"Последнее слово за мной!" - читать интересную книгу автора (Андерсон Натали)

Глава одиннадцатая

Вы полагаете, что справедливость нее милосердия

Сидя в кафе, Люси снова и снова перечитывала статью в утренней газете. Она посмотрела на фотографию Дэниела. На ней он предстал этаким агрессивным юристом, неисправимым консерватором. Вернувшись к нему домой, она посмотрела телевизор, отыскала кое-какую информацию в Интернете и даже включила радио. Слушая, какие вопросы Дэниел задает в суде, Люси злилась все больше и больше. Она понимала, что ей следует сейчас же расстаться с мистером Грейдоном.

Дэниел поднялся по лестнице в бар, надеясь, что наконец-то расслабится после тяжелого дня. Однако Люси не одарила его радостной улыбкой. Что происходит? Дэниел уселся за барную стойку на привычном месте.

Люси со стуком поставила перед ним бокал и наполнила его так, что виски пролилось на стойку.

– Вообще-то я не хотел сегодня пить виски, – сказал Дэниел.

– Да? Отлично. – К его удивлению, она залпом осушила бокал. Виски обожгло ее горло.

– Можешь назвать меня чересчур мнительным, но мне кажется, что-то происходит.

– Думаешь? – Она перевернула бокал вверх дном. – Почему ты так решил?

Дэниел отодвинул бокал подальше от Люси.

– Я думаю, ссориться нам больше не нужно.

– Согласна. Нам с тобой вообще больше ничего не нужно делать.

Адвокат устало вздохнул. Люси явно была настроена на ссору.

– Слушай, у меня сегодня не то настроение, чтобы разгадывать причину твоего состояния. Говори сразу, что тебя не устраивает.

– Меня не устраивает твое судебное дело, мистер адвокат!

– В чем проблема, Люси?

– Какого дьявола ты защищаешь этого ублюдка?

Дэниел облегченно вздохнул. Хорошо, что причина ссоры не в отношениях между ними. Итак, Люси решила поговорить на профессиональные темы.

– Какого ублюдка?

– Того, который подсыпал, какой-то дряни в алкоголь женщине, а затем изнасиловал ее.

– Ты когда-нибудь слышала о таком понятии, как презумпция невиновности?

– Он виновен.

– Я и не думал, что ты по образованию юрист.

Люси что-то проворчала в ответ. Ее руки дрожали, она была вне себя от злости.

– Почему ты его защищаешь?

– Потому что считаю его невиновным. И даже если он виновен, ему полагается хороший адвокат в суде.

– По твоим понятиям хороший адвокат – ловкий адвокат? Ты ведь ищешь всякого рода лазейки и прорехи в законе, чтобы защитить его!

Дэниел поморщился, ибо у него начинала болеть голова.

– Нет, я…

Люси не дала ему возможности закончить:

– А как же жертва преступления? Ты задавал ей бесстыдные вопросы в суде. Вмешивался в ее интимную жизнь, чтобы все было ясно до конца.

– Люси, я… – он умолк, увидев ее сердитое лицо.

– Ты когда-нибудь оказывался жертвой, Дэниел?

– Нет, но… – Дэниел смотрел на Люси и вдруг понял, что в ее жизни был некий печальный опыт. Поднявшись, он взял ее за руку, вывел из-за барной стойки и повел в кабинет. – Я думаю, нам нужно переговорить наедине.

Люси не стала спорить. Девушка только резко высвободила руку и первой вошла в служебное помещение. Вот она стоит посреди кабинета, скрестив руки на груди. Дэниел едва узнавал в этой женщине ту, которая страстно отдавалась ему прошлой ночью.

– Это так несправедливо. Женщину заставляют перед всем судом выставлять напоказ подробности своей интимной жизни.

Дэниел заговорил тихо, успокаивая ее:

– Я уверен, что женщина действительно пострадала. Но не уверен, что под следствием оказался тот, кто причастен к преступлению.

– Но ведь есть показания свидетелей!..

– Есть его показания, а также показания половины жителей города. Этому должно быть какое-то иное объяснение. Слушай, Люси, я понимаю, мой подзащитный не ангел, но он профессиональный вор, а не насильник. Честно говоря, парень не отличается большим умом и не смог бы организовать такое хитроумное преступление. Он просто оказался в неподходящее время в неподходящем месте. Полицейские схватили его, а потом уже сфабриковали его дело. У них это получилось не слишком хорошо. Из-за их действий страдает не только жертва преступления, но и невиновный человек.

Его доводы не убедили Люси.

– Вы, юристы, всегда говорите одно и то же. Готовы на все ради денег. Я помню, как студенты юридического факультета разгуливали по студенческому городку. Ярко одевались, пили дорогое вино, думая, что они очень утонченные особы.

– Люси, при чем здесь это? Дело не в деньгах. Я работаю не ради денег.

Дэниел обладал большим денежным состоянием, доставшимся по наследству, поэтому большей частью защищал людей в суде из-за принципа.

– Да что ты! – рявкнула она. – Этот подзащитный, небось, заплатил тебе огромную сумму.

– Вообще-то я защищаю его бесплатно.

Девушка смутилась, но лишь на секунду.

– А почему ты не задаешь провокационных вопросов обвиняемому? Женщина и так пострадала, а ты заставляешь ее снова переживать! При этом виновник преступления сидит и наблюдает за процессом.

– Мы должны выяснить все, чтобы избежать недоразумения, – он намеренно говорил тихо, растягивая слова, чтобы заставить Люси перестать ходить взад-вперед по комнате.

– А как насчет правосудия, Дэниел? Посмотри на статистику: плохие парни обычно выходят сухими из воды. Это ясно любому неспециалисту в юридическом деле. Суд не поверит этой женщине, поэтому твой подзащитный будет оправдан.

– А чего ты хочешь, анархии? Жаждешь суда Линча?

Она уставилась на свои сапоги:

– Почему бы не бросить его в озеро, надев ему камень на шею? Если он говорил правду, то выживет, если лгал, то утонет. Знаешь, сто лет назад именно так проверяли правдивость ведьм.

Дэниелу очень хотелось обнять ее и утешить.

– Мы служим системе, Люси. Я не считаю ее совершенной, но она неплоха. Только неукоснительно соблюдая закон, мы можем сделать эту систему лучше.

Она принялась пинать пол кончиком сапога. Дэниел обхватил ее за талию:

– Мы будем ссориться всякий раз, когда не сойдемся во мнениях?

– Нет, мы будем делать это чаще, потому что у нас совершенно разные взгляды на жизнь.

– В одном мы все-таки находим общий язык. – Он коснулся бедер девушки, но, ощутив ее напряженность, опустил руки. Люси была слишком расстроена. – Не хочешь мне ничего рассказать?

Какое-то время оба молчали. Дэниел не задавал никаких вопросов, не торопил. Однако Люси понимала, что он ждет и будет ждать ее рассказа до тех пор, пока она обо всем ему не поведает. Кроме того, ей внезапно захотелось поделиться с Дэниелом событиями прошлых лет.

– Ты сочтешь меня еще большей идиоткой, чем я тебе кажусь.

– Не думаю, что это возможно. – Он одарил девушку дразнящей улыбкой, потом поддел пальцем ее подбородок.

Люси опустила голову на грудь Дэниела, не желая, чтобы он видел унижение в ее взгляде.

– Мне было семнадцать лет. Я сбежала из школьного общежития и пошла на дискотеку.

– Ты была несовершеннолетней, Люси.

– Почти совершеннолетней, – она вздохнула. – Моя подруга приехала погостить в город на выходные, и мы решили пойти потанцевать. Ничего предосудительного.

– Что произошло?

– Я так и не поняла до конца, что произошло. Я пила только кока-колу. К нам клеились двое парней, и это нас немного смущало. Вдруг меня стало тошнить, и я пошла в туалет. У меня кружилась голова. А эти молодые люди вывели меня на свежий воздух. – Ее сердце учащенно забилось при воспоминании. – Моя подруга Сиенна вышла из клуба. Она сказала, что меня не было в клубе двадцать минут. Сиенна увидела, что эти парни куда-то волокут меня, и закричала. Они убежали, а я упала на землю… Дело в том, что я не помню о произошедшем со мной за эти двадцать минут.

Дэниел замер. Люси почувствовала его напряжение и решила поскорее закончить свой рассказ.

– Сиенна отвела меня в общежитие. Меня всю трясло, а руки у меня были в крови. Я поранила их, падая на асфальт. В то мгновение, когда я уже хотела пробраться в свою комнату, появилась директор общежития.

– Что она сделала?

– Она сочла, что я пьяна. Не поверила моим объяснениям, говоря, что я все это придумала, чтобы меня не исключили из школы.

– И не поручила доктору осмотреть тебя?

– Ее все считали черствой. Кроме того, я не в первый раз убегала из общежития, – Люси поморщилась. – На следующий день меня по-прежнему тошнило, и директриса повела меня к доктору.

– Что сказал доктор?

– Он поверил мне. Приехала полиция, я давала показания.

– Ты же сказала, что ничего не помнила.

– Я помнила, как один из парней крепко прижимал меня к себе и я не могла вырваться. Полицейские задавали мне жуткие вопросы. Несмотря на то, что было семнадцать лет, я была девственницей. Доктор проверил меня, и…

– Ты была…

– Я осталась невинной. – Она вспомнила, с каким облегчением выслушала тогда слова доктора. Однако вопросы полицейских доконали ее. Люси перестала не только доверять людям, особенно мужчинам, но уже не могла верить даже самой себе. Необузданное, дикое бунтарство взыграло в ней. Люси часто меняла работу, ибо постоянно сталкивалась с тем, что работодатели хотели подогнать ее под какие-нибудь стандарты. Она выставляла вон любовников посреди ночи, потому что не могла чувствовать себя в их объятиях до конца спокойно и в безопасности.

Однако сейчас в объятиях Дэниела девушка ощущала непривычную безмятежность. Она не понимала, почему доверяет ему, и ей становилось от этого страшно.

– Одноклассники стали после того случая коситься на меня, распускать сплетни, будто я чуть ли не преступница. Я не опровергала слухи, потому что мне не хватало смелости. Люди, подобные тебе, служащие этой системы, лишили меня уверенности в своих силах. Я понимала, что не смогу свидетельствовать в суде против тех парней, ведь мне никто не поверил бы. Я прогуливала уроки, нарушала все школьные правила, сбегала из общежития. Но я не употребляла алкоголь, наркотики и не клеилась к парням.

– Зачем же ты сбегала из общежития?

– Мне нравилось танцевать. Я обожала свободу, которую дает танец. Терпеть не могу, когда меня учат, что можно, а что нельзя, – она вздохнула. – Повсюду одни правила, а мне это не слишком нравится, понимаешь?

– Понимаю…

– Когда тебе постоянно говорят, что и когда ты должен делать, поневоле начнешь сопротивляться. Мой отец хотел сделать из нас с сестрой заводных обезьянок… Ты должен встретиться с моей сестрой.

– Зачем?

– Она пострадала от отцовского диктата больше всего. Отец сразу понял, что из меня не удастся сделать паиньку, поэтому принялся за мою сестру. Он донимал ее дома, потом ее отправили в школу-интернат… – Люси подняла голову. – Я не люблю, когда мной помыкают, Дэниел.

Он рассмеялся:

– Не многие это любят.

– Знаю.

Наступило молчание. Какое-то время Дэниел крепко прижимал к себе Люси, потом его объятия ослабли.

– Ты ни в чем не виновата, – он говорил тихо, желая ее успокоить, но Люси снова разнервничалась. Девушка начала вдруг осуждать саму себя. Как жаль, что она столько не сумела сделать в этой жизни…

Дэниел слегка потряс ее:

– Это могло произойти с кем угодно.

Люси не нашлась, что ответить. Рассудком она понимала, что Дэниел прав, но упрямство запрещало ей признать это.

– Несмотря на произошедшее с тобой на дискотеке, ты все же работаешь в баре.

– Мне нравится наблюдать за тем, как люди отдыхают. Нравится помогать им отвлечься от работы, создавать благоприятную для этого обстановку… Может, я вообще захочу произвести в баре переворот.

– Это как?

– Скажу, чтобы подавали напитки прямо в бутылках, из которых посетители будут пить через соломинку, – она впервые за все время улыбнулась. – Да мало ли что можно придумать!

Дэниел улыбнулся:

– Тебе не откажешь в смелости, Люси. Я уверен, что ты смогла бы тогда свидетельствовать в суде.

– Нет, тогда все было иначе. Я не смогла бы рассказывать интимные подробности перед надменными выскочками, вроде… – она умолкла.

– Вроде меня? Люси прикусила губу.

– Дело не в тебе, а в той системе, которой ты служишь. Ты такой умный, талантливый, а защищаешь в суде этого ублюдка.

– Неважно, кого именно я защищаю, Люси.

– Нет, важно. Ведь для тебя самое главное – победа любой ценой. Ты умен, Дэниел, и, конечно же, добьешься своего.

Он рассмеялся.

– Мне льстит твоя оценка, – он тряхнул головой, – но я не могу изменить этот мир, Люси. Я в состоянии изменить жизнь какого-то одного человека.

– Нет, Дэниел, ты способен на большее.

Дэниел смотрел в ее глаза и молчал, потом склонил к ней голову:

– Значит, ты веришь в мои способности, Люси?

– Да. Ты способен на все, – она округлила глаза, пытаясь придать своим словам оттенок иронии.

Дэниел усмехнулся, потом провел пальцем по щеке Люси и тихо поблагодарил девушку.

Он понимал, что от его сдержанности скоро не останется и следа.

– Извини, – сказала она, – мне не следовало говорить тебе всего этого в самый разгар процесса.

Дэниел коснулся пальцем ее губ, заставляя замолчать.

– Поедем домой и займемся любовью, как прошлой ночью, а потом заснем в объятиях друг друга.

Услышав его предложение, Люси на краткий миг закрыла глаза, чувствуя облегчение и предвкушение, а потом, не споря, последовала за Дэниелом.