"На пути к победе" - читать интересную книгу автора (Мартиросян Арсен Беникович)

Миф № 6. Немецкие танкисты были лучше, они были асами, а советские танкисты проигрывали им в ратном искусстве

Начнём с простого. Едва только откроем словарь иностранных слов, так сразу же узнаем, что «ас» — слово не русское. В буквальном переводе с французского языка означает обыкновенный карточный туз. В военных кругах, а затем и военной публицистике и исследованиях это слово появилось еще в годы Первой мировой войны XX в. с подачи французских летчиков, которые любили разрисовывать свои самолеты знаками карточных мастей. Спонтанно новоявленный термин достаточно быстро прижился и с тех пор употребляется более чем широко. В начале Второй мировой войны немцы стали применять термин «ас» и по отношению к танкистам. С их подачи и появился термин «танковый ас». Но это всего лишь присказка. Теперь по существу самого мифа.

Откровенно говоря, измерять, кто лучше убивает — не самое лучшее занятие. И потому изначально хочу перевести весь разговор в плоскость более достойного для человека, а уж для воинов тем более анализа степени владения ратным искусством при учете специфики танковой техники и тактики ее использования в боях на разных этапах Великой Отечественной войны. Одновременно хочу сразу же обратить внимание уважаемых читателей на то, что возникший из гипертрофированно радужного восприятия мемуаров выживших в войне германских танкистов миф в основе своей сродни знаменитым рыбацким байкам, о которых многие наслышаны. К примеру, если посмотреть на их воспоминания с сугубо арифметической точки зрения, то увидим, что до 1944 г. они в массовом порядке уничтожали только Т-34, изредка KB, да и то в начале агрессии, а затем сплошь — ИС-2! Когда начинаешь разбираться, что называется, в первом приближении, то выясняется, что немецким танкистам был один черт — что Т-34, что Т-26, Т-60, или Т-70 и Т-34–85, что танки БТ. Короче говоря, они все эти танки записывали в один разряд — танки Т-34. И вот почему это происходило. Дело в том, что отличить, например, Т-34 от Т-70 на большом расстоянии, да еще и в условиях плохой видимости — более чем трудно. А в таких же условиях четко разобраться, Т-34–85 это или ИС-2 так и вовсе нереально. Так что ничего удивительного в том, что они все подбитые советские танки проводили по двум основным категориям — Т-34 (изредка KB) или ИС-2 — нет. Тем более, если учесть, что германские подсчеты подбитых советских танков никак не совпадают со штатным расписанием танковых частей Красной Армии. Приписывая уничтожение главным образом Т-34, немцы никак не учитывали того обстоятельства, что до появления на фронте их пресловутых «тигров», то есть до Курской битвы, танковые части Красной Армии примерно на 40 % состояли из легких танков, к коим Т-34 никогда не относился. Более того. Они вовсе не учитывали, что некоторые из легких танков, например тот же Т-26, можно было вывести из строя всего лишь осколками 88-мм снаряда. А уж чего-чего, но противотанковой артиллерии в панцерваффе было предостаточно. И кто знает, сколько подбитых таким образом советских танков бравые танкисты Гудериана или того же Гота с Манштейном, приписав к категории Т-34, записали себе на боевой счёт?!

В то же время у германской «пересортицы» в определении типа подбитых советских танков есть и вторая, малозаметная и едва ли широко известная, оборотная сторона, состоящая, как показывает анализ, из следующих компонентов. В историографии Второй мировой и Великой Отечественной войн как-то само собой прижилось, очевидно, эмпирически обоснованное соотношение, согласно которому, если советские танки ходили в атаку в среднем три раза, то немецкие — 11 раз! «Естественно», что охочие до «жареных» сенсаций «историки от демократии» тут же делают вывод о том, что-де наших танкистов необученными бросали в бой, причем чуть ли не злоумышленно, а попутно, что того хуже — что-де немецкие танки были во всем лучше. Между тем, если внимательно проанализировать эту ситуацию, то увидим, что оснований для таких глобальных выводов нет. Главная причина происхождения указанного соотношения состоит в том, что танковые войска вермахта обладали значительно большей мощью противотанковой артиллерии, чего наши генералы ну никак не хотели видеть, замечать и тем более принимать во внимание. А специализирующиеся на очернении Красной Армии отдельные историки по сию пору не хотят этого замечать. Более того. Не принимается во внимание еще одно важное обстоятельство. Во время боев немцы, в случае необходимости, очень грамотно и быстро переходили к обороне, в которой эффективно использовали всю мощь как противотанковой артиллерии танковых частей, так и мощь собственно танковой артиллерии, действовавшей в таком случае как противотанковая. Даже во время жестоких танковых сражений на Курской дуге наши генералы почему-то не хотели воспринимать это обстоятельство. И только по факту огромных потерь в танковых частях они признали это. Дело в том, что после Курской битвы инженерные службы Красной Армии внимательно осмотрели все советские подбитые танки и замерили диаметр пробоин на них. В результате было установлено, что 33,5 % пробоин оставлены 50-мм снарядом немецких противотанковых пушек (возможно, также и пушек танков T-III), 40,5 % пробоин оставлены 75-мм снарядом германских противотанковых пушек (возможно, также, и пушек танков T-IV и T-V) и 26 % пробоин оставлены 88-мм снарядом германских зениток, которые в вермахте успешно использовали как противотанковые орудия (возможно также что и пушек танков T-VI)[6]. Деваться было некуда, и генералы признали сей факт. Вот выдержка из письма от 20 августа 1943 г. знаменитого советского танкового генерала (впоследствии маршала) Ротмистрова на имя маршала Жукова: «…Когда же немцы своими танковыми частями переходят, хотя бы временно, к обороне, то этим самым они лишают нас наших маневренных преимуществ и, наоборот, начинают в полной мере применять прицельную дальность своих танковых пушек, находясь в то же время почти в полной недосягаемости от нашего прицельного танкового огня… Таким образом, при столкновении с перешедшими к обороне немецкими танковыми частями мы, как общее правило, несем огромные потери в танках и успеха не имеем»[7].

Прошу обратить внимание на то, что письмо написано во второй половине августа 1943 г., вот-вот закончится Курская битва, что его автор — самый образованный на тот период времени генерал Красной Армии, единственный в действующей армии кандидат военных наук. И что же он пишет?! А написал он, мягко выражаясь, то, чего вообще не следовало бы доверять бумаге. По крайней мере, по соображениям собственного же авторитета. Потому что это добровольное письменное признание Ротмистровым того факта, что предыдущие два с лишним года ожесточенных боев с вермахтом, в том числе и с его танковыми частями, не стали серьёзным уроком для нашего командования. Проще говоря, оно не извлекло никаких уроков, хотя по указанию Сталина и Ставки ВГК как ГРУ, так и аналитическое подразделение Генштаба непрерывно осуществляли глубокий анализ прошедших боев и сражений, постоянно вели обобщение опыта боев с германскими войсками и постоянно же направляли свои рекомендации в действующую армию. А эффект ноль целых фиг десятых! Потому что как только немцы переходили хотя бы к временной обороне, они начинали попросту расстреливать с дальних позиций наши танки!

С этим же обстоятельством тесно связан и другой аспект легенды о «танковых асах» вермахта. Как только начинаешь внимательно анализировать «успехи» германских танкистов, то тут же в глаза бросается одно прелюбопытное обстоятельство. Оказывается, что все их «асы» примерно с середины 1943 г. воевали в составе тяжелых танковых батальонов вермахта и войск СС. Проще говоря, большинства своих побед они добились, воюя на «тиграх» и «королевских тиграх», а также на САУ «фердинанд» и «пантера», которые, как известно, по огневой мощи превосходили наши Т-34. Более того. Как правило, невероятные на первый взгляд успехи в большинстве случаев относятся к тем боям, в которых немцы переходили, как писал Ротмистров, «хотя бы к временной обороне». То есть когда они начинали «в полной мере применять прицельную дальность своих танковых пушек, находясь в то же время почти в полной недосягаемости от нашего прицельного танкового огня». Если уж совсем по-простому, то это не достижения их ратного искусства как танкистов, ибо танк — средство мобильное и танковый бой — это бой маневренный. А в указанных случаях не было уничтожения советских танков в маневренном бою, в котором советские танки, тем более в 1943 г., превосходили германские. Если еще проще, то попросту не было массовых танковых дуэлей, за исключением, пожалуй, Прохоровки, да и там ведь не все время шло именно танковое сражение. Немецкие танки «тигры» и «королевские тигры» выступали в данном случае как временные огневые точки, обладавшие большой огневой мощью и дальностью огня. Чтобы убедиться в этом, можно обратиться к «успехам» превозносимого германской и вообще западной пропагандой как якобы «самого результативного танкиста всех времен и народов» Михаэля Витмана. Та вот, этот «самый результативный танкист всех времен и народов», воюя на штурмовом орудии StuG III, за первые шесть месяцев гитлеровской агрессии сумел подбить всего 25 советских танков. И только когда пересел на «тигра», сумел за две недели боев на Курской дуге уничтожить 30 советских танков! Да и то, судя по всему, главным образом со стационарной позиции. То есть, вновь возвращаясь к словам Ротмистрова, «когда немцы своими танковыми частями переходят, хотя бы временно, к обороне, то этим самым они лишают нас наших маневренных преимуществ и, наоборот, начинают в полной мере применять прицельную дальность своих танковых пушек, находясь в то же время почти в полной недосягаемости от нашего прицельного танкового огня».

Большое значение при определении, кто же всё-таки лучший танковый ас, играют термины. В начале всего, как учит Библия, всегда Слово. Так вот, читая немецкие рапорты, вы практически никогда не сможете понять, что в них написано. Потому что немцы, а вслед за ними и западные историки, не говоря уже о наших любителях подражать Западу, то ли не специально, то ли умышленно смешивают понятия «уничтоженный танк» и «подбитый танк». Подбитый танк, как правило, можно было отремонтировать и вернуть в строй, что, кстати говоря, наши славные танкисты зачастую делали прямо под огнем противника. Уничтоженный танк, сами понимаете, отремонтировать невозможно. Так вот, это к тому, что безвозвратные потери боевой техники в ходе Второй мировой войны составляли 30–40 % от общих потерь. К тому же необходимо иметь в виду и такое обстоятельство. Если поле боя осталось не за немцами, а за нашими, то при стрельбе на большом расстоянии, а при переходе танковых частей немцев хотя бы к временной обороне, их противотанковая артиллерия, а также, начиная с 1943 г., «тигры», «пантеры» и «фердинанды» работали только с дальних дистанций, весьма трудно было определить, танк уничтожен или подбит. Таким образом, если в немецком документе указано, что-де такая-то танковая часть вермахта уничтожила, к примеру, 100 советских танков, то надо тут же понимать, что в действительности-то они уничтожили (до состояния безвозвратной потери) не более 40 наших танков. А вот подбили, в том числе и с помощью собственной противотанковой артиллерии — до 60 танков. При этом имейте в виду, что в рапортах германских командиров дается сводная цифра, без указания, сколько уничтожила/подбила собственная противотанковая артиллерия и сколько непосредственно танки в ходе маневренного боя.

Наконец, примите во внимание и то обстоятельство, что за весь период правления Гитлера в Германии было произведено чуть более 50 тыс. танков и самоходных орудий, в то время как в СССР только за годы войны — 109 100 танков и САУ, в США — 135 100, в Англии — 24 800. Похоже, что, прекрасно понимая экономические возможности этих держав, германское командование изначально сделало ставку не столько на сами танки в танковых частях, сколько на противотанковую артиллерию в панцерваффе, а в ходе войны все большее внимание уделяло именно этому обстоятельству[8]. Позволю себе еще раз напомнить, что по количеству противотанковой, а также использовавшейся в таком качестве зенитной артиллерии германская танковая дивизия изначально превосходила (см. таблицу[9]) нашу в 8,42 раза!!!

Конечно, в процессе войны и в вермахте, и в Красной Армии структура и штатное расписание танковых дивизий менялись, однако немцы упорно держались на особом почитании противотанковой артиллерии именно в составе частей панцерваффе, что нередко являлось залогом их успехов на поле боя. Наиболее яркое тому свидетельство указанные выше итоги Курской битвы в части, касающейся танков.

Короче говоря, все вышеуказанные обстоятельства, в том числе и изложенная выше незамысловатая «механика» подсчетов «успехов» в панцерваффе, и создали впечатление, что-де германские танкисты лучше советских. Именно поэтому-то не следует удивляться тому, что-де у некоторых германских танкистов на счету от 100 до 168 танков. Только вот попробуй понять, уничтоженных или подбитых, и, самое главное, кем — самими ли германскими танкистами в ходе маневренного боя или же противотанковой артиллерией частей, в которых они воевали.

В германских документах особо выделяют успехи танкистов, воевавших на «пантерах». Назван даже один такой «особо результативный», который уничтожил аж 80 советских танков. Однако же «пантера» в противотанковом смысле практически то же самое, что и «тигр», особенно если они вставали в оборону и превращались во временные огневые точки пункта противотанковой обороны. То есть сугубо танкистской доблести, проявленной в маневренном бою, тут нет. С закрытых стационарных позиций, в том числе и совместно с бригадами противотанковой артиллерии, и наши лупили так, что немцы только слезами и умывались.

Однако не следует думать, что наши танкисты (кстати говоря, вкупе с генералитетом) в чем-либо уступали по части рыбацких, простите, танковых, баек. Если посмотреть сообщения Совинформбюро, газетные статьи первых шести месяцев войны, то, если не полениться с подсчетом, можно прийти к однозначному выводу о том, что-де уже к сентябрю 1941 г. РККА перемолотила весь танковый парк вермахта, а сам последний был уничтожен к этому времени чуть ли не два-три раза. Ну да ладно, ободряющая пропаганда тоже имеет право на жизнь, тем более в столь тяжелое время. Но сейчас-то от этого крайне необходимо отказаться. Спустя столько десятилетий категорически недопустимо самих себя дурачить. Этого не было, хотя бы по той простой причине, что на всех советских танкистов просто не хватило бы германских танков — ведь их-то в Германии было произведено более чем в два раза меньше, чем в СССР. Так что не надо удивляться тому, что максимальная результативность наиболее выдающихся советских танкистов не превышает 55–60 подбитых/уничтоженных германских танков.

Не уступали наши танкисты, да не только они одни, в количестве уничтоженных за счёт элементарной «пересортицы» типов германских танков. Дело доходило едва ли не до смешного. Начиная с Курской битвы чуть ли не каждый второй подбитый или уничтоженный танк — «тигр». А уж что касается уничтоженных (подбитых) «фердинандов» — так и вовсе обхохочешься. Всё-таки наши танкисты и солдаты были большие юмористы. Немцы произвели всего-то 90 «фердинандов». Однако, если, например, исходить из мемуаров участников войны, то, во-первых, «фердинандов» были несметные полчища, и они как тараканы ползли ежедневно и ежечасно на всех фронтах, начиная с 1943 г. и вплоть до конца войны. А, во-вторых, получается, что в Красной Армии не было ни одного бойца, который не уничтожил или не подбил, или, на худой конец, не участвовал в бою с «фердинандами»! А происходило это по той же самой причине, что и немецкая «пересортица». Помните, выше уже указывалось, что им было начхать, какой тип танка они подбили или уничтожили, — всех записывали по категории Т-34, изредка КВ. Это, к слову сказать, свидетельствовало о небывалой популярности Т-34 в вермахте. Он еще в начале войны ошеломил немцев. Абсолютно аналогичная картина и у нас с «фердинандами» — любую немецкую самоходку наши солдаты запросто записывали в «фердинанды»! Ничуть не лучше обстояло и с «тиграми», о чём уже говорилось выше.

И у нас тоже имело место, правда, частичное смешение понятий «уничтоженный танк», «подбитый танк» и «подожженный танк». К слову сказать, такое смешение шло с самого верха. Взгляните на нижеприводимый приказ Сталина.

Приказ о поощрении бойцов и командиров за боевую работу по уничтожению танков противника № 0387 от 24 июня 1943 г.

«В целях дальнейшего увеличения эффективности борьбы с вражескими танками и поощрения бойцов и командиров за боевую работу по уничтожению танков противника приказываю:

— за каждый подбитый или подожжённый танк противника расчетом противотанковых ружей: а) наводчику противотанкового ружья — 500 рублей; 6) номеру противотанкового ружья — 250 рублей;

— за каждый уничтоженный (подбитый) танк противника экипажем нашего танка: командиру, механику-водителю танка и командиру орудия (башни) — по 500 рублей, остальным членам экипажа — по 200 рублей;

— за лично подбитый или подожжённый танк противника при помощи индивидуальных средств борьбы каждому бойцу и командиру — 1000 рублей. Если в уничтожении вражеского танка участвовала группа бойцов-истребителей танков, то сумму премии поднять до 1500 рублей и выплачивать всем участникам группы равными долями».

Как видите, использованные в каждом пункте термины (они выделены жирным шрифтом) пребывают в статусе синонимов. Впрочем, для обороняющейся армии и тем более изгоняющей агрессора со своей родной земли такое положение абсолютно естественно. Ведь главное было в том, чтобы любыми средствами как можно быстрее и в максимально широких масштабах лишать противника его бронированной мобильной мощи.

Но в то же время обратите внимание на следующее. При всем том, что генеральная задача в этом приказе обозначена предельно ясно, тем не менее очень четко проведена градация в вопросах, кто, как и чем уничтожил, подбил или поджег танк. У немцев этого не было — выше об этом уже говорилось.

Правда, этот же приказ (кстати, аналогичный приказ был издан еще в начале войны) нередко проявлял и способность к провоцированию завышения потерь противника. Что поделаешь, по части приписок и на войне наши частенько умудрялись оказаться «впереди планеты всей»… Что было, то было… Правда, объективности ради необходимо указать, что далеко не всегда это происходило по злому умыслу. Дело в том, что один и тот же подбитый, уничтоженный или подожженный немецкий танк на свой счет могли записать как танкисты, так и пехотинцы, артиллеристы, саперы и другие. И тем и другим нужно было показать свои успехи. К тому же в ходе боя или сражения точно установить, кто конкретно снес башню немецкому танку или кто конкретно его поджег, нереально. Во всяком случае, с абсолютной точностью это сделать было невозможно. В результате при составлении донесений о прошедших боях получалось, что, если реально было уничтожено (подбито, подожжено), предположим, пять танков, то по документам на одном и том же участке фронта получалось 20 танков! Потому и не случайна была так называемая особая бухгалтерия на всех уровнях, базировавшаяся на двух постулатах:

1. На использовании замечательного лексического оборота «уничтожено (или подбито) до… танков». Дело в том, что такой лексический прием позволял, если требовалось уточнение (если оно, конечно, требовалось), дать арифметический реверс со ссылкой, что-де «по уточнённым данным…».

2. При составлении обобщающих донесений в вышестоящие штабы, командиры низовых подразделений частенько корректировали данные о своих успехах. Вплоть до того, что попросту ополовинивали исходные цифры. Причём в немалой степени в профилактических целях — для исключения приписок и во избежание чрезмерных выплат.

Как видите, при наличии стольких нюансов вычислить, тем более с абсолютной или, по меньшей мере, с близкой к таковой объективностью, кто же был лучшим «танковым асом», не реально. И все же рискну сделать один если и не глобальный, то, по крайней мере, обобщающий вывод. В истинно танковом бою — бою маневренном — наши танкисты все-таки превосходили немецких танкистов. Тем более начиная с 1943 г. Основной танк периода Великой Отечественной войны — Т-34 со всеми своими модификациями — прекрасно позволял это делать. И тут было бы более чем уместно процитировать начало ранее упоминавшегося письма Ротмистрова: «Проведённые мною бои летом 1943 года убеждают меня в том, что и теперь мы самостоятельно маневренный танковый бой можем вести успешно, пользуясь отличными маневренными свойствами нашего танка Т-34»[10].

Советские танкисты действительно успешно вели свои маневренные бои с лютым врагом. И лучшее тому доказательство, что 1142 танкиста были удостоены высокого звания Героя Советского Союза, а 16 из них стали дважды Героями Советского Союза. Не говоря уже о том, что именно Советская Армия разгромила вермахт и взяла Берлин!

А в заключение считаю своим прямым долгом выразить глубокую благодарность уважаемому коллеге и автору книги «Советские танковые асы» (М., 2008) — Михаилу Барятинскому. Благодаря его труду удалось, как представляется, неплохо разобраться и показать читателям, что и как было в вопросе о «танковых асах». Примите, коллега, моё самое искреннее почтение.