил Виталий. — Разговор не телефонный. Обсудим мое дельце. Скоро буду.

Академик сам открыл ему дверь. Мария Михайловна встретила Ковригина, как всегда, радостно, словно и не было никакого развода, никаких разборок с Кристиной, а он — их любимый драгоценный зять — приехал в свой второй родной дом.

Из комнаты вышла Маша с плеером в ушах.

— Кого слушаем? — поинтересовался отец.

— Маршала, — объяснила Маша.

— Да ну? — ухмыльнулся Виталий. — А почему не генерала? Твоего драгоценного отчима, например?

— Ладно смеяться! — махнула рукой Маша. — Это вообще его псевдоним.

— Тогда понятно, — кивнул Ковригин. — Брал, что повыше чином. А генералиссимус слишком трудно и длинно звучит, с ходу не произнесешь. Да и президент обидеться может. Логично! А я на днях песенку слышал: «Мой генерал, ты прошагал тысячу верст…» Мать ее еще не поет?

— Это поет Марина Хлебникова, — мрачно сообщила дочь. — Обыкновенная песня… Даже не слишком попса.

Она не любила, когда отец язвил в адрес матери.

— Этот стон у нас песней зовется, особенно когда на экране сияет великая тезка твоей матери, — заметил Виталий и продолжал рассуждать: — А ведь на самом деле никогда ни в какие времена ни один генерал пешком не ходил. Раньше ездил на лошади, теперь — на машине. Где это поэт увидел шагающего генерала? Загадка… Вот бы посмотреть…

Маша и Геннадий Петрович засмеялись.

Виталий, ухмыляясь, весело прошел вслед за бывшим тестем в его кабинет. Коньяк, фрукты и конфеты уже поджидали на маленьком столике. Да, далеко Кристине до собственной матери…

— Я за рулем, — предупредил Виталий. Академик усмехнулся и разлил коньяк.

— Насколько я помню, ты за него редко садился, не хлопнув полбутылки водки.

Ковригин улыбнулся. Они выпили.

— Но ГАИ становится день ото дня все злее и зверствует все страшнее! Распоясались!

— Это цены зверствуют, а гаишникам платят за месяц столько, сколько с трудом хватает на сутки обыкновенной жизни. Зато ты отваливаешь им день ото дня все больше и больше. И ничего! Все уравновешено.

— Ничего… — протянул Виталий. — У каждого кармана есть свое дно. Вот поэтому я и приехал. Один тип, его имя вам ничего не скажет, предложил мне разработку некоего хитрого препарата. В случае удачи деньги будут литься на нас прямо с неба, вроде непрерывного дождя. Но мне нужна ваша помощь. Есть нюансы, в которых я не силен. Химия всегда была моим слабым местом.

— Что за препарат? Опять искусственное сохранение и омоложение?

— Примерно. Крем, создающий у женщин эффект оргазма. У фригидных он наконец получается, долгожданный, у нормальных усиливается, у сексуальных становится беспредельным. У мужчин крем повышает потенцию во много раз. Дает возможность и впечатление полного удовлетворения и наслаждения у тех и у других. У всех.

— Дубликат виагры? — уточнил академик, похрустывая яблоком.

— Виагра отдыхает! Мы переплюнем ее запросто. Первые эксперименты уже проведены. Результаты отличные. Но дальше мне нужны ваша помощь и советы. Деньги разделим по-родственному пополам. Создадим общество из трех букв, но вполне приличных, например, ООО, ОАО, ЗАО…

— Возьми все себе! — великодушно махнул рукой Воздвиженский. — Не забудь только Кристину и Машу!

— Ну что вы! — пробормотал Ковригин. — Никогда…

И уже через две недели после советов академика машина Ковригина заработала на всю катушку. Новый крем под названием «Преображение» пошел на ура. Отпускная цена быстро поднялась и стремительно помчалась вверх. Люди платили охотно, поскольку результат оказался действительно восхитительным. Раскручивать и рекламировать новый препарат взялись все те же верные друзья отца.

Георгий как-то позвонил своему подопечному и весело поделился:

— Веришь ли, Виталик, я с твоим кремом стал долгоиграющим, как большинство наших продуктов! Лейла в восторге. Но признаюсь тебе, как мужчина мужчине, она далеко не одна! У меня есть и намного моложе ее. И все восхищаются мной и стонут от блаженства! До чего же приятно слышать эти женские стоны наслаждения! Я и не подозревал, что ты так талантлив! Отец сейчас бы порадовался… Жаль, не дожил…

Виталий неопределенно хмыкнул. Теперь не стоит выяснять, кто виноват в том, что отец не дожил до такого счастливого момента.

Желтая пресса, захлебываясь от восторга и еще больше желтея, публиковала письма людей, ставших настоящими, полноценными с помощью чудодейственного крема.

Что за чушь, подумала Кристина, узнав об этих научных изысканиях отца и бывшего мужа. И тотчас забыла о них. Потому что позвонил Виталий и сказал, что пора ехать.

— Куда? — в страхе спросила Кристина. — Снова на опознание?

— Далеко, — лаконично отозвался он. — Билеты на самолет я уже купил. Да, тебе придется признать или не признать Алешу. Но живого и здорового. Собирайся. Там холодно. Оденься соответственно.

— А может быть, взять с собой Машу? — робко спросила Кристина.

— Да, еще и папу с мамой прихвати с собой для храбрости и поддержки, — ядовито посоветовал Виталий. — Полетим вдвоем. Но будь готова к любым неожиданностям.

Ковригин уже запасся кучей лекарств, особенно разных успокаивающих.

— К каким неожиданностям? В нас будут стрелять? — перепугалась Кристина. — Вит, надо сообщить в милицию! Я боюсь! Пусть с нами поедут следователи.

— Местная милиция в курсе. Никакие следователи с нами не поедут! Им что, больше нечего делать, как искать твоего ребенка?! И охранять нас там будут, не волнуйся. У друзей моего отца большие связи. А насчет неожиданностей… Видишь ли, это, конечно, довольно большое несчастье — ошибиться в выборе своих близких приятелей, а особенно мужа или жены, но очнуться от такого сладкого заблуждения — горе более серьезное…

— На этот раз ты имеешь в виду себя? — съязвила Кристина.

— И себя в том числе. А свою желчь пока придержи при себе. Еще найдется куда потратить!

В такси, аэропорту и в самолете Кристина в основном молчала. Судорожно сжавшись в узелок, она мучительно пыталась представить, какой еще сюрприз приготовила ей жизнь. Удивительно, но и Виталий не горел желанием поговорить.

Закутавшись в шубку — в самолете царил зверский холод, — Кристина уставилась в иллюминатор. Мыслей в голове не было никаких. Они истаяли. И перед ней словно на световом табло горело одно слово, пронзительное, начертанное острыми, корявыми, неровными буквами: «Алеша»… И еще Кристина прекрасно сознавала, кто это сделал и кого она увидит… Хотя почему в такой немыслимой дали?.. Странно…

— А кстати, — неожиданно повернулся к ней Виталий, — почему ты не обратилась за помощью к своему другу? Ведь он у тебя, кажется, известный юрист?..

— Откуда ты все всегда знаешь? — прошептала Кристина и испуганно вжалась в кресло.

— Не все. А исключительно то, что касается тебя, — ухмыльнулся Виталий. — Думаешь, это сделал он? Ну да, вполне логично… Кому же, как не правоведу, знающему все тонкости законов, все их загогулины и крючочки, красть детей так, чтобы об этом никто нигде никогда не догадался… Ты совершенно права в своих предположениях.

Кристина уставилась на него в ужасе. Он легко, запросто высказал то, что она боялась произнести, о чем страшилась даже подумать… Но расспрашивать Виталия дальше она не осмелилась.

Летели долго. Потом довольно долго куда-то ехали на «ауди» по уже кое-где заснеженным, холодным дорогам.

Кристина ничего не замечала, ни на что не реагировала, не отвечала на вопросы. Виталий настороженно посматривал на нее украдкой.

На одной из остановок к ним подошел смуглый черноволосый человек, что-то объяснил Виталию, о чем-то с ним поговорил и сел к ним в машину.

Потом автомобиль неожиданно тормознул у заброшенного селения, наполовину заметенного снегом. Маленькие, скособоченные, нищие дома, робкие дымы из труб, кривые изгороди… Вяло залаяла собака. Из крайнего домишки вышла женщина, накинув на плечи и голову большой серый шерстяной платок, и внимательно глянула в сторону приезжих.

— Приехали! — сообщил Виталий и открыл Кристине дверь. — Ничего не бойся. Мы будем все время рядом.

Он, водитель и незнакомый кавказец стояли возле машины.

— Посмотри туда! — Виталий показал рукой на жалкий, полный снега палисадничек крайнего дома, где стояла женщина. — Там играет мальчик… Кто это?..

Кристина сделала два неверных шага вперед.

— Мама!! — закричал вдруг Алешка и бросился к ней, оттолкнув женщину в платке, попытавшуюся его остановить.

Он повис на Кристине, болтая ногами в белых аккуратных валенках.

— Мама! Ты живая? А мне сказали, что ты умерла!

— Кто сказал?.. — прошептала Кристина, прижимая к себе Алешку. — Кто посмел?.. Алеша… Мы так долго искали тебя… По всей стране… Как ты сюда попал?..

Она бессильно плюхнулась на снег, не выпуская сына из рук. И взглянула на Виталия.

Тот пристально смотрел в сторону. Туда, где неподвижно стояла незнакомая женщина в большом сером шерстяном платке.