"Русские эсэсовцы" - читать интересную книгу автора (Жуков Дмитрий Александрович, Ковтун Иван...)

Четвертая глава Особая группа «К», или полк СС «Варяг»

Еще одной частью, сформированной под эгидой «Цеппелина», стала Особая группа «К», известная также как Особый полк СС «Варяг». Командиром этого формирования стал бывший офицер Российской императорской армии Михаил Александрович Семенов.

Он родился в 1894 году в Петергофе в дворянской семье офицера Русской Императорской армии. После окончания 1-го кадетского корпуса в Санкт-Петербурге Михаил поступил в Императорский Александровский лицей. В 1915 году он поступил в Павловское военное училище и в том же году, получив звание фельдфебеля, был назначен в Егерский полк 1-й гвардейской пехотной дивизии. За отличия в боях Семенов неоднократно награждался, а в июне 1917 года получил первое офицерское звание. После революции он продолжил службу в белой армии на юге России. Участвовал в боевых действиях на территории Таврической, Полтавской и Киевской губерний.

В 1922 году Семенов эмигрировал в Королевство сербов, хорватов и словенцев. Оставаясь убежденным монархистом, он участвовал в политической жизни русской эмиграции, и, будучи владельцем собственной мебельной фабрики, щедро спонсировал деятельность некоторых организаций.

Германо-югославскую войну 6-17 апреля 1941 года Семенов встретил в Осиеке, под Загребом. Он быстро нашел общий язык с представителями оккупационной администрации, получил статус «фольксдойче» (обнаружив в своем роду германские корни, он смог прибавить к своей фамилии аристократическую приставку «фон» и получить германское подданство) и установил контакт с представителями отдела VI С эсэсовской разведки[426] (персонально, видимо, с В. Курреком).

29 апреля Семенову было поручено создание русского добровольческого батальона под эгидой «Цеппелина»[427]. При этом было объявлено, что подразделение будет задействовано при проведении десантной операции в районе Новороссийска. Семенов получил звание гауптштурмфюрера СС (по некоторым сведениям, он был формально зачислен в 7-ю добровольческую горную дивизию «Принц Евгений» — 7. SS-Freiwilligen-Division «Prinz Eugen» — которая формировалась из воеводинских немцев[428]) и с помощью русских эмигрантов, офицеров Н.Н. Чухнова, Г.М. Гринева, Э.П. Лаврова, Остермана и других, приступил к пехотной подготовке добровольцев (примерно 400–600 человек). Личный состав был расположен в гвардейских казармах на Баннице в Белграде, а штаб батальона разместился в здании «Палас-отеля» в центе сербской столицы.

Однако подчиненное ему подразделение вместо отправки на Восточный фронт было переформировано в отряд вспомогательной полиции (HIPO, или «хипо»; от «хильфсполицай»). В конце лета эта часть, численностью 600 человек, приступила к несению охранно- караульной службы и операциям против партизан. Подразделения дислоцировались в придунайских городах к востоку от Белграда — в Смедереве и Пожаревце. Позднее из русской молодежи был сформирован отдельный кавалерийский эскадрон, который действовал в придунайских областях Сербии и Баната.

Впрочем, на этом связи Семенова с РСХА и «Цеппелином» не оборвались. Весной 1943 года он был вызван в Берлин, где его принял новый руководитель реферата Z оберштурмбаннфюрер СС Вальтер Куррек (сменил на этой должности X. Грейфе в марте того же года). Последний предложил Семенову непосредственно участвовать в подготовке диверсантов, которых планировалось забросить в советский тыл. В ходе вполне доверительной беседы, по воспоминаниям Николая Чухнова, «Семенов, всегда очень корректный и сдержанный, вдруг неожиданно возбудился и произнес буквально прокурорскую речь, обвиняя Третий рейх и Гитлера во всех их преступлениях… Куррек сказал ему: — Камрад, я вполне согласен с вашими… сентенциями, но будьте осторожны: ведь я по долгу службы должен был бы вас отдать под суд, но я использую вашу речь для своего очередного доклада»[429]. В конце концов Семенов сформировал в лагере «Цеппелина» Зоннеберг (в районе Эрфурта) две группы парашютистов, одна из которых летом была заброшена на Южный Урал[430].

Осенью 1943 года гауптштурмфюрер СС Семенов приступил к формированию из молодежи русской диаспоры в Югославии и советских военнопленных Особой группы «К» (по имени главы «Цеппелина» В. Куррека), известной также как добровольческий особый полк СС «Варяг» (Freiwilligen SS-Sonderregiment «Warager»). Часть добровольцев была направлена в Германию в сопровождении Семенова для подготовки к разведывательно-диверсионной деятельности на территории СССР. По данным А.В. Окорокова, первая такая группа в составе 36 человек была откомандирована в лагерь Брейтенмарк (Верхняя Силезия). Этому событию посвящена небольшая заметка «НIРО за Родину» (подразделение Семенова, возможно из конспиративных соображений, в прессе продолжало именоваться «хипо»), опубликованная Н. Чухновым в белградской газете «Русское дело» 12 сентября 1943 года:

«Их пятьдесят. С ними их командир капитан Семенов. Двадцать три года ждали они этого дня; двадцать три года таких томительных и долгих с точки зрения продолжительности человеческой жизни и таких мгновенных в исторической перспективе.

Они едут на Родину для дальнейшей борьбы с растлителями Русского народа. Они едут на войну, войну желанную, войну священную.

Я убежден, что многие из них запишут свои имена в скрижали доблести. Я верю, что много подвигов совершат они. Я знаю, что они победят.

Горят тремя национальными цветами нарукавные нашивки. Глаза сияют счастьем. Учащенно бьются Русские сердца под серыми мундирами.

Трогается поезд. Приветливо машут платками их остающиеся друзья и родные.

Прощай, Белград! Прощай навсегда, серая эмигрантская обывательщина!

Впереди — подвиг, победа или славная смерть за Родину, за Русский народ»[431].

Зимой 1944 года было закончено формирование I батальона полка (командир — гауптштурмфюрер А. Орлов). Батальон формировался в уже упомянутом лагере «Цеппелина» Брейтенмарк. Впоследствии это подразделение было направлено в Словению для участия в борьбе против титовских партизан. Штаб полка был также вскоре переведен в словенскую столицу Лайбах (Любляну).

К началу лета 1944 года были сформированы II и III батальоны «Варяга» (помимо этого, в составе части находились парашютно- диверсионная команда и минометный взвод; общая численность достигала 1500 человек). Эти подразделения были также задействованы в антипартизанских операциях.

В первой половине того же года газета «Русское дело» разместила на своих полосах еще целый ряд статей и заметок под рубрикой «НIРО», в основном за подписью Н. Чухнова, посвященных части М. Семенова и подготовке добровольцев в германских учебных лагерях. Так, в номере оТ 5 марта 1944 года читатели могли ознакомиться с краткой историей отряда Семенова, причем автор статьи подчеркивал, что германское колядование оказало «гауптштурмфюреру СС М.А. Семенову… бывшему Русскому офицеру… исключительное доверие. Это доверие очень скоро удалось оправдать созданием образцовых частей, которые давно уже несут ответственную и почетную службу по охранению общественного порядка в Сербии, активно участвуя в борьбе против коммунистов». При этом «Семенов полагает, что все те, кто находится, независимо от мундира, в составе частей, ведомых германским военным гением, являются братьями по оружию в борьбе против мирового жидовства, коммунизма и англо-американского капитализма. Чины HIPO служат идее Фюрера и как и где будут служить ей дальше — зависит исключительно от их командования». Далее приводились всевозможные примеры эмигрантского коллаборационизма, причем утверждалось, что «Семенов подошел более близко к цели: он поставил себе задачей не только борьбу с коммунизмом, но и сближение с представителями германского народа». В итоге «Германское командование имеет в настоящее время в своем распоряжении известный кадр уже проверенных и надежных людей, способных выполнить в деле установления нового порядка различные ответственные задачи»[432].

За заслуги в боях с партизанами Семенов неоднократно поощрялся германским командованием. В 1944 году он получил чин оберштурмбаннфюрера СС, был награжден Железным крестом I и II класса, знаками отличия для восточных народов. К этому времени полк Семенова насчитывал уже до 2500 человек, большинство из которых было набрано из числа советских военнопленных. 60 процентов командирских должностей также занимали бывшие советские офицеры[433].

Качество этого контингента Н. Чухнов охарактеризовал следующим образом: «Надо сказать, что полученное нами пополнение, несмотря на свою более или менее длительную службу в РККА, в строевом отношении было ниже всякой критики; большинство людей не умели даже ходить в ногу или поворачиваться через левое плечо, а об обращении с оружием имели самое смутное понятие. Кажется невероятным, как Сталин мог посылать это войско на фронт. Очевидно, расчет был не на качество, а на количество. Но природные военные свойства русского человека в умелой обработке наших унтерфюреров сказались в полной мере и в кратчайшие сроки мы получили часть, годную не только для боя, но даже для смотра»[434].

В апреле 1945 года полк «Варяг» был формально передан в состав Зальцбургской группы Вооруженных Сил Комитета освобождения народов России генерал-майора А.В. Туркула, хотя часть оставалась на позициях в Словении. В мае Семенов отдал подразделениям полка приказ перейти словенско-итальянскую границу, после чего часть сдалась британцам.

Пленные военнослужащие «Варяга» были размещены в лагере под Таранто. Семенову удалось добиться гарантий для офицеров из числа эмигрантов, однако он не смог предотвратить репатриацию ста пятидесяти чинов — бывших граждан СССР.

В 1947 году он был освобожден из плена и в дальнейшем проживал в Мюнхене, а с 1950 года — в Бразилии[435].

Статья Николая Чухнова о подготовке Особой группы «К» в лагере «Цеппелина» Брейтенмарк (май 1944 года)

Прошло всего три недели со дня прибытия в лагерь группы особого назначения, но искусство и жертвенное горение наших командиров сделало свое. Нам удалось в этот короткий срок без особых усилий сбить прекрасную строевую часть.

Надо сказать, что полученное нами пополнение, несмотря на свою более или менее длительную службу в РККА, в строевом отношении было ниже всякой критики; большинство людей не умели даже ходить в ногу или поворачиваться через левое плечо, а об обращении с оружием имели самое смутное понятие.

Кажется невероятным, как Сталин мог посылать это войско на фронт. Очевидно, расчет был не на качество, а на количество.

Но природные военные свойства русского человека в умелой обработке нашихунтерфюреров сказались в полной мере, и в кратчайшие сроки мы получили часть, годную не только для боя, но даже для смотра.

В один прекрасный день, действительно чудный, погожий, осенний день, в лагерь прибыл капитан с представителями германского начальства, и когда они посмотрели нашу часть и поговорили с нашими «цуг- и обервахтмейстерами Hipo», то судьба нашего формирования сразу же определилась…

Каждый военный с недоверием отнесется к сообщению, что в трехнедельный срок была сделана из сырого материала строевая часть, но оказалось, что достичь такого результата по методу капитана действительно можно.

Секрет заключается в том, что сотрудниками нашего капитана являются люди, понимающие его с полуслова. Капитану удалось благодаря своей удивительной способности проникать в человеческую душу подобрать группу командиров, среди которых нет ни одного инакомыслящего. В нашей группе не существует элементов, разлагающих эмиграцию: интриганства, местничества, тщеславия и зависти. Каждый предан идее и во имя ее работает не ради чинов, а ради общего успеха.

По существу, при теперешнем положении вещей каждый наш фельдфебель — готовый майор, но каждый из них предпочитает быть в группе фельдфебелем.

Затем, наш капитан дал точные инструкции в деле обучения наших солдат, которые заключаются в том, чтобы строевая подготовка не превращалась бы для людей в бессмысленную шагистику, а была бы приятным спортивным удовольствием. Постоянное общение командиров с людьми, совместное чтение, интересные лекции и уроки Русской истории и литературы действительно действуют поразительно облагораживающе.

Режим выработал у подсоветских людей совершенно новые свойства характера и особенности. Так, например, они никогда при разговоре не смотрят в глаза друг другу. Наши солдаты свое начальство уже «едят глазами».

Подсоветский человек странен в беседе даже со своим родным братом. На вопросы он не дает точных ответов, сам спрашивает невпопад и не по существу. Вообще, очень трудно уловить логику советского обмена мыслей.

Оказывается, как мне объяснил мой новый приятель, старший лейтенант X., каждый советский гражданин твердо усвоил, что прежде чем произнести какое-либо слово, он должен быстро в уме оценить, какую пакость может за это слово сделать ему собеседник и, в зависимости от размера этой предполагаемой пакости, он слово или заменяет другим или вообще искажает весь смысл речи.

Конечно, понятно, что при таком условии добиться связанности в разговоре очень трудно. Но наши командиры достигли и этого. Просто они внушили своим подчиненным полное к себе доверие, и страх у людей исчез. Русский человек, вчерашний советский раб, находит свою душу…

См.: Чухнов Н. HIPO. За Родину /«Русское дело» (Белград). 1944. 20 мая. С. 4.