"Петр Смородин" - читать интересную книгу автора (Архангельский Владимир Васильевич)

КОНЕЦ «ТРУДА И СВЕТА»

«Вся история «Труда и света» есть история взрыва этой оболочки, то есть верхушки организации», — писали позднее историки юношеского движения в Питере. Петр Смородин был одним из главных «взрывателей» этой шевцовской верхушки.

Но без крепкого плеча Васи Алексеева и его боевых товарищей он не чувствовал себя уверенным в окончательной победе. И вечером 18 мая оказался за Нарвской заставой, в особнячке, расположенном в Екатерингофском парке. Там Вася Алексеев открывал заседание социалистического клуба.

Многолюдным было собрание, Иван Скоринко прочитал с трибуны статью Крупской «Борьба за рабочую молодежь». И толково сделал вывод:

— Мы всегда говорили, что буржуазия заслала в наши ряды Шевцова, чтобы отвлечь рабочую молодежь от борьбы за интересы пролетариата, и ушли из ЦК, где сидит господин Шевцов со своими «апостолами». Этот агент капитала вбил себе в голову, что он может прибрать к рукам юношескую организацию красного Питера! Не выйдет, господин Шевцов! Нарвцы всегда дадут вам по рукам!

Анархист Зернов распалился еще крепче:

— Я бы дал этому Шевцову по башке — и катись в Могилевскую!

Вася Алексеев занял несколько иную позицию:

— Зря кричать не будем! Задача нашего союза — содействовать выработке классового сознания у молодежи, помочь ей понять великую историческую цель пролетариата: уничтожить капитализм и создать новый, социалистический строй. Только так и можно воспитать из юных пролетариев борцов за идеалы социализма. Мы с Шевцовым спорим не для того, чтобы его убедить: это затея пустая, ненужная. Нам надо разоблачить перед всей рабочей молодежью действительный смысл его буржуазных теорий. И мы не сомневаемся, что этим путем добьемся, что не только Шевцов будет изгнан из рядов питерского юного пролетариата, но и другим Шевцовым больше не удастся вкрасться в доверие к рабочей молодежи.

Все шло гладко. Скоринко предложил резолюцию — ее приняли все, кроме анархиста Зернова:

— «Социалистический юный пролетариат Нарвско-Петергофского района приветствует большевистскую партию за ее заботу об идейном революционном воспитании рабочей молодежи. Статьи дорогого товарища Крупской полностью одобряем. Мы выражаем уверенность в том, что весь юный пролетариат России пойдет за большевиками и даст достойный отпор всем попыткам буржуазии оказать на него влияние».

После собрания Вася заверил Петра, что во Всерайонный совет нарвцы вернутся.

— Ну, всю накипь с души снял, — сказал Смородин, прощаясь. — Я уж думал, что вы меня одного хотите оставить с Шевцовым.

На добрых десять недель жизнь Петра пошла двумя дорогами: и в ЦК «Труда и света» он на первых ролях, и на Петроградской стороне среди молодежи за главного,

Сам Смородин в анкетах более позднего периода (1921–1922 гг.) писал: «С V по VIII 1917 года — петроградская организация «Труд и свет», активный работник». И уточнял, в какой форме раскрывалась эта активность: «Связь с «Трудом и светом» и разложение этой организации».

Фактически все жили так, кому пришлось бороться при «временных» за торжество большевистской линии. И за примером далеко ходить не стоило: Скороходов день за днем скрещивал мечи с меньшевиками в районном Совете. И так четыре месяца, пока не стал в июле его председателем.

Руководители «Труда и света» почти все решения принимали вопреки позиции Петра Смородина и Ивана Скоринко. Петр крыл их под корень, язвил и издевался. Иногда решения принимались большинством в один голос. И формально он им подчинялся и должен был проводить их в своем районе.

Но жизнь требовала совершенно иных решений, которые уводили бы молодежь из-под тлетворного влияния шевцовской братии. И уж тут Петр не чувствовал себя связанным с делами «верхушки».

Шевцовские идеи о «культурке» раскидали корни по многим мелким предприятиям района. Но даже и там они не смогли оторвать молодежь от политической жизни.

В райкоме союза молодежи Петроградской стороны подобралась дружная, весьма активная конфликтная комиссия, которая занималась отношениями рабочих-подростков с администрацией. Она защищала интересы подростков. Особенно когда вставал вопрос о заработной плате, о льготах для молодежи, и с завидным упорством, которое внушил ей Смородин.

— Бога нет, «временным» сидеть недолго, алая заря светит рабочей победе! Говорите смело, вы будущие хозяева жизни! Где промолчите — не прощу!

Райком партии направил своим представителем в бюро союза молодежи Сергея Прохорова. Он был очень кстати: чуть старше Петра, но большевик с пятнадцатого года, человек мягкий и заботливый. Нравились ему шумные собрания подростков: он только посмеивался, Дергал себя за левый ус и нервно поводил плечом — его до полусмерти избили жандармы при последнем аресте. Он всегда брал слово и советчик был отличный: подскажет умно, тонко, без нажима, и не согласиться с ним нельзя.

С его помощью удалось Петру почти на всех фабриках и заводах решить важные дела: и о представителях от молодежи в фабкомах, об охране труда подростков, и о новых, повышенных расценках.

И Александр Касторович не бросил молодежь на произвол судьбы. В конце мая он предложил райсовету обсудить вопрос «О юношеской организации» и добился решения: «При районном Совете существует организация юношей». Это был тактический ход: Петр мог теперь по любому поводу обращаться в Совет за поддержкой. И она приходила. Хотя и со скрипом, хозяева стали освобождать представителей юношеской организации для ведения общественной работы «с оплатой за время, потраченное по делам организации, наравне с прочими рабочими». Да и Петра Смородина в конце мая избрали членом районного Совета рабочих и солдатских депутатов как «молодежного председателя».

Такие вожаки рабочей молодежи, как Василий Алексеев и Петр Смородин, вели твердую линию большевиков и страшно удручали Шевцова.

Оппозиция Алексеева и Смородина привела его к мысли: провал неизбежен! И он решил показать зубы: внес в устав «Труда и света» такие пункты:

«Ни один член Всерайонного совета не имеет права где бы то ни было выступать публично — письменно или устно — без надлежащего всякий раз на это полномочия от Всерайонного совета». И еще крепче: «Все члены Всерайонного совета должны на заседаниях сохранять полную беспартийность, уважать мнение каждого оратора, соблюдать порядок записи речей, не касаться партий и лиц без особого на всякий случай разрешения председателя Всерайонного совета и безусловного подчинения большинству. Неподчинение требованию большинства в лице председателя считается ликвидаторским».

Словом, было кому выполнять социальный заказ капитала: «душка» Керенский лез в бонапарты, «душка» Шевцов — в молодежного диктатора. И подписал себе «смертный» приговор. Привели его в исполнение Алексеев, Смородин и другие товарищи в июле 1917 года. Тогда обсуждался этот устав, и пришло известие, что Шевцов принял для организации триста рублей от нефтяного короля Нобеля, с реверансом в сторону этого господина, сказавшего ему при вручении денег: «Откройте школу чертежников, а для девушек — курсы кройки и шитья. Только чтоб без политики!..»

А пока суд да дело, Смородин героически защищал экономические интересы каждого подростка и широко разворачивал культурно-просветительную работу не по канонам Шевцова.

Скороходов сдержал слово, и союз Петроградской стороны располагал средствами для таких дел, как драматический и хоровой кружки, школы грамоты и спортивные игры.

Райком союза молодежи получил хорошее помещение бок о бок с райкомом партии и районным Советом. Туда вскоре нашли дорогу гармонисты и балалаечники, рабочие поэты.

И почти каждый вечер в райкоме молодежи шли беседы Смородина, Прохорова, Скороходова и других большевиков. Когда же в райкоме не хватало места, всем гуртом перебирались в огромное здание Манежа на Спасской улице.

Шевцов не сдавался: он перенес свои танцульки, посиделки и курсы домоводства на Петроградскую сторону, на Каменноостровский проспект, в клуб «Восходящего солнца». Верхушка «Труда и света» открыла его в школе имени принца Ольденбургского.

Выглядел этот клуб убого: голые стены, несколько скамеек и паутина. Иван Кулешов вспоминал: «Судьба клуба была предрешена. Слезные петиции Шевцова к буржуазии о помощи остались бредом несостоятельного наследника, хотя он и уверял наших товарищей в своем материальном могуществе. Во всяком случае, Петроградский район у него в долгу не оставался, так как его субсидий не имел. Клуб без денег что человек без головы — умер в борьбе за существование. Кроме того, соответственно такому учреждению подобрались и администраторы. Они проворовались, растранжирили даже те скудные копейки, которые выделяла из своего бюджета молодежь…»

И Смородин мог спустя несколько лет заявить:

— Неверно, что все бросились проводить балы, танцы. Не было организационного опыта. Но была ненависть к капиталистической системе. Мы разбирались, какая партия правильно защищает интересы рабочего класса и что нам надо, чтобы защитить свои интересы…

Пареньки, даже самые отчаянные, побаивались Петра. Но и любили, как любят в незабываемые дни юности строгого, верного и правдивого старшего брата, интересного, чуткого учителя, умного и ласкового командира. Когда он вел их на демонстрации против Временного правительства — в июне, в июле, когда формировал отряды против Корнилова или на решающий штурм Зимнего и когда, наконец, ушел на фронт против немцев и белой гвардии, почти вся будущая комсомолия Петроградской стороны устремлялась за ним.

Пока же не было открытых боев, молодые работницы горящими глазами заглядывались на своего молодежного председателя.

Шел ему двадцать первый год, и парень он был ладный, с русым чубом на высоком лбу; на слова острый и пошутить мастак, хоть никогда и не расходилась глубокая суровая складка у каштановых бровей. По вечерам, когда он был все на людях да на людях, то и приодевался чисто, и непременно выказывал свою единственную «слабость»: до агатового блеска ваксил сапоги. Он был из той породы людей, которые свою духовную цельность умели подчеркнуть неброской опрятностью в одежде.

Самые передовые, здоровые силы рабочего класса Питера особенно оживили, усилили борьбу за молодежь с конца весны — с начала лета.

В мае и в июне, дважды, обсуждали большевики в своем ПК вопрос о юношеских организациях и создали специальную комиссию для работы с молодежью.

Выступила снова Надежда Константиновна Крупская. В ее статье «Как организоваться рабочей молодежи?», напечатанной в «Правде» 7 июня, был опубликован примерный устав союза рабочей молодежи России.

Все это стало добрым знаком решающего перелома. Теперь за рабочую молодежь — морально и политически — отвечали все руководители райкомов партии: Вера Слуцкая, Иван Чугурин, Евгения Егорова и Георгий Пылаев, Станислав Косиор, Антон Слуцкий, Людмила Менжинская, Александр Скороходов и Сергей Прохоров, Иван Рахья. И — Надежда Константиновна Крупская.

Была повернута к молодежи и выдающаяся лекторская группа большевиков красного Питера: Луначарский и Володарский, Мануильский и Урицкий.

Рабочая молодежь деловым порывом отвечала на благородные усилия большевиков. 18 июня состоялась очередная массовая демонстрация. Она была вызвана острым недовольством рабочих и солдат политикой Временного правительства, особенно наступлением на фронте, задуманным Керенским в угоду английской и французской буржуазии.

Около полумиллиона рабочих и солдат заполонили улицы. Молодежь — почти вся — шла под лозунгами большевиков. Как ни старалась верхушка «Труда и света» осадить подростков, запретить им участвовать в демонстрации, они несли лозунги партии Ленина: «Долой войну!», «Долой министров-капиталистов!», «Вся власть Советам!» Петр Смородин и Трухневич вывели на улицы три тысячи подростков — почти весь состав союза Петроградской стороны. Это был знаменательный день в истории будущего комсомола, когда полюсы в юношеском движении размежевались так отчетливо: на одном стоял перепуганный, даже заплаканный, Шевцов, на другом — Петр Смородин, Василий Алексеев и другие молодые большевики.

А через две недели — третьего и четвертого июля — в грозные дни демонстрации, расстрелянной провокаторами, пришло к концу мимолетное «величие» верхушки «Труда и света» и началось стремительное падение, приведшее к политической ее смерти.

Разумеется, не так все было просто. В ту суровую полосу истории кончилось двоевластие в пользу буржуазии. В черносотенной газете «Живое слово» 5 июля на первой полосе, как на цирковой афише, было заявлено, что Ленин — германский шпион.

Реакция обнаглела. Редактор альманаха «Былое» Владимир Бурцев опубликовал первый список «шпионов»: Ленин, Коллонтай, Стеклов, Рязанов, Луначарский, Рошаль, Горький. Луначарский был схвачен и оказался в «Крестах». Следом за ним попали в тюремные камеры Антонов-Овсеенко, Рошаль, Дыбенко, Коллонтай, Багдатьев, бывший редактор «Окопной правды» офицер Хаустов и прапорщик Сивере. И просидели там больше месяца.

Два решающих класса в столице — рабочие и буржуазия — стали стягивать силы для последнего боя за власть. И никакой лепет Шевцова и его верных дружков о беспартийности и «красоте жизни» уже не мог иметь поддержки в массовом движении молодежи. Но даже старый, прогнивший пень сам не выскакивает из земли: его надо вырыть с корнем!..

До жарких летних дней, почти до июльского расстрела мирной демонстрации рабочих и солдат, в поле зрения молодежных организаций, включая «Труд и свет», находились лишь подростки, то самое «молодо-зелено», о чем Петр говаривал не раз.

Сами же старшие — Смородин, Алексеев, Канкин, Скоринко, Тютиков, Левенсон и другие — были их наставниками. Однако и они, и их сверстники, уже вступившие в партию, не были еще объединены юношеским союзом.

В дни, когда началась подготовка к VI съезду партии, такое положение стало нетерпимым по многим обстоятельствам. Партия не без оснований рассчитывала, что передовая рабочая молодежь, тяготевшая к Красной гвардии, будет в дни решающего штурма ее боевым, ударным отрядом. А для такой исторической битвы с буржуазией ей надо сплотиться. Это главное. Кроме того, без крепкой самостоятельной организации юношам и девушкам восемнадцати-двадцати лет куда труднее бороться за свои права, особенно за право голоса с восемнадцати, а не с двадцати одного года, как определило Временное правительство.

Постепенно в районах стала сплачиваться молодежь постарше, тесно связанная с Петербургским комитетом большевиков.

Так появилось в «Правде» 19 июня «Открытое письмо товарищам рабочим и солдатам». Написал его «Член РСДРП (б) О. Скар». И основная его мысль была ясна: «Как один из лишенных права голоса, я протестую и прошу товарищей рабочих и солдат своими резолюциями и выступлениями добиться отмены этого постановления. Товарищей же рабочих и работниц 18–20 лет я призываю организоваться в мощный союз защиты избирательных прав, и чтобы в нужный момент суметь отстоять свое право».

Через день-другой Алексеев и Смородин расшифровали этого О. Скара. Им оказался молодой большевик Оскар Рыбкин из Коломенского района, который действовал в согласии с помощником секретаря ПК большевиков Лизой Пылаевой. По инициативе Петербургского комитета большевиков они решили созвать собрание рабочей молодежи и потребовать предоставления избирательных прав с восемнадцати лет.

Лиза и Оскар появились у Смородина. Он их знал в лицо, особенно Лизу, с ней встречался не раз в ПК большевиков во дворце Кшесинской. Видел ее и на Выборгской стороне, где работал ее старший брат Георгий Пылаев. Знал, что она дружила с Надеждой Константиновной Крупской, а Мария Ильинична Ульянова рекомендовала ее в партию в те самые дни, когда принимали и Петра. Была Лиза рассудительной, спокойной, с низковатым голосом, глаза голубые, розовощекая. Настоящая русская красавица! И поэтому не совсем шла ей к лицу большая фуражка, надвинутая почти до бровей.

Рядом с высокой и стройной Лизой щуплым казался Оскар — черноглазый, в пенсне, маленький, шустрый. В непомерно большой кепке, заломленной на затылок.

Договорились, что по объявлению в «Правде» Смородин направит на митинг группу членов союза старшего возраста.

Петр вызвал Васю Вьюркова с завода Лоренца и поручил ему подготовить список делегатов от Петроградской стороны.

Объявление в «Правде» было обращено к молодежи восемнадцати-девятнадцати лет: «Нас лишили гражданского голоса при выборах в Учредительное собрание. Мы не должны молчать, протестуйте все! Нас, 18 и 19-летних, одевают в шинели и гонят на бойню. Мы, 18 и 19-летние, как равные со взрослыми, становимся к станкам. Капитал налагает на нас столь же тяжелое бремя, как и на взрослых! Организуйтесь! Отстаивайте свое гражданское право! Приходите все, без различия пола, вероисповедания, 22 июня в 7 часов вечера в клуб рабочих и солдат «Объединение» для обсуждения этого вопроса». Адрес был указан в городском Рождественском районе: улица Херсонская, дом № 2.

Собрание удалось. Около сотни делегатов, преимущественно солдат, с восторгом встретили Лизу. Она просто сказала: «Я Елизавета Пылаева — одна из организаторов собрания!» Ее избрали председателем. Она же и сделала Доклад «О текущем моменте». Говорила горячо, убежденно. И после ее доклада сразу же было решено послать приветствие Владимиру Ильичу Ленину; в письме к вождю революции делегаты выразили свое полное согласие с политикой большевистской партии. Вслед за приветствием была принята резолюция:

«Мы, 18-летние и 19-летние рабочие, работницы и солдаты, в количестве 100 человек, обсудив вопрос о лишении рабочей молодежи избирательных прав, выражаем свой резкий протест против уравнения молодежи в бесправии с преступниками и умалишенными и требуем от представителей демократии — Совета рабочих и солдатских депутатов — добиваться предоставления нам всех прав, за которые многие из нас боролись, не жалея своей свободы и самой жизни, наравне со старшими товарищами. Это наше требование мы в случае необходимости поддержим организованным выступлением. Полное избирательное право молодежи, начиная с 18-летнего возраста!»

Затем пошла речь: а как же сплотить свои усилия? Послышались голоса: раз мы в Рождественском районе, не создать ли Социалистический союз рабочей молодежи этого района? Но рождественцев было мало. И возникла новая мысль: мы из разных районов столицы, почему бы и не назвать наш союз межрайонным? И сделать так, чтобы этот союз стал центром борьбы против соглашателей из «Труда и света» и помог сплотить союзы в районах Питера в единую пролетарскую юношескую организацию.

С этим согласились все. И выбрали оргбюро: Елизавета Пылаева, Оскар Рывкин, Эдуард Леске, Василий Вьюрков и другие. Председателем избрали Лизу.

Она заручилась поддержкой ПК большевиков и назначила на 1 июля большой молодежный митинг в цирке «Модерн».

«Правда» помогла молодежи и напечатала объявление: «Выступает ряд ораторов, хор певчих завода «Новый Лесснер» и оркестр духовой музыки Измайловского полка».

Три тысячи молодых рабочих и солдат слушали большевиков: Рахью, Слуцкого и Харитонова. Эдуард Леске и Лиза Пылаева говорили о задачах нового союза. Собрание высказалось в том духе, что необходимо созвать городскую конференцию старшей молодежи, создать единый союз в столице. В тот вечер записалось в новый союз более полутораста человек…

1 июля начала работать II городская конференция большевиков. Она продолжалась двадцать дней: ее прерывали и кровавые события 3–4 июля, и разгул темных сил реакции.

Надежда Константиновна выступила на конференции с докладом «О союзе рабочей молодежи». Она рассказала о размахе юношеского движения в столице: до пятидесяти тысяч членов организованы в районах. По мнению Надежды Константиновны, Петербургский комитет уделял недостаточно внимания союзу, и это позволило втереться в его ЦК типу из шовинистической газеты, окружившему себя ореолом таинственности и беспартийности. Он-то и сочиняет все документы, пронизанные буржуазной идеологией. У молодежи нет еще классового самосознания, но «классовый инстинкт сказывается в их речах и действиях сильно». Нужен самый близкий контакт между партийными организациями и беспартийными, самостоятельными, массовыми союзами пролетарской молодежи, чтобы помогать им и идейно руководить ими.

Василий Алексеев и Петр Смородин работали в комиссии конференции, которая подготовила проект Программы и Устава союза. Они понимали, что революционно настроенная рабочая молодежь не напугается социалистического названия союза и смело пойдет за большевиками, призывавшими ее на решительную борьбу с существующим строем.

Конференция определила конкретно ближайшие цели союза молодежи: а) развивать у своих членов сознание их классовых интересов, поднимать уровень их культурного и общеобразовательного развития и тем самым подготовлять из них сознательных, достойных участников той великой борьбы, которую им предстоит вести в рядах пролетариата за освобождение всех угнетенных и эксплуатируемых от ига капитала, борьбы за социализм; б) содействовать улучшению экономического и политического правового положения рабочей молодежи, добиваясь при содействии политических, профессиональных и других организаций рабочего класса издания законов об охране детского труда, шестичасовом рабочем дне для подростков, запрещения ночного труда для подростков до восемнадцати лет, установления минимума заработной платы, предоставления права выбора с восемнадцати лет и т. д.

Определялись и уставные положения союза:

«Конференция считает, 1) что организации молодежи должны быть массовыми пролетарскими организациями, социалистическими по духу и тесно связанными с Интернационалом Молодежи; 2) что партия должна со всем вниманием отнестись к возникающим самостоятельно организациям молодежи, оказывать им содействие и посылать туда своих членов, чтобы установить тесный контакт между движением взрослых рабочих и движением молодежи.

Поэтому конференция находит нужным поддержать работающую в Петрограде организацию молодежи и помочь ей сложиться так, чтобы она способствовала выработке сознательных и активных членов партии, способных справиться с задачами, которые поставит перед ними жизнь…»

18 июля, еще в дни работы конференции столичных большевиков, Всерайонный совет «Труда и света» заслушал финансовый отчет Шевцова. Пока он сводил сальдо, делегаты помалкивали, хотя кому-то и бросилась в глаза странная вещь: денег собрали мало, израсходовали много. Но он вдруг выступил с осуждением революционных демонстраций молодежи, и плотину прорвало: большевистские делегаты потребовали снять «вождя» с руководящей работы.

Жалко было видеть растерявшегося, тщедушного человечка в пенсне в эту грозную минуту. Со слезами на глазах он пояснил, что истратил на дела организации все свои деньги и положил для нее так много труда безвозмездно. И даже самые непримиримые члены совета пошли на компромиссное решение: с должности председателя снять, оставить управляющим делами.

В тот день Шевцов еще не повалился: он только зашатался. И вскоре ухватился за последнюю соломинку: 5 августа назначил торжественное собрание членов совета, что-то вроде банкета в честь скромного юбилея «Труда и света». Он огласил программу и устав. Но делегатам стало известно и о подачке Нобеля.

К этому дню во многих районах, в том числе и на Петроградской стороне у Смородина, райкомы были переизбраны, проект шевцовского устава отвергнут. Молодые большевики решили дать последний бой Шевцову. Он в радужных тонах толковал о перспективах организации. Но Вася Алексеев перехватил инициативу; разнес в пух и в прах всю деятельность Шевцова, его устав и «манифест» и заявил, что время «Труда и света» прошло, что рабочая молодежь не пойдет больше культурническим путем, а будет непосредственно участвовать в борьбе рабочего класса за политические и экономические права.

Он напомнил, что рабочая молодежь на своих митингах заклеймила эсеров и меньшевиков как поборников июльского расстрела рабочих. Молодежь посылает горячие приветствия Ленину, требует освободить арестованных большевиков, отменить смертную казнь на фронте и передать власть рабочим и беднейшим крестьянам.

— Так что не будем терять времени зря! — заключил Алексеев. — От имени большевистской части Всерайонного совета предлагаю распустить организацию «Труд и свет». А тех, кому дорога окончательная победа рабочего класса, призываю вступать в ряды Социалистического союза рабочей молодежи!..

После этого заявления Васи Алексеева большинство членов ЦК покинуло заседание. С Шевцовым осталась самая малая группа: Дрязгов, Цепков, Метелкин, Соколов и Голубева. Некоторое время держалась за Шевцова группа подростков с Выборгской стороны. Они первыми призвали молодежь Питера к объединению в масштабе всей столицы; они последними покинули своего временного «вождя». А позднее забрали все документы ЦК «Труда и света» и перебазировались в свой районный Социалистический союз рабочей молодежи.

«Труд и свет» был брошен на свалку.

Теперь подошли вплотную неотложные другие дела. Юнкера захватили дворец Кшесинской и цирк «Модерн» и разгромили Петроградский райком партии. К счастью, Скороходов и Прохоров укрылись от ареста по старым явочным квартирам на Выборгской стороне. Но попали в подвал главного штаба две их сотрудницы — помогавшие Петру в союзе Таня Граф и Паша Шибанова.

Всюду шли погромы большевистских комитетов и обыски на заводах: молодчики Керенского изымали оружие у рабочих. Скороходов перевел райсовет на завод военно-врачебных заготовлений, где был сильный отряд Красной гвардии. Но и там не удалось удержаться, да и потеряли много оружия: юнкера захватили четыреста винтовок.

Это был тревожный сигнал. И в первую же ночь Смородин со своими товарищами рассовал часть оружия под полом слесарной мастерской на фабрике Шаплыпша. А один ящик с винтовками сумели спрятать в угольном навале возле котельной. И на других фабриках удалось укрыть винтовки и пистолеты на чердаках, в штабелях досок и дров.

В напряженной обстановке острой борьбы реакции с революцией оживилось питерское «дно». Вылезли из нор всякие мазурики, по ночам действовали бандиты, налетчики, хулиганы. Красногвардейцы Петроградской стороны создали из молодых рабочих «летучий отряд», который был брошен против банды Петьки Пеца.

Все здоровые, крепкие парни Петроградской стороны спешили определить свое место в заводских отрядах Красной гвардии. Смородин был озабочен, как сохранить для них оружие, как научить их владеть винтовкой. Одновременно он каждый день выступал на молодежных митингах, готовя своих товарищей к первой городской конференции Социалистического союза рабочей молодежи.

На Петроградской стороне, да и в масштабе всей столицы, его дела помогли многим подросткам, юношам и девушкам понять в сложном переплете событий — где большевики, где меньшевики, где эсеры и анархисты. И все реже и реже молодежь шарахалась в сторону тех, кто кричал громче других и казался более радикальным.

Большевики не кричали на всех перекрестках, они вели свое дело не под литавры, исподволь готовя смену. «Старые члены партии, — вспоминал Смородин, — на заводах нам помогали, приходили и наталкивали, чтоб молодежь организовать».

Да и сам он занимался этим важным делом, и не только среди молодежи. В конце июля большевики выдвинули его кандидатуру на пост председателя фабкома у шаплыгинцев. На более крупных предприятиях столицы большевики возглавили почти все фабзавкомы еще в мае. И претворяли в жизнь ленинский лозунг: «Рабочий контроль над производством и распределением продуктов». Промышленный Петроград оказался в тяжелом положении: начались перебои с доставкой топлива и сырья, резко возросла безработица. Жизнь требовала от пролетариата решительной экономической политики, а ее вводили в свою программу только ленинцы, и совершенно естественно, что они стали преобладать в фабричных и заводских комитетах.

На первой конференции фабзавкомов Петрограда 31 мая, где был и Смородин, выступал о рабочем контроле Владимир Ильич, и его резолюция была принята почти единогласно.

У шаплыгинцев в фабкоме после февраля преобладали меньшевики. Но их соглашательская политика с буржуазией и требование не рабочего, а «государственного контроля» уже не стали пользоваться поддержкой. Поэтому кандидатура «молодежного председателя» большевика Петра Смородина получила полное одобрение.

Конечно, кому-то казалось, что он очень молод — всего двадцать лет. Ведь обычно избирали в руководители фабричного комитета людей старшего поколения, опытных производственников. Но это не помешало его избранию: на фабрике уже успели оценить плодотворную деятельность Смородина в фабкоме за последние восемь месяцев. Он проявил свой боевой пролетарский характер в дни октябрьской политической стачки 1916 года, к которой призывал ПК большевиков. ПК тогда объяснял причины продовольственного и хозяйственного кризиса и показывал, что есть лишь один выход: усиление борьбы против войны и царизма. Вместе со старшими товарищами-ленинцами Смородин так распалил шаплыгинцев, что они вышли на улицы одновременно с рабочими Выборгской стороны, Васильевского острова и Московской заставы. Бастовали три дня. Именно в это время к Смородину привязался полицейский «хвост», и товарищи по партии посоветовали ему укрыться на время в квартире господ Гардениных у Анны Петровны.

Когда он был еще заместителем председателя фабкома, к нему шли, чтобы разоблачить мастера, который требовал магарыч от новичков в дни первой получки, тогда же родилась мысль об обследовании здоровья подростков, о создании библиотеки при фабричном комитете.

С его помощью окрепла работа больничной кассы. Теперь он заканчивал формирование фабричного отряда Красной гвардии и по подписке собирал деньги для приобретения оружия.

С приходом Смородина к руководству фабкомом сразу же был создан совет из рабочих, чтобы контролировать все стороны производственного процесса, вплоть до финансовой деятельности предприятия. Члены совета помогали добывать топливо и сырье, контролировали наем и увольнение рабочих и служащих, охраняли оборудование и готовую продукцию от расхищения. Совет уже не только разоблачал, но и выгонял мастеров, которые при царском режиме отличались холопским прислужничеством перед хозяином фабрики.