"Таким был Рихард Зорге" - читать интересную книгу автора (Колесников Михаил Сергеевич)ЗАКЛЮЧЕНИЕКакова дальнейшая судьба людей, принимавших участие в работе организации? Бранко Вукелич находился в Сугамо до июля 1944 года. Неожиданно Иосико разрешили свидание с мужем. Она взяла трехлетнего Хироси и отправилась в тюрьму. Свидание продолжалось всего несколько минут. Их разделяла решетка. Бранко протянул руки к сыну. Стражник отвернулся. Разговаривать приходилось громко, обязательно на японском. Вид Бранко был ужасен. Он почти совсем ослеп, остались кожа да кости. Но держался с присущей ему веселостью, острил и делал вид неунывающего человека. Иосико понимала, какие вести его интересуют больше всего. Сказала по-английски: «Советские войска подходят к границам Германии». Время истекло. Это была их последняя встреча. Вукелича сослали на каторгу в Абасири (северная часть острова Хоккайдо). В то время когда в окрестностях Сидзуока расцветают чайные кусты и камелии, на Хоккайдо свирепствует вьюга. Нет в Японии более мрачной тюрьмы, чем Абасири. В начале весны в здешних местах неделями стоят густые туманы, наступает сильное похолодание. Осенью рано выпадает снег, зимой морозы достигают двадцати градусов. Заключенные спят на оледенелых циновках. Потому-то с приходом зимы в Абасири умирают сотнями от крупозного воспаления легких. Бранко в совершенстве владел разговорным японским языком, но письма жене и сыну писал на английском, так как запомнить несколько тысяч иероглифов он не мог. Тюремные цензоры переводили его письма на японский и только после этого отправляли адресату. Потому-то Иосико получала весточки от мужа с большим запозданием. Бранко скоро догадался, почему задерживаются письма, и всерьез занялся иероглифами, катаканой, хираганой. Вукелич пережил Зорге и Одзаки всего лишь на два месяца. В Абасири он не избежал участи многих: заболел крупозным воспалением легких. Почувствовав, что смерть близка, он в конце декабря 1944 года отправил жене в Токио свое последнее письмо. Вот его содержание: «Извини, что это письмо задержано. Это произошло потому, что пришлось отложить его на 4-е воскресенье. Я получил письмо нашего мальчика, и, конечно, оно доставило мне большую радость. Ты, конечно, представляешь себе, как я восхищаюсь и вместе с этим беспокоюсь о твоей напряженной жизни. Прошу тебя: хорошенько позаботься о себе, ради меня, ведь я так люблю тебя. Как ты писала, от моральных сил зависит многое. Мне очень нравятся твои родители. Пожалуйста, будь к ним добра. Теперь для начала позволь мне ответить на твои вопросы. 1) Серебро необходимо возвратить. Его оставляли нам на сохранение. 2) Почтовый бювар я получил, но пользоваться им мне пока не разрешают. 3) Я хорошо разбираю и читаю твои письма, но, поскольку время на них ограничено, пиши как можно четче и яснее (теперешний стиль и почерк вполне меня устраивают). Я хочу, чтобы ты описала когда-нибудь в одном из своих писем твой полный день, с утра до вечера, в присущем тебе интересном стиле. 4) Отвечай мне в письмах на все мои вопросы. Если что-нибудь не разберешь в моем письме — спрашивай. 5) Мне кажется, ты очень хорошо справляешься с воспитанием нашего сына в таких трудных условиях. Его привычка разговаривать с самим собой, должно быть, является результатом непостоянства окружающей среды — перемены места жительства, отсутствие знакомых людей и т. п. Отсутствие практики — это, должно быть, результат отсутствия юных друзей. Так или иначе, но это плохие привычки, но я надеюсь, что ты придумаешь, как исправить их. Что касается его способностей, то я считаю, как и все родители, что он талантлив. На фотографии он выглядит таким, каким я рисовал, когда был ребенком, но намного лучше и интереснее, чем его папа. Что же касается почерка, то я ведь начал писать первые буквы значительно позже. Может быть, здесь сыграла свою роль кровь Ямасаки, но я больше всего отношу это за счет твоего отличного воспитания. Я, например, воспитывался большей частью по принципу «оставьте его в покое», подобно маленькому домашнему животному, поскольку этот метод воспитания считали в наше время наилучшим методом. Даже тогда, когда мои родители заметили, что у меня плохой почерк, они реагировали на это очень просто: «Его почерк станет лучше после того, как он повзрослеет. Зачем надоедать ему с этим сейчас?» Может быть, я еще не совсем повзрослел. А может быть, это является результатом пренебрежения начальным воспитанием, недостаточно настойчивым исправлением плохих привычек и т. п. Кстати, относительно слишком мягкого характера нашего сына. Пока в нем не проявляется отсутствие интереса или нелюбовь к работе, тебе не о чем особенно беспокоиться. Главное — привей ему привычку выполнять какую-нибудь работу, не вторгаясь, однако, в священный мир детских игр. 6) Что касается моей матери, то при отсутствии у тебя препятствий к этому пошли ей рождественские поздравления. Однако не торопись с этим, посмотрим, может быть, я получу разрешение послать поздравление сам, хотя я опасаюсь, что в этом случае оно может слишком запоздать. Жизнь сейчас такова, что для моей старой больной мамы, наверное, лучше было бы умереть, чем продолжать жить. Но если весточка от меня придет к ней вовремя, я уверен, это будет для нее большим утешением. Когда ты заботишься о своих родителях, вспомни об этих моих чувствах. Мне хотелось бы позаботиться о твоих родителях даже больше, чем о своих, но я вынужден был разочаровать их всем этим, что они, должно быть, называют божьим наказанием. 7) В отношении моего здоровья не беспокойся так сильно. В течение последнего месяца рецидивов не было, и я быстро поправляюсь. Кроме того, я переношу холод гораздо лучше, чем ожидал. (Вот только мой почерк становится от него хуже, чем обычно.) Мы вполне можем рассчитывать на встречу в будущем году. Печка, которую я так долго ждал, наконец установлена; с ее появлением я сразу же вообразил себе картину: «Мы вдвоем. Жарится сакияки. Ребенок спит. В печке огонек… тепло так же, как сейчас…» Это было в действительности осенью. 8) Ты должна больше писать мне о своем здоровье. Тебе тоже нужно сходить к врачу. Пожалуйста, пришли мне свою фотографию и фото нашего ребенка. Может быть, мне разрешат посмотреть на них. И конечно, напиши мне письмо. Извини, что я не могу преподнести тебе никакого новогоднего подарка. Я посылаю лишь свои благодарности. Исторически этот новый год должен быть самым важным и самым трудным для Японии так же, как и для всего мира, и для нашего ни в чем не повинного маленького сына. Мысли о вас придают мне сил. Пожалуйста, расскажи нашему маленькому мальчику, как я был рад его письму. Позаботься о своем здоровье; я постараюсь быть бодрым. Ваш папа. СПАСИБО ТЕБЕ ЗА ПИСЬМО, ХИРОСИ. ПАПА ОЧЕНЬ ЛЮБИТ ХИРОСИ. ПРИСЫЛАЙ МНЕ ПИСЬМА ЕЩЕ. ПАПА». (Внизу примечание, сделанное рукой Иосико Ямасаки: «Это письмо было написано, по-видимому, в последнее воскресенье декабря 1944 года, но отправлено властями 8 января 1945 года, когда он уже лежал при смерти от воспаления легких».) Документ потрясающей силы! Мы читаем эти строки и как бы разговариваем с живым Бранко. Вот таким он и был: глубоко человечным, мягким, со всегдашней доброй улыбкой. Сколько тут сдержанного чувства, желания не причинить боль любимой, сколько надежд, которым не суждено сбыться… 13 января 1945 года в сорокалетнем возрасте Бранко Вукелич скончался. Узнав о смерти мужа, Иосико поспешила на Хоккайдо. Но ей не показали даже места погребения. О, здесь умирает слишком много, могилу каждого не запомнишь… После окончательного приговора в 1944 году Макса Клаузена перевели в отделение для уголовников, где находились также японские коммунисты. «Через тюремного служителя они передавали мне японскую газету на английском языке и многое другое. При чтении этой газеты нужно было соблюдать осторожность, потому что время от времени в глазок подсматривал тюремщик. Из этой газеты я узнавал, что происходило в мире и как решается война. Кроме того, я читал тюремную газету на японском языке. Из нее я узнал, что Красная Армия все время наступает и теснит фашистов все дальше на Запад». Да, чтобы читать тюремную газету, Макс усиленно занимался японской письменностью и добился поразительных успехов. Иероглифы и катакана для него перестали быть загадкой. Книг заключенным не давали, но Макс сумел припрятать словарь японского языка. 10 марта 1945 года Токио подвергся налету американской авиации. Половина города сгорела дотла, тюремщики, забыв о своих обязанностях, отсиживались в бомбоубежищах. Много тюрем вместе с заключенными сгорело в тот день. Налеты продолжались до 26 марта. Последний отряд американских бомбардировщиков сбросил бомбы неподалеку от тюрьмы Сугамо. Загорелись деревянные постройки. «Горящие куски дерева разлетались по ветру и попадали в мою камеру, отчего сразу воспламенялась циновка. Дверь моей камеры была заперта, в то время как камеры других заключенных были открыты, с тем чтобы при необходимости они могли выскочить. Мне все время приходилось заниматься предотвращением пожара…» — пишет Макс. На следующий день Клаузена отвезли в тюрьму Акита. Анне Клаузен приходилось еще хуже. Два месяца спустя после вынесения приговора ее перевели из Сугамо в тюрьму Точиги. Здесь заключенные размещались в землянках, которые при дожде заливало. В коридорах ставили насосы, и заключенные выкачивали воду. В тюрьме насчитывалось более шестисот женщин, из них двести семьдесят политических. Заключенных по семнадцать часов в сутки заставляли изготовлять боеприпасы для армии. Кормили плохо. Смерть от недоедания, туберкулеза и других болезней считалась обычным явлением. «Меня содержали очень строго, совершенно изолировали от других, на прогулку выводили раз в месяц и в такое место, где другие не бывали». Во время налетов американской авиации заключенных сковывали общей цепью и выводили во двор, Анну оставляли в камере. 13 июля ее перевели в барак № 3 — барак смерти. Тут держали в кандалах. «Моя камера была рядом с той, в которую складывали трупы. В проеме между камерами висела лампочка, в эту дыру из трупной камеры в мою проникало страшное зловоние разлагающихся трупов. В середине августа в ней лежали трупы по десять дней и больше. Пищи давали так мало, что трудно представить. Это были кукуруза, гаолян и еще какое-то месиво. От голода я не могла стоять на ногах». Но советские разведчики стойко перенесли все мучения и лишения. После разгрома Красной Армией Квантунской армии и капитуляции Японии Клаузенов освободили. Они обратились в советское посольство. Так как у Макса врачи обнаружили опухоль в печени, он попросил служащих из посольства устроить его в больницу. Через несколько часов Клаузенов отвезли на аэродром. Во Владивостоке Максу сделали операцию. А потом их ждала Москва… Макс всегда считал, что вся его деятельность направлена не только на защиту Советского Союза, но также на уничтожение фашизма и на построение социализма в самой Германии. Там, в Токио, он дрался за новую, социалистическую Германию. Подводя итог своей разведывательной деятельности, он мог гордо сказать: «Я стал разведчиком потому, что ненавидел фашизм и милитаризм и горячо любил свою родную Германию. Моя работа для СССР всегда являлась для меня также борьбой, за светлое будущее любимой Германии». В 1946 году Клаузены переехали на родину Макса — в ГДР. Здесь оба вступили в Социалистическую единую партию Германии. Вскоре Макс стал инструктором по кадрам кепеникских судоверфей в Берлине. Он неоднократно завоевывал почетное звание активиста. Макс и Анна почти ровесники: в начале 1965 года они отпраздновали своё шестидесяти шестилетие. Для них настала та мирная жизнь, о которой они так страстно мечтали многие годы. Советское правительство высоко оценило подвиг боевых соратников отважного разведчика Рихарда Зорге: 19 января 1965 года Макс Клаузен награжден орденом Красного Знамени, Анна Клаузен — орденом Красной Звезды. Узнав о награде, Макс Христиансен Клаузен сказал: «Дорогие друзья! С чувством радости и гордости мы узнали, что за нашу деятельность в Токио в составе разведывательной организации доктора Рихарда Зорге Советское правительство наградило нас боевыми орденами. Нам выпала высокая честь вместе с незабвенным Рихардом бороться против фашизма, против войны. Мы счастливы, что и наша работа явилась посильным вкладом в дело победы». Министр государственной безопасности ГДР вручил Максу и Анне золотые медали за заслуги перед Народной армией. 29 января 1965 года Председатель Президиума Верховного Совета СССР передал жене и сыну Бранно Вукелича — Иосико Ямасаки и Хироси Ямасаки орден Отечественной войны 1-й степени — посмертную награду герою. Автор этой книги имел возможность встретиться с Иосико и Хироси Ямасаки. Тоненькая, небольшого роста женщина, скромно одетая, глуховатым голосом неторопливо рассказывала о живом Бранко. Несмотря на свои пятьдесят лет, Иосико выглядит очень молодо. Живет она в Токио, работает переводчицей в пресс-секции чехословацкого посольства. Что рассказала нам Иосико Ямасаки? «У меня хранятся 159 писем, которые прислал мне Бранко из тюрьмы. Я вышла замуж 26 января 1940 года и прожила с Бранко всего двадцать месяцев. После его смерти мое горе было так велико, что я хотела покончить с собой. Но затем, чтобы выполнить его желание, полностью отдалась воспитанию нашего единственного сына. Пусть будет таким, как отец: честным, искренним, душевным, умным, храбрым. Дело Зорге в Японии стали оценивать правильно, когда поняли, за что он боролся. Слезы радости выступают на глазах, когда вспоминаю слова мужа: «Мы боремся за мир. Сейчас стремимся к тому, чтобы не было войны между Японией и СССР». Я без колебания поклялась, что во всем буду следовать за ним. Вы спрашиваете, какой день в моей жизни самый счастливый? Я хорошо помню тот день. Бранко вернулся вечером и сказал: «Наш брак признали официально. Наши советские друзья поздравляют нас!..» Когда фашисты напали на Югославию, Бранко рвался на родину. Он хотел участвовать в партизанской борьбе». Хироси учится на родине отца — в Югославии, в аспирантуре при Белградском университете. До аспирантуры он занимался на экономическом отделении юридического факультета Токийского университета. У Хироси есть югославское имя: в Белграде его зовут Лавославом. Сейчас ему 24 года. Мать и сын недавно навестили родных Бранко Вукелича, которые живут в Сербии. …После казни Рихард Зорге тайно был похоронен на токийском кладбище Тама. Кладбище знаменито тем, что здесь покоятся останки сотен бойцов-антифашистов. Дом, в котором проживал Зорге, полиция сожгла: пусть ничто не напоминает о советском разведчике! После войны друзьям Зорге пришлось провести тщательные розыски, чтобы найти его тело. Останки героя обнаружили в одной из братских могил. «Рамзая» опознали по вставным золотым зубам и огромным ботинкам; имелись и другие приметы: например, всем было известно, что у Зорге одна нога короче другой — следствие давнего тяжелого ранения. В 1956 году, то есть двенадцать лет спустя после казни, над могилой Зорге друзья установили памятник — гранитную плиту с надписью: На другой стороне плиты высечены слова: В июне 1965 года мы встречались также с верным другом и помощником Зорге японкой Исии Ханако. В Японии широко известны ее книги. «Человек — Зорге» и «Все о встречах с человеком по имени Зорге». Когда потребовались деньги на сооружение памятника над могилой Зорге, Исии внесла в общий фонд свой гонорар, полученный за книги. Исии Ханако пятьдесят четыре года. Живет она в Токио. Ее давней мечтой было увидеть родину Зорге — Советский Союз. Эта мечта исполнилась. Да, она увидела Москву. В глубокой печали и задумчивости шла она по улице имени Зорге. Ее друг стал как бы неотъемлемой частицей великого города — и в этом торжество его благородного дела. «Зорге был человеком особого душевного благородства, — сказала Исии Ханако. — Он всегда проявлял заботу о других и мало заботился о себе. Он хотел мира для всех людей. Я это знаю, знаю…» Исии — не только артистка, певица, но и талантливый скульптор. Своими руками она изваяла бюст Рихарда Зорге. Этот бюст стоит в ее квартире. Исии мечтает воздвигнуть со временем над могилой своего друга большой памятник. На могиле советского разведчика всегда цветы: их приносят простые люди Японии, студенты, друзья Зорге. Память о нем не умирает в Японии. Рядом с могилой Зорге — обелиск с именами Одзаки, Вукелича, Мияги. На могилу Одзаки Ходзуми часто приходит жена Одзаки — Эйко. Иногда из Иокогамы приезжает сюда дочь Йоко — сейчас она преподаватель иокогамского института. Беспримерный подвиг советских разведчиков изумил мир. Но о самом подвиге узнали не сразу. В Японии о судебном процессе по делу организации Зорге не писали, только краткое упоминание было сделано в печати в мае 1942 года. В сообщении японская контрразведка пыталась связать членов организации с японской компартией, с Коминтерном, дабы лишний раз в глазах общественности оправдать свое участие в преступном «антикоминтерновском пакте». Однако материалы следствия целиком изобличают миф о причастности организации к Коминтерну, о ее связях с японской компартией. Подлинники некоторых документов, относящихся к процессу, исчезли во время пожара в министерстве юстиции в 1944 году. Все важнейшие документы, связанные с делом организации, в 1945 году прибрала к рукам американская разведка. Американская секретная служба штаба дальневосточного командования, завладев материалами, в течение ряда лет кропотливо их изучала, надеясь разгадать тайну советской разведки, понять побудительные мотивы действия Зорге и его товарищей. Разгадать тайну не удалось. Орешек оказался не по зубам. Оставалось лишь лицемерно восхищаться: «Вероятно, никогда в истории не существовало столь смелой и столь успешной организации…» Деятелей империалистических разведок, привыкших опираться на морально разложившихся перерожденцев, убийц и диверсантов, поставило в тупик бескорыстие Зорге и его товарищей, их мужество и самоотверженность. Американская разведка, содержащая на службе, по сообщению хорошо осведомленного журнала «Ньюсуик», сто тысяч человек, построена на подкупе, вероломстве, интригах. Здесь все продается и покупается, здесь тоже каждый старается сделать свой бизнес. Ни для кого не секрет, что американское правительство расходует в общей сложности на разведку и подрывную деятельность против стран социалистического лагеря три миллиарда долларов в год. В этот же диверсионный фонд щедро течет золотой поток от фирм Дюпона, Меллона и других. Создатель Центрального разведывательного управления Гарри Трумэн в свое время цинично признал, что ЦРУ «в глазах многих превратилось в символ коварства и таинственных интриг за границей». Зорге и его соратники никогда не прибегали к насилию, шантажу, подкупу, диверсиям и другим черным приемам разведок империалистических держав. Врагам социалистического государства они противопоставили аналитический ум, творчество, изобретательность, твердую дисциплину и безукоризненную конспирацию. Во главе организации стоял не «рыцарь плаща и кинжала», а мыслитель, человек, беспредельно преданный Коммунистической партии и Родине, борец с фашизмом, бесстрашный борец за мир во всем мире, подлинный гуманист, отличный дипломат и тонкий политик, общественный деятель большого масштаба. Потому-то Рихард Зорге стал символом мужества и бескорыстного служения своему народу, прогрессивному человечеству всего мира. Организация Зорге вела смертельную борьбу с поджигателями войны, она защищала социалистическое государство. В этом величие ее подвига. Зорге сумел сплотить в монолитный коллектив людей доброй воли, долгие годы был не только их руководителем, но также идейным наставником и воспитателем. Он собрал вокруг себя истинных гуманистов, испытанных бойцов против фашизма и милитаризма. Дело защиты Советского Союза стало также делом японских патриотов. Нет, не за деньги и награды рисковали они своими жизнями. Даже американцы вынуждены были признать: «Это успешное достижение практически ничего не стоило Советскому Союзу. Они даже пытались сократить свои расходы и в 1940 году приказали, чтобы часть доходов от Клаузена шла в организацию… Одзаки, например, никогда не получал ни гроша для себя и фактически терпел убытки. Конечно, та информация, которую Зорге отправил после 22 июня 1941 года, помогла сэкономить Советскому Союзу много миллионов долларов. Так как это имело большое влияние на развертывание советских войск и, следовательно, на приостановление немцев в самый критический момент войны, то их общая стоимость неисчислима». Как видим, все подсчитано с бухгалтерской скрупулезностью. Разумеется, Клаузену никто не приказывал отчислять скромные доходы от мастерской в фонд организации. В том не было необходимости. А если бы потребовалось, Клаузен, не задумываясь, отдал бы все, вплоть до жизни. И Одзаки меньше всего размышлял над тем, какие он терпит убытки, ставя под угрозу собственную жизнь и благополучие горячо любимой семьи. Не деньги, а более могучая сила руководила всеми их помыслами и действиями: идеи марксизма-ленинизма, высокий интернациональный долг. Этого-то как раз и не понять никогда представителям империалистических разведок. Буржуазные историографы и писатели, фальсификаторы всех мастей, узнав о подвиге Рихарда Зорге, сразу же подняли сенсационную шумиху. Беспрецедентный случай в истории разведок всего мира! Померк ореол душителя народов Ближнего Востока и Африки Лоуренса, закатилась звезда Мата Хари… За короткий срок книжный рынок был наводнен сенсационно-детективными книжонками, брошюрками, в которых до неузнаваемости искажался образ Зорге. Фальсификаторов меньше всего интересовала истина. Одни из них историю Зорге решили использовать в целях антикоммунистической пропаганды. Отважный советский разведчик наделялся чертами, совершенно не присущими ему, представлялся этаким хладнокровным злодеем, бесшабашным гулякой и донжуаном, шантажом и насилием, подкупами заставляющим работать на себя. Был пущен в ход весь нехитрый набор бульварно-детективной литературы: нагромождение ужасов, любовных похождений, взламывание сейфов, похищения и предательства. Более изощренные поняли, что на эту неумную приманку никого не поймаешь. Они пошли по другому пути: нужно всячески принизить роль советского народа в Великой Отечественной войне, выставить Зорге героем-одиночкой, чуть ли не спасителем Советского Союза, гиперболизировать его подвиг. Фальсификаторы этого толка не скупились на похвалы Зорге, называя его разведчиком века, разведчиком-идеалистом, разведчиком-фанатиком. Похвала в устах врага всегда дурно пахнет. Сам Рихард Зорге более скромно оценивал заслуги организации перед Советским государством. Великолепный диалектик, истинный коммунист, он хорошо понимал, что историю вершат не личности, а народы. Своевременная информация, предупреждение могут повлиять на течение войны, сократить жертвы, но исход войны в конечном итоге решают организованная сила народа, моральный и военный потенциал страны. Информация, которую посылал в Центр Зорге, носила действенный характер: благодаря этой информации Советское правительство всегда было в курсе того, как развиваются германо-японские отношения, с какой стороны Советскому Союзу грозит наибольшая опасность. Трудно перечислить все, сделанное организацией Зорге в этом направлении. Но Зорге отдавал себе отчет в том, что сведения, добытые им, являются лишь некой долей в общей копилке советской разведки. Велика или мала эта доля, он не мог судить; он работал не ради славы и считал себя рядовым тружеником военной разведки. Подвиг Рихарда Зорге и его товарищей не нуждается в преувеличении, он значителен сам по себе. Очутившись в стране, в которой он никогда до этого не был, Зорге, несмотря на крайнюю подозрительность японской полиции к иностранцам, в условиях беспрестанной слежки, а также контроля со стороны гестаповцев, обосновавшихся в германском посольстве, сумел развернуть успешную разведывательную деятельность, создать разветвленную организацию, заставить работать на нее «мозговые тресты» Японии и Германии, охватить все области жизни этих стран. И хотя территориально организация находилась в Японии, острие ее деятельности было направлено против фашистской Германии. Информация о Японии носила превентивный характер: Зорге следил, как развиваются германо-японские отношения и существует ли в связи с этим опасность нападения милитаристской Японии на дальневосточные границы Советского Союза. Прогрессивные люди Японии отлично разобрались во всем, дали справедливую, объективную оценку деятельности организации Зорге. Современный японский историк Фудзивара Акира пишет: «В обстановке международной политики того времени Зорге и его товарищи решали наиболее трудную задачу — как практически осуществить борьбу за мир, и с высоким героизмом отдались деятельности, которую рассматривали как самую важную для интересов человечества». (Японский исторический журнал «Рэкисигаку Кэнкю», № 4 за 1963 год.) В Японии интерес к подвигу Зорге и его соратников велик и не затухает с годами. В Токио в 1962 году был выпущен трехтомник, включающий основные материалы судебного процесса над организацией Зорге; дальний родственник Одзаки по линии отца — Одзаки Хоцуки написал книгу, посвященную героям; в журналах и газетах печатаются воспоминания жены Вукелича Иосико Ямасаки и людей, близко знавших Одзаки и Мияги; огромными тиражами переиздаются посмертная книга Одзаки Ходзуми «Любовь, подобная падающей звезде» и записки Исии Ханако. Организация Зорге внесла свой посильный вклад в общее дело разгрома врага всего человечества — германского фашизма. Потому-то во всех уголках земного шара не угасает с годами интерес к личности Зорге и его делам. Рихард Зорге сам ответил на этот вопрос. Ответ предельно лаконичен: «Я — коммунист!» Этим, по сути, сказано все. На пороге смерти отважный разведчик, как нам уже известно, торопился ответить именно на один-единственный вопрос: «Почему я стал коммунистом?» Самое главное, самое важное, что он хотел донести до нас, до всех людей доброй воли: Зорге был и остался до последнего мгновения коммунистом! Он умер за великую идею. Его воспитала Коммунистическая партия, он был сыном партии и все свои дела оценивал как задание партии. Да, он пожертвовал всем: личным счастьем, всеми радостями спокойного бытия, карьерой ученого и самой жизнью. Но он знал более высокое счастье: служение своей Родине! «Правда», посвящая страницы памяти Зорге, 6 ноября 1964 года писала: «Только через двадцать лет сложились условия, позволяющие рассказать правду о Зорге. По достоинству оценены его выдающиеся заслуги перед Родиной, его мужество и героизм. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1964 года товарищу Рихарду Зорге посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Люди доброй воли с великой благодарностью вспоминают коммуниста-интернационалиста, пламенного антифашиста и борца за мир — советского разведчика Рихарда Зорге». Подвиг во имя высоких идеалов не может исчезнуть бесследно, перед ним бессильно даже само время. Подвиг военного разведчика Рихарда Зорге получил признание всего советского народа. Пожалуй, не найдешь в нашей огромной стране человека, которому не было бы известно о героических делах Зорге. Его подвиг нашел горячий отклик в сердцах и мыслях советских людей. Рихард Зорге! Ика Зонтер… Он прожил удивительную жизнь. Он родился в России, рос в Германии; был солдатом и шахтером; принимал участие в революции; сделался революционером-профессионалом, редактировал партийную, газету; стал доктором государственно-правовых наук. Он исколесил Голландию, Италию, Швейцарию, Швецию, Китай, побывал в Америке и Канаде; над его головой шумели криптомерии Японии и пальмы Гонконга. Но сердце его принадлежало Родине — Советскому Союзу, Москве… Он сам избрал свой тяжелый путь разведчика, так как его кипучая натура не мирилась со злом и требовала немедленного действия. Мы сроднились с ним, и нам легче представить Рихарда неторопливо идущим по Арбату, среди нас, чем там — на Гинзадори, под изогнутыми черепичными крышами страны Ямато, в аллеях парков Уэно и Хибия, ибо он воплотил в своей личности многие наши идеалы. Его жизнь была соткана из приключений. Но самое главное из них — это приключение интеллекта, поединок разума с силами тьмы, и из этого поединка Зорге вышел победителем. Он не привык склонять свою гордую голову перед врагами и не склонил ее до конца. Мы знаем: в последние минуты, когда уже не было ни солнца, ни синего неба, он мысленно был с нами. Он идет, высокий красивый человек с добрыми внимательными глазами мыслителя и спокойной улыбкой мудреца, идет по земле, переходя из города в город, из селения в селение: это бессмертная слава коммуниста, Героя Советского Союза Рихарда Зорге шагает по планете. |
||||||
|