"По ту сторону тени" - читать интересную книгу автора (Уикс Брент)

17

На третий день после перехода через перевал Форглина, когда путники разбили лагерь, Дэви наконец заговорил с Ви.

— Давай потренируемся, мокрушница, — предложил он.

— Я не мокрушница, — торопливо ответила Ви.

— Но ты же ходила в учениках у Хью Висельника.

— Да.

При одном упоминании ненавистного имени у Ви пересохло во рту. Слишком страшными были воспоминания, связанные с этим человеком.

Дэви достал пару трезубых кинжалов сай.

— Ночной ангел убил его.

— Знаю. Очень за него рада.

Ви жалела, что у нее не хватило смелости самой покончить с негодяем.

Улыбка на лице Дэви сменилась удивлением.

— И ты не хочешь отомстить?

— С тринадцати лет мечтала убить Хью Висельника.

— Что-то мы разговорились, — нахмурился Дэви и склонился над свернутой постелью Ви, где она хранила меч.

Выхватив кинжал-трезубец сай, он поддел острием меч в том месте, где клинок соединяется с эфесом, и подбросил вверх. Ви поймала меч и проверила лезвие. Оно было затуплено с помощью тонкого слоя магической защиты, но если ударить посильнее, можно нанести серьезную рану. Дэви проверил оба сая. Все шесть зубцов были отменно заточены. Ви никогда не приходилось иметь дело с таким оружием. Сай похож на короткий меч с узким клинком и отличается только формой эфеса, изогнутого в виде подковы, образующей два дополнительных зубца наподобие гарды, с помощью которых удобно захватывать клинок противника, а также, если потребуется, наносить удары.

Не выпуская из руки сай, Дэви сбросил сшитый из лошадиной шкуры плащ и бросил его на один из камней. Ви без особого восторга последовала его примеру. Дэви повернулся к девушке лицом, отвесил поклон и пробормотал что-то невнятное на иммурском языке. Вращая в руках сай, он принял неестественно низкую позицию, из которой, по мнению Ви, вести бой невозможно.

Однако при первом ударе сомнения Ви мгновенно рассеялись. Она сделала выпад, намереваясь поразить лицо противника, а Дэви прыгнул прямо на нее, захватив меч Ви сначала одним, а потом и вторым саем. Перевернувшись в воздухе, он изогнулся змеей. Меч Ви вырвался из рук хозяйки и взлетел в воздух, а в следующее мгновение девушка почувствовала острие сая на горле. Второй кинжал трезубец уперся в поясницу. Лицо Дэви сохраняло бесстрастное выражение. Не сказав ни слова, он отступил назад и швырнул Ви ее меч.

Во второй раз Ви продержалась пятнадцать секунд и не выпустила меч из рук, несмотря на то что Дэви сделал обманный выпад и едва не завладел мечом, а его сай уперся девушке в ребра. Через несколько минут Ви начала понимать действия Дэви. Потом Дэви стал менять позиции. Отступив в сторону, он уклонился от удара, и ему даже не потребовалось прибегнуть к помощи сая. В следующее мгновение Дэви сбил девушку с ног.

Барахтаясь в грязи, Ви смотрела на ухмыляющуюся физиономию Дэви. Хью Висельник иногда жестоко подшучивал над Ви и не упускал случая поиздеваться, но улыбка Дэви была невинной, как у младенца. Его взгляд, казалось, говорил: «Если бы ты сейчас на себя посмотрела, то тоже не удержалась бы от смеха».

Неожиданно для себя Ви вдруг разразилась рыданиями. Горючие слезы градом катились по щекам. Дэви устремил на нее полный недоумения взгляд. Что ж, она получила то, что заслуживает. Преодолев чувство обиды, Ви рассмеялась. Она понимала, что выглядит нелепо, и принялась торопливо утирать слезы.

— Знаешь, Дэви, Хью Висельник изгадил все. Каждая тренировка с ним сводилась к издевательству, унижению и множеству синяков. А с тобой тренироваться одно удовольствие, и я учусь каждому движению, потому что Висельнику до тебя далеко. Ничего удивительного, что ты любому надерешь задницу.

— Мне приходилось надирать и задницы, — философски заметил Дэви, — хотя, на мой взгляд, есть и более чувствительные части тела.

Ви рассмеялась и принялась моргать, пытаясь остановить неуместный поток слез.

— Ты вышла замуж по обычаям Уэддрина, — обратился к ней Дэви, оттягивая свое ухо и показывая на серьгу Ви. — Но ты не из Уэддрина. Кто же твой муж?

Вопрос заставил девушку забыть о слезах.

— Кайлар Стерн. — Ви откашлялась. — В некотором роде он мне муж.

Дэви удивленно поднял брови.

— Что-то я не совсем понимаю, — хмыкнул сталкер.

Пожав плечами, он достал из ножен меч и потрогал рукой лезвие, желая удостовериться, что защита на месте, и они продолжили спарринг. Поединок захватил Ви, заставив забыть обо всех огорчениях в прошлой жизни, от которой она спасается бегством, и не думать о невзгодах, подстерегающих в будущем. Несмотря на то что время от времени затупленное острие меча Дэви упиралось в разные части тела, у Ви впервые в жизни возникло ощущение, что сражается она действительно мастерски. Когда удалось отбить удар, который она несколько минут назад пропустила, Дэви едва заметно кивнул, и этот жест был дороже самых громких похвал.

Дэви менял манеру ведения боя не менее шести раз, и Ви чувствовала, что у него еще имеется много чего в запасе. Последний прием оказался знакомым. Девушка была так поглощена движениями собственного тела, что ничего не замечала до тех пор, пока не увидела, что Дэви совершил ошибку, и при ответном ударе ее меч скользнул по животу противника.

— Ты — Дарзо Блинт, — невольно сорвалось с языка. Глаза говорили, что этого не может быть. Ви хорошо знала обманчивые иллюзорные маски, которыми пользуются маги. Но сердце подсказывало, что ошибки нет, и реакция противника на ее слова только подтвердила догадку. — Что ты здесь делаешь? — спросила Ви.

— Догадалась по акценту? У меня всегда с этим сложности. А у тебя, кажется, есть дядя из Иммура? — Голос Дэви звучал по-сенарийски отрывисто.

— Ты сражаешься точно так же, как Кайлар. И все же скажи, зачем ты сюда явился?

— Ты насильно привязала к себе Кайлара с помощью двух обручальных серег, обладающих самой могущественной магической силой в мире. Сама додумалась или кто подсказал?

— Король-бог наложил на меня заклятие на принуждение, чтобы привязать к себе, и сестра Ариэль сказала, что эту связь можно разорвать, только соединив себя с кем-нибудь обручальными серьгами.

— Я думал, Кайлар любит Элену. Почему же он женился на тебе?

— Ну, я надела на него серьгу, когда он лежал без чувств. — Ви с трудом проглотила застрявший в горле комок.

Лицо Дэви ничего не выражало, но у Ви вдруг возникло чувство, что этот пустой взгляд является предвестником бури пострашнее, чем приступы гнева Хью Висельника.

— Я пришел сюда, чтобы решить, надо ли тебя прикончить и освободить Кайлара от навязанных ему уз, — спокойно проговорил Дэви.

— Ну так убей, черт бы тебя побрал! — Ви отшвырнула меч в грязь.

Дэви-Дарзо устремил на нее странный оценивающий взгляд.

— Скажи, Ви, возникало ли у тебя когда-нибудь чувство, что ты являешься частью великого замысла? Что чье-то благоволение определяет твою судьбу?

— Нет, — призналась Ви.

— Вот и у меня тоже, — рассмеялся Дэви. — Прощай. Смотри не упускай из виду своего мужа. Он изменит твою жизнь. — С этими словами он удалился.

Солонариван Тофьюсин стоял на палубе модайского торгового корабля, направляющегося в Хоккайскую гавань. Он не был в столице сетов двенадцать лет, а ведь когда-то считал этот город домом. При виде двух цепных башен, охраняющих вход в гавань и сверкающих белизной в осенних лучах солнца, сердце Тофьюсина было готово разорваться на части от переполнявших его чувств.

Как всегда, когда корабль проходил между изящными на вид башнями, восхищение изумительным сооружением переросло в благоговейный трепет. Цепные башни, построенные во времена расцвета Сетской империи, располагались на узких полуостровах. Основание каждой башни граничило с океаном, и поэтому, не захватив башни, повредить цепь было невозможно. Сами цепи лежали под водой, и их извлекали оттуда только во время войны или для текущего ремонта. Тогда приводили королевских туров, которые с помощью лебедки поднимали цепи до уровня воды во время прилива и на пять или восемь футов над водой при отливе. Во время сражения туры поворачивали цепи. К каждому звену прикреплялся клинок, заточенный в форме акульего зуба. Цепь поворачивалась по каждой оси на сто восемьдесят градусов, и зубья прошивали в разных направлениях корпус корабля, вознамерившегося войти в гавань. Одним словом, цепь представляла собой пилу, которая уничтожила не один флот и заставила еще большее количество кораблей взять обратный курс.

Глядя на сверкающие синие воды бухты, Солон подумал, что они могут соперничать по цвету с самыми яркими сапфирами. Хоккай возвышался на трех холмах, с которых, куда ни кинь взор, виднелись многочисленные доки, где уже стояли пришедшие на зимовку корабли. Огромный город был застроен домами с побеленными стенами и красными черепичными крышами. После архитектурной мешанины, характерной для Сенарии, это зрелище радовало глаз.

Но самым прекрасным строением был величественный Уайтклиффский замок, расположившийся на самой высокой горе. Глядя на него, Солон испытывал не благоговение, а совсем иное чувство, сродни священному ужасу.

«Кайде, любимая, неужели ты все еще меня ненавидишь?» — подумал он.

После того как Хали и те, кто отдал ей душу, перебили всех в Ревущих Ветрах, Солону там было нечего делать. Его друг Фейр ушел за несколько дней до того, как стало известно об опасности. Когда командир гарнизона не послушал Дориана, предостерегавшего о приходе Хали, сам Дориан исчез, и Солон остался в одиночестве. Он вдруг обнаружил, что его здесь ничто не удерживает. Из-за предсказания Дориана он не был дома более десяти лет. Солон служил Регнусу Джайру, как предписывало предсказание, и потерпел неудачу. Теперь Регнус умер. Солон прослужил ему десять лет лишь для того, чтобы его освободили от обязанностей накануне убийства Регнуса. Кайде сейчас стала императрицей сетцев, и приезд Солона, скорее всего, ее не обрадует. Что ж, если Кайде его убьет — тем лучше.

Он трудился вместе с матросами. Разумеется, Солон мог заплатить за путешествие на корабле, но ни один уважающий себя сетец не станет отсиживаться в каюте, когда другие поднимают паруса, пусть и на громоздкой модайской посудине. Сетцы предпочитают небольшие легкие суда. Конечно, сетским купцам приходится совершать в два раза больше рейсов, зато и делают они это в два раза быстрее. Сетский корабль оседлывает штормовую волну, а не проходит сквозь нее, словно крестьянский плуг. Однако сетские моряки привыкли к капризам океана и беззаветно любят его и одновременно боятся.

Когда корабль бросил якорь в бухте, из каюты вышел капитан-модаец. Он только что подкрасил глаза и брови. Солон считал, что такая дань моде придает черноволосым модайцам зловещий вид. Однако капитан был человеком любезным и обходительным. Он передал Солону деньги за работу и, прежде чем отправиться к начальнику порта, который прибыл взять пошлину за стоянку судна и проверить груз, пригласил в любое время присоединиться к его команде.

Начальник порта вскарабкался по веревочной лестнице на палубу с ловкостью человека, который проделывает эту процедуру не менее десяти раз на дню. Как большинство сетцев, он не надевал туники до самой зимы, и кожа от постоянного пребывания на солнце приобрела темно-оливковый оттенок. У начальника порта был выступающий вперед нос и карие глаза. В ухе красовалась серьга в форме восьмерки, что говорило о принадлежности к клану Хобаши. Два серебряных кольца на правой скуле и серьга в ухе соединялись двумя серебряными цепочками. Стало быть, этот человек является помощником начальника порта.

Помощник не сказал и пары слов, когда заметил Солона и оборвал речь на половине фразы. Солон, обнаженный по пояс, как и остальные члены команды, не был таким загорелым, как большинство сетцев. Однако, несмотря на светлую кожу и белые волосы, выросшие взамен черной шевелюры, в нем можно было безошибочно узнать сетца. Кольца, свидетельствующие о принадлежности к какому-либо клану, отсутствовали. Помощник начальника порта мгновенно выхватил длинный нож. В Сете существует только две группы людей, которые не носят колец.

— Как твое имя, безродный?

Модайский капитан онемел от ужаса. Он никогда раньше не бывал в Сете и не знал обычаев этой страны. Именно поэтому выбор Солона пал на его судно.

Помощник начальника порта схватил Солона за подбородок и стал изучать его щеки и уши, сначала с левой, а потом и с правой стороны. Осмотр привел его в полное замешательство. Отсутствовали не только шрамы в тех местах, из которых вырвали кольца клана, но не было и отверстий, в которые эти кольца полагалось вставить.

— Разве ты не сетец? — спросил он у Солона по-сетски.

— Я — сетец, — признался Солон на безупречном старом сетском наречии.

Помощник отдернул руку от лица Солона, словно обжегся об огонь.

— Как же тебя называли?

— Солонариван Тофьюсин.

Один из модайских моряков выругался, а загорелое лицо помощника приобрело зеленый оттенок. Он понял, что все еще сжимает в руке длинный нож, и торопливо засунул его за пояс, как будто он жег пальцы.

— Думаю, вам лучше пройти со мной… ваша светлость.

— Что происходит? — поинтересовался капитан.

Ему никто не ответил. Солон прыгнул в гребную шлюпку вместе с помощником, матрос, который выругался, пробормотал:

— Тофьюсины правили в течение пяти столетий.

«Неправильно. Всего четыреста семьдесят семь лет».

— Правили? А сейчас уже не правят? — спросил капитан сдавленным голосом. Усаживаясь в шлюпку, Солон не мог сдержать улыбки.

— Нет, капитан. Последний из их рода умер десять лет назад. Но если этот человек и правда из Тофьюсинов, быть большому скандалу.

«Вот тут ты попал в точку», — подумал про себя Солон.