"Абсолютное правило" - читать интересную книгу автора (Матюхин Александр Александрович)

ГЛАВА ВТОРАЯ

Ощущения полета в аэрокатере нет совсем, хоть он и летит со скоростью, во много раз превышающую скорость любого поезда конца прошлого века. Герметично закупоренные кабинки сохраняют полную иллюзию того, что аэрокатер стоит на месте. Поглощающая звук обшивка еще больше усиливает эффект. И нет ни тряски, ни равномерного покачивания, как в самолетах. Мы просто сидим, и все.

Мой первый полет на аэрокатере совпал с прочитанным на днях рассказом какого-то американского писателя о том, как в недалеком будущем изобрели сверхбыстрые межпланетные корабли, во время полета на которых полагалось спать. Один мальчик решил выяснить, почему нельзя бодрствовать, ведь во время полета можно увидеть столько интересного? И не заснул. В результате с ним произошло нечто настолько страшное, что, залезая с мамой в аэрокатер, я посильнее зажмурил глаза и всю недолгую поездку боялся их открыть. Все родственники во главе с мамой потом жутко забавлялись. Мне же было совершенно не до смеха, и в следующий раз я уже ехал с широко открытыми глазами, потея от страха в ожидании, что сейчас мои зрачки лопнут и… я думаю, понять образы, возникающие в голове тринадцатилетнего подростка, будет не так уж сложно.

В кабинке сидел я один. Генка лежал на двух крайних креслах, полузакрыв глаза, и тихо хрипел, дыша ртом. На полу под ним уже образовалась небольшая кровавая лужица. Я не знал, успею ли довезти его до больницы. Расстояние — минут пятнадцать на аэрокатере, а больница находится как раз около выхода из подземки. Думаю, что если он будет еще жив к тому моменту, как мы доедем, то врачи его вытащат. Медицина сейчас намного лучше, чем лет двадцать назад. За девушку Веронику я ничуть не беспокоился. Полежит, очухается и пойдет искать своего ухажера. В любом случае, она мне еще и спасибо сказать должна за то, что не валяется сейчас на дне посадочного туннеля. Я откинулся в кресле и закрыл глаза. Все-таки немного сумбурным получился сегодняшний день. С утра никак не мог найти в городе свежего хлеба, пришлось ехать до Кооперативного рынка в забитом до отказа трамвае. Затем была не слишком приятная встреча с некоторыми конкурентами в нашем вечернем бизнесе. Пришлось долго удирать по дворикам, ломая тощие деревянные заборы, пугая собак и бабушек. Потом пришел Генка и напомнил о вечернем предприятии. На самом деле у него закончились деньги, и я одолжил ему немного. Затем — нудная распря с Варей, у которой я снимаю квартиру. Стандартный набор «не»: не плачу за квартиру уже третий месяц, не убираюсь (вонь страшная), не уважаю соседей, приводя подозрительные компании посреди ночи, и все остальное в том же духе. А к вечеру все вроде бы успокоилось. Мне удалось даже немного вздремнуть, пока в полночь не пришел Генка. Ну, а на закуску досталось происшествие в подземке. Первый раз за два года наш примитивный план дал трещину и развалился. А ведь последствия могли быть намного хуже…

Аэрокатер еле заметно задрожал, и я понял, что мы остановились. Вход вновь открылся, впуская внутрь холодный воздух, выдвинулся трап, и я увидел станцию подземки. Почти такую же, с которой улетели мы. Они все похожи. Тот же просторный зал с рядами деревянных скамеек, те же однообразные окошечки касс, лестница на поверхность. Только здесь не горело несколько ламп, и от этого на станции было полутемно и мрачно.

Несколько одиноких пассажиров, не обращая на нас внимания, стали садиться в открывшиеся кабинки. Я подхватил Генку и вышел. Вероника осталась лежать — пускай едет, пока не очнется, а там сама разберется, как ей вернуться.

Генка навалился на меня всем телом и еле передвигал ногами, кашляя и хрипя мне в ухо. Слава богу, что не кровью, но тоже не слишком приятно. По крайней мере, его кровь уже изрядно запачкала мою куртку и джинсы. Если он выживет, подумал я, поднимаясь по ступенькам, то надо будет содрать с него мзду за спасение. Кто еще ради него будет так корячиться?

Пол под ногами завибрировал, и через секунду аэрокатер с визгом, воем и грохотом умчался к следующей остановке.

Доктор не стал особо любопытствовать насчет того, где Генка получил такие ранения. Возможно, решил, что лишние проблемы ему не нужны. Я тоже так думал.

Как зовут молодого человека? — безразлично поинтересовался он, наблюдая, как Генку кладут на носилки.

Генк… надий. А фамилии не знаю.

Плохо. Как прикажете его лечить без данных?

Я знаю, где он живет и как найти его сестру, — ответил я.

Носилки, в которых хрипел Генка, подняли два санитара и унесли куда-то из холла.

Тогда пройдемте, я запишу. — Доктор легко развернулся и пошел к концу холла, где уходил в сторону неширокий коридор. Я последовал за ним.

Мы прошли в небольшой кабинет. Уютный, как и у всех докторов, с небольшим диваном в углу и с портретом нынешнего президента на стене. Мода вешать подобные картины уже прошла, но привычка, видимо, у многих сохранилась. Доктор уселся за стол, жестом приглашая сесть и меня. Я был не против.

Ну-с, начнем? Где живет молодой человек и кто его сестра? — На столе перед ним лежала тетрадь; он открыл ее и выжидающе посмотрел на меня.

Я рассказал все, что знал о Елене, и добавил, как ее можно найти.

Ну, конечно, не в это время суток, — улыбнулся доктор. — Если вы не в курсе, сейчас начало четвертого.

Конечно, — согласился я.

За Геннадия не беспокойтесь. Ранения его не слишком серьезные. Стреляющий, я бы сказал, делал это крайне неумело и, видимо, не целился.

Я пожал плечами. Как я мог видеть, целился стрелок или нет, если в то время я пялился на телефонную будку?

Пока мы подержим его на жизнеобеспечении. Как найдем сестру, решим, что делать дальше. Видите ли, здесь существует два варианта: либо лечить быстро, но неважно, либо медленно и отлично. Все решает сам больной. В основном у нас предпочитают лечиться более тщательно. Но это, соответственно, и дороже.

Мне кажется, он выберет первый вариант, — пробормотал я. Еще чересчур заботливого доктора мне не хватало. Вдруг ужасно захотелось спать, и я решил, что пора отчаливать. Да и милиция наверняка крутится где-нибудь поблизости.

Знаете, молодой человек, для него это ранение не так опасно, как кажется. Молодой организм, через пару месяцев он и не вспомнит о двух дырках у себя в теле.

Самому доктору на вид было чуть больше тридцати. Сильно его старила густая борода и толстые очки. А так — довольно молодое лицо.

Что-нибудь еще хотите добавить? — поинтересовался он. — К примеру, кто его доставил, и что нам делать с испорченной одеждой раненого?

Первое не имеет значения, — я постарался улыбнуться как можно раскованней и встал с кресла, — а одежду я бы посоветовал выбросить. На кой она ему с дырками?

Доктор тоже поднялся.

Иногда мне даже нравится вот так управлять жизнью и смертью людей, — неожиданно произнес он, — ощущать, что только от тебя зависит, каков будет их следующий день. Очень необычные ощущения! — и он широко улыбнулся.

Еще один ненормальный! Что-то их сегодня ко мне просто как магнитом притягивает.

Постарайтесь, чтобы для моего друга завтра наступило как можно быстрее, — ответил я.

Завтра уже наступило!

Мы вышли из кабинета, и я, не оборачиваясь, заторопился к выходу. Единственное, что я сейчас хотел, так это быстрее добраться до квартиры, миновать очередного разговора с Варей и хорошенько поспать часиков эдак восемь — десять. Сумку еще надобно обшарить, может, найдется что-нибудь интересное. Как информатор в кармане у Виктории, например. Но это — завтра. Вернее, сегодня, но попозже. Скорее всего, вечером. Как проснусь.

Тихая и темная улица. Ни одного прохожего. Все спокойно. Я пересек дорогу и стал спускаться в подземку. Здесь уютнее. А если успею на следующий аэрокатер, то уже через полчаса буду дома. Сразу усну, думаю. Даже сегодняшнее происшествие с Генкой не сможет мне помешать быстро уснуть. Я чересчур сильно устал за последние сорок с лишним минут. Необходимо было передохнуть…

Неосвещенный зал подземки не скрыл от меня трех ожидающих пассажиров. Один сидел на скамейке и перелистывал газету — толстенький коротышка в шляпе с широкими полями, какие не носят уже лет пятнадцать. Второй, плотный мужичок с густой шевелюрой а-ля афро, с задумчивым видом рылся в карманах около кассы. Нетерпеливая кассирша ловко орудовала пилочкой для ногтей, о чем-то переговариваясь с невидимой мне соседкой.

Третьей была Вероника. Я сразу узнал ее, хотя разводов от туши на щеках уже не было, а волосы аккуратно собраны в пучок на затылке. Девушка, увидев меня, привстала, но вновь села, не сводя с меня глаз. Что-то в ее взгляде мне не понравилось. Неужели эта чокнутая сейчас скажет мне спасибо за свою жизнь? Верилось с трудом.

Вероника, если не ошибаюсь? — Я присел рядом с ней на скамейку, невозмутимо выдерживая ее взгляд.

Услышав свое имя, девушка вздрогнула и отвела глаза в сторону.

Откуда вы узнали? — все тот же тихий, подрагивающий голос.

Информатор у тебя в кармане заговорил, — ответил я, — уже после того, как ты…

Зря вы меня вытащили, — прошептала она.

Я обомлел. Вместо слов благодарности услышать такое?!! Нет, она сумасшедшая на все сто процентов!

Зря? Ты думаешь, что, покончив жизнь самоубийством, ты бы сделала счастливым своего ухажера? Как его там… Максима?

Она открыла было рот, удивленно вперившись в меня взглядом. Наверное, хотела спросить, откуда я знаю его имя, но вовремя сообразила сама.

А как же твоя семья? Думаю, она у тебя есть, если ты можешь позволить себе носить информатор.

Никого у меня нет. И вообще, это не ваше дело, хочу я жить или нет! — Несмотря на то, что Вероника шептала, еле заметно шевеля Губами, мне показалось, что сейчас она кричит во все горло. — Или вам мало кошелька и сумки? Погеройствовать захотелось?

Вовсе нет. — Я замялся, потому что и вправду не знал, зачем я оттащил ее от пропасти. А вот Вероника специально ждала меня, чтобы это выяснить. Что мне ей сказать? — Ты думаешь, мне надо было стоять и спокойно смотреть, как ты разбиваешься насмерть о дно туннеля?

Девушка неожиданно резко поднялась, беря меня под локоть. Я вынужден был тоже встать.

Послушайте, нам надо поговорить в более безопасном месте. — Вероника затравленно огляделась, словно в любое мгновение ожидала нападения инопланетных монстров. Вокруг никаких маньяков-убийц не наблюдалось. Разве что только толстячок мог хранить в шляпе полкило взрывчатки. — Поверите ли вы мне или нет, это ваше дело. Мое дело предупредить вас.

С чего бы это?

Услуга за услугу. Вы спасли жизнь мне, а я спасаю вашу.

Что за переменчивая натура. Не она ли минуту назад прокляла меня за то, что я вытащил её?

И как же ты собираешься это делать?


Вероника решительно направилась к туалету, ведя меня за локоть. Я не сопротивлялся. Хотя я сильно устал, происходящее меня забавляло. Хотелось посмотреть, что будет дальше. На секунду застыв перед дверьми, Вероника выбрала женский туалет и направилась внутрь.

Ты серьезно хочешь затащить меня туда? — поинтересовался я, следуя за ней.

В туалете, слава богу, никого не было. Только убедившись, что все кабинки пусты, Вероника отпустила мой локоть и отошла к раковинам. Встала лицом к зеркалу, облокотившись на умывальник. Я оперся о стену, скрестив руки. Интересно, что она сделает дальше?

Как вас зовут? — спросила она нормальным голосом. Куда подевался ее милый шепоток?

Виталик. Думаешь, что это повод для знакомства?

Мы знакомы с того самого момента, как вы ударили Максима дубинкой. — Немного обвиняющее выражение, но я и не против, — Вы знаете, Виталий, что он уже мертв?

Я пожал плечами:

С чего ты взяла?

Я знаю это. Скажите, когда вы садились в аэрокатер, около него был кто-нибудь?

Так ты видела? — Неожиданная мысль вспыхнула в голове. — Так ты вовсе не теряла сознания? Просто притворилась, чтобы…

А для чего, собственно? У меня было одно предположение — Вероника все-таки не в своем уме. Другого и быть не могло.

Почему ты решила, что фортсайдеры убьют твоего ухажера?

Он не мой ухажер. Он мой напарник. Вы все равно не поймете.

Я не такой глупый, как, может быть, кажусь. И перестань называть меня на «вы», мы почти одногодки.

Вероника хмыкнула и посмотрела в зеркало.

Если я говорю, что Макс мертв, то так оно и есть, поверь мне, Виталий. И это были никакие не фортсайдеры.

Почему я должен верить несостоявшейся самоубийце, которая затащила меня в женский туалет и несет какую-то чушь?

Действительно, зачем? — Казалось, Вероника спрашивает у своего отражения в зеркале. — Наверное, я действительно сумасшедшая, Виталий, потому что в один момент мне стало тебя жаль. Когда мы летели в аэрокатере, я думала просто не открывать глаз и добраться до следующей остановки, а потом выйти. Но передумала.

Почему?

Сама удивляюсь. Наверное, потому, что ты каким-то чудом все еще жив.

Я не стал интересоваться, с чего она взяла, что я должен умереть. Вероника глубоко вздохнула, посмотрев на меня своими удивительно глубокими глазами. Как и час назад, мне показалось, что она сильно чего-то боится. Может, и вправду ей и мне угрожает опасность? Но какая? Все вокруг вертится слишком быстро, чтобы я успевал что-либо понимать.

Я не преувеличу, если скажу, что те, кому ты перебежал дорожку, спасая меня, не остановятся ни перед чем, чтобы убить тебя!

Что?!!

Вот вам и чокнутая девушка! Дальше она скажет, что я, оказывается, попал в федеральный розыск. А она не кто иная, как Мата Хари в современном варианте. В самый раз пожалеть, что я вообще дотронулся до нее там, в подземке.

— Ты можешь повторить чушь, которую несешь?

Это не чушь, Виталий. Когда ты, наконец, поймешь, что я говорю правду? Ты нарушил одно из правил Игры, и за это тебя выведут из нее.

Какая, к черту, Игра? О чем ты говоришь? Мы сидели в подземке и ждали подходящую жертву. Такого вот растяпу, как твой Максим. Когда вы появились, мы с Генкой всего-то хотели отобрать у вас сумку и кошелек. Мы ведь тоже должны на что-то жить, верно? А дальше, заметь, не Генка стал стрелять и все испортил, а именно твой ухажер! Если бы он не вытащил пушку, то мы бы оставили вас спокойно дожидаться аэрокатера и ушли.

В том-то все и дело, что вы отобрали у нас не только сумку и кошелек, а совсем иное! Время! — выпалила Вероника, подходя ко мне почти вплотную. Страх из ее глаз куда-то испарился, теперь его место заполнила злоба. — В тот момент нас уже обнаружили и искали по всей подземке. Если бы мы не задержались, то вовремя бы сели в аэрокатер и улетели. Оба! Понимаешь, когда твой друг неожиданно ударил Максима, тот решил, что нас, наконец, настигли, и не слишком размышлял, что ему делать! Он не различает сумеречных, но в этом я его не виню. Он просто почувствовал опасность! И даже в то время мы еще не опаздывали! Только когда твой друг упал, мы поняли, что ошиблись, и Максим побежал к тебе, чтобы сообщить, что подстрелил грабителя. И только когда вмешался ты, все пошло наперекосяк!

Значит, во всем виноват я один?!

Не только! — сказала Вероника. — Я не могу объяснить всего. Скажу только, что у тебя, Виталий, есть сейчас всего два пути — либо ехать со мной, либо умереть.

Заманчивость альтернативы заключается в том, что у меня просто нет выбора. И куда я должен с тобой ехать? — задумчиво пробормотал я. Тут было над чем подумать. Странно, но в этот момент мне уже не казалось, что Вероника сумасшедшая или же что она просто врет.

Уж больно отчаянно она рассказывала. А в то, что говорит правду, — тоже не верилось: нелепая боязнь, что меня убьют, какая-то Игра, правила которой я нарушил. Немного может поехать крыша.

На раздумья у тебя нет времени, — сказала Вероника. — Есть курить?

Я вытащил из кармана пачку «Примы». Она оказалась заляпана Генкиной кровью и промокла насквозь, смешав табак с бумагой в однородную бурую массу. Вероника как-то устало хмыкнула:

Грабитель хренов. Нет даже нормального курева.

Если встречаешь таких вот клиентов, как вы, то не стоит и жаловаться, — ответил я. — Куда все-таки ты собираешься меня отвезти?

Вероника молча улыбнулась, облокотилась о край раковины, и некоторое время мы внимательно смотрели друг на друга. Кто кого пересмотрит. Победил я. Спустя несколько минут она отвела свои большие глаза:

К человеку, который сможет все объяснить и, по возможности, поможет тебе выжить. Он знает, как это делается.

Так, значит, я не первый?

К сожалению, да. До тебя, Виталий, в правила вмешивались уже семнадцать человек. Лишь один успел уехать из города, прежде чем его поймали… Ну, так ты решил?

А у меня есть выбор?

Иногда смерть предлагает более выгодные условия!

Но я не самоубийца! — После того что она сейчас сказала, я немного засомневался в этом. Очень трудно было поверить, что в данный момент меня уже ищут, чтобы не просто поймать — уничтожить. И почему, спрашивается? Потому что я нарушил какие-то правила, которых отродясь не знал. И дернул меня черт идти сегодня в подземку! — Тот человек, к которому мы поедем… он объяснит наконец, что это за Игра и какие такие правила я нарушил, что меня теперь все так и рвутся убить?

Вероника промолчала. Несколько секунд я ждал, что она скажет хоть что-нибудь.

Ты чокнутая, — уверенно сказал я. — Я поеду с тобой только для того, чтобы ты снова не попыталась откуда-нибудь спрыгнуть.

Постараюсь, — ответила Вероника и вновь улыбнулась.

Ее большие серые глаза вкупе с улыбкой мне определенно нравились…