"На пути к победе" - читать интересную книгу автора (Мартиросян Арсен Беникович)

Миф № 35. После войны Сталин планировал жестоко разобраться с маршалитетом и генералитетом СССР и в конце концов действительно жестоко расправился с генералами, попавшими в плен

Упомянутые в названии мифы существуют давно. С периода проклятого XX съезда КПСС. Огромную роль в их возникновении сыграл не только Никитка Кузькина Мать, но и маршал Жуков. Генеральный лейтмотив всех этих мифов — «во всем виноват тиран и диктатор Сталин». Даже сейчас, когда открыты очень многие архивы, а исследователи допущены ко многим ранее совершенно секретным документам, постоянно появляются всевозможные исследовательские труды, в которых генералитет выставляется едва ли не абсолютно невинной овечкой. Мол, ничего из того, что им инкриминировалось, они не делали, все это враки проклятых чекистов, особенно смершевцев. Честно говоря, иногда просто срываешься в гомерический хохот, когда читаешь подобное в солидных, казалось бы, трудах. Ну не генералы, а просто паиньки ангельские, мухи даже не обидят, не то чтобы врага заклятого. Однако же, мягко говоря, так не бывает. Конечно, ошибки у юстиции, в том числе и военной, могут быть, и они действительно были. От этого никто не застрахован. Но по мере их выявления ошибки эти исправлялись, нередко и с наказанием, в том числе и суровым, тех, кто их допустил. Могут ошибки быть, и действительно они были также и у чекистов. Ибо и они тоже не застрахованы от ошибок. Но точно так же, по мере их выявления, ошибки эти исправлялись, нередко и с наказанием, в том числе и суровым, тех, кто их допустил. В этом ничего удивительного и быть-то не может. Но вот чтобы все генералы поголовно были паиньками, невинными овечками или, не приведи Господь, ангелочками с крылышками — вот в это поверить абсолютно невозможно. И не потому, что просто невозможно или не хочется верить, а потому что для этого нет никаких реальных оснований. В годы войны наш генералитет такого натворил, такого наворотил, столько людей зазря положил, так разбазаривал как государственное, так и трофейное имущество, что даже самый пристрастный — в пользу генералов, естественно — исследователь и то не сможет отрицать вины (нередко крутой вины) генералов. Так что давайте-ка о паиньках забудем, а постараемся отнестись максимально объективно.

Итак, разобраться с высшим генералитетом и маршалитетом Сталин действительно планировал. Прежде всего за трагедию 22 июня 1941 г. Потому что с того самого горького в его жизни дня он ни на секунду не забывал об этой ужасной трагедии. Мало кому известно, еще в самом начале войны Сталин в глубокой тайне инициировал тщательное аналитическое расследование причин и выявление подлинных виновников этой трагедии. Расследование велось как по каналам органов госбезопасности — военной контрразведки, а потом и Смерша, военной разведки (в ГРУ и Генштабе были созданы специальные аналитические группы), так и по каналам личной разведки и контрразведки Сталина. Тщательному анализу были подвергнуты все данные о состоянии войск, действиях командования приграничных округов и входивших в их состав частей, были подняты все материалы контрразведки и т. д. Регулярно проводились аналитические экспертизы боевых действий начального периода, особенно первой недели. Под конец войны, когда в руках советских органов госбезопасности оказались также и материалы нацистских спецслужб и командования вермахта, на основе их глубокого анализа систематически осуществлялись сравнительные экспертизы боевых действий советских войск в дебюте войны.

После войны Сталин сказал, что «победителей можно и нужно судить, можно и нужно критиковать и проверять… меньше будет зазнайства, больше будет скромности». Как правило, эти слова Сталина почему-то увязывают с делом маршала Жукова, которого примерно «выпороли» за нескромное поведение и приписывание себе чуть ли не всех боевых заслуг Советской Армии, а также за трофейное мародерство. Однако это не так, хотя частично эти слова действительно относились и к Жукову тоже. Нередко эти же слова увязывают также и с попытками Сталина утихомирить аппетиты советского генералитета и маршалитета, которые с невероятным энтузиазмом занялись откровенным грабежом и мародерством поверженной Германии. Отличавшийся исключительной личной скромностью Сталин был просто поражен и по-человечески глубоко уязвлен невероятными масштабами эпидемии хапужничесгва, воровства и мародерства, которая захлестнула высший офицерский корпус Советской Армии. Ведь им и так были предоставлены немалые права на получение, по законам войны, трофейного имущества. Однако всех их поразила такой силы эпидемия алчности, что ее масштабы даже до сих пор до конца не установлены. А некоторые генералы так и вовсе настолько теряли голову, что, обнаглев, обращались к Сталину с требованием разрешить им беспрепятственный пропуск в страну задержанных на таможне награбленных ими в Германии грузов. Один такой генерал-полковник получил уникальный сталинский ответ в письменном виде. На его прошении Иосиф Виссарионович написал резолюцию, в которой говорилось, что необходимо разрешить пропуск барахла такого-то полковника. В мгновение ока из генерал-полковников в полковники! То есть обнаглевшие и откровенно терявшие рассудок от алчности генералы и маршалы даже и не понимали, что за такое поведение они запросто могут лишиться своих званий!

К явному удивлению очень многих не премину сказать, что из высшего комсостава всего лишь два маршала — Великий Маршал Великой Победы Константин Константинович Рокоссовский и Главный маршал авиации, основатель советской авиации дальнего действия Александр Евгеньевич Голованов — никак не засветились в вакханалии трофейного разграбления Германии! Кстати говоря, они же явились и единственными маршалами, которые не предали своего Верховного Главнокомандующего! За категорический отказ от предательства Великого Маршала Великой Победы К. К. Рокоссовского, перед одним только именем которого дрожала вся фашистская нечисть, в мгновение ока выкинули из Министерства обороны и засунули на пенсию. Голованова же и вовсе низвели до уровня простого летчика и издевательски отдали под командование чуть ли не полковника.

Все это действительно имело место. Так что пересказывать все эти истории о воровстве, хапужничестве и мародерстве желания в данном случае нет. Они достаточно хорошо описаны в исторической литературе. Приведены даже списки награбленного, в том числе и нахапанного в Германии имущества, обнаруженного на даче у Жукова. Нас же интересует главное — расследование причин трагедии 22 июня.

К концу 1952 г. у Сталина на руках уже были резюмирующие материалы этого красноречивого расследования. На последнем этапе этого расследования с прямой подачи Сталина Генштаб нашей армии инициировал подробный опрос оставшихся в живых генералов о том, когда на самом деле они получили первый приказ на приведение вверенных им войск в боевую готовность для отражения удара вермахта. Все, кого удалось опросить, четко указали на 18–19 июня, и лишь генералы из ЗапОВО черным по белому написали, что никаких указаний на сей счет не получали, а некоторые из них и вовсе узнали о войне из речи Молотова в 12.00 22 июня (см., напр., ВИЖ. 1989. № 5).

На основании материалов этого расследования Сталин и намеревался всерьез расквитаться с главными виновниками трагедии 1941 г. из числа высшего генералитета и маршалитета, в том числе и как с неотъемлемым компонентом сложившегося в годы войны военно-партийного комплекса. И одновременно Сталин планировал оторвать партократию от управления государством. Сталин планировал удар сразу по двум направлениям — по партократии и высшему генералитету и маршалитету, которые за годы войны так переплелись, так сцементировались на горе СССР, что уже как военно-партийный комплекс представляли колоссальную угрозу самому существованию СССР — делу всей жизни самого Сталина. Увы, не удалось — был убит…

Потому и не случайно, что целый ряд генералов и маршалов во главе с Жуковым мгновенно переметнулись на сторону Хрущёва. А затем под его общим руководством устроили 26 июня 1953 г. государственный переворот, в ходе которого без суда и следствия был убит и Л. П. Берия, а также ряд его соратников. Между тем все материалы сталинского расследования трагедии 22 июня 1941 г. находились у Лаврентия Павловича Берия. Одновременно он полностью расследовал дело об убийстве Сталина. Были установлены главные виновники-убийцы — бывший министр ГБ Игнатьев и его куратор от ЦК Хрущев. 25 июня 1953 года Берия письменно запросил санкцию на арест бывшего министра госбезопасности Игнатьева (а следующим-то должен был быть именно Хрущев как его куратор от ЦК!), а к середине дня 26 июня был застрелен!

Так что никакой жестокости в отношении высшего офицерского корпуса Сталин не планировал. Речь шла о том, чтобы сурово покарать виновных в трагедии 22 июня 1941 г. Ведь мало кому известно, что еще при жизни Сталин откровенно признавал, правда в узком кругу, что война выбила в стране примерно 30 миллионов человек.

Жаль только, что не обнародовал эти данные — меньше спекуляций было бы в наше время. Правда, и его тоже можно и нужно понять. После Великой Победы в такой самой страшной за всю историю России войне, очевидно, было бы политически неправильно сразу же назвать такую страшную цифру. Это немедленно сказалось бы и на безопасности государства, на отношении населения к самому строю, не говоря уже о негативных проявлениях в крайних формах по отношению к генералитету и вообще офицерскому корпусу.

За столь чудовищные потери самого бесценного капитала, то есть людей, причем в основном-то взращенных советской властью и павших смертью храбрых при ее защите, Сталин и хотел призвать к строжайшей ответственности часть высших офицеров.

А в том, что всего через три года, в 1956 г., на XX съезде КПСС по недоразумению избежавший справедливо суровой кары Хрущёв спровоцировал вакханалию оголтело подлой клеветы на Сталина, в том числе и прежде всего из-за постигшей СССР трагедии 1941 г., — ничего удивительного нет. Как, впрочем, и в том, что первым из военных к этому делу подключился именно Г. К. Жуков, посмевший обвинить Иосифа Виссарионовича в том, что он якобы не дал привести войска в боевую готовность! Автор строго документальной книги «Запрещенный Сталин», полковник ФСБ в отставке Виктор Михайлович Сойма так определил случившееся тогда: «Правильно: рабы всегда пляшут на могилах своих господ.

Первым Сталина предал Хрущёв, больше всех пресмыкавшийся перед ним. Вслед за Хрущевым отрекаться от прежнего кумира начали все: политики и ученые, военные и инженеры человеческих душ. Прославленный полководец тоже не удержался, отдал дань тогдашней моде. А может, и в самом деле вознесся, уверовал в свою гениальность. Власть с человеком чудные чуда творит»[175].

Но Сталин не зря всех их называл никчемными котятами, которые ничему не хотят учиться. Так оно и случилось: прямо на XX съезде Хрущев, Жуков и К° обделались под завязку — оправдали Тухачевского и К°! А коли они реабилитированные «невинные жертвы сталинизма», следовательно, и их наследники, то есть Жуков, Тимошенко, Хрущев — между прочим, все намертво повязанные как с Тухачевским, так и с его подельниками, прежде всего с И. Э. Якиром и И. П. Уборевичем, — все сделали правильно и ни в чем не повинны!? Тем более за трагедию 22 июня 1941 г.! За ту самую трагедию, механизм которой чудовищным образом совпал с положениями разработанного Тухачевским и К° «Планом поражения СССР в войне с Германией»!

Однако давно известно, сколько веревочке ни виться, конец-то все равно найдется. И даже сквозь дремучие джунгли хрущевско-жуковской лжи в конце концов пробился свет Правды! И ее суть в том, что, всерьез опасаясь заслуженной суровой кары за нанесение Советскому Союзу беспрецедентного демографического и материального ущерба, наиболее влиятельная часть высшего офицерского корпуса СССР во главе с Жуковым вступила в тайный сговор с Хрущёвым и К°, совершив в итоге государственный переворот. А начало перевороту было положено подлым убийством Сталина!

Но чтобы понять, как сформировался этот сговор, а, вслед за ним и упомянутые выше мифы, необходимо сначала выяснить общую картину гибели лиц в генеральских и иных аналогичных званиях. Причем не только в физическом смысле, но и как выбывших из общей колоды высших военачальников по причине отсутствия полководческого профессионализма. Потому как сильные изменения в высшем командном звене Красной Армии в первой половине войны всенепременно преподносят общественности как минимум как некое свидетельство злобного самодурства Сталина, максимум — как конкретное проявление репрессивной политики Верховного Главнокомандующего по отношению к генералам в годы войны. В связи с этим убыль в генеральских кругах придется рассматривать по двум магистральным направлениям:

I. Отсутствие (наличие) полководческого профессионализма

Ввиду астрономической обширности этой темы придется ограничиться уровнем командующих фронтами. Да так оно и нагляднее будет — разгром ненавистного врага осуществлялся фронтами и роль командующих ими здесь неоспорима.

Итак, в годы войны эту должность занимали 43 маршала и генерала. Однако наиболее крутые изменения в этом звене происходили в первой половине войны. Так, за первые 14 месяцев войны на должностях командующих фронтами побывали 36 человек, а в отдельных случаях, как, например, на Западном фронте, только за первые четыре месяца войны сменилось аж семь командующих. Вот эту-то крутую динамику изменений в столь важном звене в первом периоде войны, как правило, и преподносят минимум как некое свидетельство злобного самодурства Сталина, а максимум — как конкретное проявление репрессивной политики Верховного Главнокомандующего по отношению к генералам в годы войны. Однако в реальности-то все было совершенно иначе, о чем, как правило, «скромно» умалчивают. Столь крутые изменения в этом звене в первой половине войны были обусловлены не субъективными, а конкретными объективными причинами:

1. Образование новых оперативно-стратегических объединений.

2. Гибель ряда полководцев (забегая вперед, отметим, что не всегда на поле боя и далеко не всегда по причине репрессий, как это часто пытаются преподнести).

3. Выявившаяся, нередко в ярко неприглядных формах, профессиональная непригодность определённой части маршалов и генералов, которая, в свою очередь, обусловив резкое возрастание потребности в подготовленных для современной войны военачальниках, на некоторое время предопределила их серьезный дефицит и необходимость их рокировки в ряде случаев.

Потому как упорно считается, что на тот момент резерв командных кадров оперативно-стратегического и даже оперативного уровня отсутствовал. В подтверждение этой мысли почему-то всегда ссылаются на слова Маршала Советского Союза Г. К. Жукова: «Мы не имели заранее подобранных и хорошо обученных командующих фронтами, армиями, корпусами и дивизиями. Во главе фронтов встали люди, которые проваливали одно дело за другим (Павлов, Кузнецов, Попов, Черевиченко, Тюленев, Рябышев, Тимошенко и др.) — Людей знали плохо. Наркомат обороны в мирное время не только не готовил кандидатов, но даже не готовил командующих — командовать фронтами и армиями»[176]. Можно ли согласиться с такой точкой зрения?! Едва ли, даже если и признать, что перечисленные Жуковым лица действительно оказались, мягко говоря, далеко не на высоте, вследствие чего часть из них получили «по заслугам», причем далеко не всегда именно в репрессивном смысле. Едва ли, потому что большая часть высшего командного звена вопреки утверждениям Жукова все-таки была неплохо, а во многих случаях даже очень хорошо подготовлена и обладала солидным стажем воинской службы. Особенно в звене командиры корпусов и командиры дивизий, вынесших на своих плечах вместе со своими солдатами основную тяжесть начального периода войны. В этой связи позволю себе еще раз обратиться к таблице «Характеристика командиров основных подразделений, частей и соединений войск Красной Армии на 01.01.1941 г. (%)», которая приводилась на стр. 266–267 первого тома настоящего пятитомника.

Таблица ясно свидетельствует, что 52 % командиров корпусов и 40 % командиров дивизий имели высшее образование. Более того. 96 % командиров корпусов и 82 % командиров дивизий имели стаж службы в армии от 21 и более годов. Разве слова Жукова стыкуются с этими данными?! Разве это не опытные и не подготовленные командиры?! Разве только они в полной мере должны отвечать за столь трагическое начало войны?! Ещё раз напоминаю, что «если стратегия вступления государств и армии в войну изначально ошибочна, то ничто — ни искусство генерала на поле боя, ни доблесть солдат, ни отдельные одноразовые победы — не могло иметь того решающего эффекта, которого можно было ожидать в противном случае. Одной из важнейших причин поражения наших войск в начальный период войны явилась недооценка Наркоматом обороны и Генеральным штабом существа самого начального периода войны, условий развязывания войны и ее ведения в первые часы и дни». За стратегию отвечали генеральный штаб в лице Жукова да наркомат обороны в лице Тимошенко, а на местах командующими округами. Вот в части, касающейся последних, со словами Жукова можно согласиться — с командующими округами/фронтами действительно получилась беда. И фамилии он правильно назвал. Но было бы еще правильней прямо сказать, что именно из-за всего этого, причем только в комплексе, на первые полтора года войны приходится 57,6 % безвозвратных потерь военного периода (1941, с 22 июня по 31 декабря — 27,8, 1942 — 28,2, 1943 — 20,5, 1944 — 15,6, 1945 — 7,5 %).

Однако же, если беспристрастные цифры описывают столь трагическую картину безвозвратных потерь, то стоит ли удивляться тому, что в первый период войны имели место крутые изменения в высшем командном звене?! Стоит ли удивляться тому, что за первые 14 месяцев войны на должностях командующих фронтами побывали 36 человек, а в отдельных случаях, как, например, на Западном фронте, только за первые четыре месяца войны сменилось аж семь командующих?! Разве это свидетельство злобного самодурства Сталина, или, того не чище, проявление репрессивной политики Верховного Главнокомандующего по отношению к генералам в годы войны?! Видя столь ярко проявляющийся, приводящий к немыслимо гигантским человеческим потерям и быстрой оккупации противником значительной части обороняемого государства непрофессионализм командующих округами, любой Верховный Главнокомандующий начнет в срочном порядке менять их. Более того. От вновь назначаемых на эти должности генералов будет все более жестко требовать усиления сопротивления врагу в целях воспрепятствования его продвижению вглубь страны?! Что тут такого сверхъестественного, что надо так удивляться, да еще и с каким-то подспудно фигурирующим антисталинизмом?! А ведь имел место не только непрофессионализм, а кое-что значительно хуже. Соответственно тем более нет серьезных оснований проявлять такое удивление, в частности, в отношении семикратной смены командующих Западным фронтом?! Это было самое опасное направление удара вермахта, где, к глубокому сожалению, гитлеровцам удалось достичь фантастического успеха менее чем за неделю боев с начала агрессии, что и предопределило в конечном итоге трагедии других «котлов» начального периода. Не говоря уже о том, что именно из-за молниеносного краха Западного фронта, а затем и еще одного его крушения гитлеровцы и сумели-таки докатиться чуть ли не до стен Кремля! Как же Верховный Главнокомандующий мог не реагировать, пускай даже и жестко, в том числе и очень жестко, на катастрофическое развертывание событий именно на этом направлении?!

У профессиональных военных, особенно в высшем командном звене, главный и единственный критерий истины едва ли не во всем является война. Именно она осуществляет самую суровую, порой даже жестокую селекцию военачальников по профессионализму. А Верховный Главнокомандующий в основном оформлял своими приказами итоги этой, хотя и кровавой, но объективной селекции. Войн без крови, увы, не бывает… Как говаривал A. M. Василевский, «война — самая суровая проверка умения управлять войсками…». Именно эта «самая суровая проверка умения управлять войсками» постепенно и выковала новую генерацию полководцев и военачальников. И те, кто действительно отличался умом, талантом, волей и подлинным профессионализмом, те прокомандовали фронтами самое длительное время. Война, как известно, длилась 46 месяцев. Так вот, И. С. Конев командовал фронтами 43 месяца, Л. А. Говоров — 36, К. К. Рокоссовский — 34 месяца. И вот ведь что поразительно. На должности командующих фронтами они назначались не в ореоле славы, а сравнительно молодыми генералами, к тому же малоизвестными в стране. Да еще и выдерживая конкуренцию со многими, не менее талантливыми военачальниками. Более того. Если обратиться к фактам иного порядка, то увидим, что всего лишь пять полководцев периода Великой Отечественной войны — А. И. Еременко, Г. К. Жуков, И. С. Конев, Р. Я. Малиновский, К. А. Мерецков — завершили ее на той же самой должности командующего фронтом, на которую они были назначены ещё в 1941 г.

Жестокая селекция по имени война в итоге сформировала к осени 1942 г. корпус командующих фронтами. В последующее время и вплоть до окончания войны столь высокие назначения получили лишь 7 новых военачальников. А в 1943 г. новое поколение командующих фронтами сформировалось окончательно. В 1944 г. командующим фронтом стал всего лишь один военачальник — И. Д. Черняховский. В 1945 г. командующим фронтом стал Маршал Советского Союза A. M. Василевский, возглавивший 3-й Белорусский фронт после гибели Черняховского.

Во второй половине войны также происходили, если и не столь уж крутые, но все-таки серьезные изменения в высшем командном звене. Причем главным образом в сторону уменьшения численности этого звена. С одной стороны, это было обусловлено уменьшением количества фронтов. С другой стороны, ошибками и непрофессиональными действиями отдельных военачальников. Но ведь это тоже никак не спишешь на злобное самодурство Сталина или его репрессивную политику. Хотя бы, например, потому, что, как говаривал сам Сталин, у каждой ошибки есть имя и фамилия. Если в первой половине войны даже при наличии ошибки командным кадрам высшего звена давался шанс для исправления, то во второй половине уже было нельзя — слишком дорого обходилась такая учёба генералов. Потому-то некоторые и полетели со своих постов, но без репрессий, хотя и без этого тоже не обходилось.

II. Непосредственные причины физической гибели части генералитета

В настоящее время продолжается разнобой в цифрах погибших в войну генералов. Одни считают, что за годы войны погибло 416 человек советских генералов и адмиралов, другие 438, третьи 442, те, кто внимательно изучил архивные документы РГВА И ЦАМО РФ, — и вовсе 458. При этом из поля зрения всех цифродателей, особенно тех, кто упорно называет цифру 416 погибших в годы войны советских генералов и адмиралов, каким-то странным образом выскальзывает одно обстоятельство. Ведь в это же число входят несколько десятков генералов и адмиралов, не находившихся в действующей армии ни одного дня и умерших от болезней и несчастных случаев в глубоком тылу. И это действительно так. Потому что по категории погибших в период войны, то есть убито (в том числе и застрелились на поле боя, не желая сдаваться врагу) и умерло от ран 223 советских генерала, без вести пропало 50, то есть всего 273 генерала (по другим данным — 296[177]), сдалось в плен 88 человек[178]. То есть всего 361 (384) человек. Как видите, как раз и остается зазор для тех нескольких десятков генералов и адмиралов, не находившихся в действующей армии ни одного дня и умерших от болезней и несчастных случаев в глубоком тылу.

Что касается потерь по категориям, то ситуация такова. Наибольшее количество боевых потерь среди генералитета имело место за первые шесть месяцев войны — в тот период РККА лишилась 74 генералов. В том числе четыре генерала застрелились, не желая сдаваться врагу, хотя в действительности застрелившихся в начале войны было шесть. Потому как виновный в разгроме авиации Западного округа командующий ВВС ЗапОВО генерал Копец и в немалой степени виновный в жутком танковом погроме Юго-Западного фронта корпусной комиссар (тоже ведь генеральское звание) Вашугин застрелились в самом начале войны.

В начале войны по категории «боевые потери» РККА теряла в среднем по 12 генералов в месяц. В 1942, 1943 и 1944 годах ежемесячные боевые потери высшего командного состава РККА уменьшились более чем вдвое. Если подвести итог боевым потерям, то исходя из цифр 273 и 416 человек выходит, что боевые потери составили 65,62 %. А если исходить из цифр 296 и 458, то 64,6 %. Если взять цифры 361 и 416, то уровень боевых потерь составит 88,78 %. Если 361 и 458, то 78,82 %. Если 384 (296 + 88) и 416, то 92,3 %, если к 458 — 83,84 %. Однако скорее всего настоящая истина, как и всегда «золотая середина», находится в среднеарифметическом значении — 78,99 %.

Теперь о категории «небоевых потерь». Считается, что за первые полгода войны эти потери составили 33 человека. Из них 3 умерли от болезней, 2 застрелились, однако зачислять их в эту категорию, очевидно, не совсем правомерно. Ведь речь идет об упоминавшихся выше генерале Копец и корпусном комиссаре Вашугине, а они-то застрелились из-за своего не в меру «деятельно» невежественного руководства войсками, что привело к гигантским потерям людей и техники. Один погиб в катастрофе. 27 были приговорены к расстрелу, правда, как и положено фальсификаторам, забывают добавить, что расстрельные приговоры в отношении некоторых генералов были практически сразу же после вынесения отменены, а сами они были направлены на фронт. Так что общая цифра небоевых потерь должна быть только 31 человек за первые полгода войны. Удельный вес небоевых потерь в 1941–1943 гг. колебался в пределах 27–30 %, а в 1944–1945 гг. — 36–39 %. Структура небоевых потерь изменилась в период 1943–1945 гг. — их основную часть составили умершие от болезней: в 1943 г. — 85 %, в 1944 г. — 75 %, в 1945 г. — 66,6 % от небоевых потерь соответствующего года.

Суммарно по всем видам потерь наиболее тяжелыми были первые полгода войны — 107 человек, или по 18 человек ежемесячно. Среди командного состава наибольшие потери всех видов — без малого 89 %. Политический — менее 2 %, технический — 2,8 %, административный — 4,6 %, медицинский — около 1 %, юридический — 0,65 %. Потери по родам войск распределяются следующим образом: 87,56 % — генералы сухопутных войск, 8,73 % — генералы ВВС, 3,71 % — адмиралы ВМФ. Наибольшие потери всех видов в звене генерал-майоров — 372 человека, или более 80 %. Среди генерал-лейтенантов потери всех видов — 66 человек, или примерно 14 %. Среди генерал-полковников — 6 человек или 1,3 %. Контр-адмиралов — 7, или 1,5 %. Потери среди маршалов, генералов армии и вице-адмиралов — менее 1 %.

Кроме того, за годы войны погибло три командующих фронтами, из них один — в 1941 г. (Кирпонос, ЮЗФ). Один был расстрелян по приговору военного трибунала в 1941 г. — Павлов (ЗФ). Кроме того, за весь период войны погибло 22 командующих армиями и восемь их заместителей, 55 командиров корпусов и 21 заместитель командира корпуса, 127 командиров дивизий и 8 командиров бригад. Наконец, наибольшие потери понёс генералитет сухопутных войск, что должно быть понятно априори[179].

Несмотря на это, аргументация якобы допущенной во время войны в отношении генералитета чудовищной несправедливости, как правило, обычно строится на двух постулатах. Во-первых, на том, что в 1941 г. к расстрелу были приговорены 27 генералов. Во-вторых, на том, что если в плену погиб каждый третий из числа плененных генералов, то из ста арестованных НКВД погибли почти две трети — 63 человека, из коих 47 расстреляны, шестеро умерли в тюрьме в 1942–1945 г. и ещё 10 — в 1946–1953 гг. Но это едва ли не фантастическое передергивание фактов. И вот тут-то и скрыты корни если и не чудовищной, то, по меньшей мере, очень крутой лжи. Потому что, например, когда составляют предложение типа «…из ста арестованных НКВД…», во-первых, создают ложное впечатление, что чуть ли не из каждых ста арестованных, — как будто генералов арестовывали пачками, — а, во-вторых, стыдливо, но в итоге-то выходит, что злоумышленно, умалчивают об одном важном обстоятельстве. О том, что речь идёт о генералах, арестованных не за период войны, а за период с 1941 по 1952 г. включительно!

А ведь не секрет следующее. За подписью министра вооруженных сил СССР Н. Булганина, прокурора Р. Руденко и председателя военной коллегии Верховного Суда СССР А. Чепцова 11 июля 1953 г. в Президиум Совета Министров СССР поступило секретное письмо, в котором указывалось, что в период с 1941 г. по 1952 г. включительно МГБ незаконно арестовало 101 генерала. Вот так сразу и незаконно!?

В упомянутом письме отмечалось, что после войны военной коллегией Верховного Суда СССР было осуждено 76 генералов и адмиралов, а 5 человек были осуждены Особым совещанием при бывшем МГБ СССР (после смерти Сталина МВД и МГБ были объединены в единый орган — МВД, во главе которого встал Берия). Кроме того, указывалось, что 8 генералов были освобождены из-под стражи, а 12 генералов умерли, находясь под следствием. Значит, одна только военная коллегия Верховного Суда СССР 76 раз вынесла незаконные приговоры!? Ведь так же выходит! Хороши же были эти «законники»!? Сначала на основании советских же законов совершенно законно они давали санкции на арест, использовали в судебных процессах материалы Лубянки, в том числе и материалы технического подслушивания, с помощью которых уличали подсудимых в неискренности и лжи, доказывали их вину, составляли и подписывали расстрельные и иные суровые приговоры. Но едва только грохнули Сталина и Берия, так сразу же все это стало незаконным!? Причем в рамках одного и того же законодательства! Следовательно, уже только за одно такое признание собственной преступности, а попутно еще и собственной абсолютной дебильности и профессиональной непригодности тех же Чепцова, Руденко и Булганина Хрущев обязан был стереть в порошок как абсолютных негодяев и преступников! Но он этого не сделал! Но удивляться хрущевскому либерализму не стоит — ворон ворону глаз не выклюет… И вот почему.

Упомянутое выше секретное письмо за тремя подписями — суть уникального документального свидетельства, о теневой подоплеке которого у нас практически ничего не известно. А ведь это начало письменного оформления ранее в устной форме заключенной подлой сделки между Хрущевым и частью генералитета и маршалитета, которые под руководством первого приняли участие в антигосударственном заговоре с целью убийства сначала Сталина, потом Берия, а затем и осуществления государственного переворота по захвату власти в СССР! За помощь генералов и маршалов в осуществлении заговора и государственного переворота по захвату власти Никитка Кузькина Мать должен платить по счетам. Вот и начали оформление этого «платежа»… мгновенным признанием всеобщей незаконности осуждения сразу 101 генерала! Хорошо ещё Власова и его подельников не включили в этот список… Но в сущности-то это была попытка уже в то время полностью или хотя бы почти полностью отмазать генералитет за чудовищные, ничем и никак необъясняемые катастрофические потери в войне, прежде всего людей. О попытке улизнуть от ответственности за экономический ущерб стране уж и не говорю. Проще говоря, это была попытка письменной отмазки всего генералитета от откровенно витавших крайне нелицеприятных вопросов, особенно в части, касавшейся начала войны!

Поразительно, что в значительной мере упоминавшиеся в этом секретном письме отнюдь не святой, а именно же подлой троицы цифры «незаконно арестованных генералов» касались именно тех, которые попали в плен. Но еще более поразительно, что аналогичное происходит до сих пор. Так, в одной из недавно изданных книг указано, что в плен попало 80 советских генералов и комбригов и двое просто остались на оккупированной территории, не вступая в контакт с оккупационными властями. В плену погибло 23 генерала. На Родину вернулись 37 генералов и комбригов. (А куда подевались остальные 20?) В правах были восстановлены только 26. Вот так открытым текстом намекают на некую жестокость советских органов госбезопасности и советского правосудия сталинского периода. Однако же это просто поразительно, как всего одним словом — «только» — автор той книги взял да и обмазал в известной субстанции всю тогдашнюю систему контрразведки и правосудия СССР! За что?! За то, что из вернувшихся из плена генералов после крайне необходимой проверки 70,27 %, по его же данным, были восстановлены в правах!? Что это за неуместный намек на жестокость советской контрразведки и правосудия?! Неужели непонятно, что после такой страшной войны проверка всех побывавших в плену была крайне необходима?! Да, эта процедура, мягко выражаясь, малоприятная, не вписывается в рамки «демократии». Однако же вновь вынужден подчеркнуть, что она была чрезвычайно необходима. А для генералитета особенно. С него и спрос-то куда выше, чем с рядовых. Не с них же, рядовых, сурово спрашивать за катастрофическое начало войны, за высокий уровень боевых потерь, за массовую гибель простых солдат и офицеров, за колоссальный демографический и экономический ущерб стране! Наполеон, помнится, говаривал, что «русский солдат создан для побед, умей только его водить!». А что делали некоторые генералы, особенно в начале войны?! Только и знали, что гробили солдат и офицеров ни за понюшку табака, и страну в придачу! Да и впоследствии не слишком уж и демонстрировали образцы высочайшего стратегического искусства, хотя и дошли до Берлина.

В незаслуженно проклинаемом до сих пор приказе № 270 от 16.8.1941 г. совершенно не случайно особый упор был сделан именно на неадекватное нависшей над Родиной угрозе поведение командного состава, в том числе, естественно, и генералитета. Ведь его поведение на поле боя, не говоря уже о разработке операций, влекло за собой массовую гибель простых советских солдат и офицеров, потерю территорий и экономического потенциала. За что-то генералы должны же отвечать?! Ведь за катастрофическое начало войны — при всем понимании жестокости и кровавости войны вообще — персональную ответственность несли именно же генералы, особенно их высшее звено. Так что говорить о незаконных репрессиях не столь уж и правомерно. И тем более нет оснований устраивать такие экивоки — «только 26 генералов были восстановлены в правах»?! Ведь фактически почти две трети спокойно прошли проверку. К слову сказать, такой же процент спокойной проверки наблюдался в разных группах проверявшихся генералов. Так, в мае 1945 г. из Парижа была привезена отдельная группа советских генералов, побывавших в плену, насчитывавшая 36 человек. А когда 21 декабря 1945 г. начальник Генерального штаба генерал А. Антонов и начальник Смерш В. Абакумов представили Сталину докладную об итогах проверки этой группы генералов, то там было указано, что 25 генералов Красной Армии должны быть направлены в распоряжение Главного управления кадров наркомата обороны. То есть через полгода 69,5 % генералов этой группы успешно прошли проверку и были возвращены в наркомат обороны. По сути дела, один и тот же процент успешно прошедших проверку генералов, что и в ранее приведенном примере. Это что, чудовищные репрессии, жестокости Смерш?! Кстати говоря, обычно все на чекистов и сваливают, хотя архивные документы четко и однозначно свидетельствуют, что Смерш отнюдь не самостоятельно принимал решение в отношении генералов — только совместно с руководством наркомата обороны и Генерального штаба. Таковы были тогда правила. У современных авторов наблюдается какое-то неистребимое желание в любом событии сталинского периода, в любом действии сталинских спецслужб найти нечто якобы порочащее их и весь тот период, и выставить это как обоснование сталинской якобы жестокости и тирании. Когда же остынете-то, господа или как вас там?!

Впрочем, оставим риторику. Давайте-ка разберемся с попавшими в плен генералами и впоследствии получившими суровые приговоры. По имеющимся ныне уточненным данным, во время войны в гитлеровском плену по разным причинам оказались 83 советских генерала. 26 генералов погибло — расстреляны, убиты охраной концлагерей, умерли от болезней и издевательств гитлеровцев. Из оставшихся к концу войны в живых 57 генералов после репатриации 32 были репрессированы. И них 7 — повешены по делу предателя Власова, 17 — расстреляны на основании приказа Ставки № 270 от 16 августа 1941 г., 8 — получили различные сроки тюремного заключения.

25 генералов, то есть фактически 44 % от общего числа возвращенных из плена, после всего лишь полугодовой проверки оправдали и восстановили в правах. То есть вопреки всем мифам ни Лубянка, ни Смерш, ни тем более Сталин после войны не зверствовали в отношении генералов. А с предателями во всех странах расправляются круто. Полюбопытствуйте, за что были репрессированы (расстреляны) некоторые генералы (по данным Смерш поимённо):

1. Генерал-майор Понеделин П. Г. — бывший командующий 12-й армией. «В период пребывания в плену немцы изъяли у Понеделина дневник, в котором он излагал свои антисоветские взгляды по вопросам политики ВКП(б) и Советского правительства», сотрудничал с немцами, фотографировался вместе с германскими солдатами и офицерами для листовок, которые затем сбрасывались на позиции советских войск. Следствие по делу Понеделина длилось целых пять лет. Его расстреляли по приговору суда только 25 августа 1950 года. Вот и попытайтесь представить себе масштаб и глубину проверки, проведенной органами госбезопасности. Это к тому, что ныне раздаются голоса, что-де приговор был неправедный, что с гитлеровцами он не сотрудничал, а те фотографии, на которых он изображен с офицерами и солдатами вермахта и которые распространялись на советских позициях для разложения наших войск, мол, были сделаны насильно, то есть его силой принудили.

За годы войны советская разведка и контрразведка накопили такие обширные материалы, так вверх дном перевернули Германию, в том числе и архивы спецслужб Третьего рейха, а заодно и пленных гитлеровцев, что трудно сказать, что же могло ускользнуть от их внимания. Ведь пять лет потратили на проверку, но, очевидно, нашли то, что искали. Не говоря уже о самом факте тщательности следствия тех лет. Потому и суровый приговор. Если исходить, как это делают антисталинисты, из того, что во времена Сталина было сплошное беззаконие, тирания, тоталитаризм, диктатура и т. п., то ведь никто и ничто не мешало поставить его к стенке тогда же, в 1945 г., как тех 17 генералов. Нет же, на Лубянке все тщательно изучали и проверяли, и только потом отдавали под суд. И вот ещё что. Генерал Понеделин — один из ближайших дружков Г. К. Жукова… Ныне Понеделин считается «невинной жертвой».

2. Генерал-майор Артеменко П. Д. — бывший командир 27-го стрелкового корпуса. «Артеменко советовал немцам, как лучше организовать действия германских войск в борьбе против Красной Армии, клеветал на Советское правительство, политико-моральное состояние Советского народа и военнослужащих Красной Армии, а также заявлял о неизбежном поражении СССР в войне с Германией. Преступная деятельность Артеменко подтверждается захваченными органами Смерш показаниями Артеменко, которые он давал немцам на допросах». Ныне тоже считается невинной жертвой.

3. Генерал-майор Егоров Е. А. — бывший командир 4-го стрелкового корпуса. «Егоров также признал, что под влиянием Трухина и Благовещенского, он в сентябре 1941 г. вступил в созданную немцами в Хаммельсбургском лагере военнопленных антисоветскую организацию „Русская трудовая народная партия“ и впоследствии являлся членом комитета этой организации и председателем партийного суда. В ноябре 1941 г. Егоров участвовал в составлении обращения к германскому командованию, в котором группа предателей — бывших военнослужащих Красной Армии просила разрешить им сформировать из числа военнопленных „добровольческие отряды“ для вооружённой борьбы против Советского Союза. Впоследствии при „Русской трудовой народной партии“ под руководством Егорова был создан специальный штаб, занимавшийся антисоветской обработкой военнопленных и вербовкой их в так называемые „добровольческие отряды“. Егоров признал, что за период существования возглавляемого им штаба в „добровольческие отряды“ было завербовано около 800 человек». Ныне тоже считается «невинной жертвой».

4. Генерал-майор Зыбин Е. С. — бывший командир 36-й кавалерийской дивизии. «В ноябре 1941 г. под влиянием своих враждебных убеждений Зыбин вступил в созданную немцами в лагерях антисоветскую организацию „Русская трудовая народная партия“ и являлся инициатором формирования из числа военнопленных так называемых „добровольческих отрядов“ для борьбы против Красной Армии. Зыбин признал, что обработал и завербовал для враждебной деятельности против СССР около 40 военнопленных — бывших военнослужащих Красной Армии».

5. Генерал-майор Крупенников И. П. — бывший начальник штаба 3-й гвардейской армии. «В начале 1943 года, находясь в Летценском лагере военнопленных, по собственной инициативе поступил на службу в качестве преподавателя на созданные немцами курсы офицерского состава и пропагандистов так называемой „русской освободительной армии“ (РОА Власова. — А.М.)».

6. Генерал-майор авиации Белешев М. А. — бывший командующий ВВС 2-й ударной армии (командующий А. А. Власов. — А.М.). «Белешев сознался, что на допросе в разведотделе Ставки германской армии он одобрил предложение немцев об использовании пленных советских лётчиков для борьбы против Красной Армии, после чего был назначен немцами на должность коменданта лагеря военнопленных в городе Мариенфельд, где содержались военнослужащие частей ВВС Красной Армии».

7. Генерал-майор Самохин А. Г. — бывший начальник 2-го управления Главного разведывательного управления Красной Армии, не вступивший в должность командующего 42-й армией.

Небольшой комментарий. Самохин был в той группе генералов, что была привезена из Парижа и насчитывала 36 человек. 21 декабря 1945 г. начальник Генерального штаба генерал А. Антонов и начальник Смерш В. Абакумов представили Сталину докладную, в которой говорилось: «В соответствии с Вашим указанием, рассмотрев материалы на 36 генералов Красной Армии, находившихся в плену и доставленных в мае-июне 1945 года в Главное Управление Смерш, мы пришли к следующим выводам:

1. Направить в распоряжение ГУК НКО 25 генералов Красной Армии.

С указанными генералами, по прибытии их в НКО, будет беседовать тов. Голиков, а с некоторыми из них т.т. Антонов и Булганин.

По линии ГУК НКО генерал будет оказана необходимая помощь в лечении и бытовом устройстве. В отношении каждого будет рассмотрен вопрос о направлении на военную службу, а отдельные из них, в связи с тяжелыми ранениями и плохим состоянием здоровья, — возможно, будут уволены в отставку. На время пребывания в Москве генералы будут размещены в гостинице и обеспечены питанием.

2. Арестовать си судить 11 генералов Красной Армии, которые оказались предателями и, находясь в плену, вступили в созданные немцами вражеские организации и вели активную антисоветскую деятельность. Список с изложением материалов на лиц, намечаемых к аресту, — прилагается. Просим Вашего указания». 27 декабря 1945 г. Сталин утвердил этот список.

В число упомянутых в пункте 2 одиннадцати генералов попал и генерал Самохин, хотя Абакумов вначале и пытался утверждать, что в отношении него «компрометирующих данных о поведении в плену практически не было». Однако в ходе дальнейшего следствия было установлено, что, находясь в плену, Самохин пытался подставиться на вербовку германской военной разведке, преследуя, как он отмечал в своих показаниях, цель любым способом вернуться на Родину и избежать допросов в гестапо. Категорически настаивая именно на этой версии своего поведения, Самохин на суде заявил: «Я сделал опрометчивый шаг и пытался подставить себя под вербовку. В этом моя вина, но я это сделал с целью вырваться из плена и избежать выдачи врагу каких-либо сведений. Я виновен, но не в измене Родине. В руки врага я ничего не дал, и совесть у меня чиста…» Однако, как стало известно уже в наше время, это далеко не так. И вот почему. Самохин был военным разведчиком и уж что-что, но азы-то разведывательной деятельности знал. Естественно, что знал он и то непреложное правило, что залог успеха при попытке подставиться на вербовку иностранной спецслужбе состоит только в одном — в сдаче этой спецслужбе всей имеющейся у него секретной информации. А ведь немцы прекрасно знали, кто такой Самохин — с довоенных времен знали его как резидента советской военной разведки в Белграде. Не пытаясь что-либо утверждать, тем более в категорической форме, прошу обратить внимание на одно обстоятельство. Самохин попал в плен весной 1942 г. И на тот же 1942 г. приходятся Харьковская катастрофа, а он, хотя и мимолетно, но был причастен к ней, и катастрофический провал агентуры советской военной разведки в рейхе и на Балканах. Еще раз обращаю внимание на то, что пока даже пытаться что-либо утверждать еще нельзя, так как многое еще неизвестно. Подробно о деле Самохина см. миф № 49 во второй книге «Трагедия 1941 года» настоящего пятитомника.

Так вот, только через семь лет после репатриации на Родину, 25 марта 1952 года, генерал Самохин был приговорён к 25 годам ИТЛ. Практически через год его с невероятной скоростью выдернули из ГУЛАГа, но отправили на гражданку, где он не так уж и долго протянул. А сам факт его странного, да и то, по меньшей мере, попадания в плен впоследствии стал основой для чрезвычайно коварного и опасного своими последствиями мифа. Мифа о тому что якобы в начале 1942 г. Сталин посредством разведки вступил в сепаратные переговоры с гитлеровцами, пытаясь договориться с ними как о сепаратном мире, так и о совместной борьбе с мировым еврейством.

8. Комбриг Лазутин Н. Г. — бывший начальник артиллерии 61-го стрелкового корпуса. «Находясь в лагере военнопленных в городе Замостье, Лазутин в конце 1941 г. установил связь с немцами, после чего был назначен комендантом блока (отделения) лагеря, где руководил полицией и выполнял указания немцев по созданию тяжелых условий содержания военнопленных в лагере. Впоследствии Лазутин использовался немцами в должности коменданта и в других лагерях военнопленных. Лазутин признал, что в Хаммельсбургском лагере подчинявшаяся ему полиция издевалась над советскими военнопленными, но он лично участия в этом не принимал».

9. Генерал-майор Богданов П. В. — командир 48-й стрелковой дивизии 11-го стрелкового корпуса 8-й армии Северо-Западного фронта. 17 июля 1941 г. сдался в плен немецкому разъезду. 22 июля Богданова поместили в лагере военнопленных в Сувалках, где назначили старшим. Буквально через несколько дней он выдал немцам своего комиссара и старшего политрука. 18 сентября Богданова перевели в одну из берлинских тюрем, где он написал заявление с предложением сформировать из военнопленных отряд для борьбы с Красной Армией. После этого его перевели в лагерь министерства пропаганды в Вульхайде, а летом 1942-го в агентурно-политическую организацию «Боевой Союз русских националистов», который опекал «Цеппелин» (отдел VI Управления РСХА). В августе Богданов написал два воззвания, а в декабре 42-го вступил рядовым во «2-ю русскую дружину СС». В январе 1943 г. его произвели в чин поручика и назначили заместителем начальника штаба дружины. В марте после объединения 1-й и 2-й русских дружин в 1-й русский национальный полк СС Богданов был назначен начальником контрразведки и произведен в майоры. Уже в апреле он становится генералом и принимает участие в карательных операциях против партизан и местного населения. В июне 1943 г. Богданова назначают начальником контрразведки «1-й русской национальной бригады СС». В середине августа командир бригады Гиль-Родионов накануне перехода к партизанам арестовал своего зама и благополучно доставил командиру партизанского отряда, выполнив одно из его условий.

Небольшой комментарий. Ордер на арест Богданова был оформлен еще 20 августа 1943 г., и с тех пор шло следствие по его делу. К расстрелу он был приговорен лишь 24 апреля 1950 г. Приговор приведен в исполнение. Как видите, даже по делу такого откровенного подонка и предателя следствие длилось очень долго, во всем разбирались очень тщательно, скрупулезно. Потому и обоснованно суровый приговор.

10. Комбриг Бессонов И. Г. — командир 102-й стрелковой дивизии. 26 августа 1941 г. сдался охране медсанбата в селе Раги Гомельской области. После пребывания в лагерях Гомеля, Бобруйска, Минска и Белостока в середине ноября 1941 г. его доставили в Хаммельсбургский офицерский лагерь. Зимой 42-го он принял участие в работе «кабинета военной истории», созданного с целью сбора разведданных о Красной Армии. В апреле Бессонов предложил свои услуги по формированию из военнопленных карательного корпуса для подавления партизанского движения. В сентябре его освободили и направили в распоряжение «Цеппелина», где он принял участие в создании «Политического центра борьбы с большевизмом», созданного для организации «повстанческого» движения в глубоком советском тылу путем десантирования вооруженных групп, сформированных из советских военнопленных. Акцию планировалось провести врайоне от Северной Двины до Енисея и от Крайнего Севера до Транссибирской магистрали. Диверсионным отрядам ставилась задача овладеть промышленными центрами Урала, вывести из строя Транссибирскую магистраль и лишить фронт стратегической базы на Урале. Этот район был разбит на три оперативные зоны: правобережный район среднего течения Северной Двины, район р. Печоры и район Енисея. Численность десанта предполагалось довести до 50 тыс. человек. При подготовке акции учитывалась службы Бессонова в войсках НКВД, хорошие знания дислокации и системы охраны лагерей ГУЛАГа. Десант должен был захватывать лагеря, освобождать и вооружать заключенных и ссыльных и двигаться в южном направлении, расширяя свои действия. Однако акция фактически провалилась из-за того, что удалось собрать всего лишь около 300 человек десанта. Уже в июне 1943 г. Бессонова арестовали и посадили в концлагерь Заксенхаузен, в особый блок «А» для привилегированных заключенных (свободный режим содержания), где он содержался до апреля 1945 года.

Небольшой комментарий. Следствие по делу этого подонка также длилось пять лет. 19 апреля 1950 г. Бессонов был приговорен к расстрелу. Приговор приведен в исполнение в тот же день.

11. Генерал-майор Будыхо А.Е — бывший командир 171-й стрелковой дивизии. В плен попал 22 октября 1941 г. в Белгороде. Был задержан немецким патрулем. После пребывания в Полтавском и Владимиро-Волынском лагерях в апреле 1942 г. Будыхо доставили в Хаммельсбургский лагерь. В июне он принимает предложение Бессонова вступить в «Политический центр борьбы с большевизмом». С февраля и до конца апреля 1943 г. Будыхо исполнял обязанности начальника контрразведки и выявлял лиц, настроенных просоветски. После расформирования организации он написал заявление о вступлении в РОА. Вскоре «генерал восточных войск» (судя по всему, речь идёт о Власове. — А.М.) утвердил его в звании «генерал-майор», после чего Будыхо принял присягу и убыл в отдел формирования «восточных частей» при штабе 16-й армии (вермахта. — А.М.) в Ленинградской области. Однако 10 октября два «русских батальона» перебили немцев и ушли к партизанам. 12 октября, не дожидаясь возвращения обратно в лагерь, которое планировалось на 14 октября, Будыхо бежал, сговорившись с денщиком. Через неделю его встретили партизаны, а 23 ноября 1943 г. впервые допросили в контрразведке Смерш.

Небольшой комментарий. И этого тоже приговорили к расстрелу 19 апреля 1950 г. Приговор приведен в исполнение в тот же день.

12. Генерал-майор Наумов А. З. — бывший командир 13-й стрелковой дивизии. 18 октября 1941 г. был захвачён в плен на квартире в Минске. Доставлен в минскую тюрьму. Через два месяца его перевели в лагерь для военнопленных, где он высказал желание проводить шпионскую работу против СССР. В апреле 1942 г. Наумова перевели в лагерь в Литву, а затем в Хаммельсбург. В лагере он осуществлял вербовку военнопленных в «восточные» батальоны. 24 сентября 1942 г. Наумов написал коменданту лагеря заявление: «Доношу, что среди русских военнопленных лагеря ведется сильная советская агитация против тех людей, которые с оружием в руках хотят помогать немецкому командованию в деле освобождения нашей родины от большевистского ига. Эта агитация исходит главным образом от лиц, принадлежащих к генералам и со стороны русской комендатуры. Последняя стремится всеми средствами дискредитировать тех военнопленных, которые поступаю на службу к немцам в качестве добровольцев, употребляя по отношению к ним слова „Эти добровольцы всего-навсего продажные души“. Тех, которые работают в историческом кабинете, также игнорируют и оскорбляют такими словами, как: „Вы продались за чечевичную похлебку“. При таком положении дел русская комендатура вместо оказания помощи этим людям в поднятии производительности труда совершает обратное. Она находится под влиянием генералов и всячески старается препятствовать работе. Активное участие в этой агитации принимают генералы Шепетов, Тхор, Тонконогов, полковник Продимов, подполковник Новодаров. Все вышеприведенное соответствует действительности, и я надеюсь, что комендатура лагеря благодаря принятию соответствующих мер обеспечит успешное выполнение порученных ей задач. Генерал А. Наумов».

После этого доноса остался в живых только Тонконогов. С октября Наумов работал начальником строевого отдела лагеря в военно-строительной организации ТОДТ, а затем комендантом участка работ. В 1943 г. после побега военнопленных его сняли с должности и направили в лагерь для «фольксдойче». С осени 1944 г. Наумов работал чернорабочим на трикотажной фабрике, а 23 июля 1945 г. был арестован в лагере для репатриированных.

Небольшой комментарий. И этот тоже был расстрелян по приговору суда 19 апреля 1950 г.

Вот такими…, к глубокому сожалению, оказались некоторые из советских генералов. За совершенные тяжкие государственные и воинские преступления они получили по заслугам. Но обратите внимание на то, сколь же тщательно и скрупулезно велось тогда следствие. Где пять, где семь лет оно длилось, и чекисты все досконально выясняли, все тщательно проверяли и только потом отдавали этих предателей в руки правосудия.

Такова вкратце объективная суть дела. Зная теперь все это и положа руку на сердце, постарайтесь хотя бы самим себе честно и искренне ответить на один простой вопрос: с какой стати все изложенное выше смеют называть зверствами Сталина, органов госбезопасности и вообще сталинского режима?!