ГЛАВА 6

Я разглядывал Шрагину и думал о том, что описала она себя без преувеличений: коварная и сексапильная. И к тому же актриса. Вспомнил, как чувственно приперла меня к стене в коридоре.

- Уверена, что тебя это не захватывает? - спросил подозрительно. Она усмехнулась:

- Видишь, и ты попался…

- Конечно, попадешься… - Я укоризненно глянул на ее, как оказалось, бесчувственную грудь.

Она пожала плечами.

- Почему ждала три месяца? - спросил я.

- Вообще пожалела, что написала. Кому я нужна со своей ерундой? Мужиков интересует другое. И тебя тоже… И упираешься ты из интереса. Ведь так?

- Как тебе сказать… - Не хотелось бить себя в грудь, доказывая, что я не такой. Что случалось быть и другим.

- Ждал тогда, что позвонишь, - только и сказал я.

- Давно перестал ждать?

- Понял, что пожалела о письме.

Она вновь усмехнулась. Произнесла:

- Наверное, я - дура. Сама не знаю, чего хочу.

- Мне кажется, знаешь. - Я пристально смотрел на нее.

- Имеешь в виду эти деньги? Конечно, хотелось их вернуть. Деньги мне сейчас очень нужны.

- Именно сейчас? - съехидничал я.

- Именно, - серьезно подтвердила она. - Но я понимала, что вернуть их вряд ли удастся. Даже тебе. Я промолчал. После паузы она продолжила:

- Это был всего лишь предлог. Как думаешь, легко женщине прийти у незнакомому мужчине и попросить:

«Трахни меня, пожалуйста, так, чтобы я хоть что-то почувствовала»?

Я не ответил, но подумал о том, что такое миленькое обращение вряд ли оставило бы кого-то безучастным.

- Так мне и надо, - заметила она. - Поставила себя в дурацкое положение.

- Ты о чем?

- Да ладно… - Она скривилась в горькой усмешке. - Лезу к тебе, как последняя…

- Что ты несешь? - мрачно заметил я. - При чем тут ты? Проблема не в тебе. Сама знаешь, как действуешь на мужиков.

- На тебя не подействовала.

- Чуть кондрашка не хватила.

- Когда? - во взгляде ее мелькнуло подозрительное любопытство.

- В парадном, - соврал я. - Не говоря уже о… - многозначительно посмотрел на два распирающих ее блузку, спящих вулкана.

- Поэтому попросил меня застегнуться?

- Был уверен, что ты - из-за денег! Что решила сделать ответное одолжение.

- Какое одолжение… - Она грустно улыбнулась: - Дурашка.

Дальше так продолжаться не могло. Следовало расставить точки над «i». Но был уверен, что вряд ли ее убедит истинная причина того, почему удерживаюсь от близости с ней. Наскоро подобрал более убедительную.

- Не помню, чтобы хотел другую женщину так же сильно, как тебя, - заговорил я. - Но сейчас мы не будем вместе.

- Почему? - тихо, спокойно спросила она.

- Секс тебе в тягость? - спросил я.

- С тобой хочу попробовать, - заметила она.

- Надеешься, что получится?

- Да.

- А если нет?

Она пожала плечами.

- Есть верный вариант, - сообщил я.

- Какой?

- Если бы муж или другой мужчина, которому ты не можешь отказать, не приставал бы к тебе, что бы ты подумала?

- Сказала бы «спасибо».

- Правильно. Сначала радовалась бы. Потом, через какое-то время - удивлялась, потом - занервничала бы. В конце концов обиделась. И даже злилась. Вот тогда близость была бы тебе в радость. А так… Привыкла делать нашему брату одолжение.

- Ты намерен проделать весь этот путь?

- Неплохо бы.

- А если я уже обижаюсь?

- Значит, все будет быстрее.

- Но я хочу тебя. - Голос ее зазвучал капризно, действительно обиженно.

Я с сочувствием разглядывал ее. Печально пооткровенничал:

- Такого благоразумия за собой не помню.

Шрагина смотрела на меня растерянно. Не верила, что я ее не разыгрываю.

Я придал себе вид и позу стратега, уверенного в собственных наработках. Налил в стопку водки, посоветовал:

- Тяпни.

Она послушно тяпнула. И эту, и еще несколько.

После того как наше с ней общение перестало быть чреватым неуместной сейчас изменой Ольге, я не был против того, чтобы провести вечер в дружеской компании. Но гостья, окончательно удостоверившись в том, что я намерен придерживаться изложенного бреда, вскоре засобиралась.

- Мой телефон сохранился? - спросил на прощанье.

- Напомни.

- Записать?

- Запомню.

Я произнес номер.

Несколько раз повторив его, она кивнула.

Не записала явно из соображений конспирации. Из этих же соображений проявила стойкость, запретив провожать.

Перед тем как утонуть в черноте лестничного пролета, на мгновение прильнула ко мне.

Слушая, как уверенно цокают в темноте каблуки, думал о том, что женщина эта не из тех, кто боится темноты. Кто вообще чего-то боится.

Вернулся в комнату, устроился в кресле.

Был уверен, что сегодня все сделал правильно, но ощущал смутное беспокойство Может быть, всего лишь оттого, что по своим же еще недавним меркам повел себя, как полный идиот. Отказался от женщины, которая сама пришла ко мне. И какой женщины.

Но это было не все. У беспокойства были и другие причины. Я принялся перебирать в памяти эпизоды сегодняшнего вечера. И, кажется, понял, что еще не дает мне расслабиться.

Вряд ли женщина, решившаяся написать мужчине такое письмо, потеряла бы его телефон.

Вынул из «стенки» ящик с бумагами. Вывалил содержимое на пол, принялся искать нужную. Нашел. То самое письмо трехмесячной давности, с обрадовавшей меня просьбой. Разгладил его на паласе. Достал из кармана оставленную сегодня в редакции Шрагиной визитку. Повернул к себе той стороной, где была сделана приписка. Расположил визитку на письме. Сравнил оба почерка. Они были абсолютно разными.