"Приносящая удачу" - читать интересную книгу автора (Хорст Патриция)

1

Возможно, Джесси чувствовала бы себя лучше, если бы шел дождь – один из тех, которыми так славится ее родная Англия – и с ветвей и листьев скатывались в траву крупные капли. Они напоминали бы безутешные слезы, которые Джесси проливала всю ночь напролет в тиши гостиничного номера. Сумрачное, обложенное серыми облаками небо и туман, неподвижно висящий над океаном, больше соответствовали бы душевному состоянию Джесси. Однако здесь, в Австралии, как будто совсем не было места печали. В ясном голубом небе вовсю сияло солнце, и в его ласковых лучах нежились на клумбах розы и герань всех мыслимых цветов и оттенков.

Даже вилла словно улыбалась сложенными из розоватого кирпича стенами и вымытыми стеклами окон, а начищенная медная ручка на входной двери весело блестела на солнце и была заметна издалека. Ее блеск заставил Джесси заморгать и отвести взгляд в сторону. Или в этом все же были повинны слезы, то и дело наворачивавшиеся на глаза?

Вздохнув, Джесси вышла из седана. В эту минуту входная дверь виллы отворилась, и на крыльце показалась женщина средних лет. Она помедлила, продолжая разговаривать с кем-то, кто находился внутри дома.

По мнению Джесси, настоящая нянька должна была выглядеть именно так, как эта незнакомка: плотная комплекция, спокойный, уверенный вид и приветливая улыбка в дополнение к пестрому платью из набивного ситца и удобным светлым туфлям. Такая воспитательница подошла бы Денни больше всего.

Джесси снова заморгала и устремила взгляд на клумбу, усеянную голубыми незабудками и крупными белыми колокольчиками.

– Жду вас ровно в два часа дня, – было сказано во время непродолжительной телефонной беседы, и за пять минут до назначенного срока Джесси уже свернула с шоссе и миновала чугунные ворота, детально описанные человеком, встреченным ею вчера в доме Рона.

Сейчас у Джесси оставалось в запасе не более двух минут, чтобы подготовиться к спектаклю, которому, возможно, суждено стать самым важным и значимым в ее жизни. Пора было вспомнить актерские навыки, приобретенные за все последние годы, и отрешиться от своего нынешнего состояния. Плох тот артист, кто не может скрыть от публики свои истинные переживания!

Тем временем предыдущая претендентка на роль няньки для маленького мальчика спустилась со ступенек крыльца. Ее объемная грудь при каждом шаге тяжело колыхалась под цветастым ситцем. Любезно кивнув мимоходом Джесси, женщина направилась вниз по аллее.

Наблюдая за ее уверенной поступью, Джесси легко представила себе, как под руководством такой няньки Денни научился бы отдавать предпочтение простой и здоровой пище, а также привык бы вовремя ложиться в постель. А случись ему всплакнуть по папе или маме, нянька непременно брала бы его к себе на колени и утешала бы до тех пор, пока малыш не успокоится. Однако в настоящий момент Джесси была уверена, что лучше нее самой Денни никто не приласкает.

Входная дверь виллы все еще оставалась открытой, и вскоре на пороге показалась другая женщина, старше и худее предыдущей. Она поманила Джесси к себе, и та кивнула в ответ, затем наклонилась и посмотрела на себя в зеркало заднего вида, порадовавшись тому, что глазные капли, которыми ей пришлось воспользоваться утром, уменьшили красноту глаз. Иначе Джесси не удалось бы скрыть следы ночных слез, а этого нельзя было допустить – даже такая мелочь, как удрученное выражение лица, могла послужить причиной отказа от места.

– Очевидно, вы и есть та молодая дама, которая звонила сегодня утром. Джессика Бриджмен, если не ошибаюсь? – уточнила пожилая женщина, машинально разглаживая рукой белоснежный накрахмаленный передник, надетый поверх простого темного платья. – Очень хорошо, что вы приехали к назначенному часу. Полковник любит пунктуальность.

Последние слова пожилой женщины произвели на Джесси неприятное впечатление. Она представила себе строгий жизненный уклад и военную дисциплину, которой, должно быть, подчинялись все, кто находился в этом доме. А ведь Денни всего четыре с половиной года! Он еще совсем малыш!

– Скажите, много ли претенденток на место няньки? – поинтересовалась Джесси как можно более любезным тоном.

– Всего две, не считая вас. По сути, вы являетесь последней надеждой, потому что две другие няньки не совсем устраивают полковника. Он, бедняга, совсем извелся – сначала известие о трагической смерти племянника Рона, затем не прошло и трех дней, как скончалась, не вынеся горя, мать Рона, которая приходилась полковнику старшей сестрой. В итоге на руках у полковника Треверса остался Денни…

Голос у пожилой женщины задрожал, и она поспешно вынула из кармана платочек, чтобы промокнуть глаза.

Только не надо слез, взмолилась про себя Джесси. Иначе я тоже расплачусь!

– Насколько я понимаю, у мистера Треверса нет своих детей? – сдержанно спросила она.

– Что вы! – воскликнула ее собеседница, беря себя в руки. – Он даже не женат. Впрочем, полковнику еще рано причислять себя к старикам. Я надеюсь, что в конце концов он все же обзаведется семьей. Денни привык называть его дядей, хотя, скорее, он приходится мальчику дедом. Разумеется, всё это не имеет большого значения. Главное, что они есть друг у друга и могут вместе пережить это ужасное время.

– А где же мать мальчика? – осторожно поинтересовалась Джесси, чувствуя, что сердце ее больно бьется в груди.

– С этой особой связана какая-то странная история. До меня доходили слухи, что она как будто бросила мужа и ребенка, но точно мне ничего не известно. При жизни Рон никогда не распространялся на эту тему, так что не мне судить. А сейчас следуйте за мной, дорогая моя. Полковник примет вас в библиотеке.

Пожилая женщина повела Джесси по длинному коридору. Их шаги заглушала ковровая дорожка, уложенная поверх натертого до блеска дубового паркета. По пути Джессика обратила внимание на две большие комнаты, одна из которых являлась гостиной, а вторая, несомненно, столовой, потому что посреди нее стоял овальный стол с придвинутыми к нему стульями. На полу столовой лежал толстый ковер, судя по всему, персидский. Неужели Денни кормят здесь? Возможно, полковник не знает, что маленькие дети частенько опрокидывают тарелки или чашки на пол, разливая их содержимое. Или мистеру Треверсу не жаль своего роскошного ковра?

– Полковник, прибыла Джессика Бриджмен!

– Благодарю, Мейбл! Пусть войдет, – раздался низкий бархатистый голос, который, скорее, подошел бы оперному баритону, чем армейскому командиру.

Во всяком случае, интонации этого голоса шли вразрез с образом полковника, сложившимся в сознании Джесси.

Мейбл ободряюще улыбнулась ей и удалилась, скрывшись в более узком коридоре, ведущем, вероятнее всего, в кухню.

Не бросай меня, едва не крикнула Джесси вслед. Одна я не справлюсь!

– Мисс Бриджмен, вы здесь? – донесся нетерпеливый голос из библиотеки, и на этот раз под внешней бархатистостью уже чувствовалась сталь.

– Да, – отозвалась Джесси, все еще не решаясь войти.

– Будьте любезны, покажитесь, наконец!

Она поняла, что дальнейшее промедление грозит обернуться тем, что собеседование закончится, не начавшись. Собравшись с силами, Джесси переступила порог комнаты, старательно удерживая на лице выражение уверенности и профессиональной компетентности. Это, как ей казалось, должно было понравиться старому служаке.

Однако человек, поднявшийся из-за антикварного письменного стола, чтобы пожать Джесси руку, ничем не напоминал ветерана вооруженных сил. На вид ему было около сорока лет, его плечи отличались приятной шириной, а пронзительно-голубые глаза и четкие очертания твердого подбородка сделали бы честь любому голливудскому актеру.

В другое время Джесси непременно взвесила бы про себя романтический потенциал нового знакомства, но сейчас ей было не до того.

– Здравствуйте. Меня зовут Бен Треверс, – сообщил полковник, отпуская руку Джесси. – Прошу садиться.

– Благодарю.

Джесси нервничала, как перед премьерой. И даже сильнее, потому что сейчас речь шла о вещах куда более важных, чем спектакль. Последний раз она волновалась подобным образом в ранней юности на выпускных экзаменах в медицинском колледже, после которых ей должны были вручить диплом медсестры. В ту пору Джесси казалось, что вся ее дальнейшая жизнь будет связана с медициной, но потом у нее появились другие увлечения.

– Мисс Бриджмен, я хочу, чтобы вы немного рассказали о себе, – окинул ее пристальным взором Треверс.

Джесси внутренне напряглась. На мгновение ей показалось, что полковник уже раскусил ее.

– Видите ли… – начала она, нервно сцепив руки, – я здесь новичок.

Треверс удивленно поднял бровь.

– Иными словами, вы не имеете опыта в этой области?

– Да. То есть, нет! – быстро поправилась Джесси. – Я лишь хотела сказать, что недавно приехала в эти края. Так что если вы захотите получить рекомендации от кого-либо из местных жителей…

– В настоящий момент я больше хотел бы услышать, почему вы сами считаете себя лучшей претенденткой на место няньки для моего воспитанника, – спокойно заметил полковник.

Джесси прерывисто вздохнула и постаралась собраться с мыслями, чтобы в следующий раз, когда откроет рот, ее слова произвели на Треверса более благоприятное впечатление. Однако этим надеждам не суждено было оправдаться, потому что она снова сказала не то, что следовало:

– Наверное, мне лучше сразу признаться, что я еще никогда не работала нянькой.

Полковник прищурился с таким видом, словно смотрел на Джесси сквозь прорезь оружейного прицела.

– Несколько неожиданное заявление! Не потрудитесь ли объяснить, почему в таком случае вы решились попусту занимать мое время, а заодно тратить и свое?

– Потому… – начала пояснять Джесси, лихорадочно припоминая текст, который придумала вчера и потом репетировала до утра. – Потому, что у меня имеется довольно большой опыт обращения с детьми, особенно перенесшими тяжелый стресс. А ваш… воспитанник, насколько я знаю, недавно испытал сильное потрясение.

Воспитанник! Ну и слово! Оно ничего не выражает, пронеслось у Джесси в голове. А ведь речь идет о Денни, моем маленьком сынишке, который нуждается в любви и заботе. В течение трех долгих лет он был наполовину лишен всего этого из-за чрезмерных амбиций и глупого максимализма родителей. Сейчас Джесси горела желанием отдать Денни всю любовь и ласку, которая скопилась в ее душе за долгие годы разлуки.

– Продолжайте, мисс Бриджмен…

Джесси подняла глаза на полковника. Неужели он не замечает, как нервно ломает она пальцы? Как застыло ее лицо, словно в помещении стоял арктический холод?

– Мне известно, что ваша семья пережила трагедию, в результате которой Денни лишился отца и бабушки, а вы стали его опекуном, – заметила она, стараясь сосредоточиться только на одном: поскорее убедить Треверса, что перед ним находится именно тот человек, в котором он сейчас нуждается больше всего. – Позвольте выразить вам искреннее соболезнование!…

Треверс сдержанно кивнул. Со стороны могло показаться, что он совершенно безразличен к словам Джесси, если бы задергавшийся в уголке рта мускул не выдал его истинное состояние.

– Я приехала сюда к родственникам и намерена остаться надолго, – продолжила Джесси. – Однако мне необходимо как-то поддерживать свое существование, поэтому когда я узнала, что вы ищете круглосуточную няню для мальчика, мне показалось, что это именно то, что нужно. Думаю, вы согласитесь с этим, если узнаете, что у меня имеется медицинское образование и опыт работы в детском реанимационном отделении. Я знаю, как помочь вашему воспитаннику выйти из стресса. К тому же я могу приступить к работе немедленно.

Впервые за все время разговора Джесси заметила, что ее слова произвели на полковника какое-то впечатление.

– Сколько вам лет? – поинтересовался он.

– Двадцать восемь.

Треверс задумчиво побарабанил пальцами по столу.

– И вы согласны поселиться здесь? Вы должны понять, что у вас не будет возможности часто видеться с родственниками или друзьями. Мне нужна нянька, которая в прямом смысле слова смогла бы присматривать за Денни круглосуточно. Что касается выходных, то я могу предоставить только один день в неделю.

Джесси облегченно вздохнула. Она едва удержалась от желания сообщить полковнику, что готова работать семь дней в неделю напролет.

– Мне подходят эти условия.

– Кроме того, вам иногда придется просыпаться по ночам. Дело в том, что Денни временами плачет во сне. Он зовет папу и бабушку, а иногда и мать, которой лишился уже давно.

У Джесси сжалось сердце. Мальчик мой, подумала она, неужели ты еще помнишь о существовании своей глупой мамочки!

– Ничего страшного, – быстро сказала она. – Мне приходилось дежурить по ночам в больнице.

Треверс удовлетворенно кивнул.

– Честно говоря, у меня нет большого выбора. На мое объявление откликнулась только девушка, которая так молода, что сама еще нуждается в няньке, а также одна более опытная женщина. Она проработала в нескольких семьях более четырнадцати лет. Я мог бы остановить выбор на ней, но она способна приступить к работе лишь через месяц.

Джесси затаила дыхание, предчувствуя победу.

– Боюсь, что я буду не в состоянии ждать так долго, – продолжил полковник. – Вы привезли с собой какие-либо документы?

– Да, конечно…

Джесси поспешно вынула из сумочки конверт с дипломом медсестры и отзывами о работе в детском реанимационном отделении.

– Отлично, – улыбнулся Треверс, принимая конверт. – Не желаете ли выпить чашечку кофе или немного апельсинового сока?

– Я не отказалась бы от стакана простой воды.

– Ну зачем же пить воду! – добродушно возразил полковник. – Пройдите вон туда, – кивнул он на распахнутую дверь, ведущую во внутренний двор. – Там Мейбл уже приготовила вам что-то на столике.

Снаружи Джесси ждал такой захватывающий вид, что она едва не ахнула от изумления. Вилла полковника Треверса располагалась на пригорке, и несколько соединенных ступенями террас вело к океану. Чуть в сторонке находился окруженный клумбами бассейн. С одного края над ним возвышался естественный выступ скалы. Кругом росло множество декоративных деревьев и кустарников, зеленели аккуратно подстриженные газоны, и надо всем этим великолепием раскинулось ясное голубое небо, сливавшееся на горизонте с водами океана.

– Красивый вид, правда? – донесся до нее голос Мейбл, которая хлопотала возле установленного под большим зонтом столика. – Это место как будто специально создано для того, чтобы можно было отдохнуть душой.

В другое время Джесси непременно согласилась бы с Мейбл, которая, по-видимому, выполняла здесь обязанности экономки, но сейчас душа ее ныла от напряжения, и местные красоты лишь подчеркивали внутренний разлад.

Мейбл взяла покрытый капельками влаги стеклянный кувшин с апельсиновым соком и наполнила бокал на высокой тонкой ножке.

– Как прошло собеседование? – поинтересовалась она.

– Пока не могу сказать ничего определенного, – пожала плечами Джесси. – Хотя все же надеюсь получить эту работу.

– Знаешь, детка, – доверительно произнесла Мейбл, – я тебе так скажу: полковник не стал бы тратить время на разговоры, если бы ты не соответствовала его требованиям. Вот, выпей сока. Это натуральный, из свежих апельсинов.

– Спасибо!

– А вот блюдо с пирожными и печеньем. Съешь что-нибудь, пока будешь ждать решения.

Несмотря на то, что завтрак уже был далеким воспоминанием, а ужина вообще не существовало, мысль о еде не показалась Джесси привлекательной. Однако из вежливости она все же взяла одно печенье, заметив при этом:

– Чего мне хотелось бы на самом деле, так это поскорее встретиться с малышом. Вы не могли бы привести его сюда?

Едва закончив фразу, Джесси поняла, что снова сказала что-то не то. Мейбл даже попятилась, а на лице у нее появилось такое выражение, словно ей сделали неприличное предложение.

– Что ты, детка! Я не могу сделать этого без позволения! – воскликнула она. – Полковник сам прикажет привести мальчика, если решит, что ты подходишь ему в качестве няньки.

Но мне необходимо увидеть своего сына, подумала Джесси. Я хочу обнять его, вдохнуть детский его запах, аромат волос, поцеловать в упругую щечку. Мне нужно знать, что Денни не чувствует себя одиноким и покинутым.

– Надеюсь, мистер Треверс быстро примет решение, – добавила Мейбл, по привычке разглаживая передник. – По правде сказать, у меня и так достаточно дел, чтобы я вдобавок занималась еще и Денни. Он очень симпатичный малыш, но, как известно, мальчики в его возрасте хороши, лишь когда спят.

– А где он сейчас?

– В детской. После обеда мы укладываем его в постель на полчасика. Не волнуйся, – сочувственно тронула ее экономка за руку. – Я уверена, что как только полковник закончит рассматривать твои бумаги, он приведет Денни сюда.

Джесси отпила глоток апельсинового сока, досадуя на себя за то, что слишком торопит события. Подобная несдержанность непростительна. Прежде Джесси с большим успехом удавалось держать себя в руках. Очевидно, все же сказываются последствия перенесенного вчера потрясения.

– Кстати, почему вы называете мистера Треверса полковником? – поинтересовалась она.

– Потому что таково его воинское звание. Он является полковником авиации. Правда, к его огромному разочарованию, вынужден был покинуть действительную службу, потому что однажды ему пришлось прыгать из терпящего аварию истребителя с парашютом, результатом чего явилась довольно серьезная травма. Врачи опасались за позвоночник, но, к счастью, все обошлось. После выздоровления полковник стал работать в независимой инспекции военных авиабаз. – Мейбл улыбнулась, как будто припомнив что-то. – Бен начал мастерить бумажные самолетики, будучи в том же возрасте, в каком сейчас находится Денни. Когда подрос, стал строить большие авиамодели. А позже поступил в военно-воздушную академию и с тех пор уже не разлучался с самолетами. – Экономка придвинулась к Джесси поближе, словно собираясь сообщить секрет, достойный немногих. – У Бена даже есть несколько наград!…

В эту минуту Джесси пыталась припомнить, упоминал ли когда-нибудь Рон о том, что у его матери есть брат, который живет в Австралии. Вообще-то в начале супружеской жизни они мало говорили о родственниках, а позже им было не до того. Во всяком случае, сейчас Джесси стало понятно, почему Рон с Денни и миссис Уотерсон переехали именно в Австралию. А Джесси искала их в Англии!

– Почему бы тебе заодно не сообщить размер моей обуви или одежды, Мейбл? – прозвучало сзади.

Экономка и Джесси одновременно вздрогнули и обернулись. На пороге виллы стоял, улыбаясь, тот, о ком шла речь. Его глаза показались Джесси голубее неба, а улыбка была столь же лучезарной, как сияющее в вышине солнце.

– Ах, полковник! – смутилась Мейбл, покраснев, как юная девица. – Я не слыхала, как вы подошли…

– Это я уже понял, – заметил Треверс, переводя взгляд на Джесси. – Берите бокал с собой и возвращайтесь в библиотеку, мисс Бриджмен. Нам еще нужно кое-что обсудить.

Интересно, он когда-нибудь говорит «пожалуйста» или «спасибо», промелькнула у Джесси мысль. Или полковник настолько привык отдавать приказы, что не представляет себе иной формы общения?

– Я прочел отзывы о вашей работе в больнице, – начал Треверс сразу же, как только они с Джесси заняли прежние места: он – за столом, она – напротив. – У вас хорошие рекомендации…

– Вас это удивляет? – вырвалось у Джесси.

Она тут же пожалела о своей несдержанности, встретившись с пронзительным взглядом полковника.

– Если бы мы находились на армейской службе, мисс Бриджмен, я напомнил бы вам о субординации. Вам пришлось бы научиться не перебивать старших по званию. Я хотел сказать, что меня удивляет тот факт, что вы заинтересовались местом няньки. Ведь вы обладаете гораздо более высокой квалификацией. Почему бы вам не поискать работу в какой-либо из городских клиник?

– Да, я могла бы это сделать, – кивнула Джесси. – Но мне необходима перемена.

– В каком смысле?

Джесси отвела взгляд.

– Видите ли, любой медицинский работник, которому случалось работать в отделении реанимации, особенно детской, расскажет о психологических нагрузках, которые приходится там испытывать. К смерти невозможно привыкнуть.

Она замолчала, услышав дрожь в собственном голосе. Кроме того, ей неприятно было лгать. Хотя Джесси действительно переживала все то, о чем говорила, когда еще работала в больнице, но нянькой она хотела стать совсем по другой причине. Обман давался ей нелегко, и Джесси едва удерживалась от того, чтобы рассказать Треверсу правду. И все же для этого еще не настал срок. Риск был слишком велик.

– Мне хочется сменить род деятельности, – добавила она сухо.

– Я понимаю вас, мисс Бриджмен, и сочувствую. Однако моей первейшей обязанностью является соблюдение интересов воспитанника. Поэтому я должен быть уверен, что вы в состоянии справиться со своими обязанностями. Мальчик нуждается в большой эмоциональней поддержке. Чувствуете ли вы в себе силы для этого?

– Безусловно, мистер Треверс. Я люблю детей, – решительно ответила Джесси. – И вы можете быть абсолютно уверены, что я всегда буду ставить интересы Денни выше своих собственных.

Отныне так и будет, добавила Джесси про себя. Я в большом долгу перед сыном.

– Рад слышать!… – кивнул полковник. – И надеюсь, вы сдержите свое обещание.

У Джесси сильно забилось сердце.

– Иными словами, вы берете меня на работу? – с надеждой спросила она.

Треверс покачал головой.

– Сначала вы должны познакомиться с Денни.

Да! Да!… И как можно скорее, едва не крикнула Джесси.

– Это разумно, – заметила она вслух, стараясь говорить как можно спокойнее. – Нужно проверить, подходим ли мы друг другу.

– Сейчас я приведу мальчика. – Полковник поднялся из-за стола и отдал Джесси конверт с документами. – Возможно, он будет немного робок с вами, потому что за последнее время ему приходилось общаться с множеством чужих людей. Но я надеюсь на ваше снисхождение.

– Конечно.

Когда Треверс скрылся за дверью, Джесси постаралась успокоиться. Она понимала, что полковник сразу почувствует любую фальшь, поэтому последние оставшиеся до встречи минуты нужно было использовать для того, чтобы взять себя в руки. Джесси во что бы то ни стало необходимо убедить полковника в том, что более подходящей няньки для Денни не найти. Она надеялась, что сын не узнает ее, хотя желала обратного, а также убеждала себя, что приобретенные за последнее время актерские навыки не подведут и помогут сыграть роль до конца.

Но когда дверь библиотеки отворилась и Джесси увидела на руках у полковника Денни, она забыла обо всем: о ночной репетиции, о сдержанности, о том, что нужно придерживаться придуманной версии…

– Вот это и есть наш Денни, мисс Бриджмен, – представил Треверс воспитанника.

И вместо того, чтобы сказать что-либо нейтральное, наподобие: «Здравствуй, Денни! Приятно познакомиться с тобой», Джесси завороженно воскликнула:

– Ах, солнышко! Какой большой!

– Да, Денни хорошо развит для своего возраста, – согласился полковник, ничего не заподозрив. – Однако подождите, пока наше «солнышко» не начнет будить вас по ночам! – ворчливо добавил он, опуская мальчика на пол.

Малыш поднял на Джесси большие печальные глаза. Его лицо раскраснелось за время послеполуденного сна, волосы были слегка растрепаны. В пухленьком кулачке он сжимал ухо свисавшего почти до пола старого тряпичного зайца. Джесси узнала эту игрушку. Три года назад она смастерила ее собственными руками.

Джесси охватило непреодолимое, почти болезненное желание обнять сына, прижать к сердцу и не отпускать долго-долго. Но она не решилась даже подойти к малышу, потому что глаза ее и так пощипывало от подступивших слез. Вместо этого Джесси быстро нашла в сумочке платочек и высморкалась.

– Простите, – бросила он взгляд на Треверса, надеясь, что тот продолжает оставаться в неведении относительно ее душевного состояния.

– Вы простужены?

– Нет-нет! Я вполне здорова, – поспешно заверила Джесси и наконец приблизилась к малышу. – Здравствуй, Денни. Меня зовут Джесс.

– Здравствуй, – ответил ей сын.

Джесси показалось, что она услыхала голос ангела.

– Какой у тебя симпатичный заяц! Ты берешь его с собой на ночь в постель?

– Да. – Денни выпустил руку полковника Треверса и шагнул к Джесси. – Его зовут Энди, и у него болит лапка, – доверительно сообщил малыш, показывая то место, где разошелся шов и лапа зайца чуть отделилась от туловища.

– Ну, это дело поправимое, – улыбнулась Джесси. – Лапку можно быстро вылечить.

– Ты умеешь? – с надеждой спросил Денни.

– Ден, сначала ты должен как следует познакомиться с мисс Бриджмен. Пожми ей руку, – вмешался полковник.

Джесси поморщилась. Ей сразу стало ясно, что Треверс понятия не имеет, как нужно разговаривать с детьми. Да и Денни почувствовал себя неловко, сообразив, что от него ожидают взрослого поведения. Пора было прийти ему на помощь, поэтому Джесси предложила:

– Давай лучше вместо этого ты покажешь мне сад? – Затем она бросила взгляд на полковника и запоздало добавила: – Если, конечно, твой дядя не будет возражать.

– Не буду, – наклонил голову Треверс. – Это поможет вам освоиться здесь. Погуляй с мисс Бриджмен по саду, Ден.

– Хорошо, – кивнул малыш. – Только к бассейну мы не пойдем, – предупредил он Джесси. – Мне не разрешают ходить туда без Мейбл или дяди Бена. Я не должен нарушать правила.

– Мы и не будем их нарушать, – согласилась Джесси. – Лучше покажи мне цветы.

Денни на минутку задумался.

– Дома у меня тоже был сад, – сказал он. – Я сажал в землю семена и поливал их из лейки.

– Правда? – улыбнулась Джесси.

– Да. А потом из семян выросли цветы. Они все росли и росли, пока не стали такими большими, как деревья.

Малыш поднял руки к потолку. Лицо его сразу оживилось.

– Ден! – предупреждающе произнес полковник. – У нас с тобой уже был разговор насчет преувеличений, помнишь? Придерживайся фактов, пожалуйста.

Ну и ну, подумала Джесси. Похоже, дядя Бен и впрямь не понимает, что разговаривает с ребенком! Не говоря ни слова, она тихонько сжала ладошку Денни, и тот сразу приободрился.

– Я просто пошутил, – пояснил он. – Папа всегда смеется, когда я шучу. И бабушка тоже. Я хочу к папе. Можно мне домой?

– Он все время спрашивает меня об этом, – едва слышно шепнул Треверс, обеспокоенно взглянув на Джесси, словно в поисках совета. – И каждый раз я не знаю, что ответить.

– Если вы так любите факты, то, может, скажете ему правду? – не сдержалась Джесси, затем повернулась к сыну: – Сейчас ты живешь здесь, солнышко, но мы можем съездить посмотреть на твой прежний дом, если захочешь.

– А папа там будет?

Джесси прикусила губу, чтобы не расплакаться.

– Нет, Денни. Но мы можем найти его фотографию.

– Ладно, – успокоился мальчик.

Потом он повел Джесси во двор. Полковник последовал за ними. У одной из клумб они остановились.

– Здесь красные цветы, – заметил Денни.

– Разве? – удивленно подняла бровь Джесси. – Посмотри внимательнее.

– Еще желтые, розовые и лиловые. И черные.

– Черные? – переспросила Джесси. – Я еще никогда не видела черных цветов. Покажи-ка мне их.

– Черных цветов не бывает, Ден, – подсказал сзади Треверс.

Ну вот, опять! Джесси снова поморщилась. Неужели у полковника нет никакого воображения? Или он не помнит, как фантазировал в детстве?

– Они не черные, а темно-лиловые, – послушно уточнил Денни. – Я предпочитаю именно такие цветы.

– Предпочитаешь? – рассмеялась Джесси.

Такого искреннего смеха у нее не было уже давно.

– Временами Денни выражается как взрослый, – пояснил Треверс. – А потом снова возвращается к детской манере, которая, признаться, раздражает меня.

Понятно, усмехнулась про себя Джесси. Похоже, именно ты в первую очередь и предпочитаешь, чтобы Денни сделал мгновенный скачок из детства во взрослое состояние, причем даже не заботишься о том, чтобы как-то смягчить этот переход!

– Подобная манера присуща детям в раннем возрасте, – заметила она. – Потом их речь исправляется, и довольно быстро, если не поднимать вокруг этого лишний шум.

– Наверное, вы правы.

– Можете не сомневаться, – заверила Джесси.

Треверс кивнул, а потом вынул из кармана ключ.

– Я оставлю вас вдвоем. Надеюсь, без меня вы скорее познакомитесь. Если вам захочется спуститься на пляж, сойдете по ступеням и откроете калитку внизу. Только не забудьте запереть ее, когда будете возвращаться. Я не хочу, чтобы у Денни существовала возможность пробраться на пляж незамеченным. Мало ли что может случиться!

Вручив Джесси ключ, полковник некоторое время постоял, глядя им вслед. Потом со стороны дома донесся женский голос, зовущий Треверса по имени. Он был слишком мелодичным, чтобы принадлежать Мейбл.

Джесси услыхала, что полковник что-то ответил, а затем колокольчиком прозвенел серебристый женский смех, отзвуки которого долго висели в неподвижном воздухе.

Кто бы это мог быть, невольно заинтересовалась Джесси. Возлюбленная Бена Треверса?

Хорошо, если так. Чем больше полковник будет занят личными делами, тем меньше ему удастся вторгаться в их с сыном отношения.

Она посмотрела на малыша, идущего рядом с ней, и почувствовала, что ее сердце переполняется любовью. Денни был темноволосым, как и она, только глаза у него были не карие, а голубые. Как у Рона. На щечках Денни алел румянец, а крепкие ножки покрывал загар.

Джесси с трудом удавалось удержаться от того, чтобы не схватить сынишку в охапку, прижать к себе и расцеловать. Но это было невозможно. Мальчик наверняка испугается такого наплыва эмоций. Джесси уже давно поняла, что сын не узнал ее. Материнская ласка, исходящая от незнакомой женщины, непременно смутит Денни. Полковник может заметить неладное, и тогда Джесси не видать работы в этом доме как своих ушей.

Когда они спустились на пляж, Денни вырвал ладошку из руки матери и побежал по золотистому песку, весело смеясь. Джесси неотрывно смотрела на него.

– Я позабочусь о сыне, Ронни, – едва слышно прошептала она. – Мы оба виноваты перед нашим мальчиком, и я постараюсь исправить ошибку за двоих. Я сделаю так, чтобы Денни помнил о тебе. Где бы ты сейчас ни был, будь за него спокоен, – перевела Джесси взгляд на голубое небо. – И прости меня, пожалуйста, если это имеет для тебя значение…