"Год провокаций" - читать интересную книгу автора (Солнцев Роман)21.Минуло еще несколько дней. Вежливого человека вызвали, и он, уйдя, не вернулся. Видимо, отпустили на волю. Зато в камере тут же возник, как из воздуха, новенький – лысый, низкого роста старичок с черной бородой, который до скуления в сердце напомнил Никите дядю Леху Деева. Он был весь исполнен некоей значительности. Молча, с особым значением во взгляде он оглядел заключенных, каждому медленно кивнул, но кивнул так, как если бы он кивнул в ответ на свои мысли, затем значительно проговорил мягким, обволакивающим голосом: – Я вас приветствую, кем бы вы ни были, братья мои во Христе. Я здесь временно и случайно, я бедный цыган, мое дело кочевать, я никому не причинил зла. Мне говорят, я гипнозом вымогаю у граждан деньги… но разве граждане нынешней России могут поддаться гипнозу? Эпоха Кашпировского и Жириновского позади. Люди несут мне деньги как маленькую награду за мои труды. – Ты фокусник? – усмешливо прожужжал сквозь зубы злой парень. – Я илллюзионист. Фокусник, молодой человек, вытаскивает из рукава птичку. А я могу заставить вас поверить, хотя бы на секунду, что она сама возникла на моей руке. – Старик вынул из кармана колоду карт. Показал всем нижнюю карту – она оказалась дамой червей. – Я не буду прикасаться к ней. Просто прикрою ладонью и открою. Какую бы карту вы хотели через секунду видеть на ее месте? – Туз крести, – с вызовом буркнул парень и приподнялся на локте. Старик подошел к нему ближе: – Тогда смотрите, юный мой братец, сюда. – Старый цыган прикрыл растопыренной ладонью даму червей, при этом на его безымянном пальце остро блеснуло колечко, непонятным образом не отнятое службой ГУИН. – Вы хотите, чтобы был туз крести? Так он здесь. Старик отвел руку, и Никита, ожидавший чуда, увидел, что карта осталась прежней – дама червей. Но, к его удивлению, ошеломленный парень в джинсах пробормотал: – Ну ты даешь!.. Верно! Старик подмигнул ему и лег на свободную шконку. “Наверное, он внушает то, что хочет, лишь тому, в чьи глаза смотрит, – подумал Никита. – Все равно здорово! И, конечно же, он быстро выйдет отсюда. Я не умею себя защищать. Потому что все время чувствую свою вину. Прежде всего за свою слепую жизнь”. Открылась дверь и охранник гаркнул: – Маньяка на выход. Свидание! – Перестаньте меня так называть, слышите, командир?! – прошипел Никита, проходя мимо него. – Меня, б…, оправдали, б… Его повели в левую сторону, по коридору, в ту комнату, где он встречался с адвокатом. Светлана пришла или муж бывшей жены, а то и сама она?! Но в комнате подсудимого ожидала не Светлана – со стульев поднялись его родители, высокий Михаил Никитич и маленькая Галина Михайловна, вдруг показавшиеся сыну старыми и больными. У отца на костистом лице глаза запали, у матери губы лиловые (кусала их?). Прилетели к нему из Иркутска… Значит, всё знают?! – Мама! – великовозрастный сын обнял припавшую к его груди мать, в зеленом старомодном женском костюме, от которого пахло ее привычными духами “Сирень”, и повернул голову к отцу. – Папа! Но тот смотрел на сына странным, отчужденным взглядом. Даже, показалось, отшатнулся. Он был такой же высокий, импозантный, в шерстяной кофте на молнии, в идеально выглаженных брюках. Ну, разве что немного ссутулился и осел из-за возраста. Наконец он протянул сыну руку-клешню и больно сжал ему пальцы, словно хотел их вывернуть. – Это правда?.. – прохрипел Михаил Никитич. В дверях шевельнулся охранник: – Свидание десять минут, – и вышел. – Папа!… – застонал Никита. – Ты о чем?! Конечно, тут куча недоразумений и моя глупость. Вмешалась мать. – Мои маленькие, не надо так!.. Миша, тебе же сказала адвокат, что присяжные его оправдали. Никакой он не это… – она даже не смогла произнести слово “насильник” или “маньяк”. – Ну, подрался… и вот… – Нет, пусть он мне скажет! – прорычал отец и дернул руку Никите так, что ему плечо прорезала боль. – Правда? Нет? Да? – Нет!.. – воскликнул Никита. – Нет, нет!.. – Твою Марину мы не нашли… адрес у нас записан… говорят, она там больше не живет… – жалобно произнесла мать. – Она тебя бросила в трудную минуту? Никита высвободил руку и замотал головой. Нет, нет! – Как мы увидели тебя за решеткой в зале суда по НТВ… у папы приступ случился… мы “скорую” вызывали… – Прекрати! – пробурчал отец. – Ничего особенного! Не об этом речь! В любом случае позор! Люди говорят. – Да понимаете.. – забормотал, уже обливаясь горючими слезами, Никита, пытаясь рассказать, как это было. – Ну, да… она ушла… и я…нет, трезвый, я же не пью… в парке шпана какая-то киоск грабила, а меня взяли… Он что-то еще говорил, вспоминал хорошего следователя Тихомирова, но в это мгновение дверь открылась, охранник сказал виноватым голосом: – Свидание окончено. Мать повисла на шее сына, отец неприязненно продолжал смотреть на него, левая щека у него дергалась. Но вот и он, пересилив себя, обнял Никиту и, оттолкнув его, зашагал на выход. – Сыночек… ты уж держись… правосудие у нас хорошее… – шептала мать, уходя из комнаты для свиданий. – Твой адвокат – золото человечек. Мы тебя в гости ждем, сынок. А может, и на работу у нас устроишься. – У меня есть работа, – горделиво ответил Никита. Мать и отец за порогом переглянулись, они, видимо, что-то знали. И Никита догадался: его, скорее всего, уволили из ВЦ. – Оля о тебе спрашивала!.. – последнее, что успела крикнуть сыну мать. “Оля? Что за Оля? А, вместе учились… круглолицая девочка… грудки вперед и глаза выпученные… нет-нет, при чем тут Оля?.. Найду я себе подругу… скорей бы на волю… Почему же не идет адвокат? Что они там тянут? Ведь меня оправдали!” |
|
|