"Мечта холостяка" - читать интересную книгу автора (О'Брайен Кара)

Глава 1

Энджи, прижав дочку к груди, баюкала ее и, поглядывая в окно аптеки, высматривала, не едет ли техпомощь. Каждый раз, когда фары очередного автомобиля прорезали ночной мрак, ей казалось, что приехала дорожная летучка. На щечках четырехмесячной малышки все еще горел лихорадочный румянец, но сон ее стал спокойным, она больше не металась. Глядя на нее, Энджи испытывала глубокое облегчение, и поломка машины казалась ей лишь досадной мелочью. Все-таки ей повезло, что она успела добраться до круглосуточной аптеки и купить жаропонижающее: заглохни машина раньше, ей бы пришлось по-настоящему плохо.

— Похоже, едет техпомощь, — сообщил продавец.

Энджи посмотрела на стоянку и, улыбнувшись, поблагодарила его:

— Спасибо за помощь.

— Не стоит благодарности, — ответил он.

А Энджи уже открывала дверь. Она не заметила искренности в голосе продавца и его восхищенного взгляда на ее фигуру, давно перестав считать себя привлекательной женщиной и позабыв искусство кокетства. Мужчины ее теперь не интересовали. Ее заботили куда более важные вещи, например, как бы крошка Лиза не промокла и не простыла: на улице накрапывал дождь. Щурясь от дождя, Энджи смотрела, как машина техпомощи въехала на стоянку и остановилась напротив ее седана «Форд-Таурус».

— Ну вот, Лиза, — прошептала она. — Еще чуть-чуть — и мы дома.

Она потянула за мокрую ручку двери машины и осторожно уложила спящего младенца в детское кресло.

— Ну, в чем у вас проблема? — спросил механик.

Энджи отметила спокойное и приятное звучание его голоса и, посмотрев на него, встретила взгляд уверенных темных глаз из-под козырька черной кепки. Даже при неровном слабом освещении на парковочной стоянке его красивые черты лица не могли не располагать к себе. Первой ее мыслью было, что перед ней слишком шикарный мужчина, чтобы работать в службе техпомощи, но потом она решила, что его лицо вызывает доверие, придает ему сходство с благородным рыцарем, спешащим на помощь. Встретившись с ней взглядом, он дотронулся до козырька кепки. Жест показался учтивым и ироничным одновременно.

— Меня зовут Нэт Фарадей, — представился он. — Вы вызывали службу автомобильной техпомощи?

— Да, конечно, — ответила она слегка разочарованно. Обыкновенный парень, оказывается, а никакой не средневековый рыцарь. — Я Энджи Кейдж.

Энджи протянула ему руку, и он ее быстро пожал. Она начала объяснять, что машина не заводится. Парень нагнулся и заглянул в машину. Он состроил малышке козу, но Лиза спала и даже не шелохнулась. Энджи рассеянно отметила, что на левой руке у него нет кольца — значит, холостяк.

— Не хочет ли малютка крендельков? — спросил он. — А то у меня тут есть, в машине.

Энджи рассмеялась:

— Для них она еще слишком маленькая, и, кроме того, она наконец-то уснула. Надо бы поскорее уложить ее в кроватку.

— Сделаем, — обнадежил он. — Дайте-ка я послушаю, какой звук у вашего мотора, когда его заводят. Вы уверены, что у вас не кончился бензин?

Она бросила на него укоризненный взгляд:

— Еще полбака.

Он в ответ воздел к небу руки:

— Я же просто спрашиваю. А то всякое бывает, знаете ли…

Энджи опустила окно в машине и попробовала включить зажигание. Мотор начал заводиться, как положено, а потом вдруг совсем заглох. Она с надеждой подняла глаза на Нэта. На нос ей упала капля дождя.

— Хорошо, — произнес Нэт. — А теперь поднимите-ка мне капот.

— Как вы думаете, в чем дело? — спросила она.

— Может, аккумулятор сел. Или генератор испортился. Или двигатель внутреннего сгорания. — Он заглянул в открытый капот. — Или сцепление. — Он улыбнулся. — Шучу, шучу. У вас ведь нет никакого сцепления.

— Так обычно шутят работники техпомощи? — осведомилась она. Непонятно, как он может шутить, стоя под дождем и пытаясь чинить поломанную машину.

— Шутки — дополнительная услуга, которую я оказываю только симпатичным блондинкам с грудными младенцами в столь поздний час, — парировал он.

— Так, значит, я еще и счастливица, получается, да?

Нэт вынимал из своего багажника какие-то длинные провода:

— А я еще и петь умею. Хотите, спою?

— Боже мой! — вздохнула Энджи. Чокнутый какой-то. От первых же взятых им фальшивых нот у нее завяли уши. И тут она поняла, что он просто ее разыгрывает.

— Попытайтесь-ка еще раз, — попросил он.

Прочитав про себя молитву, Энджи с такой силой повернула ключ зажигания, что у нее даже пальцы заболели. Если бы та энергия, с которой она проделала подобную операцию, передалась двигателю автомобиля, то скорее всего машина преодолела бы земное тяготение и вышла бы в открытый космос. Но все осталось как прежде: мотор не желал заводиться.

— О нет, — прошептала она и попробовала повторить процедуру, но Нэт жестом приказал ей остановиться. Она смотрела, как он разъединяет провода, аккуратно опускает капот и просовывает голову в опущенное окно ее машины. Да, и в самом деле красавец мужчина, равнодушно подумала она.

— Мне очень жаль, — проговорил он, — но остается только везти вашу машину на буксире, если вы, конечно, не собираетесь бросить ее здесь. Есть у вас какой-нибудь автосервис на примете?

Энджи сидела, положив руки на баранку, и размышляла о серьезности сложившегося положения. Она не увидела, как Нэт скользнул взглядом по ее пальцам, отметив отсутствие обручального кольца. До недавнего момента она считала, что все неполадки Легко устранимы, а теперь ей впервые пришлось всерьез задуматься о починке машины. Опять. Она испытала мучительное чувство ужаса: образ Сэма вновь всплыл в ее сознании. Он как живой стоял у нее перед глазами.

— Мэм? — раздался голос Нэта. — Довезти вас до автосервиса «Макгрегорс»?

Она почувствовала, как лицо ее заливает смертельная бледность. Она обернулась, и он слегка отпрянул от нее.

— Почему именно «Макгрегорс»? — задала она вопрос. Он слегка поднял брови, затем пожал плечами.

— Обычно я запоминаю машины. Эту вот я отвозил на буксире к «Макгрегорсу» полгода назад. Тогда у нее расплющили в лепешку всю лобовую часть. Готов поспорить, машина та самая. Вы ведь в «Макгрегорсе» обычно чините машину? Там работают хорошие механики.

У Энджи чуть не вырвалось сдавленное рыдание, но она вовремя сдержалась и лишь покачала головой:

— Нет. Просто отвезите меня домой.

— К вам домой? — Он помедлил.

Энджи вытаращила на него глаза:

— Ну а к кому же еще?

Нэт криво усмехнулся. Ее вывела из себя его реакция и на минуту заставила позабыть о своих проблемах.

— Вы как хотите, Энджи, — заметил он, — но завтра вам все равно придется еще раз вызывать техпомощь, чтобы доставить авто в ремонт.

Энджи распахнула дверцу, и он наконец-то отскочил от окна. Она же сосредоточила все, свое внимание на Лизе. Теперь самое главное — добраться с ней до дома; значит, нужно перенести ее вместе с детским креслицем в кабину дорожной летучки. Моля Бога, чтобы кабина не оказалась чересчур прокуренной и грязной, она открыла заднюю дверцу машины и начала отстегивать кресло малютки.

— Эй, дайте я понесу, — предложил Нэт.

— Спасибо, не надо, — ответила она. — Я сама справлюсь.

Она вынула креслице вместе с девочкой из машины и прижала к себе. Кресло неприятно давило на живот, но она не сводила глаз с крошки Лизы — не проснулась бы! Бедная малютка наплакалась и теперь спала как убитая, в то время как для Энджи только начиналось новое испытание.

— Подайте, пожалуйста, мою сумочку, — попросила она Нэта. Голос ее звучал уже мягче.

Он протянул ей объемистый коричневый ранец:

— Этот?

— Здесь детские вещи, — объяснила она. — А моя сумочка спереди. Но подайте уж и ее заодно.

— Не вопрос.

Слегка согнувшись под такой привычной тяжестью ребенка, Энджи направилась к машине техпомощи. Увидев, как высоко расположена ступенька кабины, она замерла в нерешительности.

— Дайте-ка я помогу. — Нэт уже забросил ее вещи в машину и потянулся к креслицу Лизы. Одной рукой он ухватился за ручку кресла, а другой придерживал его снизу. Их руки почти соприкасались. Он выжидающе с теплой улыбкой смотрел на нее. Наконец Энджи отпустила кресло, и он бережно поднял его в кабину. Сердце екнуло у нее в груди. Конечно, он проделал лишь жест элементарной учтивости, но ведь за все четыре месяца, с тех пор как родилась Лиза, никто, кроме нее, не брал в руки креслице. Так что Энджи с трудом доверила ему столь ценную ношу.

— Оно ведь задом наперед пристегивается, так? — спросил он.

Она хотела влезть в кабину и показать ему, как это делается, но он уже крепко пристегнул кресло к сиденью.

— А она все спит сном младенца, — сообщил он. — Настоящий ангелочек.

Энджи ждала, когда же он спустится и она сможет влезть в кабину.

— Да, — пробормотала она.

Но Нэт, хотя и вылез из машины, не отходил от дверцы. Энджи испытывала странное чувство неловкости: он стоял совсем близко и, похоже, не обращал внимания на надоедливую изморось. Когда она подняла на него глаза, то на его лице сохранялось прежнее ироничное выражение. Интересно, что теперь она сделала не так или упустила из виду?

— Как так получилось, что вы мать такого ангелочка? — спросил он.

Она сглотнула застрявший в горле комок и подумала: вот, еще одна из его шуточек. Он стоял, засунув руки в карманы, и ждал ответа. В тусклом свете фонаря падающие капли дождя обрисовывали вокруг него нечто наподобие ореола. Энджи ошеломил такой сугубо личный вопрос, и она решила, что просто обязана положить конец его нахальству.

— Извините, — проговорила она, — но вас моя жизнь не касается.

Нэт одарил ее обезоруживающей улыбкой:

— Ну, располагайтесь поудобнее, мэм, — произнес он. В голосе его опять чувствовалась ирония, и Энджи с трудом подавила в себе желание испепелить его взглядом.

— Сейчас я прицеплю ваш автомобиль к буксиру, а вы покажите мне карточку техобслуживания, если таковая у вас имеется.

Он захлопнул дверцу кабины, а она осталась сидеть, дрожа от холода, на виниловом сиденье. Вытянув свои ноги в поношенных ботинках к обогревателю, она нахмурилась. Парень, конечно, нахал, но отвратительным типом его назвать нельзя. Такой красавчик, наверное, привык, что женщины вешаются ему на шею, и любит испытывать на них силу своего обаяния. Но она, хотя и встретила все его попытки сблизиться в штыки, не могла не заметить, что в нем уживаются как бы два разных человека: один — нежный и заботливый, который отнес Лизу в кабину; и другой — насмешливый всезнайка, который сейчас собирался везти ее машину на буксире. Какая же сторона его характера настоящая, а какая наигранная, подумала она и удивилась внезапно проснувшемуся в ней интересу к нему.

Кабина техпомощи оказалась чистой и по-современному оформленной: под щитком управления располагалась рация и несколько пюпитров в виде дощечек с зажимом. Энджи потеплее укутала Лизу в бледно-зеленое одеяло и порадовалась тому, что включен обогреватель и ниоткуда не тянет сигаретным дымом. На щитке управления стояла недопитая чашка с растворимым кофе, и запах кофеина приятно щекотал ее ноздри.

— Нехорошо все вышло, Лиза, — тихо прошептала Энджи. Она почувствовала, как дернулась машина: очевидно, Нэт прикреплял буксирный трос. Починка личного транспорта не входила в ее бюджетный план. Кроме того, ее пугала сама мысль снова везти машину в ремонт, вызывавшая в ней воспоминания о гибели Сэма, хотя она осознавала, насколько нелеп ее страх. Ей теперь придется припарковать машину на стоянке за домом и оставить ее там до следующего утра: может, завтра получится раздобыть пару сотен долларов. Теперь им с Лизой придется ездить на автобусе. Она уже заранее беспокоилась о будущем. Согласится ли автостраховочная компания выплатить ей компенсацию?

— Готово, — заключил Нэт. — Теперь вас можно хоть десять миль везти на буксире. Можно взглянуть на вашу карточку техобслуживания?

Она протянула ему карточку, радуясь, что у нее еще не истек срок. Записав номер, он возвратил ее.

— Я вам советую оставить машину в автосервисе, где ее приведут в порядок. Если вам не нравится «Макгрегорс», могу порекомендовать автосервис «Викс». Там работает великолепный механик, который сможет починить вашу машину уже к утру. — Он дружелюбно улыбнулся.

У нее возникло подозрение, что он и есть тот самый великолепный механик. Энджи покачала головой и потерла замерзшие руки, чтобы их согреть.

— Сейчас я не могу позволить себе ремонт, — пояснила она. — Я припаркую ее пока рядом с домом.

В его глазах промелькнуло участие.

— У вас есть что-нибудь про запас?

— Вы хотите сказать, другая машина?

— Да.

Она рассмеялась. У нее ничего не было.

— Скажите, если вы помните мою машину, вы, наверное, и про меня что-то знаете? — спросила она.

Нэт отвел взгляд и погладил руль.

— Да нет, ничего особенного. В газете я видел заметку про водителя, который погиб, когда этот автомобиль перевернулся. У моего шефа хранилась вырезка из газеты, но я особенно не вникал. Просто так получилось, что после аварии я отвозил на буксире эту поломанную машину в «Макгрегорс». Насколько я помню, тот, кто погиб, был уже немолод. Профессор вроде бы. Он приходился вам отцом?

Энджи неподвижным взором уставилась в ветровое стекло. Из-за треклятой машины она никогда не забудет о трагедии, которая сломала ей жизнь. Нужно ее продать. Или отдать родственникам Сэма, а уж она как-нибудь обойдется без личного транспорта.

— Извините. Не хотел совать нос в ваши дела. — Он переключил скорость.

— Это был мой муж, — ответила Энджи.

В голосе Нэта послышалось неприкрытое удивление:

— Отец вашей крошки?

Энджи кивнула:

— Он не дожил до ее рождения. Он видел только ее ультразвуковое фото, когда я была на пятом месяце.

Нэт тихо выругался, а Энджи положила руку на одеяло Лизы.

— Ну, так куда ехать? — спросил он.

Она назвала адрес. Он вел машину молча, а Энджи сидела, откинувшись на спинку. Она очень устала. Ей с трудом вспоминалось то время, когда Сэм был жив. Словно та, прошлая жизнь протекала где-то на другой планете, в другом климатическом поясе и разговаривали там на другом языке. На языке финансовой стабильности, усмехнулась она. Но больше всего ей не хватало любви и понимания. Она с радостью отказалась бы от всех материальных благ, которые некогда делила с Сэмом, лишь бы только вернуть его. Но он умер, не дожив до своего пятидесятилетия, и оставленных им средств едва хватило на похороны.

Сейчас, конечно, все равно уже, подумала она. Тем временем Нэт въехал на открытую парковку, окруженную сервисным комплексом. В такой поздний час работала только мини-пекарня. Кроме мини-пекарни, в Г-образном здании сервисного комплекса размещались прачечная, банк, видеопрокат, ликероводочная лавка, парикмахерская, страховая компания и офис газеты «Браунли дейли ньюс». На верхнем этаже располагались жилые квартиры, и, несмотря на то что уже два часа ночи, в некоторых окнах горел свет. Большинство квартир снимали студенты, которые вели преимущественно ночной образ жизни. Обычно Энджи нравилось знать, что в доме еще кто-то не спит, кроме нее, но теперь, следя за выражением лица Нэта, она вдруг увидела место своего обитания в истинном свете: дешевые квартиры внаем и квартиросъемщики, которые здесь никогда долго не задерживались, а потому и не считали нужным поддерживать в доме чистоту и порядок. Когда Нэт, следуя ее указаниям, завернул за угол здания, она впервые заметила, что половина балконов завалена рашперами для гриля, велосипедами, складными стульями и прочим добром, словно на дешевой распродаже подержанного хлама.

Парковочное место Энджи располагалось прямо напротив большого коричневого мусорного бака, и когда Нэт аккуратно припарковал туда ее машину, волна отвращения к квартире, которую она себе нашла, вновь захлестнула ее. Неподходящее место, чтобы растить ребенка. Она это прекрасно знала. Но разве у нее есть выбор? И потом, в некоторых других квартирах тоже росли карапузы. Значит, и другие матери снимали здесь комнаты.

Не говоря ни слова, Нэт нажал на тормоза и вышел из кабины. Она услышала, как лязгнула лебедка, и поняла, что он снял ее машину с буксира. Отстегнув креслице Лизы, она собиралась тоже выйти, как вдруг увидела перед собой распахнутую Нэтом дверцу машины.

— Давайте я понесу ребенка, — предложил он.

Энджи не стала спорить, взяла свою сумочку и детские вещи и вылезла из машины. Она наблюдала, как Нэт осторожно вынул креслице и закрыл дверцу локтем. Он улыбнулся ей, но в глазах его застыло какое-то тревожное выражение, и казалось, что он что-то недоговаривает.

— Ну, ведите, — проговорил он.

Оглядываясь на Лизу, которая продолжала безмятежно спать, Энджи провела его в подъезд и поднялась с ним по лестнице до своей квартиры на втором этаже. Слегка дрожащей рукой она вставила ключ в замок, повернула ручку и автоматически потянулась к выключателю. Мягкий электрический свет залил комнату. Энджи отошла от порога, уступая дорогу Нэту.

Хорошо еще, что прибралась, подумала она. Господи, как же здорово наконец-то очутиться дома! Она бросила вещи на диван и взяла у него Лизу, которая по-прежнему спала, свернувшись в своем креслице.

Нэт Фарадей повидал на своем веку немало квартир и еще больше женщин, и ему сразу же бросилось в глаза, как не подходит такая квартира женщине, стоявшей рядом с ним. И разум, и все его чувства восставали против того, чтобы отдать ей ребенка, который будет находиться в убогой обстановке; а когда она опустила младенца в кровать, стоявшую в самом углу крошечной комнатушки, его чуть не передернуло. Энджи держала себя с достоинством, но в ее чудесных глазах таилась печаль. Интересно, как она могла так низко опуститься, подумал он. Ведь наверняка ее муж-профессор оставил ей какие-нибудь средства, а она живет в жуткой вонючей дыре.

Конечно, квартира выглядит прибранной. С первого взгляда видно, что она даже чистоплотнее, чем его бабушка; то есть с кухонного пола спокойно можно есть, не рискуя ничем заразиться. Но сам воздух был затхлый, словно через вентиляцию проникали удушливые пары из какой-нибудь дешевой забегаловки. Скорее всего круглосуточная мини-пекарня располагалась этажом ниже.

Так и хотелось спросить молодую женщину: «Что ты здесь делаешь?!» Но такая недотрога вряд ли потерпит подобные вопросы. Она могла бы даже показаться высокомерной, если бы не ее измотанный вид. Ее белокурые волосы, на затылке собранные в хвостик, спереди изящными локонами обрамляли лицо. Даже ее пальцы казались усталыми, когда она автоматически заправила выбившуюся прядь за ухо.

Нэт не раз целовал симпатичные мордашки, считая это своей слабостью. Но за столь непродолжительное знакомство ни одна симпатичная мордашка не вызывала в нем такое сильное желание расцеловать ее. Ему вдруг захотелось положить на усталые плечи этой женщины свои мозолистые сильные руки и либо встряхнуть ее как следует, либо сделать ей массаж, чтобы она расслабилась. Мысль о массаже вызвала в нем такое чувство блаженства, что он чуть не застонал.

— Послушайте, — обратился он к ней, — если нужна будет помощь, я всегда к вашим услугам.

— Большое спасибо, — ответила она, — но сегодня ваша помощь уже не понадобится.

«Нет, вы не так поняли. Я имею в виду не только сегодня, а вообще», — хотел он сказать. Но нечего даже рассчитывать, что она запишет его в друзья и будет звать каждый раз, когда потребуется что-нибудь починить. Она сняла пальто, словно бы не замечая, что он не торопится уходить. Даже когда она прикрыла дверь, чтобы повесить пальто на вешалку, он все еще мешкал.

Энджи подняла на него глаза.

— Простите, — внезапно залилась она румянцем, — мне, наверное, следовало дать вам чаевые? А я и забыла совсем.

— Нет, нет, что вы, — замотал он головой.

Но она уже обернулась и потянулась за сумочкой.

— Не надо, — произнес он и тронул ее за локоть, чтобы остановить.

Энджи замерла, а затем посмотрела на него. Боже мой, подумал он. У нее большущие голубые глаза, но глядели они устало и мудро, словно принадлежали изгнаннику из райских кущ. Как же ему хотелось разгладить утомленные круги у нее под глазами, растереть ей щеки, чтобы они порозовели. Когда она сняла пальто, на ней осталась зеленая футболка, которая облегала ее фигуру, некогда очень худенькую, а теперь округлившуюся благодаря материнству.

«Шел бы ты отсюда, Фарадей», — подумал он про себя.

Она медленно стряхнула с себя его руку, словно показывая, что сейчас не время. «Придурок, она же чуть с ног не валится от усталости», — сказал он себе. Чтобы побороть в себе искушение прикоснуться к ней снова, ему пришлось засунуть руки в карманы джинсов.

— Может, вы хотя бы печенье возьмете? — спросила она. — Я только сегодня напекла.

— Чего возьмете? — переспросил он.

— Печенье. — Она махнула рукой в сторону маленькой кухни, где на крошечном столике действительно стояла тарелка с печеньем. Рядом лежала куча скрепленных скрепкой талонов. А рядом с талонами — стопка библиотечных книг, толстых, серьезных книг. «Готов поспорить, она готовится к экзаменам», — подумал он.

— Если бы вы выглядели чуть поздоровее и порумянее, то ваше лицо красовалось бы на кухонном сервизе, — произнес он вслух.

Она негромко рассмеялась, и от ее смеха у него быстрее забилось сердце.

— Какой вы смешной, — заметила она. — Я так рада, что сегодня именно вы приехали чинить мою машину, а не кто-то другой.

Он старался не поддаться искушению и не растаять от такого незамысловатого комплимента:

— Правда?

Она кивнула и склонилась к Лизе:

— И вы так по-доброму отнеслись к моей дочурке.

«Да ладно, — подумал он. — Разве трудно нести такую малявку?»

— Ну, я всегда готов помочь, — ответил он. Она вновь кивнула.

«Ну же, покажи себя настоящим джентльменом, парень. Твой выход. Скажи ей что-нибудь этакое».

— Всегда к вашим услугам, если у вас заглохнет машина, — повторил он.

Она опять улыбнулась, как, наверное, улыбнулась бы, увидев в цирке ученую собаку. «Гениально, Фарадей». Он сделал шаг назад, переступил порог и, взявшись за ручку, хотел уже закрыть дверь.

— Спасибо вам еще раз! — крикнула она из комнаты.

— Не стоит благодарности. — Он еле удержался от того, чтобы добавить «мэм».

Внезапно Нэт возненавидел свою работу. До сегодняшней ночи его в ней все устраивало и ему было плевать, что некоторые с первого же взгляда навешивали на него ярлык: «горы мускулов и ни грамма мозгов». Впервые за много лет он подумал: «Что же я сделал со своей жизнью?»

Энджи потеряла мужа, у нее ребенок и никуда не годная машина, но он готов спорить на пятьсот баксов, что через пару лет она устроится на приличную работу, найдет себе нового мужа, и для нее начнется новая жизнь, откроется множество новых возможностей. Она будет идти вперед, в то время как он, Нэт Фарадей, будет… Что он будет делать? Ах да, днем чинить машины, а по ночам развозить заглохшие авто на буксире.

Ну уж нет. Лучше уж он… Да, он будет новым мужем Энджи!