ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Сегодня случилось что-то из ряда вон — подумал Ри, впервые за все время плена выходя во след за Дректором из дворца, и не на задний двор для обычной прогулки, а через главные двери.

— Куда мы идем?

— Я хочу тебе показать столицу. Так у твоего племени называют главное поселение, не правда ли?..

— У тебя отличная память, Верховный Дректор! -

похвалил бринер, взгромоздясь на корову. Дректор уже гордо восседал на своем рогатом скакуне, одной рукой подбоченясь. Вокруг толпились слуги и придворные.

Глаза у Ри щурились от ослепительного белого снега, укрывшего все вокруг толстым слоем… Вот и зима наступила, сколько же ему здесь еще жить, неужели всю жизнь… Ри кутался в накидку из медвежьей шкуры, подарок Дректора, под ней была рубашка и тоже из шкуры, еще и жилет и тоже из того же материала…

Дректор и Ри в сопровождении вонючей и галдящей свиты ехали не спеша по кривым улочкам, с обоих сторон заставленных криво поставленными домами-не домами, бревенчатые полу утопленные в землю, строения, с нахлобученными кровлями из коры, с подслеповатыми маленькими оконцами… На свежа выпавшем снегу дымились паром свежие лепешки коровьего навоза, улицы казались вымершими, ни одной души не было видно. Только серый дым выползал из-под стрех, дома эти топились явно без выведенных наружу труб… Да, столица…

— Почему не видно людей и почему тебя, Верховный Дректор, не приветствуют?

— А что такое "неприветствуют"?..

Ри с трудом, но объяснил, Дректор пожал плечами и ответил.

— Но они же работают… Кто варит пиво, кто строгает ложки, да и я же не вернулся из похода, я же просто еду по своей столице.

— Ну а в нашем мире каждое появление, еще не в далеком прошлом, обставлялось пышными церемониями, -

в свою очередь разъяснил Ри, напрягшись — вспомнил научные фильмы о президентах, премьерах и прочих власть держащих еще в недавнем прошлом Цивилизованного Мира.

— Наверно ваши Дректора редко гуляли среди народа, вот народ и радовался, завидев очердной раз своего Дректора.

Ри промолчал, в очередной раз поражаясь логикой и умом, столь несвойственными качествами для дикаря…

Проехав всю столицу, а она была невелика, даже просто мизерна, и показав рукою по сторонам, Дректор с затаенной ноткой гордости спросил:

— Нравится?! Ну как, похоже на ваши поселения?..

Ри посмотрел на Дректора, как на слабоумного и решив не проявлять участия, с сочувствием в голосе ответил:

— Я тебе рассказывал об наших поселениях, твоя столица похожа на наши города, как… как эта бродячая собака на твою великолепную пятнистую корову… Но я думаю, в будущем таоя столица может быть сравняется с самыми великолепными поселениями моего мира…

Он совершенно безбоязненно иронизировал, он давно понял — этот дикарь, прямолинейный и наивный, воспринимает иронию как откровение.

— Я думаю уже в ближайшем будущем. Я уже отдал распоряжение не выливать помои а улицы… 3а нарушение — десять раз дубиной по жопе. Как ты думаешь — поможет это в благоустройстве? -

Дректор с трудом выговорил новое для себя слово, так понравившееся ему своим первым корнем — благо.

— Не знаю… Думаю будут остерегаться…

Надо же — прогресс! За вылитые помои — дубиной по жопе… Да-а-а…

— Я что еще думаю, Ри. Ты рассказывал, что все ваши поселения, даже маленькие, имеют названия…А моя огромная столица не имеет. И ни чем не отличается от жалких поселений, разбросанных в большом количестве по землям соседних племен… Я желаю, что бы ты придумал красивое, звучное имя для моей столицы. А я тебе пожалую награду… -

лукаво улыбнулся Дректор.

— Я?! -

искренне удивился предложению Ри.

— Конечно. Ты ведь такой умный.

— Да-а-а-а… А… а какова награда?

— Десять, нет, девять шкур медведей… С первой охоты.

— Пуп Земли! -

не моргнув глазом, патетически вскрикнул Ри, устремив руку к небу. Корова под ним задрала хвост и вывалила, содержимое желудка прямо на белый снег… Дарит мне шкуры неубитых медведей, ну и тип…

— Пуп Земли, это красиво… Отныне столица будет именоваться Пуп Земли! Я отдам распоряжение всем именовать от сегодняшнего дня столицу Пуп Земли.

— А это что такое? -

Ри удивленно уставился на сооружаемую дикарями постройку непонятного значения — огромное, бревенчатое сооружение, без окон, поднятое над землей на столбы метров так на пять…

— Это сарай для будущей добычи. Для дани, которую мне понесут соседние Дректора.

— Ты ведешь войну? -

удивился Ри скрытности Дректора, он ведь ни разу не заикнулся об войне…

— И успешно! Я нанял в Главные Воины силача из Профессионального Ордена Воинов. Ты наверно и не слышал о таком?

— Слышал. И многое… А где он сейчас?

— В походе, за новой славой, добычей и землями. Угадай лучше, как я решил назвать этот сарай для добычи и дани?

— Не знаю, Верховный Дректор.

— Банк! -

Дректор расхохотался. Ри был поражен логичностью названия сарая для добычи…

— Ты мне много рассказывал о банках своей земли, так этот у меня первый… Но не последний!

Вернувшись во дворец и вовремя, так как из серого низкого неба повалил густой снег, раскрасневшиеся и чуть озябшие, несмотря на одежду из шкур, Дректор и Ри отправились в тронный зал. По пути Дректор небрежно бросил через плечо бринеру, застрявшему у этого дикаря:

— Сейчас тебя ждет неожиданность, но приятная….

Тронный зал был полон народа. Это были и богатые дикари племени Совы и вожди, признавшие Верховного Дректора Верховным Дректором, многочисленные родственники Дректора и дикари, в разное время оказавшие ему, Дректору, разные услуги… Во общем огромное количество дармоедов, приближенных и приближенных к трону, которых при любом правителе больше чем достаточно. Нарождение аристократии, в косматых шкурах и с не чесанными башками, усмехнулся Ри, оглядывая этот сброд, все как у людей… Дректор уселся на трон, украшенный деревянной совою и взяв в руки дубину, взмахнул ею. Воцарила тишина, только где-то в углу неизвестно кто резко выпустил воздух, издав громкий звук, но на это совершенно ни кто не обратил внимания. Толстый и самодовольный дикарь в шлеме, украшенным совою, громко икнул и выйдя вперед, стукнул посохом толщиной в руку об пол:

— Тихо! Великий и Могучий, Непобедимый Верховный Дректор, Мудрый как Зова, Сильный как Хренар, Хитрый как Лисица, Востроглазый как Ястреб, будет говорить!

Дректор, блестя котелком и выпуская легкий пар изо рта, начал свою, возможно первую тронную речь;

— Отныне и навсегда назначается моим Советником Ри! Он имеет право сидеть при мне не только на пиру, но и всегда, входить ко мне в любое время дня и получать за свои советы огромные награды! Слава ему, Советнику Ри!

Дикари, бросившись к бринеру, чуть не затоптали его. Каждый норовил хлопнуть по плечу, заглянуть в глаза и сказать особо ласковое, проникновенное и любезное новоявленному фавориту Верховного Дректора:

— В жопу тебе масла, да побольше, хрен через коромысло!..

— Мать твою пополам, что б у тебя брюхо не болело, ядрена вошь!..

Но больше всех отличился Хранитель Вторых Ворот, здоровенный толстяк. Оттерев дикарей плечом, он набросил на Ри шкуру медведя, проорав на весь зал:

— Помни Толстого Бума! Много жратвы и пива, мать в жопу, хрен тебе с дубину, трах вошь через коромысло, ядрена жопа!..

Когда закончились приветствия новоявленного Советника, у Ри болели плечи от дружеских ударов и подкашивались ноги от веса шкур, в которые он был, укутан. Дректор объявил:

— Вечером пир в честь моего Советника Ри. Не забудьте принести подарки…Эти шкуры не считаются!…

Поздно ночью, засыпая с огромным, твердым брюхом, Ри лениво, сквозь пьяную дрему размышлял — началось мое восхождение по лестнице славы… видел бы мой папа, охренел бы…

На уже на следующий день, с утра просидев в чуланчике довольно таки длительное время, Ри был в норме. Сказывалась подготовка в ресторанах Цивилизованного Мира. И Советника Ри вызвал к себе сам Верховный Дректор. Впервые Ри был допущен в святая святых. Нет, не в спальню Дректора, где жила тихая и незаметная дикарка — жена Дректора и воспитывались двое мальчуганов с задатками хулиганов и бандитов. А в большую комнату, вход в которую тщательно охраняла шкура медведя, повешенная сверху двери. С любопытством оглядываясь, Ри уселся на указанное место.

Вокруг, вися на стенах, стоя на полу, колодах, подвешенные под потолком, всюду были совы… Множество сов — больших и маленьких, новых и потрескавшихся от старости, искусно вырезанных с мелкими деталями и лишь намеченные резцом… Пучащие глаза, втянувшие голову в шею, топорщащие перья и прижимающие крылья к телу… И все совы были из дерева, все были искусно вырезаны, намечены, докончены, начаты и брошены из дерева, темного и светлого, тяжелого на вид и рыхлого… Талантливо, со знанием анатомии птицы и знанием скульптурного дела, эти совы были везде… Прятались по углам, выглядывали из-за каких-то предметов непонятного назначения и… Кроме сов и подставок для них, этих самых непонятных предметов — то ли стеллажей разломанных, то ли сундуков странной формы, в комнате были лишь еще две скамьи.

— Нравится?! -

спросил Дректор, усаживаясь и указывая Ри другую скамью.

— Нравится! А кто это вырезал?

— Новые я. Остальные мой отец, отец отца, отец отца отца и так далее, до самой Совы, от которой мы ведем свой род… А это самая первая, самая старая, самая уважаемая Сова, вырезанная по преданию, самой Совой… Я ее больше всех люблю.

Дректор взял деревянную сову, растрескавшуюся от времени, всю в потертостях от множества рук, касавшихся ее и бережно подал Ри. Историк вспыхнул неподдельным интересом, он принял праптицу бережно в руки, грязно-матово блестевшую в свете заходящего дня, что лился с морозом из раскрытого окна… Темное дерево, в меру тяжелое, в складках резных крыльев казалось затаилась сама вечность… Это было неплохое, но далеко не такое талантливое произведение резного искусства, как более поздние работы, и в частности, работы самого Дректора. Перевернув Сову, Ри увидел на круглом срезе-основании надпись, когда-то выжженную огнем или раскаленным предметом типа гвоздь. Это была кириллица, древняя, как сама жизнь, историк легко вспомнил знания, укутанные под маской бринера, а теперь еще и Советника Дректора… Самоиронией только и остается пробавляться… Снизу было выжжено — Гагаринская фабрика деревянной игрушки имени Карла Маркса, 1959 год.

— Что это за знаки, как ты думаешь? -

настороженно и ревниво спросил Дректор.

— Здесь написано на языке давно умершего народа, по видимости твоих дальних предков — КТО ВЛАДЕЕТ ЭТОЙ ПТИЦЕЙ, ТОТ БУДЕТ САМЫМ МОГУЧИМ.

— Я так и знал, -

Дректор поспешно отнял сову и водрузил ее на место. Затем добавил:

— А что такое "написано"?

— Тайными знаками на предметах откладываются слова речи, -

Ри попытался вкратце объяснить суть письменности и по-видимому ему это удалось, так как Дректор не потребовал дополнительных разъяснений.

Уперев руки в колени и глядя прямо в лицо Ри, Дректор помолчав, сказал:

— Расскажи мне о том, как ваши люди, люди вашего племени берут себе в жены женщин. Мужчинам часто приходится драться между собой из-за них?

Ри начал долгий рассказ о Цивилизованном Мире, о его нравах и обычаях, коснулся эмансипации.

— А, помню, это взбесившиеся женщины, которые выполняют ту же работу, что и мужчины — охотятся, воюют, строят поселения…

— Не всегда. Чаще всего они только требуют себе равных прав, а не обязанностей.

— Да, это я тоже помню — равная жратва и прочее. Я бы отлупил этих глупых коров дубиной по жопе. Расскажи мне лучше сказку, как вы летаете по воздуху, она меня забавляет…

Надо же, забавляет, знал бы он, как бы забавляло жителей Цивилизованного Мира, если бы по визору указать, как они тут ездят на коровах… Ри в очередной раз пустился в мелких подробностях рассказывать все, что знал о самолетах, аэробусах, аэротакси и прочем, на чем летают там, так далеко отсюда, примерно тысяч шесть, то и все двенадцать тысяч лет отсюда… Дректор внимательно слушал, пытливо вглядываясь в лицо своему советнику. Затем внезапно прервал его.

— Хватит! Если бы я не верил бы тебе, что ты из другого мира, я бы ни когда не верил бы тебе, твоей сказке и ни одному твоему слову… Но я вижу — хоть ты и говоришь невероятные вещи, и вроде бы это не может быть, но по видимому ты не врешь… Наверно в вашем мире воздух более толстый, раз вы можете летать…А нельзя и в ваших летающих птицах из таково же вещества, как и мой любимый котелок, перевозить моих воинов с коровами?..

Ри расхохотался во весь голос, представив себе картину — в аэролайнере компании "Аэроворлт", бизнесе-классе, воины в шкурах и коровы с задранными хвостами, вонь, гам, мычанье, русмат!.. Ри поперхнулся и уставился на Дректора, дикарь только по его рассказам слышавший о полетах и вдруг такая идея! Совершенно искренне бринер уважительно произнес:

— Извини за хохот, Дректор. Мой ум не такой гениальный, как твой и я не сразу оценил твою идею. Я бы ни когда не додумался бы до нее.

Дректор подозрительно поглядел в лицо Ри, затем в окно на падающий снег и резко сменил тему:

— Расскажи мне о ваших домах. Ты говорил — у вас в окнах нетающий лед… Я хотел услышать поподробней.

Ри вновь рассказывал, с трудом подбирая синонимы на русмате, а чаще всего просто и многословно объяснял какую-либо простую вещь. Дректор слушал внимательно, брови его были сведены, он не прерывал Ри, видимо какая-то мысль не дает ему покоя, терзает его, мучает… Ри уже достаточно хорошо изучил Дректора. Закончив рассказ о домах, бринер умолк. Дректор пожевав губы, попросил:

— Я хочу все знать о твоем мире. Он мне нравится все больше и больше. Расскажи мне что-нибудь, сам подумай и расскажи.

Ри задумался, в голове мелькало разное, обрывки и кусочки прежней жизни, тюрьма, колледж, гимназия, рестораны, бринерство, Гаваи и Багамы, девушки, женщины… Флорида, учебники, приятели… Внезапно он понял — как мало он знает о своем Цивилизованном Мире, как мало!.. Гораздо больше он знает об Истории…

Подняв глаза на молчащего и ждущего рассказа Дректора, Ри сказал:

— Хочешь, я тебе просто рассказу о жизни нескольких людей. Может быть тогда ты лучше поймешь нашу жизнь, наш мир, нас, людей из другого мира?..

— Хочу, -

коротко ответил Дректор и Ри начал свой рассказ. Об своем отце и своей матери, своей первой женщине с голубыми глазами и о Киси, о приятеле-бринере по кличке Нос и надоевшем Руди, о бринерах и полиции, о Бегемоте и… И многих, многих других…

Дректор слушал внимательно, пытливо вглядываясь, по своей всегдашней манере-привычке, в лицо бринеру, и только изредка прерывал свою речь краткими вопросами — что такое историк? зачем нужны книги? кто такая гимназия? зачем детей отдавать куда-то? что такое секс и что такое космос? почему Киси любила трахаться? зачем Нос куда-то ходит и почему его за это ловят? что такое Рубеж? что такое тюрьма?

Выдохшись и устав, Ри замолчал, Дректор, опустив глаза вниз, глядя куда-то на пол, произнес:

— Я вижу — ты устал. У меня есть очень интересующий меня вопрос, очень-очень, но отложим его до следующего раза. Ты знаешь, что такое грибы хи-хи?

— Да, а что? -

удивился внезапности и странности вопроса Ри, а Дректор продолжил.

— Когда я слушаю твои рассказы, то иногда думаю, что весь твой мир объелся грибов хи-хи… А иногда думаю, что Сова поступила несправедливо, поселив моих предков здесь, а не там, в твоем мире… Иди, я буду думать.

И измочаленный, истерзанный рассказами и вопросами Ри побрел к себе в комнату.

А там его ждала ненасытная жена мучительница, правда признающая только одну позу и на попытки Ри объяснить ей кама сутру, кусающуюся изо всех сил…

А потом было новое утро, еще одно утро в его несколько затянувшемся путешествии на Территорию… И конца ему, путешествию этому, не видать.

Сразу после завтрака Советник Ри был приглашен Верховным Дректором на Дректорскую охоту. И Ри с радостью согласился, видя в этой охоте хоть какое-то развлечение и разнообразие, а узнав на пол дороге к месту охоты, что будут охотится на хренара, заметно погрустнел.

Во всем лесе стоял рев, вой, визжанье, треск, крик, топот. Это разъяренные хренары гонялись за отважными охотниками, воинами Могучего Верховного Дректора, осмелившимися бросить вызов огромному хренару. Гонялись и попадали в многочисленные ловушки, в огромнейшем количестве раставленные по всему лесу.

Ловушка и охота были просты, как мир и столь же гениальны. Разъяренный хренар с огромной скоростью несся по лесу, видя своими маленькими глазками, залитыми кровью и яростью, лишь спину убегающего дикаря, осмелившегося ударить его дубиной по толстой шкуре. Перед самой ловушкой дикарь подпрыгивал вверх, и вскакивал на помост, сколоченный из бревен. А хренар с огромной скоростью налетал на заостренное бревно, укрепленное горизонтально над землей, на уровне груди хренара… Налетал и одевался, как кусок мяса на вертел! Его потом на этом самом бревне и жарили… Охотнику, вспрыгнувшему на помост, остается лишь вдарить дубиной ошеломленного случившемся хренара, а уж остальные выпотрошат его. Просто и гениально. Главное — не дать хренару догнать себя и вовремя вскочить на помост…

— Не хочет ли немного размяться и развлечься мой Советник? Побегать по лесу с моими могучими воинами? -

невинно поинтересовался Дректор у Ри.

— А кто будет подавать советы Верховному Дректору и рассказывать ему о другом мире?..

— Действительно, тогда оставим эту забаву тем, у кого крепкие ноги, а не голова.

Дректор и Ри восседали на помосте, покрытом шкурами, высоко-высоко над землею, помост был укреплен в ветвях высоченной сосны. Охотники и хренары бегали далеко внизу, выше было лишь хмурое небо и неяркое зимнее солнце, от мороза слезились глаза и щипало щеки с носом… Хотелось в тепло, к печке.

— Я хочу сделать несколько новшеств во дворца, конечно, с твоего разрешения, Дректор.

— А что за новшества?..

— Я подумал, тебе будет приятно, если в окна не будет дуть ветер и заметать снег.

— У тебя есть нетающий лед!..

— Нет, я подумал, что кишки хренара смогут заменить его и подойдут для этой цели.

— Я разрешаю тебе эти новшества, -

Дректор несколько раз чмокнул губами, как бы пробуя слово "новшество" на вкус, затем продолжил.

— Я хочу, что бы мой дворец был самым великолепным, во всех планетах и мирах!

Да, это пожелание будет несколько трудновато осуществить… Даже тюрьма, где он отбыл четыре года, была комфортабельней минимум порядков на десять, а то и больше…

Визгливо взвыл рог и Дректор объявил Ри:

— Конец охоте. Можно слезать.

Не спеша, осторожно ставя ноги на сучья, Дректор и Ри стали спускаться. Спрыгнув за землю, Ри огляделся — охотников не было видно, снег был густо истоптан и запачкан навозом коров и хренаров, поломанные кусты и вывернутые с корнем деревья говорили о только что окончившейся битве хренаров и дикарей…Только где далеко был слышен удаляющийся треск. Рядом ловко спрыгнул Дректор, махнув своим меховым плащам, как крылом. Внезапно треск приблизился и резко, очень резко стал приближаться все ближе и ближе… В мозгу Ри мелькнула страшная картина — окровавленный хренар, одетый на бревно, мчится куда глаза глядят, пуская кровавые пузыри…В мгновение ока бринер белкой взвился вверх по сучьям и оказался на безопасном помосте.

Внизу захохотал Дректор и замычала корова, с треском и шумом вывалившаяся из кустов. Наверху было спокойно и тихо, лишь немного дул ветер. По серому небу плыли рваные облака, набитые снегом. Наверху было холодно, да и внизу не теплей — зима.

Ри начал спускаться к катающемуся от хохота по снегу, Дректору, размышляя — как же вырваться отсюда.