Б. Грибанов Фолкнер

1 Наследство прошлого

«Каждый человек, — утверждал Фолкнер, — не просто сам по себе, он суммирует свое прошлое и в некотором роде будущее».

Прошлое самого Фолкнера — это прошлое американского Юга. Здесь корни Фолкнера, глубинные, прочные, из тех, которые нельзя ни выкорчевать, ни обрубить. Здесь, в северной части штата Миссисипи, жили его предки, здесь он сам родился и вырос, здесь прожил всю свою жизнь, об этом крае писал, и здесь, в родной земле, он и похоронен.

Чтобы понять творчество Фолкнера, прочесть длинный и порой сильно зашифрованный свиток его жизни, надо прикоснуться к его истокам, надо представить себе, хотя бы в самых общих чертах, то прошлое, которое, по его словам, является неотъемлемой частью каждого.

История предков Фолкнера — тончайшая ниточка из миллионов подобных ей, из которых сплеталась история Соединенных Штатов Америки, страны иммигрантов, беглецов, искавших здесь свободы и счастья.

«Мои предки, — говорил в одном интервью Фолкнер, — вышли из Инвернесса, Шотландии». Фальконеры (впоследствии уже в Америке трансформировавшие свою фамилию в Фолкнеров), Мюррел, Макальпины, Камероны, чью кровь унаследовал Уильям Фолкнер, были свободолюбивыми шотландскими кланами, яростно боровшимися против английского владычества. Они принимали активное участие в якобитском восстании 1745 года во главе с принцем Чарльзом Эдуардом Стюартом. В 1746 году восставшие потерпели сокрушительное поражение в битве при Каллодене, после которой им было запрещено ношение национальной одежды, их земли были конфискованы, а сами они были обречены на нищету и вымирание. Тогда-то они и стали переселяться в Северную Америку. Часть судов причалила в Чарльстоуне в Северной Каролине. Отсюда начался длительный, отнявший почти столетие путь на запад, — рождались новые поколения, и самые смелые и предприимчивые отправлялись на поиски новых, не освоенных еще земель. Среди этих переселенцев были и Фолкнеры. К 30-м годам XIX века они добрались до Теннесси.

Здесь в 1825 году родился прадед писателя Уильям Кларк Фолкнер. Его биографию необходимо рассказать подробнее, ибо личность этого человека, история его жизни оказали огромное влияние на правнука, ставшего всемирно известным писателем и воссоздавшего в своих романах образ прадеда, многие моменты его полной приключений жизни.

Четырнадцати лет Уильям Кларк Фолкнер покинул отчий дом — к тому времени семья обосновалась в Миссури. О причинах его ухода существуют две версии. Согласно одной из них, умер его отец, оставив нескольких маленьких детей без средств к существованию, и Уильям, как старший, вынужден был уйти из дому, чтобы самому обеспечивать себя. Вторая версия гласит, что Уильям подрался со своим младшим братом и разбил ему заступом голову, за что был жестоко выпорот отцом и попросту сбежал. Судя по темпераменту прадеда писателя, о чем свидетельствуют дальнейшие события его жизни, вторая версия выглядит более убедительно.

Так или иначе, но 14-летний Уильям Фолкнер ушел из дому и отправился в городок Рипли в штате Миссисипи, где проживал муж его тетки, школьный учитель Джон Весли Томпсон. Весь этот неблизкий путь подросток проделал пешком, ночуя в стогах сена, выпрашивая себе пропитание на кухнях фермеров. Когда же он наконец добрался до Рипли, то его ожидала печальная новость — он узнал, что Джон Весли Томпсон находится в тюрьме в Понтококе по обвинению в убийстве. Мальчик отправился в Понтокок. Там, обескураженный, голодный и грязный, он уселся на ступеньках таверны, когда его заметила шестилетняя девочка по имени Элизабет Ване. Он попросил у нее стакан воды, девочка побежала к матери и рассказала о «маленьком бродяжке». Родители девочки оказались друзьями Джона Томпсона, они приютили мальчика, накормили его и на следующее утро отправили дилижансом в Рипли. Но когда пришла пора ему уезжать, девочка, которая начала рассматривать его как свою собственность, горько расплакалась. Согласно семейной легенде, Уильям обнял ее и сказал: «Не огорчайся, Лиззи. Когда ты подрастешь, я вернусь и женюсь на тебе».

Школьный учитель Джон Томпсон, сидя в тюрьме в ожидании суда, изучил уголовное право и на процессе выступил своим собственным защитником. Суд признал его невиновным, и он вернулся в Рипли, где стал адвокатом, а впоследствии и судьей округа. Уильям Фолкнер остался жить у дяди, работал, занимался самообразованием. Отныне его жизнь и жизнь его потомков будет связана с Северным Миссисипи.

В здешних местах белые поселенцы появились сравнительно поздно. Только в 1832 году в Понтококе с индийским племенем чикесо, владевшим этой землей, был подписан договор, по которому белые получили право селиться на всей территории штата Миссисипи. В 1835 году между реками Талахачи и Йокнана, которая в те времена называлась Йокнапатофа, что на языке индейцев чикесо означает «тихо течет река по равнине», был выстроен пост для торговли с индейцами, а еще через год был образован округ Лафайет.

На эти новые земли, открытые для белых, хлынули поселенцы из старых, уже перенаселенных штатов — Каролины, Виргинии, Теннесси, Алабамы. Это были в большинстве своем молодые, сильные и смелые люди, одержимые одной идеей — разбогатеть. Символом успеха и богатства, призывной мечтой каждого была плантация — поместье с большим домом, со службами, с многочисленными рабами-неграми, которые будут собирать хлопок — «белое золото» здешних мест. Источником обогащения был бесплатный труд рабов, которых привозили на невольничьих судах из Африки и по дешевке продавали на рынках Нового Орлеана и других приморских городов. Ради воплощения мечты о богатстве предприимчивые искатели счастья шли на все: спаивали индейцев и за гроши скупали у них земли, обманывали, воровали, спекулировали, насильничали.

Они не были аристократами. Один из героев Фолкнера, полковник Джон Сарторис, представитель именно этого поколения американских пионеров, откровенно скажет: «Генеалогия в девятнадцатом веке — просто чепуха. Особенно в Америке, где важно лишь то, что человек сумел захватить и удержать, и где у всех нас одно происхождение, а единственный дом, из которого мы можем с полной уверенностью вести свой род, — это Олд Бейли.[1]

Однако все они хотели стать аристократами, земельными баронами, основателями династий. Образцом для подражания был для них стиль жизни аристократов-плантаторов исконных рабовладельческих штатов восточного побережья. В новых поместьях они строили роскошные особняки с колоннами, выписывали мебель из Нового Орлеана, Нью-Йорка и даже из Европы. Читали мало, предпочитая охоту и другие мужские развлечения, но в особняках появились библиотеки с томами английских и французских классиков. Их жены и дочери стали играть на арфах и пианино, рисовать по фарфору, разъезжать в элегантных ландо.

В этой атмосфере безудержной погони за богатством прадед писателя проявил себя человеком деятельным и вполне приспособленным. В 19 лет он впервые заработал довольно крупную сумму денег, обнаружив незаурядную ловкость и некоторые литературные способности. На одной из дорог округа некий человек по фамилии Маккенон подкараулил семью поселенцев, зарубил их всех топором и скрылся, прихватив лошадей, фургон и двух негров-рабов. Молодой Фолкнер принимал участие в поимке убийцы и спас его от линчевания. Видимо, из чувства благодарности Маккенон, сидя в тюрьме в ожидании суда, рассказал Фолкнеру историю своей жизни и подробности убийства. В тот день, когда Маккенона приговорили к повешению, Фолкнер отправился верхом за семьдесят миль в Мемфис, отпечатал в местной типографии написанную им брошюру, за ночь вернулся в Рипли как раз к моменту казни и на месте продал весь тираж, заработав на этом 1200 долларов.

В 1846 году началась мексиканская война, и уже в январе 1847 года Уильям Фолкнер вступил добровольцем в американскую армию и был избран первым лейтенантом роты „Волонтеров Типпы“. Вторым лейтенантом стал другой житель Рипли, Роберт Хайндман, который впоследствии сыграл немаловажную роль в жизни прадеда писателя. В боевых действиях им участвовать не пришлось, однако лейтенант Фолкнер был где-то ранен. Взяв по этому поводу отпуск, он летом уже был в Ноксвилле, где женился на Холланд Пирс, а затем подал в отставку и вернулся в Рипли, где дядя дал ему место в своей адвокатской конторе. С этого началось его процветание. Холланд Пирс принесла ему приданое, включая негров-рабов, и Фолкнер начал приобретать земли, превращаться в плантатора. В сентябре 1848 года Холланд родила сына, которого они назвали Джон Весли Томпсон Фолкнер. Это был дед писателя.

А весной следующего года началась новая бурная полоса в жизни Уильяма Фолкнера. Роберту Хайндману кто-то сказал, что Фолкнер якобы высказался против его приема в местное тайное общество. Встретив Фолкнера, Хайндман обозвал его предателем, выхватил револьвер и выстрелил ему в грудь. Револьвер дал осечку, Хайндман во второй раз пытался выстрелить, и опять револьвер дал осечку. В этот момент Фолкнер выхватил нож и убил Хайндмана.

Пока Фолкнер ждал суда, умерла его жена Холланд, и он вынужден был отдать своего маленького сына в семью Томпсонов.

Присяжные признали Фолкнера невиновным, и он вернулся к адвокатской практике. А в начале 1851 года в его жизни произошло новое событие. Ему довелось открывать бал, устраиваемый „Волонтерами Типпы“. Здесь он встретил молодую красивую женщину, приехавшую в гости. Это была Элизабет Ване, которая когда-то девочкой приветила его в тот день, когда он пришел пешком в Понтокок. Уильям Фолкнер немедленно влюбился и начал за ней ухаживать.

Тем временем вражда с кланом Хайндманов не утихала. В феврале 1851 года у Фолкнера вспыхнула ссора с другом Хайндманов Моррисом, в ходе которой Фолкнер застрелил Морриса. Обвинителем на новом процессе выступал младший брат покойного Роберта Хайндмана Томас. Присяжные оправдали Фолкнера, и он прямо из зала суда отправился обедать в ресторан „Рипли отель“. Здесь Томас Хайндман пытался его застрелить, но промахнулся.

В октябре этого года, несмотря на сопротивление родителей Элизабет Ване, Уильям Фолкнер женился на ней.

Хайндман еще несколько раз пытался отомстить Фолкнеру за смерть брата. В конце концов была назначена дуэль, которая должна была состояться на берегу реки в присутствии одного-единственного свидетеля. Однако свидетелю, полковнику Галлоуэю, удалось уговорить противников отказаться от дуэли. После этого Томас Хайндман навсегда уехал из этих мест.

Дальнейшая судьба Уильяма Фолкнера еще теснее смыкается с историей американского Юга, становится частицей этой истории. Когда началась война между Севером и Югом, он сформировал 2-й Миссисипский кавалерийский полк, был избран его полковником и повел своих добровольцев на фронт, где они приняли участие в знаменитой битве при Бул Рене. Уильям Фолкнер проявил себя как отважный офицер, но оказался слишком требовательным начальником для вольнолюбивых подчиненных, и они сместили Фолкнера, избрав на его место полковником Стоуна. Фолкнер не снес такого унижения, вернулся в Рипли, набрал там новую часть, получившую впоследствии наименование 7-го Миссисипского кавалерийского полка, и вернулся на фронт опять в качестве полковника, чтобы служить под командованием генерала Форреста.

Гражданская война закончилась в 1865 году полным поражением южан-конфедератов. Рабство было отменено, буржуазия северных штатов начала наступление на экономику Юга, подрывая хозяйственные и политические позиции плантаторов-рабовладельцев. В 1867 году конгресс США принял закон „О реконструкции Юга“. По этому закону Юг был подвергнут военной оккупации, сюда хлынули эмиссары северной буржуазии, получившие здесь, на Юге, прозвище „саквояжников“, которые должны были провести перевыборы законодательных собраний южных штатов с тем, чтобы покончить с политическим господством плантаторской аристократии. Одновременно эти „саквояжники“ использовали свое политическое влияние для личного обогащения за счет пошатнувшегося благосостояния плантаторов.

Началась длительная и тяжелая для южных штатов полоса экономического упадка. Былое великолепие поместий земельных баронов рабовладельческого Юга рушилось на глазах. Для иллюстрации достаточно привести такие цифры: до войны стоимость собственности в округе Лафайет, центром которого является город Оксфорд, где проживет всю свою жизнь писатель Уильям Фолкнер, оценивалась в 16 миллионов долларов, к концу войны она составляла немногим более 3 миллионов, а к 1880 году упала до 2 миллионов 600 тысяч долларов.

Этот экономический упадок на многие десятилетия определил духовный климат американского Юга, породил у потомков разоряющихся плантаторских семейств пессимизм и нежелание принять новую действительность, безнадежную тоску по ушедшему благополучию.

Что касается полковника Фолкнера, то, судя по всему, экономическая депрессия Юга не слишком сильно затронула его. Здесь следует заметить, насколько несправедливы мнения некоторых исследователей творчества Фолкнера, относящих его к потомкам рабовладельческой аристократии и пытающихся этим объяснить многие стороны его творчества.

Полковник Фолкнер отнюдь не был потомственным аристократом-плантатором. Скорее его можно отнести к энергичным предпринимателям „нового типа“. Во всяком случае, Фолкнер менее всего был расположен с унынием взирать на разорение и упадок хозяйства и вздыхать о прошлом, как большинство его соседей. Он нашел в себе силу и энергию оказаться вровень с новой эпохой. Уже в 1868 году затеял строительство железной дороги, которая должна была соединить Рипли со Средним Югом, дотянувшись до Миддлтона в штате Теннесси. В качестве партнера Фолкнер привлек местного банкира и адвоката Ричарда Турмонда.

Железная дорога была построена за четыре года.

Полковник Фолкнер был не только смелым авантюристом и удачливым предпринимателем. Он оказался и незаурядным литератором. В 1880 году он написал роман „Белая роза Мемфиса“. Этот мелодраматический роман, в котором автор изобразил некоторые события своей жизни, в частности историю кровной вражды с Хайндманом, сначала печатался из номера в номер в местной газете „Рипли адвертайзер“, что, кстати сказать, спасло эту газету от банкротства, а потом вышел отдельной книгой, которая, выдержала довольно большой по тем временам тираж — 160 тысяч экземпляров. Этот эпизод не был случайным в жизни полковника Фолкнера — спустя два года он написал и издал еще один роман — „Маленькая кирпичная церковь“.

Однако литература была для полковника всего лишь развлечением. Главным делом своей жизни он считал железную дорогу. В 1887–1888 годах он и Турмонд дотянули ее до Понтокока. К этому времени между партнерами возникли разногласия. Турмонд был, судя по всему, человеком не менее властным и не менее вспыльчивым, чем Фолкнер.

В конце концов они решили бросить жребий с тем, что выигравший выкупает у партнера его долю акций железной дороги за цену, которую тот назовет. Выиграл полковник Фолкнер. Он был достаточно богатым человеком — владел плантацией в 1200 акров, лесопилкой, мельницей, хлопкоочистительным заводиком, некоторым количеством ферм и, кроме того, имел довольно солидный счет в банке. Но и при всем этом казалось невозможным, что он сумеет набрать сумму, названную Турмондом. И тем не менее он сумел это сделать. Он обратился к бывшим соратникам по 7-му кавалерийскому полку, и они из своих скромных сбережений одолжили ему достаточно денег, чтобы он мог выплатить Турмонду требуемую сумму. Теперь их спор перерос в открытую вражду. Эта вражда достигла апогея, когда оба выставили свои кандидатуры на выборах в законодательное собрание штата. Избиратели предпочли Фолкнера, и это оказалось последней каплей, переполнившей чашу терпения Турмонда. Через несколько часов после того, как были объявлены результаты выборов, Турмонд на улице застрелил в упор полковника Фолкнера.

Правнук полковника, писатель Фолкнер говорил об этом эпизоде: „Я не верю, что Турмонд был трусом. Видимо, старик довел его до отчаяния — оскорблял, распускал про него всевозможные истории, смеялся над ним. Кроме того, прадед убил двух или трех человек. А я думаю, что, если человек убил кого-то, с ним что-то случается, что-то происходит с его характером. Прадед говорил, что ему надоело убивать людей. И он не был вооружен в тот день, когда Турмонд застрелил его, хотя он всегда носил с собой револьвер“.

Это произошло в 1889 году, за восемь лет до рождения писателя Уильяма Фолкнера.

Дед писателя, Джон Фолкнер, хотя и не представлял собой такой колоритной фигуры, как его отец, тем не менее был тоже человеком значительным. Он унаследовал титул полковника, но, чтобы отличать от отца, его называли Молодым полковником. Он также занимался адвокатской практикой в Рипли, потом, переехав в Оксфорд, стал помощником прокурора Соединенных Штатов по Северному Миссисипи. Кроме того, он был президентом 1-го Национального банка в Оксфорде и представителем Иллинойской Центральной железной дороги.

Джон Фолкнер приложил немало усилий для усовершенствования железной дороги Старого полковника, но его материальные дела шли все хуже и хуже, и он в конце концов лишился контрольного пакета акций. Точно так же он утратил контроль и над 1-м Национальным банком, который захватил ловкий делец, выходец из деревни, некто Джо Парке. Немедленно после этого Молодой полковник забрал из банка все свои деньги и в ведре отнес их через площадь в конкурирующий банк.

Занимался Джон Фолкнер и политической деятельностью. Подобно своему отцу, Старому полковнику, он не был поклонником аристократических традиций и в политике поддерживал сенатора Вардамана, возглавившего так называемое „движение красношеих“. „Красношеими“ называли бедных фермеров-арендаторов, которые боролись за предоставление им права голоса.

Молодой полковник к старости стал совершенно глух, лыс и чрезвычайно вспыльчив. Характер, видимо, у него был не из легких. Рассказывали такую характерную историю. Его партнером по адвокатской конторе был Ли Рассел, который позднее стал губернатором штата Миссисипи. Однажды губернатор Рассел решил нанести Фолкнеру светский визит. Но когда Молодой полковник открыл дверь и увидел, кто стоит у порога, он сказал: „Мистер Рассел, наши отношения с вами исключительно деловые и политические, а не светские!“ — и захлопнул перед ним дверь.

Умер Джон Фолкнер в 1922 году и похоронен в Оксфорде. Будущему писателю Уильяму Фолкнеру было к тому времени уже 25 лет — значительная часть жизни деда прошла на его глазах и впоследствии нашла воплощение в его работах.

Третьему поколению потомков Старого полковника пришлось испытать новые тяготы. От состояния, нажитого им, почти ничего не осталось, и внукам пришлось самим зарабатывать себе на жизнь. Да и в плане человеческом произошло измельчание: внуку полковника Фолкнера — отцу писателя — уже ничего не досталось от ярких качеств деда.

Старший сын Молодого полковника Марри учился в университете Миссисипи, но не окончил его. Потом он брался за разные работы, но в отличие от своих предков ни в одном деле не добился успеха. Он служил машинистом, а потом ревизором на железной дороге, некогда принадлежавшей его семье, начальником железнодорожной станции в Нью-Олбани, центре округа Юнион, расположенного в 35 милях от Оксфодра. Женился он на Мод Батлер. Здесь, в Нью-Олбани, в 1897 году родился Уильям Фолкнер, будущий писатель.

В 1902 году семья Марри Фолкнера перебралась из Нью-Олбани в Оксфорд. Здесь они сначала поселились в прекрасном старом доме Молодого полковника на Ван Баррен авеню, а потом переехали в дом на улице Саут Ламар.

На новом месте Марри Фолкнер продолжал метаться от одного предприятия к другому, но все они не приносили ему успеха. Сначала он вместе с братом владел бакалейной лавкой, потом приобрел конюшню и сдавал внаем экипажи, затем стал владельцем старого оперного здания, где выступали заезжие труппы. Одно время был хозяином лавки скобяных товаров. В конце концов благодаря старым связям семьи Фолкнеров он устроился инспектором в университете Миссисипи, где и прослужил до ухода на пенсию.