"Путники в ночи" - читать интересную книгу автора (Титов Александр)КУДА ИДЕМ?На травяном берегу появляется постаревший участковый Гладкий со своим некогда казенным, а теперь уже навсегда “приватизированным” велосипедом, который он по привычке большей частью водит за руль, к которому подвешена сетка с буханкой хлеба. Сетка в одном месте порвалась, и аккуратно перевязана проволочкой. Гладкий даже на пенсии носит темно-синюю форму милиционера шестидесятых годов. Парни перестают играть, карты в их ладонях растопырились веером. С давним страхом все смотрят на Гладкого: когда-то он гонял их, тогда еще пацанов, из парка, от танцплощадки, натравливал дружинников. Странная казенная улыбка бывшего участкового пронзает, кажется, весь солнечный день. ГОЛОСА: – А этот за каким сюда приперся?.. – Да еще со своим идиотским велосипедом… – Он всегда был сумасшедшим, однако всю жизнь прикидывается ментом… – С нашим братом нормальный человек разве справится?.. – А Гладкий по-твоему справлялся?.. – Еще как! Спроси своего батьку, сколько раз сидел он в каталажке по милости Гладкого?.. – Мой батя одной рукой его подымет, другой прихлопнет!.. – Не скажи. У Гладкого мертвая хватка, еще никто не вырвался… – Зато и хватал он старух с мешком украденной соломы, стариков, помочившихся по пьянке за углом – выполнял план по задержаниям… – Зачем сейчас Гладкому надо все знать?.. – Хрен его, беса, знает, привычка такая… … Бывший участковый сделал болтунам знак пальцем – величавый и в то же время наполненный таинственным смыслом жест. Он требовал тишины, а сам в это время неотрывно смотрел на качающиеся посреди пруда головы Стрижа и Вадима, будто понимал каждое их слово. Пловцы разминулись. Стриж поплыл к берегу, размашисто выбрасывая жилистые белые руки, вышел на берег в стороне от пляжа, лег лицом на траву. Игорь, перестав обдумывать ход, вздохнул и с потухшим взором объявил, что сдается. – Твоя позиция вовсе не безнадежна! – воскликнул я. – Можно обменять ферзя на две легкие фигуры плюс проходная пешка. У тебя шансы на ничью. – Не хочу играть… – Голос его потух, Игорь отвернулся, сорвал засыхающую травинку с пушистым колоском. Вадим вышел на берег в семейных, обвисших от воды трусах, снял их и начал выжимать под черемуховым кустом, не обращая внимания на то, что отовсюду видна его скрюченная фигура. Помочился тут же, за кустом, пахнуло городской канализацией. Бормоча под нос ругательства, с трудом натянул мокрые, плохо отжатые трусы, затем, прыгая то на одной, то на другой ноге, влез в джинсы. На заду брюк появилось мокрое пятно. Подошел к нам, плюхнулся возле шахматной доски, глубоко вздохнул, взялся доигрывать за сына с виду безнадежную партию. Я тщательно обдумывал ответные ходы, в то время как Вадим почти мгновенно, с легким цоканьем, передвигал по доске фигуры. Он быстро отдал ферзя, пожертвовал проходную пешку, затем развил атаку на королевском фланге, и теперь уже мой ферзь попал в коневую “вилку”. К моему удивлению, Вадим не стал его брать, с помощью легких фигур он загнал моего короля в матовую позицию. Пришлось сдаться. Вадим удовлетворенно крякнул, пристально взглянул на меня. Я набрал в грудь воздуха, и задал земляку-миллиардеру вопрос: – Давно хотел спросить вас, Вадим Прохорович… как вы считаете, в каком направлении будет развиваться российское общество? Вадим улыбнулся. – Я куплю этот край и выстрою между людьми отношения, приличествующие новому веку. – Что-то вроде коммунизма? – уточнил я. Вадим утвердительно кивнул круглой серьезной головой. Стриж, севший рядом и задумчиво глядевший на волны, вздохнул: – Твоя система, Вадим, может, хороша для всех, но стержня в ней все-таки не будет… – Что ты имеешь в виду под “стержнем”? – иронически обернулся к нему московский гость. – Стержень – это смысл, на котором общество держится. До этого оно крепилось революцией, коллективизацией, войной, верой в “светлое будущее”, затем откатились к “развитому социализму”, после перестройки нырнули с головой в капитализм. На воде, недалеко от берега, качался первый желтый листок. – Скоро осень! – отчетливо, с лирикой в голосе произнес Вадим. – В эту пору всегда почему-то легко на душе. Люблю бродить вечерами по опавшим листьям. – Грустную волынку завели, Вадим Прохорыч! – Стриж со вздохом оглядывал окрестности. – Пока еще лето, купаемся, отдыхаем… – Он взглянул на группу подростков, собравшихся на песчаной косе. - Нынешние ребята и девчата стройные, сытые, холеные, родились от благополучных родителей. А мы кто были: шпана недоношенная, послевоенные дети, пацаны тощие, синюшные, девчонки, наоборот – кубастые, приземистые, с круглыми ляжками и короткими шеями – после войны почему-то рождались такие… |
|
|