"Хозяин райского сада" - читать интересную книгу автора (Гордон Люси)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— Не двигайтесь, я уже иду! Порыв ветра унес эти слова, и Эйнджел подумала, что ей послышалось.

— Помогите! — закричала она, испытывая одновременно надежду и дикий страх.

Но ответа не было.

Скорее всего, мне это просто почудилось. Никто не придет мне на помощь, и скоро я умру.

— Я здесь.

В следующее мгновение она увидела прямо над собой лицо Витторио Таццини и подумала, что у нее начались галлюцинации. Мужчина опустился на колени, затем лег на землю.

— Все хорошо. Не паникуйте. Потерпите еще немного.

Витторио протянул руку и схватил ее вначале за одно запястье, затем за другое.

— Отпустите перила, — приказал он.

— Я не могу…

— Вы должны, — терпеливо произнес мужчина. — Я не смогу втащить вас наверх, пока вы за них держитесь. Доверьтесь мне.

Но ее пальцы словно примерзли к перилам. Когда она попыталась сделать то, что сказал Витторио, послышался жуткий грохот, и на ее голову посыпались комья земли. Подняв глаза, Эйнджел обнаружила, что Витторио свесился над пропастью.

— Не думайте об этом, — сказал он.

— Как я могу не думать? Вы сейчас упадете!

— Думайте о хорошем и доверьтесь мне. Отпустите перила.

Тяжело дыша, Эйнджел подчинилась и сразу же почувствовала, как сильные руки тащат ее туда, откуда только что посыпалась земля. Витторио медленно тянул ее вверх дюйм за дюймом до тех пор, пока не смог подняться на колени. Когда он это сделал, ему пришлось усилить хватку. Пристально глядя на него, Эйнджел видела, как напряглись жилы на его руках.

— Еще чуть-чуть, — прошептал Витторио. В следующее мгновение он резко подался назад, и Эйнджел, проскользнув под перилами, оказалась на твердой земле.

Она была в безопасности, но не могла унять охватившую ее дрожь.

— О боже… — шептала она. — О боже…

Витторио обнял ее и прижал к себе. Она прильнула к нему. Ей почему-то показалось, что, если он ее отпустит, она начнет кричать. Молодая женщина попыталась успокоиться, но не смогла. Безопасность земли под ней была будто бы иллюзорной. Только он мог защитить ее.

— С вами все в порядке? — через некоторое время спросил Витторио.

— Нет, — отрывисто произнесла Эйнджел. — Со мной сейчас случится истерика. Простите меня.

— Не извиняйтесь, — ответил мужчина. — В этом нет ничего плохого.

Теперь уже ничто не могло ее остановить. Дрожь усилилась, и по щекам Эйнджел потекли слезы, что нисколько не смутило Витторио. Он еще крепче сжал ее в объятиях, но в этих объятиях не было нежности, они скорее походили на капкан. Немного успокоившись, Эйнджел произнесла:

— Черт побери! Я считала себя более смелой.

Немного ослабив хватку, мужчина посмотрел на нее. Их лица находились так близко друг к другу, что его дыхание щекотало ей губы.

— Почему? — мягко спросил Витторио. — Вы были на волоске от смерти. С вами раньше уже случалось подобное?

— Нет.

— Тогда почему вы думаете, что должны были с этим справиться?

— Теперь мы оба знаем, что я не могу, — отрезала Эйнджел, злясь на себя и на него.

— Ну и что? Разве кто-то принял закон, по которому вы должны быть суперженщиной? Или вы просто хотите, чтобы окружающие считали вас таковой?

— Заткнитесь!

Витторио ухмыльнулся.

— Вижу, вам уже лучше. Пойдемте, если вы можете встать.

Эйнджел позволила мужчине помочь ей подняться.

— Где ваша машина? — спросил он.

— Я шла пешком.

— Тогда поедем на моей. Она находится неподалеку.

Его машина оказалась маленькой и старой. Эйнджел забралась на переднее сиденье, закрыла глаза и не открывала их до тех пор, пока они не приехали на виллу.

— Принеси нам чего-нибудь крепкого, — сказал Витторио Берте.

Они прошли в большую комнату с высокими окнами. Через несколько минут Берта принесла бутылку виски и два бокала. Витторио налил в них виски, и Эйнджел залпом выпила свою порцию.

— Еще? — спросил он.

— Нет, спасибо. Обычно я вообще не пью, но это особый случай. Слава богу, вы оказались рядом. Кстати, что вы там делали?

— Имеете в виду, как я посмел разгуливать на вашей территории после того, как вы меня выгнали?

— Не совсем. В конце концов, вы спасли мне жизнь. Я перед вами в долгу.

— Вы ничего мне не должны. Я не мог допустить, чтобы вы погибли. Все бы подумали, что это я вас убил, — отрывисто произнес Витторио.

— Да что вы! — возразила Эйнджел. — Я знаю, вы не выносите моего присутствия, но об этом мало кому известно.

Мужчина поморщился.

— Пожалуй, вы правы.

— Тогда скажите мне, что вы там делали?

— Я хотел взглянуть на склон.

— Вы знали, что это опасно?

— Мне сообщили вчера вечером. Рико позвонил и доложил, что на одном из участков может случиться обвал. Он не знал, как поступить.

— Мог бы сказать мне!

Витторио насмешливо посмотрел на нее.

— Бедный парень побаивается вас. Рико пришел ко мне, потому что так он поступал всегда. Я сказал, что огорожу этот участок, а затем сообщу обо всем вам.

— Вы собирались предупредить меня о возможной опасности только после того, как сами все проверите?

Витторио раздраженно вздохнул.

— Скажите на милость, что бы вы стали делать с обваливающимся склоном?

— Хотите сказать, что я все равно пришла бы к вам, не так ли?

— Надеюсь, у вас хватило бы здравого смысла это сделать… но я не уверен.

— Ну, вы и наглец!

— Думаю, вы все же обратились бы ко мне, если любите это место сильнее, чем ненавидите меня.

Молодая женщина вздохнула.

— Какой вы сообразительный! В конце концов, вы ведь тоже любите его сильнее, чем ненавидите меня, иначе меня бы сейчас не было в живых. Я уважаю вашу позицию.

— Разумеется, против своей воли, — усмехнулся Витторио.

— Смейтесь, если хотите, но я все же прошу вас взять на себя управление виллой, прежде чем она придет в запустение. Конечно, если вы еще не передумали.

— Нет, не передумал. Я уже говорил вам: самое важное для меня — забота о земле. Ради этого я готов даже переступить через свою гордость. Я сослужу вам хорошую службу и выращу ваш урожай. Взамен вы должны мне дать полную свободу действий и следовать моим советам.

Возмущенная его надменностью, Эйнджел открыла было рот, чтобы возразить, но тут же закрыла его.

Он прав: у меня нет выбора.

— Хорошо, — ответила она.

— Во-первых, я советую вам вернуть остальных садовников.

— Не могли бы вы сами с ними связаться?

— Разумеется. Во-вторых, нужно как можно быстрее заказать удобрение.

— Я полагаюсь на вас.

— Это перемирие? — спросил Витторио.

— Думаю, да.

— Если хотите, мы можем заключить вооруженное перемирие. Я пришлю вам официальный меморандум, — сказал Витторио, улыбаясь. — С эмблемой в виде скрещенных мечей.

— Может, мечи, вложенные в ножны, подойдут больше? — небрежно заметила Эйнджел.

Загадочно улыбаясь, Витторио в течение нескольких секунд разглядывал ее.

— Прежде чем прятать мечи, давайте посмотрим, как пойдут дела.

Этой ночью Эйнджел плохо спала. Как только она закрывала глаза, ей начинало казаться, что она снова висит над обрывом. Она чувствовала, что это лишь сон, но все равно боролась за свою жизнь, уверенная, что сможет обойтись без помощи Витторио. Но он всегда появлялся и вытаскивал ее.

После этого она вновь оказывалась на траве и вновь, тяжело дыша, прижималась к нему. В этот момент Эйнджел просыпалась, затем, успокоившись, снова засыпала, и снова видела тот же сон. Это повторялось раз за разом, пока Эйнджел не стало ясно: она жаждет ощутить на себе его прикосновения. Ей хотелось этого с самой первой их встречи.

Витторио чувствовал себя почти счастливым, — настолько, насколько это было возможно в сложившейся ситуации.

Эйнджел следовала его советам и не спорила с ним по любому поводу.

Сад был единственным местом, где Витторио мог обрести душевный покой. Занимаясь любимым делом, он забывал обо всем. Природу не изменишь. Деревья, несмотря ни на что, нуждаются в заботе и любви.

То же самое относилось и к Лори, большому лохматому псу, которого Витторио четыре года назад подобрал на улице. Лори следовал за своим хозяином по пятам. Сейчас он сидел у подножия лестницы, ведущей на второй этаж, где работал Витторио.

Лори был очень спокойным псом, так что, когда он громко гавкнул, Витторио посмотрел вниз.

— Что такое? — спросил он.

— Гав! — повторил Лори, уставившись вдаль. Теперь Витторио все понял: к ним направлялась Эйнджел. На ней был цветной шелковый топ и белоснежные брюки.

— Стойте на месте! — приказал он.

Но было уже слишком поздно. Витторио побежал вниз по лестнице, но Лори опередил его и принялся радостно прыгать вокруг молодой женщины, оставляя на ее одежде грязные следы.

— Мне очень жаль, — чувствуя себя неловко, произнес Витторио.

— Забудьте об этом, — ответила Эйнджел. — Он просто хотел выказать мне дружеское расположение.

Изумленный, Витторио увидел, что Эйнджел не только не прогнала своего нового друга, но и села рядом с ним и обвила его шею руками.

— Очень мило с вашей стороны, — неохотно сказал мужчина. — Но разве вы не видите, что он с вами сделал?

Посмотрев на свою одежду, Эйнджел вздохнула.

— Конечно, жаль, что все так вышло, но он же не хотел. Правда, малыш?

Она снова погладила Лори, и он ткнулся носом в ее плечо. Молодая женщина встала и отряхнула брюки.

— Разумеется, я возмещу вам убытки, — сухо произнес Витторио, хотя сомневался, что его жалованья хватит, чтобы заплатить за ее испорченную одежду, которая, несмотря на кажущуюся простоту, явно была очень дорогой.

Эйнджел беспечно пожала плечами.

— Не беспокойтесь. В следующий раз он сделает это снова.

— Никакого следующего раза. Я буду держать его подальше от вас.

— Не надо. Я люблю собак.

Витторио подошел к Эйнджел.

— Однако у вас нет своей, — заметил он.

Выражение ее лица привело его в замешательство. Сейчас она была похожа на маленького обиженного ребенка.

— Я всегда хотела иметь собаку, но муж был против.

На губах Витторио появилась ироничная ухмылка.

— Уверен, он окружал вас всевозможной роскошью.

Эйнджел холодно посмотрела на него.

— Очевидно, вы начитались бульварных журналов о знаменитостях. Вам не следует верить им. Они никогда не скажут вам правду.

Очко в ее пользу, подумал Витторио, злясь на самого себя. Но его дурное настроение быстро улетучилось: Лори встал на задние лапы и положил передние на плечи Эйнджел. Она рассмеялась и подняла лицо навстречу солнцу, словно бы становясь частью этого теплого летнего дня. У Витторио возникло такое чувство, будто от него ускользает что-то прекрасное.

— Значит, он не окружал вас роскошью?

— Окружал. Но только роскошью. Если я хотела бриллианты, мне нужно было только попросить, но стоило мне захотеть большую лохматую собаку, он отказывал. От одной мысли о том, что моя драгоценная персона может быть поцарапана, Джо приходил в ужас.

То, что Эйнджел говорила о «своей драгоценной персоне» с подобным пренебрежением, удивило Витторио. Меньше всего он ожидал, что она будет иронизировать по поводу своей репутации, и это его раздосадовало. Его скупое «гмм» означало, что предрассудки не так легко преодолеть.

— Никто не знает, что в действительности представляет собой мой бывший муж, — продолжала Эйнджел. — Если Джо чего-то хочет, он готов платить, но, когда это что-то перестает доставлять ему удовольствие, он находит себе другое увлечение. Мой бывший муж — отвратительный тип.

— Вы поэтому бросили его?

— Я не бросала его. Это он оставил меня ради женщины помоложе.

Витторио просто не мог поверить своим ушам. Как ни тяжело ему было это признавать, красивое лицо и стройная фигура Эйнджел вызывали у него невольное восхищение.

— Женщины помоложе? — удивился он. — Сколько вам лет? Двадцать два года? Двадцать три?

— Вы недооцениваете возможности салонов красоты, — поддразнила его Эйнджел. — Если вы читаете те журналы, вам должно быть известно, что я — искусственная конструкция, обязанная своим внешним видом молчаливой армии парикмахеров и косметологов. Это они трудились день и ночь, чтобы скрыть тот факт, что я разваливаюсь на части. Вы сказали, двадцать два? Какая чушь! Я старая двадцативосьмилетняя развалина.

— Понял, — смущенно ответил Витторио.

— Ничего вы не поняли, — ответила Эйнджел, радуясь своей удачной шутке. — Перед тем как лечь спать, я смываю макияж, снимаю парик и накладные ногти. То, что остается, представляет собой довольно жалкое зрелище. Одним словом, когда Джо понял, что я безнадежно устарела, он променял меня на двадцатилетнюю.

— Но ведь он купил для вас дом, — наконец вымолвил Витторио. — Когда я показывал ему виллу, он все время повторял: «Моей даме сердца здесь понравится», и вроде бы его действительно это волновало…

— Но к тому времени я уже перестала быть его дамой сердца. Он купил дом не для меня, а для нее, только она нашла его недостаточно роскошным, и Джо решил, что он подойдет мне. Он мечтал как можно дешевле от меня отделаться, а я так устала, что согласилась, лишь бы поскорее от него избавиться.

Если у Витторио и оставались сомнения, то они рассеялись, когда Эйнджел произнесла последние слова.

Это так похоже на Джо Клэннена!

— Значит, вы не хотели приезжать сюда?

— Почему же, я люблю Италию, даже учила когда-то итальянский.

— Это меня удивляет, — признался Витторио. — Я думал…

— Вам не обязательно что-то говорить. Вы ожидали увидеть избалованную идиотку.

Витторио растерянно пожал плечами.

— Я никогда не называл вас идиоткой, — уверил он Эйнджел. Затем, желая сменить тему разговора, мужчина спросил: — Вы все еще хотите собаку?

— Если только она будет похожа на него, — ответила молодая женщина, указывая на Лори.

— Вы сделали плохой выбор, — отшутился Витторио. — Он — настоящий разбойник.

— Могу себе представить. Поэтому он мне и понравился.

— Я принесу вам одного из его щенков. Это будет несложно. Он заселяет ими весь район. Теперь, если позволите, я вернусь к работе, за которую вы мне платите.

Эти слова положили конец их непринужденной беседе, и у Эйнджел не осталось другого выбора, кроме как удалиться.

В течение трех дней Витторио не упоминал о собаке, и Эйнджел подумала, что он позабыл о своем обещании. Но на четвертый день он появился вместе с четырехмесячным щенком, очень похожим на Лори.

— Его зовут Тони, — сказал Витторио. — Два месяца назад я нашел для него хозяев, но они были рады вернуть его мне. Он шумный, непослушный и не поддается дрессировке.

— Как раз то, что я хотела!

Мужчина улыбнулся.

— Только потом не говорите, что я вас не предупреждал.

Глядя, как Эйнджел возится со щенком, Витторио понял: это любовь с первого взгляда. Причем обоюдная.

Несколько дней спустя Эйнджел попросила Витторио отвезти ее в город, чтобы купить дешевые джинсы и футболки. С тех пор она не надевала ничего другого, когда рядом был Тони, и не пользовалась косметикой, потому что он любил лизать ей лицо.

Их с Витторио перемирие все еще оставалось в силе. Они оба давно забыли о том, что оно должно быть вооруженным. Эйнджел чувствовала, что мужчина начинает уважать ее, а его уважение, как она поняла, дорогого стоило.

Она практиковалась в итальянском с ним и Бертой и вскоре уже говорила на нем так же бегло, как и они. Затем Эйнджел настояла на том, чтобы Витторио разговаривал с ней по-английски. Он пока еще мог лишь кое-как объясниться на ее языке, но молодая женщина утверждала, что с каждым разом у него получается все лучше и лучше. Судя по скептическому выражению его лица, Витторио ей не верил, но все же позволял ей его учить.

Мужчина, в свою очередь, рассказывал Эйнджел, как ухаживать за лимонами сорта «Лиссабон», которые росли в ее саду, и вскоре молодая женщина уяснила, что в этом деле решающую роль играет выбор удобрений и своевременный полив. С интересом слушая объяснения Витторио, она поняла, как ему сейчас тяжело. Он очень любил это место, раз пошел ради него на такую жертву.

Эйнджел начала осознавать, что им просто необходимо собрать хороший урожай. Сумма, которую заплатил ей Джо в качестве компенсации, постепенно уменьшалась. Понимая, что ей не обойтись без машины, Эйнджел купила старую дешевую малолитражку.

Зная, что настанет время, когда придется самой зарабатывать деньги, она испытывала тревогу, потому что ни один из доступных ей способов ей не подходил. Эйнджел уже получила предложение продать историю своей жизни с Джо, но сделать это означало бы вернуться к прежней жизни, о которой молодой женщине не хотелось даже вспоминать.

Эйнджел гнала от себя мысли о возможном банкротстве.

Еще слишком рано об этом беспокоиться. Сейчас я должна думать о Сэме и готовить дом к его приезду.