"Принц-холостяк" - читать интересную книгу автора (Мэкомбер Дебби)

ГЛАВА ПЯТАЯ

– Что вы тут делаете? – спросила Хоуп срывающимся голосом.

Она словно приросла к своему месту, впившись глазами в принца. Он сиял поистине разрушительной красотой и казался еще притягательнее. Царственный и благородный до кончиков ногтей.

Принц сдержанно улыбнулся и подошел к бару.

– Мне захотелось попробовать вашего кофе, – сказал он, расположившись у стойки.

Не хотелось верить, что это была единственная цель его визита, но она решила поддержать игру:

– Хотите чашечку кофе со взбитыми сливками? – Голос звенел, как старинный хрусталь.

– Этот кофе очень популярен в Сиэтле, да?

Хоуп кивнула. Они немного поговорили о ее кафетерии, но было абсолютно ясно, что Стефано задает вопросы лишь из вежливости. Что же его на самом деле интересует? Почувствовав тычок под ребра, Хоуп догадалась, что Линди с нетерпением ждет, когда дойдет очередь и до нее. Хозяйка не осмелилась сделать замечание своей поварихе, что у той все губы в сахарной пудре и что в таком виде нечего лезть знакомиться с наследником престола.

– Очень похоже на кофе по-венски.

– Да, это почти то же самое. – Глядя на белые губы Линди, Хоуп с трудом подавила улыбку. – Это Линди, наш незаменимый специалист по кондитерским изделиям.

– Рад с вами познакомиться, Линди.

– Я вам сейчас булочку принесу, только выну из духовки.

Линди убежала, и Хоуп наклонилась к принцу:

– Вы же сказали…

Стефано поднес руку ко лбу.

– Да, я помню. – Он опустил глаза, а когда вновь взглянул на нее, Хоуп поняла, как ему больно. – Я не мог не прийти. Прошлой ночью… Прошлой ночью я не мог заснуть, потому что все время думал о вас. Мне не следовало сюда приходить. Боюсь, что мой эгоизм идет вам во вред.

– Если бы вы не пришли, было бы гораздо хуже, – прошептала Хоуп.

Стефано взял ее за руки.

– А вы спали сегодня ночью?

– Нет, – призналась она без энтузиазма.

Ее ответ пришелся Стефано по душе. Он широко улыбнулся.

– Значит, вы чувствовали то же самое?

Хоуп кивнула, не в силах скрыть правду.

Дверь в кафетерий отворилась, и Хоуп заметила, что на улице собралась солидная толпа зевак. Всем не терпелось хоть краешком глаза взглянуть на принца Стефано. Взволнованный телохранитель с трудом сдерживал натиск любопытствующей публики.

– Ваше Высочество, вам следует уехать, – сказал он, озабоченно оглядываясь.

Стефано сжал губы и нехотя кивнул.

– Так быстро? – Вторгнуться снова в ее судьбу на такой короткий срок было жестокостью со стороны Стефано. Но гордость не позволяла броситься к нему на шею и умолять остаться.

– Встретимся вечером, – прошептал принц. – На набережной, возле парома. Не испугаетесь?

– Я храбрая. Когда?

– В десять. Самое позднее в половине одиннадцатого. Я приду, как только сумею вырваться.

Хоуп снова бросила взгляд на толпу возле кафетерия. Вряд ли им удастся спокойно побеседовать вечером, если принца узнают.

– Вы придете?

Во всей затее было не много смысла. Хоуп заранее обрекала себя на провал, но остановиться уже не могла.

– Непременно.

Принц улыбнулся, и вся комната точно озарилась. Он поднес ее руку к губам, нежно поцеловал, но тут же резко повернулся. Телохранитель уже открывал дверь и при помощи двух камергеров прокладывал ему путь к лимузину. Тут же началась страшная суматоха, руки потянулись за автографами.

Через несколько секунд Стефано уехал.

– Он так и не дождался булочки, – пожаловалась Линди, вертясь около Хоуп.

– Да, не дождался…

Обе стояли потрясенные и глядели в окно, точно ожидая его магического возвращения. Сбылось все, о чем молилась Хоуп.

По реакции Рутерфордов-старших на новое приглашение принца можно было подумать, что он предложил Присцилле руку и сердце. Стоило тому выйти за дверь, как родители кинулись обнимать дочь и хлопать в ладоши от радости.

– Мама, папа… Ведь это просто приглашение на банкет. Не надо преувеличивать. – Но протесты были тщетны: родители уже воодушевились предстоящим событием.

– Нам так много надо успеть! – кричала матушка. – Ведь он заедет за тобой – о Боже! – всего через три часа! Давай, детка, поторапливайся, нельзя терять ни минуты!

Направившись к дверям, Элизабет Рутерфорд выдавала приказания кухарке мисс Дейли. Потом она заметила, что Присцилла норовит улизнуть, и схватила дочь за руку.

Не успела девушка оглянуться, как оказалась в салоне моды, где битых два часа провела в интенсивных примерках. Матушке не терпелось сделать из нее само совершенство. Перепробовав пять десятков платьев, миссис Рутерфорд остановила выбор на волнах вздымающегося шифона. У дочери уже не было сил сопротивляться.

Присцилле всегда казалось, что она скорее похожа на Скарлетт О'Хара; не хватало только знаменитой на весь мир осиной талии. Но у мамы, как известно, были другие идеалы. В новом платье девушка напоминала принцессу из сказок братьев Гримм.

Все детали были тщательно продуманы. К появлению Стефано наследница отцовских капиталов была уже наряжена, завита и накрашена. Правда, в таком виде она чувствовала себя не взрослой дамой, а карликовым пуделем на собачьей выставке.

Смущало одно: сердцем она была далеко. Настроение совсем не для предстоящего банкета. Больше всего хотелось запереться в своей комнате с каким-нибудь хорошим романом. Уход в мир грез казался единственной возможностью хоть как-то смягчить боль от объяснения с Пьетро.

Вспоминая случившееся в беседке, Присцилла ощущала безумный стыд. Всей душой она умоляла Всевышнего: только бы не столкнуться с Пьетро на банкете! Увы! Встреча неизбежна – он почти повсюду сопровождает принца…

Стефано прибыл ровно в семь, одетый в парадную военную форму. Это было весьма забавно, так как в Сан-Лоренцо, насколько она помнила, кроме дворцовой гвардии, армии не было.

Глаза принца потеплели.

– Не предполагал, что можно усовершенствовать даже идеальную красоту, – сказал он, беря свою спутницу под руку. – Моя машина ждет у порога.

– Желаю хорошо повеселиться, – проворковала напоследок Элизабет Рутерфорд.

Всю дорогу до самого центра принц о чем-то думал. Девушку удивляло его молчание, но она ни о чем не спрашивала, так как сама не была настроена на разговоры. Кончился бы этот банкет поскорее, и тогда она наконец-то сможет вернуться к повседневной жизни!

Вся история, связанная с приездом принца в Сиэтл, преподнесла ей важный урок: надо быть осторожнее со своими желаниями. Выиграть свидание со Стефано казалось для Присциллы пределом мечтаний, но стоило мечтам стать явью, как все вдруг страшно усложнилось.

Они подъехали к отелю как раз к началу банкета и прямиком направились к столику возле сцены, где принцу предстояло произнести речь.

Вскоре к ним присоединились Маделин Маршалл с супругом, еще одна пара гостей и, как Присцилла и ожидала и чего больше всего боялась, Пьетро. После краткого знакомства все обменялись светскими любезностями. Присцилла едва не лишилась чувств, когда ее усадили между принцем и его секретарем.

– Добрый вечер, Присцилла, – мягко произнес Пьетро с вежливой улыбкой.

– Добрый вечер, – ответила девушка, не глядя в его сторону.

У нее вмиг пропал всякий аппетит. Несмотря на обилие яств, она лишь пару раз ковырнула салат, а в общий разговор вставила от силы пару слов. Присутствие Пьетро было просто невыносимым!

Сидя с ним бок о бок, она чувствовала теплоту его тела и аромат одеколона, который ее так сильно возбуждал. Отвергнутая, она гнала прочь воспоминания о его сильных руках, о порывистом дыхании и сладостном прикосновении губ.

Очарование волшебных минут в беседке над озером было навсегда разрушено откровенным признанием. Как хотелось вычеркнуть его из памяти и притвориться, будто все в порядке!

Пьетро был с ней до жестокости честен, ибо стремился уберечь ее от большей ошибки. Да, он не разделял ее чувств и не был рад ее вниманию. Но стоило ему вновь сесть рядом с ней, как ее смущение выросло стократ. Скорее всего, ему и самому было бы куда приятнее, если б она вдруг испарилась.

– Вам не нравится угощение? – поинтересовался принц, заметив, что спутница так и не притронулась к горячему. Никто из остальных гостей не мог пожаловаться на отсутствие аппетита.

– О нет, все очень вкусно, – поспешила она заверить принца. – Наверное, я просто не голодна.

Стефано внимательно посмотрел на нее.

– Вам нездоровится?

– Да, голова слегка побаливает.

– Если хотите, я отвезу вас домой.

– О нет, не стоит беспокоиться. Со мной все будет в порядке.

– Смею надеяться, аспирин поможет. Пьетро сейчас принесет. – Он взглянул в сторону секретаря, но Присцилла остановила его, положив руку на запястье:

– Благодарю вас, у меня есть с собой.

Внимание принца привело ее в замешательство. Предложение поехать домой звучало очень соблазнительно, но ей совершенно не хотелось объясняться с родителями из-за раннего возвращения. Все равно они ни за что не поверят в историю с головной болью – и будут абсолютно правы, так как на самом деле ее беспокоило совсем другое.

Боль затаилась в самом сердце.

С началом торжественной части гости почувствовали себя более раскованно и повернулись к сцене.

Принц отправился произносить речь, и Присцилла почувствовала себя парализованной. Ей вдруг стало ясно, что Стефано был своеобразным барьером, спасающим ее от Пьетро.

– Вам нехорошо? – поинтересовался тот, когда принц вышел на сцену.

– Все в порядке, – прошептала девушка, не осмеливаясь взглянуть ему в глаза.

Обоюдное молчание таило в себе опасность, словно минное поле. Стоит ему лишь посмотреть на Присциллу, как ее лицо взрывается целой бурей чувств. Ни о каком разговоре нечего было и думать.

Речь принца была лаконичной и впечатляющей. Он говорил о литературе и любви, сила которой способна поворачивать течение судеб. Любовь, утверждал он, может изменить весь мир. Казалось, его слова шли от самого сердца; они наталкивали на мысль, что Стефано и сам был страстно влюблен.

Присцилла заметила, что все взгляды вдруг обратились в ее сторону, особенно когда оратор вернулся на свое место за столом. Ее тут же ослепили вспышки фотокамер. Очевидно, репортеры решили, что именно она завладела сердцем принца-холостяка. Вот ведь нелепость, возмутилась Присцилла, но в каком восторге будут родители, прочтя подобные спекуляции в светской хронике «Сиэтл Таймс»!

Весь остаток вечера принца плотно обступала толпа выпрашивающих автограф поклонниц. Присцилла отошла в сторону и стала терпеливо ждать.

Принц поглядывал на нее с извиняющимся видом, и она улыбалась в ответ, так как не имела ничего против остаться в одиночестве. В самом деле, при иных обстоятельствах она сама могла бы оказаться в этой толпе.

– Нам надо поговорить, – раздался рядом голос Пьетро, низкий и мрачный.

Рискуя всем на свете, она заставила себя повернуться и посмотреть ему в глаза. Сердце точно проткнули иглой.

– В этом нет нужды, Пьетро. Я все понимаю. Весьма сожалею, что поставила вас в неловкое положение.

– Вы ничего не понимаете, – отрезал он и, нахмурившись, стиснул зубы.

– Может быть, – поспешно согласилась Присцилла. – Но какая разница? Вы с принцем скоро уедете, и мы вряд ли встретимся вновь.

– Разница есть.

Присцилла была спасена от необходимости давать ответ: принц жестом позвал друга. Пьетро тут же отошел от нее и вернулся через несколько минут чернее тучи.

– Принц велел мне проводить вас домой. Ему, очевидно, придется немного задержаться, и он не хотел бы утомлять вас ожиданием, тем более что вам нездоровится.

Почему так подпрыгнуло сердце? От радости, что банкет наконец-то завершен, или от перспективы провести остаток вечера в компании Пьетро?

– Не стоит беспокоиться, – пробормотала она, от всей души желая поскорее исчезнуть. – Я поймаю такси.

– Ерунда. Ни принц, ни я этого не допустим. Вы поедете со мной.

Его тон не допускал дальнейших возражений. Присцилла поняла, что спорить бесполезно, и послушно кивнула. Понуро следуя за ним через кухню, она краем уха услышала сдержанное перешептывание: наверное, кое-кто из персонала принял Пьетро за самого принца и потому застыл в благоговении.

К ее удивлению, Пьетро не вызвал лимузин, а велел швейцару подогнать к боковому подъезду маленькую спортивную машину.

– Что это? – само собой вырвалось у Присциллы. Ей вовсе не хотелось сидеть с ним бок о бок всю дорогу. В лимузине их хотя бы отделяло друг от друга большее пространство…

– Автомобиль, – ответил Пьетро, поспешно открывая перед ней дверцу. Несколько минут назад он домогался ее общества, а сейчас словно поскорее хотел от нее отделаться. Этот человек уже с лихвой ранил ее гордость. Ее сердце вряд ли было готово ко второму раунду.

– Благодарю за старания, но я предпочитаю нормальное такси. – Невзирая на его протест, она вскинула руку. Как назло, в этот момент поблизости не оказалось ни единой машины.

– Присцилла, это же, в конце концов, глупо.

Девушка решительно вышла на середину улицы.

– Принц Стефано лично просил меня проводить вас домой, – добавил Пьетро.

– А вы всегда делаете только то, что он скажет? – ядовито поинтересовалась она.

– Да, – ответил он с горечью. – Пожалуйста, позвольте мне проводить вас до дома.

Обезоруживающая мягкость его тона заставила ее повиноваться. Будучи правой рукой принца, Пьетро не только беспрекословно исполнял приказы, но и сам умел отдавать распоряжения. И тем не менее он просил ее!

– Пожалуйста, – повторил он вновь. Присцилла сдалась.

– Ладно, – вздохнула она с сожалением, – будь по-вашему.

– Благодарю вас, – негромко сказал Пьетро.

Она подошла к автомобилю и забралась на переднее сиденье. Легкая шифоновая юбка вспорхнула вверх и на мгновение оголила колени. Пришлось срочно собирать ее в охапку. Она чувствовала себя точно чертик в табакерке, который выскакивает, едва открывается крышка.

Пьетро уселся рядом и с трудом отыскал рычаг скоростей в пышных складках юбки. Присцилле было не по себе.

Наконец Пьетро завел мотор. Остановившись на первом светофоре, он повернулся и посмотрел на нее. Присцилла почувствовала это, но не могла разглядеть лица из-за облака шифона.

Кто засмеялся первый – непонятно, но уже через секунду оба покатывались со смеху. В целях безопасности Пьетро пришлось съехать на обочину шоссе. Однако вскоре веселье стихло, и снова воцарилось молчание.

– Вы так прекрасны, – после паузы сказал Пьетро и искренне добавил: – Но это платье вам совсем не идет.

Присцилла не сомневалась в этом с самого начала. Ее мать постаралась разодеть ее с целью убедить принца, что лучшей жены ему не сыскать.

– Я вас не обидел? – спросил Пьетро.

– Конечно, нет, – уверила его Присцилла.

Ей показалось, что Пьетро хочет сказать что-то еще, однако он промолчал. Когда поток машин схлынул, Пьетро снова выехал на шоссе.

Теперь Присцилла уже не чувствовала себя неловко.

– Вы… вы сказали, что хотите поговорить со мной, – напомнила она, решив, что сейчас для этого самое время.

Прежде чем ответить, он снова помолчал.

– Позже.

Ей не понравилось, что он произнес это слово таким повелительным тоном. Можно подумать, что он один имеет право ставить условия и назначать время, когда и что делать.

– Почему? – требовательно спросила она.

– Потому что сейчас я очень рассержен.

– На меня?

– Нет, нет… – Его голос звучал значительно мягче. – На вас, Присцилла, никогда. Никогда…

Но на этот раз она не будет такой сговорчивой. Присутствие этого человека смущало ее все сильнее.

– Тогда на кого же?

Поколебавшись, Пьетро ответил:

– На принца Стефано.

Она изумленно взметнула брови.

– Но почему?

– Вам не понять.

– Я постараюсь.

– Нет, нет, любимая. Это все очень сложно, и лучше об этом не говорить.

Что он сказал? Любимая? Не далее как сегодня днем оттолкнул ее, да так, что она до сих пор не может оправиться от шока и унижения. А сейчас говорит ей самое нежное из всех ласковых слов!

Не желая получить новый удар, Присцилла прикусила губу и ушла в себя.

Теперь единственным звуком, царящим в машине, был шум мотора. Гнетущая неловкость заполняла все пространство салона. Присцилла чувствовала, что Пьетро смотрит на нее в темноте.

– Прошу вас, не сердитесь! – вдруг взмолился он. – Я этого просто не вынесу.

– Тогда не называйте меня своей любимой, – гневно отпарировала девушка. Ее голос дрожал от невыплаканных слез.

При первой возможности Пьетро снова съехал к обочине и остановил машину. Некоторое время он сидел молча, обеими руками вцепившись в руль. Потом из его груди вырвался глубокий вздох.

– Я хочу поцеловать вас, Присцилла.

Она широко распахнула глаза, словно сомневаясь, верно ли его расслышала.

– Поцеловать меня? – (Судя по его тону, именно этого ему хотелось меньше всего.) – Почему?

– Потому что я просто не могу сдержаться.

– Но ведь раньше вы говорили…

– Забудьте все, что я говорил раньше. – Он выключил мотор и повернулся к ней. Их глаза встретились в полутьме и застыли. – Забудьте, что я сказал днем.

Медленно, очень медленно он склонился к ее лицу.

Чтобы сохранить хоть каплю гордости, Присцилла хотела отвернуться. Но ни капли гордости, ни капли сопротивления уже не осталось. В тот момент, когда их губы встретились, она поняла, что самое важное на свете – как можно дольше оставаться в его объятиях.

Глубоко запрятав руки в карманы ветровки, Хоуп сидела на скамейке возле причала парома. Она ждала уже сорок минут, а Стефано все еще не пришел. Если следовать здравому смыслу, то ей давно надо было вернуться домой и лечь в постель.

Наконец послышался звук тяжелых шагов по дощатому настилу. Ее сердце радостно замерло, но, взглянув вверх, она увидела, что это был не принц. Человек, приближающийся к ней, внешне походил на Элвиса Пресли.

Она сникла от разочарования и втянула голову в плечи. До чего же она глупа! Стоило ли ждать так долго? Стоило ли надеяться, когда давным-давно ясно, что он не придет?

– Хоуп!

Ее голова взметнулась, на лицо набежала тень. Мужчина, стоящий перед ней, действительно напоминал Элвиса, но все же…

– Стефано?

Он широко улыбнулся, опустился рядом с ней на скамью и отдышался.

– Мне удалось вас обмануть?

– Да. – Хоуп не могла скрыть удивленной улыбки: она светилась в глазах, звенела в голосе. С трудом верилось, что рядом сидит принц Стефано. На нем была короткая тужурка с перламутровыми пуговицами, шею обвивал белый шарф.

– Что вы с собой сделали?

– Нужно было улизнуть из отеля незамеченным.

– В таком наряде?

Он засмеялся.

– Не подкалывайте. За этот костюм я отдал большие деньги.

– Но где вы его раздобыли?

– У артиста, двойника Элвиса, который выступал в коктейль-холле. До сих пор не могу поверить, что вы еще здесь. Я ужасно боялся, что вы уйдете, но никак не мог придумать, как выскользнуть незамеченным.

– К чему такие хлопоты? – с неподдельным любопытством спросила Хоуп.

Глаза принца потеплели.

– Чтобы остаться наедине с вами. Приди я в своем обычном виде, нас бы постоянно теребили. Не спорю, я эгоистичен, но мне хочется быть только с вами, и ни с кем больше.

Ну, если уж он признавал себя эгоистом, то Хоуп в не меньшей степени грешила этим недостатком.

– Пойдемте, – предложил Стефано и взял ее за руку.

– Куда?

Вопрос, видимо, застал его врасплох.

– Не знаю. Мне уже достаточно, что мы вместе.

Они вышли на набережную. Было около одиннадцати вечера, но кругом оказалось полно гуляющих.

Стефано обнял ее за талию, и они двинулись вперед. Его совсем не волновало, что маскировка привлекает внимание прохожих. Напротив, он явно развлекался. То и дело кто-нибудь окликал его: «Привет, Элвис!», и он приветливо махал рукой.

Наконец они свернули на боковую улицу, снова вышли к заливу и остановились, глядя на темные волны.

Ночь была бесподобна. Огоньки в Западном Сиэтле и на маленьких островках посреди Паджент-Саунд светились, как новогодние гирлянды.

Стефано повернулся и прижал к себе Хоуп. У девушки вырвался легкий вздох – она почувствовала спокойствие и небывалую безмятежность.

Он целовал ее щеки, уши, волосы… Потом приник к губам Хоуп, и она всем телом ощутила неодолимое желание. Принц вздрогнул, и она поняла, что его также сводят с ума ее ответные поцелуи.

Хоуп положила голову ему на плечо и закрыла глаза. Блаженная истома заполнила каждую ее клеточку. Кусая губы, она пыталась отделаться от назойливой мысли, что все это ей только снится.

– Я так боялся… – прошептал Стефано.

– Чего?

– Твоего поцелуя. Боже мой, ты еще лучше, чем в прошлый раз. – В его словах прозвучали горькие нотки, и ей захотелось взглянуть ему в глаза. Она подняла голову, но он отвел взгляд и нежно попросил: – Пожалуйста, не отодвигайся, позволь подержать тебя еще хоть чуть-чуть.

У Хоуп не было сил сопротивляться. От его объятий все мирские беды уплывали прочь за тысячи километров.

– Когда я была совсем маленькой, я иногда мечтала, что однажды встречу прекрасного принца. Мама, бывало, рассказывала мне на ночь сказку, а потом целовала в лоб и говорила, что когда-нибудь появится и мой принц.

– Ах да, твоя мама… – Стефано усмехнулся, а через минуту Хоуп услышала его беззлобный смех.

Она выпрямилась.

– Что она еще натворила?

– Да ничего страшного, – отозвался он и обнял ее покрепче. – Не беспокойся.

– Стефано, я знаю свою мать. Пожалуйста, скажи, что она опять задумала.

Он снова усмехнулся и нежно ее поцеловал.

– Сегодня днем я получил от нее письмо.

– И что же? – вкрадчиво спросила Хоуп.

– Она спрашивает о моих намерениях в отношении тебя.

– Не может быть! – Сраженная этой вестью, Хоуп опустила голову. – О Боже!.. Стефано, пожалуйста… прости ее. Она не имеет в виду ничего дурного. Это просто… – Как Хоуп ни старалась, она так и не могла ничего объяснить. В действительности она и сама боялась подумать, что могло быть у матушки на уме. – Она просто…

– Наверное, она надеется, что я и есть тот самый принц, о котором она рассказывала тебе в детстве.

– Мама с подружками – такие романтики. – Наверное, это самое верное объяснение. – Никак не могут взять в толк, что в жизни, в отличие от сказок, редко бывает счастливый конец.

Он вздрогнул всем телом.

– Давай не будем о будущем. По крайней мере в эту ночь. Я понимаю, что иду на поводу у своих чувств, но ведь это лишь на миг. Надеюсь, ты когда-нибудь сможешь простить меня.

Хоуп тоже не хотелось думать о будущем. И без слов ясно, что она не будет, не сможет стать частью его жизни. Подобно Стефано, она шла на поводу у своих фантазий и была счастлива этим.

Стефано усадил Хоуп на скамейку в конце набережной, устроился рядом и положил руку на ее плечо. Нежно поцеловал ее, потом еще и еще. С каждым новым поцелуем он прижимал ее все сильнее, и вскоре Хоуп почувствовала, что с трудом может вздохнуть.

Внезапно он замер и, отводя прядь ее волос со щеки, задержал руку. Прошло несколько секунд, прежде чем он вновь поддался искушению и склонился к ней. Их губы раскрылись навстречу друг другу и слились в медленном эротическом поцелуе.

Хоуп задышала быстро и тяжело. В потоке лунного света глаза Стефано, потемневшие от нахлынувшей страсти, застыли в ее зрачках. Охваченная истомой, Хоуп едва справлялась с охватившими ее чувствами.

Их губы снова встретились; потом Стефано с видимым трудом оторвался от Хоуп и, не разнимая рук, прошептал:

– Не могу больше тебя целовать…

Странная штука – жадность, подумала Хоуп, ее никогда не удовлетворишь. Сперва ей хотелось всего лишь быть рядом с ним; думалось, что этого вполне хватит, чтобы стать самой счастливой на свете. И что же? Он обнимает ее, целует, а ей мало.

– Почему, милый? – выдохнула она, покрывая все его лицо, от подбородка до ушей, нежными поцелуями, играя языком с его губами. – Ведь нам так хорошо.

– Хоуп… – Он на мгновение спрятал лицо в руках и тут же отнял их снова.

– Ммм?..

Не в силах справиться с собой, Стефано набросился на нее с такой страстью, словно они только что встретились после долгой разлуки. Когда же наконец отстранился, лицо его исказилось от желания.

– Нам надо остановиться, – медленно, хрипло произнес он, словно испытывал нестерпимую боль.

– Я знаю, знаю. Но я хочу тебя.

– В этом все дело, – послышалось в ответ, – я тоже хочу тебя. Просто не знаю…

– Чего ты не знаешь?

– Как я хочу тебя, – прошептал он. – Пожалуйста, не вводи меня снова в искушение. С тобой я становлюсь таким слабым и… – он горько усмехнулся, – таким сильным.

– Как такое может быть? Это бессмысленно.

– Знаю, но это правда. – Стефано поднес к губам ее руку. – Расскажи лучше о своем детстве.

– Но, Стефано… Я была таким обычным ребенком. Лучше расскажи о своем.

– Мне так нравится слушать твой голос. К тому же не терпится узнать о тебе все-все!

– Например, о моих старых кавалерах? – подковырнула Хоуп.

– О нет! – Стефано улыбнулся. – Ты же не хочешь, чтобы я задохнулся от ревности?

– По-моему, это было бы справедливо, – произнесла она с легким укором. – Я ведь годами читала о твоих похождениях. Тебя не зря зовут «принц-холостяк».

Она удивилась, когда он вдруг схватил ее и прижал к себе. Их глаза встретились.

– Это правда. В моей жизни было много женщин.

– Я знаю. – Она опустила голову, стараясь не думать о тех прелестницах, что дарили ему свою любовь. И что еще хуже – о тех, кого любил он сам.

Стефано приподнял ее подбородок указательным пальцем.

– Но только одна из них вырвала из моей груди сердце своей маленькой ладошкой. – Он взял ее за руку и поцеловал в ладонь. – Эту женщину зовут Хоуп Джордан.