"Змееныш" - читать интересную книгу автора (Левицкий Андрей, Жаков Лев)

ПРОЛОГ

Потом говорили, что младенца принесли мутанты. Будто бы кто-то видел контролера, который брел со свертком в руках, хотя другие утверждали, что это был кровосос. Некоторые рассказывали про стаю слепых псов, где ребенок жил, будто Маугли. Кое-кто считал, что он — дитя одного из участников таинственной груп­пы Осознание. А старый Игнат всерьез уверял каждого, кто готов был поставить ему стакан водки, что сталкеры отбили младенца у бюреров, живущих в подземельях Агропрома.

Много чего говорили, но правду знали лишь четверо.

Промозглой ночью, когда сквозь облака едва про­глядывала бледно-желтая луна, Мазай, Магадан, Пор­шень и молодой Тетеря разбили лагерь возле южного края Свалки. День был теплым, но к вечеру похолодало, и сталкеры грелись у костра, ожидая, когда сварится по­хлебка. Возле ног Поршня стояла открытая банка ту­шенки. Хромой Мазай, самый старший, ковырялся в пайке. Правая нога у него плохо сгибалась в колене по­сле того, как сталкер повстречался с кровососом.

— Хромой, кончай фольгой шуршать, — прохрипел Магадан, сплевывая и кашляя. Стоило сталкеру выйти за Периметр, как у него обострялся хронический тубер­кулез, заработанный в колонии общего режима во время пятилетней отсидки за разбойное нападение. Это не прибавляло Магадану ни доброты, ни жизненного оп­тимизма.

Он поднял лежащий на коленях АКМ, вглядываясь в темноту за спиной Тетери. Мазай продолжал ковы­ряться в обертке натовского спецпайка — вытаскивал по одной полоски вяленого мяса, запрокинув голову, от­правлял их в рот.

— А чё, чё? — заволновался Тетеря, поправляя большие круглые очки. Молодой, худосочный и недале­кий, он всего полгода как находился в Зоне, а в команду Слона попал и вовсе два месяца назад. Слепой тетерей сталкера прозвали из-за слабого зрения.

— Да вроде псы выли, — отозвался Магадан, при­слушиваясь. — Кончай, Хромой, я сказал!

— Был бы там кто, мы бы тут не сидели, — автори­тетно сказал тот. — И не выступай, я пока в отряде главный.

— Можешь засунуть свою должность в задницу, там ей самое место. Главный он!

— Хватит ругаться, — насторожившись, прогундо­сил низкорослый накачанный Поршень, похожий на тумбочку с кривыми короткими ножками. — Вроде чё-то и вправду было.

— Э, парни, я не хочу, чтоб меня слепые псы сожра­ли. — Тетеря приподнялся, снимая с плеча «калаш».

Мазай наконец отложил паек. Теперь прислушива­лись все четверо.

— Вроде нету ничего, — сказал Тетеря. Глаза его за стеклами очков казались большими, испуганно расши­ренными. — Ведь ничего нету, да? Никого то есть...

— Да заткнись ты! — шикнул Магадан и отвесил новичку подзатыльник, как мальчишке. — Если жить хочешь.

— Оставь пацана, — хмуро велел Мазай. — Тихо все.

Магадан с Мазаем зло уставились друг на друга — и тут далекий вой разорвал ночную тишину.

— Точно, на охоту вышли! — Поршень вскочил. Магадан заперхал, поднимая автомат. Вой приближался.

— Целая стая, — определил он. — Отходим! Костер топчите!

— Стой, сволочь. — Мазай схватил его за рукав. Магадан дернул рукой, вырываясь, отсветы костра упа­ли на перекошенное лицо. — Слышь — пищит там что-то?

— Да чё там пищит, бегом! Возле Свалки автобус стоит — залезем на него, оттуда отстреляемся! — зачас­тил Магадан, подхватив с земли рюкзак с пристегнутым к боковине небольшим контейнером.

Поршень с Тетерей тоже по-быстрому надели рюк­заки и взяли оружие наизготовку. Судя по вою, мутан­тов было больше десятка. На ровном месте, ночью, в этой жиденькой рощице, стая слепых псов означала верный конец, все сталкеры хорошо понимали это.

— Вы давайте к автобусу, — решил Мазай, — а я гляну, что там пищит.

— Блин, ты сдурел?! — выкрикнул Магадан. — Сам в пасть мутантам попрешься и на нас их наведешь! Обо всем Слону доложу, он тебя сместит!

— Да пошел ты, — только и сказал Мазай, осторож­но раздвигая кусты на краю поляны. — Я вас догоню.

Магадан с размаху хлопнул Тетерю по спине.

— Чё зенки вытаращил, очкастый? Двигай! Поршень, секунду поколебавшись, направился за

Мазаем.

— И ты сдурел? Этот псих сгинет и нас за собой утащит!

Не оборачиваясь, Поршень возразил:

— Я с Хромым больше года хожу. Он мужик умный, хорошо Зону знает, зря воду мутить не станет. Видать, чует чего. Вы нас возле автобуса ждите.

— Как же — возле! Я тебе это припомню, Пор­шень! — И Магадан с Тетерей побежали.

Сделав несколько шагов, Мазай, а за ним и Пор­шень вышли на поляну, освещенную бледной луной. Лилово-желтый свет заливал траву и кусты, деревья от­брасывали коричневые тени.

— Чё это шумит? — прогундосил Поршень, кивая вперед.

— В Крысином ручье половодье еще не спало, — вполголоса отозвался Мазай.

Из-за полосы деревьев доносился шумный плеск.

— Громковато для течения, — поежился Поршень. Не опуская ствол, он внимательно оглядел поляну. — Ну, где пищало?

Вой слепых псов раздался совсем близко, за ручь­ем, в хриплых голосах слышались злоба и разочаро­вание.

— Они кого-то упустили, — сказал Мазай.

— Что это? — Поршень невольно схватил приятеля за плечо, показывая в сторону ручья.

Мазай приподнял АК. От воды послышатся шум, треск ветвей, и на поляну вывалилась черная тень. Су­щество ростом с человека бросилось к ним, и Поршень вдавил спусковой крючок. Мазай едва успел ударить по стволу — пули ушли в землю.

— Ты чего?! — заорал Поршень.

Существо свалилось посреди поляны. Мазай побе­жал туда, Поршень, после секундного колебания, за ним. Хромой сталкер опустился на корточки возле тела, Поршень наклонился, всматриваясь.

— Баба, чтоб меня кровосос укусил! — ахнул он.

Женщина приподняла голову, протянула к сталке­рам руку. Другой она прижимала к себе сверток, с кото­рого текла вода

— Помогите... — прошептала незнакомка. Длинные волосы ее растрепались, брезентовая куртка была надетаповерх ночной рубашки, щеку пересекала рваная цара­пина. — Убил... И нас хотел...

Эти слова отняли у женщины последние силы — голова бессильно упала в траву, тело обмякло.

— Готова, — с удивлением пробормотал Поршень, нащупав худую руку. Пульса не было. Глаза женщины закрылись, под веками залегли глубокие тени, бледные губы почти не видны, и резко выделяющаяся на щеке темная царапина казалась зловещей ухмылкой самого Хозяина Зоны. — Ты гляди, как лицо у нее перекосило. Сильно испугалась чего-то, а? И молодая еще, жалко...

Мазай взял из рук женщины тряпичный сверток, Поршень склонился над ним.

— Что это?

Тут сразу несколько слепых псов взвыли неподале­ку — уже на этом берегу. Похоже, они пересекли ручей, но не смогли забраться по крутому берегу, пришлось обегать — вой донесся слева. И он быстро приближался.

— Мать-перемать! — Поршень вновь поднял авто­мат. Мазай, закинув оружие за спину, сунул сверток под мышку. Сталкеры побежали прочь. Вой слепых псов преследовал их, догонял.

Они забрались на автобус в последний момент. Ма­зай, передав сверток Тетере, подтянулся и залез на крышу.

— Чё это? — Тетеря покрутил сверток в руках.

В свете бледной луны холмы Свалки за автобусом выглядели пейзажем страшной сказки или ночного кошмара. Поршень, задыхаясь, подпрыгнул, схватился за край, поставил ногу на окно. Псы бежали следом, и самый быстрый, рванувшись вперед гигантским скач­ком, вцепился в сапог сталкера. Тот завопил.

— Осторожно! — Мазай отобрал сверток, положил на согнутую руку и раздвинул тряпки.

— Ё! Ты ребенка сюда притащил?! — Магадан, за­перхав, нажал на спусковой крючок и всадил полмага­зина в слепого пса, который жевал сапог Поршня. Стал­кер висел на руках, царапая короткими кривыми ногами ржавый борт, — у него никак не получалось зацепиться, найти опору.

— Не хочу быть хромым, как Мазай! — вопил обе­зумевший Поршень. Псы прыгали на автобус, скрежеща когтями по металлу. Ржавый остов шатался и скрипел.

— Помоги ему, — велел Мазай. Тетеря схватил Поршня за руки и втащил на крышу. Магадан, переза­рядив АКМ, беспорядочно поливал очередями мечу­щиеся вокруг автобуса силуэты. Отстрелянные гильзы стучали по ржавому железу, как град.

Поршень наконец смог залезть и тоже схватился за оружие.

— Не дергайся, — сказал ему Мазай, усаживаясь посреди крыши по-турецки. — Тут они нас вряд ли дос­танут.

— Но и не уйдут, обложили! К тому же этот гад мне сапог прокусил!

— Утром и перестреляем, а ночью не видно ничего, патроны зря переведешь.

Тетеря, часто моргая, переводил взгляд со спокой­ного, как будда, Мазая на злых Магадана и Поршня, которые пытались подстрелить мутантов, едва видных среди теней.

За его спиной на крышу вспрыгнул огромный пес. Тетеря пригнулся и замер, шкурой ощутив опасность. Мазай осторожно положил сверток с ребенком перед собой, потянул из-за спины АК. Пес щерился, водя сле­пой мордой из стороны в сторону, шерсть на загривке стояла дыбом, из пасти капала слюна. Луна, выглянув между тучами, осветила красное личико младенца. Ре­бенок сморщился, разинул крошечный рот и заплакал.

Слепой пес прыгнул. Тетеря повалился вперед, пе­рекатываясь, Мазай вскинул автомат, но пули лишь пропороли воздух: мутант задом сиганул с автобуса, буд­то испугался чего-то. Ребенок плакал, и странное дело —плач его был хорошо слышен, несмотря на громкий стук трех автоматов.

Мазай опустил АК. Тетеря приподнялся, водя ство­лом из стороны в сторону, не зная, стрелять или нет. Очки с лица слетели, он ненароком раздавил их локтем и теперь беспомощно щурился, моргал.

— А ну хватит! — рявкнул Мазай.

Поршень, а потом и Магадан, заметив неладное, и сами прекратили огонь. Поджав хвосты, слепые псы убегали в рощу.

— Чё это они? — Тетеря поднялся, отряхнул со шта­нов ржавчину. Магадан поворачивал ствол за уходящими мутантами, пока те не скрылись между деревьями. Ребе­нок надрывался, кричал, зажмурив глазенки без ресниц.

— Заткни его, — бросил через плечо Магадан.

— А чего они убежали? — спросил Тетеря растерян­но, поднимая свои окуляры.

— Что-то тут не так. — Мазай взял дергающийся сверток на руки, и младенец, икнув, затих.

— Откуда в Зоне мог ребенок взяться? — Поршень наклонился над свертком, недоуменно разглядывая ли­чико размером с кулак. — До Периметра далеко вроде...

— Да какая разница! Надо с ним чё-то делать, — Ма­гадан, прислушавшись, опустил оружие. — Куда его, Хро­мой? Все равно помрет, нету тут бабы, чтоб кормить его. И псы за ним гнались. Надо здесь оставить, под автобусом.

— Ребенка мутантам бросить?! — ужаснулся Тетеря, неловко пытаясь приладить на нос погнутые очки с раз­битой линзой. — Где вы его взяли хоть? У слепых псов отобрали, что ли?

Мазай невесело усмехнулся, а Поршень, хмурясь и потирая лодыжку, покачал головой.

— Псы за бабой молодой гнались, за мамкой его, значит. Она через ручей перебралась — мокрая вся бы­ла — и на нас выскочила. Может, на костер бежала. Ну и померла прям там, у наших ног то есть.

Магадан недоверчиво сморщился:

— Чё за хрень ты несешь, последний мозг слепой пес из тебя выел через сапог? Откуда возле Свалки баба с младенцем? Неоткуда ей тут взяться!

— Сходи и сам посмотри, — отозвался Мазай. — Возле ручья аккурат найдешь.

— Не нанимался, — возразил Магадан сердито. — Если баба и была, ее уже псы сожрали небось.

Сталкеры замолчали, вслушиваясь. Издалека доно­силось тихое рычание мутантов.

— Куда денешь-то его? — спросил наконец Поршень.

Под утро четверо сталкеров вернулись к старой водо­качке на вершине холма. Это место только недавно начали отстраивать, приводить в порядок, чтобы устроить тут по­стоянный лагерь. На холме царило непривычное оживле­ние: раздавались голоса, по двору бегали парни из коман­ды Слона. На крыльце, неделю назад пристроенном ко входу в водокачку, морщась и держась за ребра, сидел За­точка. Возле него стоял мрачный Слон, сжимая за ствол СВД. При виде Мазая с компанией он перестал хмуриться.

— Привет, хозяин, — сказал хромой сталкер. — Глянь, чего мы нашли возле Крысиного ручья. — Он протянул подсохший сверток, откинул край тряпья. И удивленно прищурился, увидев, как перекосило Слона.

— Ты где это взял? — спросил тот хрипло.

Вокруг собрались сталкеры, тянули шеи, пытаясь разглядеть, что там притащил начальник одной из поле­вых групп.

— Чё там?

— Клумокякыйсь...

— Дитя, что ли?..

— Да ребенка где-то накопал... Слон повторил:

— Где взяли?

— Возле ручья, женщина там на нас выскочила, от псов бежала, раненная. Упала, да и умерла на месте. Только сказала что-то странное...

— Что сказала? — спросил Слон. Это был крупный лобастый мужчина с самоуверенным жестким лицом, широкоплечий, грузный — и сейчас, как показалось Мазаю, встревоженный.

Хромой пожал плечами.

— Да ерунду какую-то, я не запомнил. Так что ска­жешь, как мне с младенцем быть?

Люди Слона перешептывались и поглядывали на него — как хозяин поступит с таким неожиданным по­дарком Зоны? Прикажет вернуть ей назад? Жестокий поступок, слишком жестокий, здесь с людскими жиз­нями не шутят. Тогда что?

И Слон поступил мудро: решил умыть руки.

— Хрен с вами, — сказал он, отворачиваясь. — Что хочешь делай, только чтоб я его больше не видел.

Заточка, забыв стонать и охать, настороженно сле­дил за Большим Хозяином. Слон зло глянул на него и ушел в дом, хлопнув дверью.

— Я ж говорил! — За плечом Мазая возник Магадан. — Бросай с автобуса, говорю, зачем нам эти проблемы?

— Правильно мыслишь, — сказал Заточка, вста­вая. — Где уже эти бабы? Я ранен!

— А вы откуда пришли-то? — спросил его Пор­шень. — Кто тебя под ребра так саданул?

— Не твое псевдособачье дело. — Заточка сморщился и снова схватился за бок. Кожа у сталкера была необыч­ного оттенка — сероватая, будто из плохого картона. Узкое лицо со впалыми щеками и сломанным, своро­ченным набок носом покрывала густая колкая щетина, волосы росли и на длинных сильных запястьях, на тыльной стороне ладони, на пальцах...

— Зачем мусор всякий из Зоны тащите? Тут вам не ночлежка. Чё Слону с этим делать?

— Да все равно помрет, кто тут с мутантовыми от­прысками умеет обращаться? — опять влез в разговор Магадан.

Заточка покосился на него.

— Это ты о чем?

— Я дело говорю! — Магадан приосанился. — Я-то знаю, что не баба там была, а кровосос ребенка прита­щил. Откуда возле Свалки бабе взяться?

— Как же Мазай и Поршень бабу с кровососом мог­ли перепутать? — спросил кто-то.

— Ну, значит, не кровосос, а контролер. Навел на них эту... гал-лю-ци-нацию, заморочил мозги, будто он — не он, а женщина. Да вы поглядите на них! Этих придурков тупых легко заморочить...

Магадана обступили сталкеры, закидали вопросами. Поршень что-то забубнил, возражая Магадану, но Мазай считал ниже своего достоинства спорить. Он поднялся на крыльцо и через длинный коридор попал на кухню, где грудастая Варя-кухарка с бабой Тоней, которых Слон привез из поселка у Периметра и поселил у себя, чтобы кормили его людей, готовили бинты и вату для перевязки.

— Короче, уважаемые бабы, дело до вас есть, — ска­зал сталкер, хромая к столу. Положил сверток среди грязных тарелок и отвернул край тряпья. Показалось красное личико младенца. Варя ахнула, бросив бинты, схватила его. Ребенок запищал, задергался в пеленках.

— А извивается-то — что твой змееныш. — Баба То­ня мелко перекрестилась.

Варя прижала ребенка к необъятному бюсту и засю­сюкала над ним низким грудным голосом. Ее собствен­ный ребенок умер недавно от какой-то болячки — в по­селке не было врача, — а мужика раньше задрал псевдо­гигант, вот она с горя и пошла к Слону.

— Змееныш так Змееныш, главное, чтоб живой ос­тался. — Мазай похромал из кухни. Он устал и очень хотел спать.