"Магия страсти" - читать интересную книгу автора (Коултер Кэтрин)

Глава 48

— Да, — сказал он, — твое рождение отметили пышными празднествами, Изабелла. У тебя уже был старший брат, наследник герцогского титула.

— Герцогского титула? — удивленно повторил Николас.

— О Боже, — хихикнула Розалинда, — боюсь, что совершила мезальянс, выйдя за тебя!

— Расскажи ему, кто ты, дорогая, — попросил Саримунд.

— Мои родители — герцог Гейбриел и герцогиня Элизабет Контадини. Мать — англичанка, дочь герцога Ротбриджа, вышла за отца в семнадцать лет. Мой отец посетил Лондон. Увидел ее на верховой прогулке в Гайд-парке и влюбился. Два месяца спустя они поженились. Я любила слушать эту историю и почти каждую ночь просила мать снова и снова рассказывать ее.

Она вдруг запнулась. Лицо исказилось гримасой боли.

— Мама, — повторила она, вдруг вспомнив, как мать обнимала маленькую дочку, как от нее пахло фиалками.

Мама… Сколько раз за эти годы она гадала, есть ли у нее мать, жива ли она, думает ли о ней. Гадала и плакала, терзаясь в разлуке.

— Мои родители живы? — спросила она, боясь ответа.

Саримунд кивнул:

— Да. Оба в добром здравии.

— А брат?

— И Рафаэлло тоже.

Ей хотелось кричать от радости.

— Мой дед умер, когда отец был в Англии, — медленно произнесла Розалинда. — После своего возвращения он стал герцогом Сан-Саваро. Подумать только, Николас, я все вспомнила! У меня есть родители! Они меня любят!

Она принялась приплясывать от возбуждения. Николас схватил ее, прижал к себе, поцеловал в губы.

— Но где находится Сан-Саваро? — спросил он. Розалинда улыбнулась:

— На шпоре итальянского сапожка. Сан-Саваро еще и столица герцогства. Это около Нардо, в пяти или около того милях от Ионического моря. Окна летнего дворца выходят на море. Я плавала там вместе с братом. Помню, как однажды ночью отправилась на берег поплавать под полной луной, чего, конечно, делать не следовало. И тут я услышала смех родителей. Они резвились в воде, как мы с братом… нет, теперь мне пришло в голову, что они не просто купались.

— Подумать только, женщина замужем меньше недели и уже все знает!

Саримунд смущенно откашлялся:

— Изабелла, пора рассказать господину о том, что произошло.

— Откуда ты знаешь, что она помнит и это? — нахмурился Николас.

Саримунд пожал плечами:

— Раньше ей это не позволялось. Было слишком опасно. Но теперь расскажи ему, Изабелла. Расскажи все.

И неожиданно давний страх нахлынул на нее. Розалинда затрепетала:

— Витторио был кузеном моего отца. Он понял, что я знаю о его подлом деянии, потому что тоже был волшебником и ведал, как я сильна. А я стала случайной свидетельницей того, как он удушил младенца, лежавшего на руках убитой им же матери.

— Кроме тебя, никто этого не видел? — спросил Николас.

Перед глазами Розалинды вдруг всплыла кошмарная сцена: мертвый ребенок в объятиях мертвой матери и Витторио, стоявший над ними с улыбкой на губах. Никогда, никогда ей этого не забыть!

— Нет. Только я видела, как он расправился с ними.

— Но ты была ребенком. Кто поверит маленькой девочке? — возразил Николас. — Почему Витторио ополчился на тебя?

— Если бы я пошла к отцу, он велел бы осмотреть тела Иларии и ребенка. На шее новорожденного остались синяки от пальцев Витторио. Врач сразу догадался бы, что младенца задушили.

— Изабелла, — вмешался Саримунд, — тебе известно, почему Витторио расправился с женой и мальчиком?

Розалинда покачала головой.

— Это был брак по расчету. Но Витторио был злобным извращенцем и предпочитал ложиться в постель с молодыми людьми. Кроме того, в его душе крылось безумие. Только его отец Игнацио не хотел это осознать. И вот в какой-то момент ненависть Иларии к мужу перевесила страх перед ним. Она завела любовника, молодого человека, обладавшего прекрасным голосом. Бездельника и бродягу, который исчез почти сразу после того, как они вместе провели ночь. Он так и не узнал, что она родила ему сына, а Витторио убил и изменницу-жену, и прижитого ею бастарда.

— Но что сделал с тобой Витторио? — встрепенулся Николас.

— Скажи ему, Изабелла. Ты помнишь.

— Витторио схватил меня, прежде чем я смогла поговорить с отцом.

Она немного помолчала, глядя на голую равнину, и, пожав плечами, обронила:

— Жаль, что больше я ничего не помню.

— Витторио не хотел убивать тебя, — продолжал Саримунд. — Даже в своем безумии. Даже боясь, что его разоблачат. Но он любил тебя. И любил твоего отца как родного брата. Витторио знал также, что твой отец — могучий чародей, и поэтому нужно действовать быстро. Поэтому он велел одному из своих доверенных людей переправить тебя в Англию. Мне это показалось странным, поскольку семья твоей матери жила в Англии, но, должно быть, у него имелся план, хотя подробности мне до сих пор неизвестны. Похоже, Эразмо — так звали слугу Витторио — увидел, как ты впала в транс. Он был очень суеверен и страшно испугался, посчитав тебя ведьмой. Поэтому и попытался прикончить тебя, забив до смерти. Посчитал тебя мертвой и оставил в переулке. Остальное тебе известно. Райдер Шербрук нашел тебя и выходил. Эразмо сказал Витторио, что ты умерла от потливой горячки, и что спасти тебя было невозможно. Витторио ему поверил. Райдер справедливо решил, что не стоило искать твою семью и рисковать тем, что тебя снова похитят.

Саримунд коснулся ее лба и висков.

— Теперь помнишь?

Розалинда кивнула, не сводя с него глаз, и вдруг заговорила прерывистым, печальным детским голосом:

— Я сижу, скрестив ноги, в каюте «Заккарии», одного из торговых судов Витторио. Мои руки лежат на коленях. Я пытаюсь мысленно достучаться до отца, зная, что они с матерью с ума сходят от тревоги. Хотя я далеко от Италии, все же верю, что он сумеет меня спасти. Отец так силен и добр и знает меня. Читает все мои мысли. Каждую ночь, после того как мама уложит меня, он приходит во сне и говорит, что я его волшебная принцесса и должна выйти замуж за могучего чародея, чтобы тот всегда меня защищал.

Розалинда осеклась, опустила голову, и по щекам покатились жаркие слезы. Слезы брошенного, одинокого ребенка.

— Скажи, Изабелла, — настаивал Саримунд. Немного помолчав, она продолжала тем же тонким голоском:

— Наконец я вижу отца. Он ходит взад-вперед по комнате, рассерженный и расстроенный. Мама пытается не заплакать. Здесь же мой старший брат Рафаэлло. Он тоже сердит и громко ругается.

Я зову отца — раз, другой, третий, а потом мысленно кричу. Он оборачивается ко мне, но в этот момент в каюту входит Эразмо. Он пришел сказать, что мы бросили якорь у английских берегов. По-моему, сначала он решил, что я сплю. Но я не спала. Смотрела прямо на него, вернее, сквозь него, и проклинала не своим голосом на чужом языке. Он страшно перепугался, стал орать, что я ведьма. Стащил меня по сходням и затолкал в переулок, где стал избивать.

Я пришла в себя в Брендон-Хаусе, но оказалось, что потеряла память. Через полгода я запела, потом заговорила. А когда пробыла в Брендон-Хаусе несколько лет, дядя Райдер объяснил, что не искал мою семью из опасения, что меня снова могут попытаться убить. Его сын Грейсон — мой лучший друг. Все эти годы он старался держаться поближе ко мне, чтобы при случае защитить. Потом мы встретились с Николасом и попали в Пейл. Я действительно волшебница, Саримунд?

— О да, — заверил он. — Я уже говорил, твой род — древний и могущественный. Но в отличие от Вейлов, забывших о своих способностях, род Контадини сознавал свою силу. Ты потеряла дар, только когда лишилась памяти.

— Так Эразмо был прав! — воскликнула она. — Я ведьма, настоящая ведьма, и знала это, но…

— Теперь ты здесь и станешь еще сильнее. Не забывай это.

— Подумать только, — изумленно выдохнула она, — теперь я вспоминаю свое детство. Помню, как чтили моего отца, как шептались, когда в засуху вдруг начинался дождь, когда женщина рожала близнецов, когда на поля налетала саранча, но урожаи неизменно были обильными. Он был чародеем, и все это знали. Но он также был добр и справедлив. И твердил, что я похожа на него. Я была его волшебной принцессой. Саримунд… мои родители все еще помнят меня?

— О да. Каждый день они думают о тебе, скорбя о своей потере. А Витторио снова женился и немилосердно истязает жену. Детей у них нет. Похоже, его семя бесплодно. Когда твой отец это узнал, он понял, что Илария не могла родить дитя Витторио, и стал гадать, кто был настоящим отцом. И почему ты так быстро исчезла после смерти Иларии и младенца. Возможно, он даже видел тебя в каюте корабля, но не может быть ни в чем уверен, потому что магическая связь была прервана. Рафаэлло тоже не смог найти тебя, несмотря на то, что в его жилах течет кровь чародеев. А мать скорбит, все еще скорбит. Теперь у тебя четыре брата, и младшему всего четыре года. Похоже, очень скоро родится пятый.

— Четыре брата? И скоро на свет появится пятый? Она не могла осознать это, просто не могла. Зато очень хорошо сознавала одно: Витторио не понес наказания.

— Саримунд, — вмешался Николас, — ты говоришь, что семью Розалинды не искали, и это хорошо, потому что иначе ей грозила бы опасность. Но почему ты не поразил Витторио собственной рукой? Тогда Розалинда спокойно смогла бы вернуться домой.

— Я знаю много, вижу много и все же больше не принадлежу этому миру. И не в моих силах наслать чуму на голову Витторио.

— Хочешь сказать, что не в состоянии вернуться в Англию?

Саримунд улыбнулся и покачал головой:

— Ни в Англию, ни вообще на Землю.

— Но…

— Поверь, если бы мог, я загнал бы это чудовище в самые глубины ада. Ах, зло есть повсюду, а здесь, в Пейле, оно процветает.

Розалинда вскинула голову:

— После того как я спасу принца, после того как Николас выплатит свой долг, я вернусь домой и сделаю все, чтобы Витторио понес наказание, Саримунд, теперь, когда мы в Пейле, куда нам идти?