"Мятеж номенклатуры. Москва 1991-1993. Книга 1" - читать интересную книгу автора (Савельев Андрей Николаевич)

Бюджет для казнокрадов

УСТУПКИ НАИВНЫХ

Деньги — это власть. Кто ставит свои подписи под финансовыми документами, обязательными к исполнению, тот наиболее явным образом осуществляет власть. В политической системе, где хотя бы отдаленно существуют признаки народовластия, государственными финансами через формирование бюджета занимаются народные представители. Насколько народные депутаты контролируют бюджет, настолько они и обладают властью.

Эти простые соображения понятны всякому. Но это только на словах. В реальности вопрос о власти обволакивается массой условностей, которые закрывают от народных избранников главный источник власти — контроль над финансами. Так в Москве 1990 год можно считать периодом абсолютной депутатской наивности, когда многие слышали нечто о бюджетном процессе, но не могли понять свой роли в нем и отыскать привычный политический рычаг, надавив на который можно было бы пожинать успех.

Вот Лужков представляет депутатам бюджет будущего 1991 года и, несколько расслабившись от обстановки утомленности в моссоветовском зале, вдруг вываливает: "… мы должны оставить определенный интим в расчете бюджета, с тем чтобы получше нам и поосновательней было работать с внешними организациями, показывая сложность формирования доходной части бюджета и большие расходы, которые у нас вкладываются по г. Москве."

Внешние организации — это конечно правительственные круги, которые должны предоставить дополнительные средства, порадеть своему брату-аппаратчику, в поте лица сводящему концы с концами. В действительности «интим» становится таковым прежде всего в отношениях с Моссоветом. Об этом сам Лужков говорит через секунду: "Если говорить серьезно, то мы сейчас уже закончили разработку серьезной крупной программы, которая мобилизует все службы исполнительного комитета на поиск дополнительных доходов в наш бюджет. Я думаю, что вот здесь уже мы готовы депутатам представить, но не на таком кворуме, а в более нормальной обстановке — деловой". Т. е. в варианте закулисных шептаний. Так, видать, это представление и состоялось. Либо просто врал будущий московский диктатор, и не было у него никакой программы.

Незаметно для развесивших уши депутатов был применен метод ненавязчивого запугивания: "Не утвердив бюджет, мы не имеем законного основания для финансирования городского хозяйства и для выплат заработной платы в системе городского хозяйства… В этих условиях налоговая инспекция не вправе предъявлять санкции к предприятиям в случае занижения этими предприятиями платежей, причитающихся городскому бюджету. По нашим оценкам, за первые полтора месяца этого года из-за отсутствия четкой работы в этом направлении мы уже потеряли 100–150 млн. рублей." Вместо довольно нудной работы над бюджетом депутатам предлагалось понять свой долг в духе, выгодном номенклатуре. Простачки преисполнились гордостью за свою заботу о налогоплательщике, а лентяи были не прочь покончить с вопросом и разойтись.

Все вопросы по бюджету 1991 года ведущий сессию С. Станкевич предложил уложить в 20 минут. И уложили. При полном отсутствии какой-либо предварительной работы бюджет приняли, не обратив внимания на бодрое намерение Лужкова запланировать спад производства на 10–15 % в наступающем году.

Добровольная сдача депутатами бюджета подвигла администрацию Москвы на финансовый произвол. В течение 1991 г. исполкомия самовольно провела кардинальную корректировку бюджета города, вопреки необходимости согласовывать такие действия с Моссоветом. Самовольно был осуществлен переход от системы городского и районных бюджетов к единому бюджету, районные финансовые управления были отстранены от работы.

Вместе с противозаконными манипуляциями проявилась и малограмотность специалистов, готовивших бюджет. Доходная часть бюджета оказалась превышенной почти на 40 % (выяснилось это лишь в конце года), что серьезно подорвало социальные программы, блокированные в течение года.

Помимо глупости в бюджетный процесс администрация внесла собственную политику, противоречащую даже тем скромным установкам, которые утвердил Моссовет. Были изменены приоритеты расходования средств. Так, расходы, направленные на поддержку определенных администрацией предприятий, были превышены в 4,1 раза и составили 275 млн. рублей. Вместе с тем, в фонд социальной защиты населения направлено всего 15 % от утвержденной суммы, а расходы на молодежную политику сокращены в 3,2 раза. Бюджетные средства аномальным образом сосредоточились на содержании и капремонте жилого фонда, профессиональной подготовке кадров, здравоохранении, физкультуре и содержании органов власти и управления. Транспорт, природоохранные мероприятия, жилищное строительство, содержание метрополитена, наука — наоборот, получили необычайно низкое содержание.

Доходы бюджета без согласования с Моссоветом использовались администрацией и на формирование внебюджетных фондов (общая сумма остатка средств на конец 1991 года — около 600 млн.), а их средства расходовались на формирование уставных фондов коммерческих предприятий (МГО Мостелеком, Межреспубликанская универсальная товарная биржа, АО «Трансаэро», МП «Суперметалл» и прочее).

В 1991 г. основная часть доходной части формировалась из налога на прибыль кооперативных и общественных организаций (45 %). А основные траты уходили на дотации жилищному строительству, дотации на квартплату, транспорт и коммунальные услуги. Никаких мер по стимулированию предпринимательства администрация в лице Лужкова не предусматривала, зато сумела расплатиться с московскими мафиози и собственными чиновниками приватизацией. Никто не остался в накладе — ни Лужков, ни предприниматели, ни жулье, обретшие собственность и легальное право на грабеж.

Наивные депутаты еще пытались верить в человеческую порядочность и стремление исполнительных структур работать на благо города. Новый аванс доверия дорого стоил москвичам.

ПЕРВЫЙ БОЙ ВОКРУГ ФИНАНСОВ

С началом гайдаровской реформы бюджетное регулирование практически полностью расстроилось. Гиперинфляция не позволяла точно прогнозировать доходы и расходы. Денежные потоки стали совершенно бесконтрольными. Это и создавало финансовую базу реформ, используемую в основном криминальными элементами, которые в свою очередь сформировали социальную базу «гайдарономики».

Правительство Москвы трижды выставляло проект бюджета 1992 г. для утверждения Моссоветом: 24 апреля 1992 г., 5 мая 1992 г., 17 июня 1992 г. Моссовет попытался в обстановке хаоса закрепить хотя бы структуру и пропорции бюджетных трат и доходов. Соответствующее решение состоялось уже в конце июля 1992 г. 2 сентября 1992 г. Лужков направил в Моссовет четвертый вариант бюджета. Моссовет месяц бился над ним, чтобы еще через месяц (уже начало ноября) Лужков снова изменил проект бюджета — уже в пятый раз. (В этот момент Лужков в интервью дезинформирует москвичей: "То, что Моссовет не принял бюджета, — не мои проблемы. Депутаты его не рассмотрели — нет кворума" — «АиФ», № 41, 1992.) В результате пятой итерации доходная часть бюджета была увеличена на 19 млрд. рублей — вплоть до планки, выставленной бюджетной комиссией Моссовета. 30 ноября Моссовет после бурных обсуждений принял бюджет за основу. Следует очередной раунд поправок со стороны депутатов и со стороны мэрии, и к концу года бюджет все-таки принят окончательно.

Депутатское объединение "Законность и народовластие" (наиболее активное в бюджетных делах, а позднее — в попытках провести выборы мэра в соответствии с законом) отмежевалось от утвержденного в конце концов бюджета. Вымотанные непрерывным прессингом депутаты приняли призывы своих авторитетов (Н. Гончара и председателя бюджетной комиссии). В истории бюджета 1992 г. многое еще принималось депутатами на веру. Администрации и Гончару удалось убедить большинство депутатов в том, что чиновники отвечают за финансовые вопросы только в силу своих способностей. Собрать те суммы, которые чиновники ДОЛЖНЫ были собрать в доходную часть бюджета по закону и реальному экономическому расчету к концу года, представлялось большинству уже совершенно непосильной задачей. И депутаты, выиграв несколько схваток с администрацией, уступили ей главное сражение.

Что же стоит за столь напряженной работой и жестокой борьбой за контроль над финансами, которые были ко всему прочему прошиты красной нитью противостояния по вопросу проведения выборов главы московской администрации? Без цифр здесь не обойтись.

Из выступления депутата Моссовета Сергея Петровича Пыхтина 29.11.92 на сессии Моссовета при обсуждении бюджета (со справками экспертов Каменецкого и Мельника):

Справка:

По данным Мосгорстата, годовой оборот продажи автомобилей «Москвич» в оптовых ценах с учетом акцизов составил 16,28 млрд. рублей. Согласно решению правительства Гайдара, ставка акциза для автомобилей этой марки составляет 25 %. Следовательно, сумма акцизов должна составлять 4,70 млрд. рублей. Сумма, указанная в лужковском проекте бюджета, меньше в 12 раз. В 1992-м году стоимость полулитровой бутылки водки в розничной торговле составляла в среднем 125 рублей. Оборот в оптовых ценах с учетом акцизов — 17,34 млрд. рублей. Ставка акциза, установленная уже в самом проекте бюджета — 79,6 %. Следовательно, сумма акцизов составляет 13,81 млрд. руб. В проекте бюджета цифра почти вдвое меньше. Акциз по остальным товарам в проекте бюджета составил 4,2 млрд. рублей, но расчеты только по коньяку, вину и пиву дают 6,11 млрд. руб.

"Следующая позиция — подоходный налог с физических лиц. Если мы поверим расчетам администрации, то общее количество работающих на территории Москвы равно 2 млн. 800 тыс. человек. Но в городе, где проживает 9 млн. человек и относительно низкая рождаемость (следовательно, количество детей ниже среднего уровня), количество работающих гораздо больше. В соответствии с нашим анализом и с учетов работающих на территории Москвы жителей Московской области, общая численность работающих достигает 5 млн. 200 тыс. человек. Эти данные опираются на материалы статистического управления Москвы."

Справка:

После внесенных поправок в проекте бюджета численность трудоспособного населения определена в размере 5,2139 млн. человек, тогда, как по данным Мосгорстата — 6,1274 млн. Первоначальные данные департамента финансов, взятые по всей вероятности "с потолка", давали цифру всего 3,8 млн. человек. С грехом пополам согласованная цифра составила 4 млн. 662 тыс. человек. Исходя из этой цифры проекта бюджета, при тогдашнем среднемесячном доходе 4,968 тыс. рублей и 12 % ставке подоходного налога бюджетные поступления по этой статье были занижены администрацией на 6,219 млрд. рублей (32 %).

"Позволю себе привести несколько цифр. Налог на прибыль нам представляют в размере 79,7 млрд. Если правильно посчитать, получается 92,1 млрд. Акцизы нам предлагается утвердить в размере 7 млрд. 890 млн. Правильный учет акцизов, даже при отсутствии данных по целому ряду подакцизных товаров в связи с отсутствием данных (деликатесная продукция, шины, ювелирные и меховые изделия), дает 18,1 млрд. рублей доходов. Налог на добавленную стоимость определен администрацией в 33 млрд., тщательный подсчет показывает цифру 38 млрд."

Справка:

В проекте правительства Лужкова "по забывчивости" не учтена переоценка основных фондов на 1 июля 1992 года. Таким образом, сумма поступлений занижена на 1,9494 млрд. рублей, т. е. в 10 раз.

"Далее — земельный налог. Тут совершенно парадоксальные цифры. В расчетах, которые нам представлены, общая площадь, с которой администрация собирается взимать земельный налог, равна примерно 4 тыс. га. Но если мы посмотрим, например, данные о том, какая площадь занимается только под коллективные гаражи, то это уже 5 тыс. га. Спрашивается, где остальные земельные участки, занятые под производство и подлежащие обложению налогом? Если их учесть, то вместо предлагаемой нам цифры 3,6 млрд. рублей нам следует утвердить 21 млрд. рублей."

Справка:

В противоречие с данным Мосгорстата, в проекте бюджета указан общий размер городской территории 8,45 тыс. га, что в 11,76 раза меньшее данных Мосгорстата. По-видимому, не была учтена пустующая земля, которая входит в состав территорий предприятий и железных дорог.

В расчетах была использована ставка земельного налога 13,5 руб. за 1 кв. м, тогда как распоряжением Лужкова (№ 173-РВМ от 31 марта 1992 года) размер ставок колеблется от 22,1 до 81 рубля. Таким образом, поступления по налогу занижены на 20,43 млрд. рублей или в 39,2 раза.

"Наконец, доходы от приватизации. Нам предлагается учесть доход в размере 2,24 млрд. руб. Но буквально на днях прошла информация о том, что четыре проданных объекта дали городу 6 млрд. рублей. В нашем расчете, сделанном на основании экспертной оценки, мы указываем цифру 10 млрд. рублей…"

Справка:

Данные о сдаче нежилых помещений московским правительством были тщательно скрыты, и поэтому оценка доходов по этой статье была проведена экспертами на примере Черемушкинского района. Доля нежилых помещений (276,63474 тыс. кв. м по данным инвентаризации 1991 г.) в нем принималась равной доле, которую занимает район в общей территории Москвы. При распространении ставки арендной платы (3,5 тыс. руб. в год за кв. м), принятой в районе, на всю Москву, получается цифра дохода в 26,895 млрд. руб.

Справка:

В проекте бюджета вообще не были отражены другие налоговые поступления: от местного налога на вывоз твердых бытовых отходов дополнительных сборов за регистрацию браков, разводов и рождения детей сбора за право уличной торговли пошлины за регистрацию юридических лиц. Все вместе это дает сумму около 729,9 млн. рублей.

По экспертным оценкам, общая сумма доходов города — 259, 5569 млрд. рублей, т. е. на 127,3695 или 96 % больше, чем в проекте бюджета.

"Мне представляется, что независимо от того когда мы принимаем решение — в октябре или в ноябре — мы должны принимать правильное решение. Для нас важен и размер средств, которые перейдут на 1993 г."

Дополним массу цифр данными из других источников.

Характерна судьба валютных средств, которые должны были расходоваться на нужды города. Типичный способ расхищения валюты продемонстрировало коммерческое бюро «Мосинрасчет», созданное в 1988 г. для аккумулирования валютных средств города. Проверка КРУ Минфина в июле 1992 г. показала, что огромные суммы в валюте не поступают в бюджет города. Например, были скрыты доходы от эксплуатации гостиницы «Россия» (500 тыс. инвалютных рублей) и гостиницы «Украина» (1.200 тыс. рублей). Зато бюро «Мосинрасчет» стало соучредителем СП "КНИТ — Калужская застава". Часть своего вклада бюро перечислило в Евробанк (Франция) ("РГ", 30.01.93).

В 1992 г. московское правительство пользовалось многомиллиардным кредитом Центробанка на строительство муниципального жилья. Но, постоянно продавая жилье на аукционах, московские администраторы не только не погасили кредит, но обратились в ЦБР с просьбой списать его. Куда же исчезли деньги? Этого выяснить так и не удалось ("Дума", № 14, 1993).

Особое положение Москвы давало возможность Г. Попову буквально вышибать деньги из российского правительства и использовать их без всякого контроля. Если 29 декабря 1991 г. Ельцин своим указом отписал Москве 15 % налога на прибыль и 5 % налога на добавленную стоимость, которые собирались на территории города, то через месяц эти цифры (опять же президентским указом) были повышены до 46 % и 18 % соответственно. Помимо этого, в конце февраля 1992 г. Попов и Лужков получили еще и 20 млрд. рублей в качестве дополнительного ассигнования ("РГ", 04.04.93).

Связь с первыми кровавыми событиями 23 февраля в данном случае достаточно прозрачна. Ельцин уже тогда был заинтересован в конфронтации и хаосе. Нужны были средства на политику. В Москве они были особенно нужны, а новая номенклатура уже научилась у старой отжимать капиталы из городского бюджета.

Помимо внушительных ассигнований «сверху», московское правительство удачно изымало средства из-под контроля и переводило на счета частных фирм, возглавляемых «своими» людьми. Чего стоит хотя бы арендная плата за 29 млн. кв. метров нежилых помещений, которыми располагала Москва. По самым скромным подсчетам от их аренды можно было бы получить до 20 млрд. рублей ("РГ", 04.04.93). Но с самого первого проекта бюджета города Правительство Москвы не собиралось показывать эти доходы. То же самое касается и дивидендов от деятельности коммерческих структур, в которых свою долю имела мэрия. В казну деньги от таких структур практически не поступали. Прибавим сюда еще и внебюджетные фонды, которые подчас вместо заявленных в их уставах целей занимались обеспечением чиновников зарплатой и доходными местами.

Итак, самые приблизительные подсчеты показывают, что доходная часть бюджета 1992 г. была занижена Лужковым и его компанией наполовину, в лучшем случае — на треть. Это и стало основой тех невиданных финансовых средств, которые «проросли» в коммерческих структурах и политических баталиях 1993 года.

С. П. Пыхтин (из выступления на пресс-конференции):

Из заявления депутатского объединения "Законность и народовластие" 07.12.92:

БЕЗ ШАНСОВ НА УСПЕХ

История номенклатурной приватизации бюджета продолжилась и в 1993 г. За несколько месяцев проект доходной части бюджета, представленный администрацией, изменился с 500 млрд. рублей до 1500 млрд. Откуда и куда уходили деньги, не могли понять и сами московские чиновники, занятые до полного увлечения разграблением города.

За весь 1993 г. Правительством Москвы предусматривались поступления в бюджет от аренды приватизированными предприятиями их помещений всего лишь в размере 9 млрд. рублей (8780 тыс. долларов по текущему курсу) ("Коммерсантъ-Дейли", 16.07.93).

Подробно разбираться в очередном витке финансовых махинаций было уже некому. Отчет о деятельность Лужкова и его финансистов в 1993 г. утверждался уже ручной Городской Думой, которая функции контроля не могла осуществлять в силу своей интеллектуальной немощи и политической прирученности.

А летом 1993 г. Моссовет еще успел рассмотреть отчет об исполнении бюджета 1992 г. Мэрия на этот раз попыталась подготовиться основательно, выпустив чуть ли не целый том документов и аналитических записок. Полгода спустя депутатам и самим себе чиновники пытались доказать, что их прогноз доходов города был оптимальным. Но шила в мешке не утаишь. Как и в 1991 г., занижение доходов по сравнению с цифрой фактически поступивших в городскую казну средств только по официальным данным составило около 60 %.

Из выступления на сессии Моссовета А. Плохина, председателя бюджетно-финансовой комиссии Моссовета:

Расходная часть бюджета после анализа тоже выявила абсолютно явную криминальность своего происхождения. Именно по наиболее социально значимым отраслям городского хозяйства, по которым Лужков всегда демонстрировал нехватку средств, выделенные Моссоветом суммы были недоиспользованы. Изысканные на бесплатное муниципальное жилье 15 млрд. рублей Правительство расходовать на эти цели просто отказалось. По программе «Конверсия» было не израсходовано 210 млн. рублей, по здравоохранению (в условиях угрозы забастовок медиков) — 500 млн. рублей, средства московской милиции израсходованы лишь на 92 %, муниципальной милиции — на 89 %, средства на выплату пособий семьям с детьми — на 80 %.

Ремонт дорог и благоустройство, которыми занималась администрация, не имели никакой системы контроля и ответственности за эффективность использования средств. Арендные платежи, используемые за эксплуатацию зданий — здесь тоже полная неразбериха: никакой системы контроля, массовые злоупотребления. Дотации Мосгортрансу в счет бесплатной перевозки пассажиров по действующим льготам администрацией сохранены в прежнем объеме, несмотря на резкое снижение объема перевозок. Дотации на хлеб сочетались с планомерным разрушением хлебной индустрии города и рекламной кампанией по программе малых пекарен (обласканный Лужковым "Дока-хлеб"). Культура — средства из бюджета снова недоиспользованы.

Система внебюджетных фондов практически обесценила бюджетный процесс по целому ряду параметров. Эти средства как бы становятся ненужными и не расходуются. Зато из бюджета города почему-то финансировались лечебно-профилактические учреждения администрации Президента РФ (57,2 млн. рублей) и строительство объектов для Грузии (около 200 млн. рублей). Кроме того, сверх выделенных в бюджете средств Лужков направил на финансирование собственной администрации 120 млн. рублей ("Правда", 09.07.93).

Криминальность бюджета подтверждается, например, следующими фактами:

Валютный фонд Москвы полностью скрыт.

Московским правительством были определены так называемые "уполномоченные банки", которые могли придерживать у себя огромные суммы бюджетных денег, расплачиваясь с чиновниками через систему благотворительности. Четырехзвенная система перевода бюджетных средств неимоверно тормозила расчеты из бюджета, но кормила коммерческие банки.

Бюджетная система в целом оставляет в стороне состояние доходов населения и расчеты необходимых для его выживания в условиях кризиса дотаций и льгот.

В июле 1993 г. нарушений было выявлено так много, а позиция администрации была столь вызывающе неконструктивной, что критические выступления депутатов на сессии Моссовета тоже приобрели чрезвычайно острый характер. В своем выступлении депутат С. Пыхтин, протестующий против широкомасштабных безобразий в сфере расходования городских финансов, произнес слова великого Вольтера: "Раздавить гадину!" (Имелась в виду, конечно же, гадина коррупции, которая поселилась среди московских чиновников.) В результате администраторы "буферного слоя" (специальная команда по укрощению депутатов) не упустили случая обидеться — приняли призыв бороться против коррупции на свой счет. Администрация Лужкова решила использовать острое слово депутата в качестве повода для отказа от участия в работе сессии.

В обращении администрации по поводу «оскорблений» говорилось, что лексика депутата недопустима в приличном обществе, что обвинять Правительство Москвы в сознательном разрушении российской государственности тоже недопустимо ("ВК", 10.07.93). И все-таки политика Лужкова была именно разрушительной, а его методы — преступными. Анализ бюджета города говорил именно об этом.

Председатель Моссовета Н. Гончар также требовал извинений. Но перед кем извиняться? Никаких персональных оскорблений произнесено не было. Извиняться перед администрацией в целом? Но коррумпированность ее известна всем и каждому. Извиняться за то, что призыв раздавить гадину как-то одновременно пришелся и по администрации, и по коррупции?… В общем — бессмыслица. Да и имеет ли вообще право администрация обижаться? Эдак вот всем своим составом возмутиться за честь мундира. Не имеет! Представим себе, что обиделась армия? Что же, будет стрелять из всех орудий?

Разыгрывая ребяческие обиды, Лужков и K° совершали преступление. Они отказывались от работы, но не собирались уходить в отставку. Обида здесь возникла неспроста. Она была очень удобна. Ведь сделав обиженную мину, можно не замечать, на что направлена критика депутатов, сделать вид, что недостатки при подготовке отчета по бюджету — ничто в сравнении с нанесенной обидой.

Правда глаза колет, но игнорировать ее можно только до поры до времени. Всего-то через месяц после завершения бюджетных баталий в Моссовете на заседании Правительства Москвы было признано то, в чем чиновники раньше никак не хотели признаваться. Лужков лично распекал должностных лиц своей администрации, расточительно использовавших средства бюджета: практически ничего не делается для обеспечения города валютой, префектуры разбазаривают бюджетные средства, не ведется работа по выводу из кризиса оборонных предприятий, не решается проблема платежей по задолженностям и т. п. Оказалось, что до 60 % бюджетных средств идет на покрытие внеплановых расходов. Тем не менее, несмотря на бюджетный дефицит в 450 млрд. рублей, Лужков посчитал финансовое положение города вполне устойчивым ("Коммерсантъ-Дейли", 18.08.93).

Таким образом, история с обидой — просто прикрытие саботажа. Администрация по сути дела отказалась сотрудничать с теми, кто должен был ее контролировать. Контроль выворачивал наружу криминальную сущность московской власти.

12.07.93 сессия Моссовета признала исполнение бюджета 1992 г. неудовлетворительным и поручила председателю Моссовета Н. Н. Гончару подготовить документы о привлечении к административной ответственности высших должностных лиц администрации за невыполнение решений депутатов, а также о возврате незаконно выделенных предприятиям и организациям средств в бюджет города.

Начало рассмотрения этих вопросов скорее всего и было одной из причин, вызвавших активную подготовку государственного переворота со стороны московской исполнительной власти.