"Охотник на ведьм" - читать интересную книгу автора (Локамп Пауль)

VI.

Спустя час после того, как я вернулся домой, ко мне заявились гости. Точнее, один гость, но тот, что хуже татарина, – незваный. В дверь позвонили и «Спешите видеть! Только у нас, проездом до городу Парижу!» – на пороге стоял Авгур, собственной персоной. Судя его по растрепанному виду и злым глазам, сегодня мне подарков не видать. Значит, ругаться будет. К моим ногам подкатился пушистый комок и изобразил что-то, похожее на лай. Правильно, Бакс, ату его, заразу улыбчивую[7].

– В квартиру-то впустишь? Или будешь на пороге держать?

– Нет, приглашать не буду, – я усмехнулся, – проверка на нежить. Сами же говорили, что без моего разрешения нечисть в дом не войдет. Вот и поглядим…

– Болван! – сказал Петр, входя в переднюю. – Откуда у тебя пес? У тебя же вроде кот был?

– А теперь еще и собака есть, – уходя на кухню, сказал я. – Вам кофе с сахаром?

– Идиот!

– Хорошее начало, – сказал я, заваривая кофе. – Приходит незваным – это раз. Ругается – это два. Может, вас за дверь выставить, как пьяницу и дебошира, товарища Горбункова из фильма? Как считаете?

– Не прикидывайся идиотом, Александр, – Авгур осмотрел кухню, одобрительно буркнул и устроился на стуле. – За каким чертом ты поперся в этот костел?

– Во-первых, не за чертом. А во-вторых, дела были. Если на меня настучали, то должны были рассказать причину. В моем лице, между прочим, вы видите фотолюбителя, радеющего за сохранение истории родного края.

– Ну-ну, радетель…

– Стасик стуканул? – лениво поинтересовался я, внимательно наблюдая за кофе. Еще немного – и можно будет добавить перца. Чуть-чуть, на кончике ножа.

– Кстати, про Станислова, – он хлопнул по столу ладонью, – что это за шантаж? Сашка, ты что, с ума сошел? С цепи сорвался?

– Подумаешь, шантаж, – лениво отозвался я, – делов-то. Просто объяснил товарищу, что будет, если он откажется написать рекомендательное письмо к отцу Казимеру. Ведь написал, не умер.

Кофе мы пили молча. Даже шебутной Бакс перестал доставать Тишку и молча улегся на свою подстилку. Со стороны взглянуть – семейная идиллия.

– Пойми, Александр, – серьезным голосом начал Петр, – то, что вчера случилось – это тебе несказанно повезло. Неужели ты думаешь, что ты, Охотник-неофит, можешь победить Ведьму, которой больше ста лет? – он покачал головой. – И я хорош – расслабился, понадеявшись на этого придурка Станислова. Он тебе хоть что-нибудь полезное про вас рассказал?

– Конечно, – хмуро кивнул я, – и рассказал, и даже показал. Если быть предельно точным, я сам увидел. Зрелище, доложу вам, не из приятных. Нежить в виде святого отца, читающая проповедь. Такое даже в страшном сне не приснится. Потом наш ксенженька устроил мне истерику – мол, свою нежить он уже в жизни нашел и клал с пробором на всю эту охоту в частности и на всю нечисть в общем.

– Но ты сумел его этим прижать? Каким образом?

– Да, получилось напугать гаденыша. Сказал, что если он мне не поможет, то просто пристрелю его брата. Кстати, а что будет с Охотником, если предназначенная ему Нежить погибнет сама? – спросил я. – Ведь она тоже смертна. Пусть ее и сложнее уничтожить, но дохнет ведь.

– Если твоя Нежить погибнет без твоего участия, то считай, тебе просто повезло. Тоже самое, что выиграть в лотерею миллион евро. Вас, охотников, очень немного, поэтому вероятность таких совпадений ничтожна. Если покопаться в истории, то таких счастливых случайностей было всего несколько.

– Тогда чего Стасик так струхнул? Испугался, что родной братец сдохнет?

– Да нет, у Станислова есть пунктик: он верит, что Нежить можно обратить к Богу. Он этим уже седьмую жизнь занимается…

– Занятное хобби.

– Куда уж занятнее. Но это лучше, чем потерять разум.

– А что, среди Охотников и такие встречаются? Охотники-отморозки?

– Конечно. Поверь, это страшно. Ты что-нибудь слышал о Хопкинсе и Стерне?

– Нет, а кто это?

– Были два таких выродка, в средние века. Понимаешь, как бы вы ни старались оградить свою деятельность от людей, все равно случалась, как это теперь называется, утечка информации. Кто-то услышал, кто-то рассказал. Кстати, инквизиция начала зверствовать именно поэтому. Кому будет приятно узнать, что земля, созданная Богом, есть не что иное как Чистилище? Мир, созданный как свалка людских грехов и пороков. Эти разговоры сильно ослабляли католическую церковь. Вот для того, чтобы укрепить свое влияние, они сначала вызвали у простых людей искусственный интерес к колдовству, а потом начали бороться с этим, обвиняя прихожан в ереси.

– Странно получается. Хотите сказать, что проболтавшийся, хоть бы и спьяну, Охотник виновен в злодеяниях инквизиции? Весело… Мало мне своих прегрешений, так еще и грехи всей нашей гильдии на себя повешу.

– Да нет, при чем здесь это! Во всем виноваты те самые сумасшедшие Охотники, которые не вынесли бремени Знания и тяжести Наказания. Ты за неделю чуть умишком не поехал, а люди этим занимались всю жизнь.

– Попросил бы… Умишком.

– Попроси. Именно они донесли людям факты, доказывающие ваше существование. И каждое такое предательство влекло за собой очередной всплеск инквизиции.

– Ну да, – кивнул я, – до XII века, потом доминиканский период, со времен Тулузского собора, и испанская инквизиция…

– Именно, мой мальчик, именно. Успел уже просветиться в этой области?

– Пришлось. А кто такие эти Хопкинс и Стерн?

– Мразь. Один из них был Охотником, но сошел с ума. Не выдержал войны с настоящей Нежитью и решил отыграться на простых людях. За один год, не помню точно, но, по-моему, с 1645 до 1646, он отправил на виселицу больше людей, чем все охотники за несколько веков. Надеялся количеством добрать недостаток качества. Мало того – он, кроме всего прочего, еще и инструкции по выявлению ведьм для инквизиции писал, когда окончательно рассудком подвинулся. Знаешь, что Монтегю Саммерс написал про Мэтью Хопкинса? «Грязный собрат Иуды и Каина».

– А что, разве на Охотника нельзя натравить другого?

– Можно, – глухо сказал Петр и, помолчав несколько минут, повторил, – можно.

– Чем это чревато для Охотника, получившего такую жертву?

– Ничем, он получает прощение, но…

– Что «но»? – спросил я.

– Боль, Саша, – Петр поднял на меня глаза, – это огромная и страшная по своей силе боль – убить своего.

Если бы мне сейчас сказали, что Авгур сошел с ума, я бы, ни секунды не сомневался. В его глазах было столько страдания, что отвел взгляд, не в силах видеть этот сгусток боли. Что же хранит в себе этот старик?

– Но Хопкинса, как понимаю, все же убили?

– Да. Он вышел в отставку летом 1646 года и поселился в Меннингтри. Небольшой такой городишко на западе Эссекского графства. Одни пишут, что Мэтью умер от туберкулеза, другие – что его отравили. Есть городская легенда, что Хопкинса обвинили в связях с нечистой силой. Но… Ладно, потом как-нибудь.

– А Монтегю Саммерс? Это кто?

– Это другая крайность… Когда человек начинает доказывать людям, что ведьмы – это не выдумка, а реальность. Можно сказать, он тоже не справился со своим предназначением, начав писать книги о вашей работе. Но этот хоть не вредил. Почитай его труд «История ведьмовства и демонологии», полезно…

– Да, эдак посмотреть – кругом одни Охотники. Откуда же столько Нежити вокруг?

– Не знаю, Саша, не знаю. Мне кажется, что это происходит потому, что вы слишком уж верите в добро. Даже убивая нечисть, вы будете ей вежливо улыбаться. Вы забываете, что это война, и слюнтяйство здесь не в почете. Отсюда и потери, отсюда безумство, отсюда предательства.

– Как это все сложно, Авгур.

– Да. Поэтому и пришел тебя, дурака, притормозить. А то разгонишься, почувствовав радость побед, и погибнешь от какой-нибудь слабенькой Нежити.

– А почему у меня получилось убить Ведьму, если она была такая сильная?

– Ведьмы – существа сложные. Это ведь не простенький вурдалак. Знаешь, как раньше называли ведьм?

– Нет.

– Чаровницами, волшебницами, знахарками. И не все из них были в сговоре с дьяволом. Мне встречались ведьмы, которые совершали добрые дела, кстати, сильно при этом страдая. Если они лечили людей, то практически переносили на себя их боль. Плата за исцеление. Это очень сложно, Саша, понять их истинную сущность.

– Я что-то начинаю запутываться, Авгур…

– Это ты учишься, Александр. Познаешь мир Добра и Зла. Он – не однородная субстанция, которую можно красиво разделить на черное и белое. А Ведьму, несмотря на некоторые ошибки, ты красиво упокоил. Она ничего перед смертью не просила? – он осторожно посмотрел на меня.

– Просила, воды напиться.

– Надеялась, старая развалина, что примешь ее дар, – усмехнулся Петр. – Как же ты это сообразил?

– Не знаю, будто под руку толкнули.

– Да, умирают они страшно, мучительно. Нам этого не видно, но упаси Бог на том месте задержаться – может и тебя краем силы зацепить. Перед смертью им обязательно надо кому-то свои знания передать. Раньше в деревнях чего только не устраивали, чтобы от них побыстрее избавиться. И крышу над избами разбирали, и крестами весь дом изрисовывали, но внутрь к ним не заходили. Боялся народ… Но изредка и любил.

– Любил?!

– А ты как думал? Знаешь, что в русском церковном судебнике написано? «Ежели жена будет чародеица, наузница, или волхва и муж уличить в этом сумеет, то наказать может, но разводиться не должен сметь».

– Стоп! – я поднял ладони вверх. – Еще несколько примеров из истории – и у меня дым из ушей пойдет, там и так уже каша почти готова.

– Ладно, Александр, не буду я тебя больше мучить и ругать. Если разобраться, то и бранить не за что, Ведьму ты все же одолел. Только на будущее знай – на таких хуторах, ведьмовских, всегда захоронки бывают. Для простых людей они могут быть смертельно опасны, а тебе – ничего, перстень защитит. Так что, если будет у тебя денек свободный, наведайся на хутор, глядишь, и найдешь какую-нибудь диковину…

Неделя началась плохо, даже очень. Знаете, бывают такие дни, когда самое лучшее, что можно придумать – это уехать из города на несколько дней, помедитировать на природе. Иначе можно сорваться в глухую депрессию – в бессмысленной попытке найти ответы на возникающие вопросы. Только вот незадача какая – нет у меня такой возможности и, если подумать, необходимости тоже нет. То, что меня гложет, такими поездками не вылечить, поэтому оставался годами проверенный способ – уйти с головой в работу, отвлекаясь только на сон и заботу о зверье. Тишка оказался вполне самостоятельным парнем, чего не скажешь о Баксе. Его и кормить надо по графику, и воспитывать. Правильно говорят, что немецкая овчарка – не для новичков. Слава Богу, дела захлестнули меня, загрузив по горло, и в ближайшее время просветов не предвидится. Мелкие заботы мелкого оружейного бизнеса – о них можно написать книгу. Обо всех этих идиотских ситуациях и глупейших, на первый взгляд, проблемах… Не знаю, кто в этом виноват, скорее всего – «дальновидность» нашего законодательства, но некоторые образцы оружия нам приходилось заказывать не напрямую у производителей, а покупать через десятые руки, у торговцев из стран Евросоюза. Несмотря на плотный график, я выкроил несколько минут и связался с одним из своих знакомых, который предоставлял услуги, попадающие под определение «обеспечение информационной безопасности».

Конечно, позвонил не со своего телефона – мало ли, вдруг и его уже на прослушку поставили, причем, хоть убейте, по неизвестной причине. Для таких целей есть специальный аппарат с одноразовой карточкой, причем и то, и другое регулярно менялось. Хотя чего там прослушивать? Даже новая «профессия» как оправдание повышенного интереса к моей, скромной персоне не подходит.

– Сигитас, привет!

– Привет, Сашка. Как дела у оружейного барона? Много сегодня ракетных установок продал или тебя Бен Ладен как клиент не интересует?

– Вейз мир, если я имею несколько ложечек красной икры, исключительно на утренний бутерброд, то сразу оружейный барон? Опамятайтеся, пан! Терорист, шобы вы знали, в последнее время пошел не тот. Эти поцы наглы и ленивы, потеряли последнее уважение к частной собственности и, вдобавок ко всему, каждый раз норовят заплатить фальшивыми бумажками. Их даже каунасские дворники презрительно сметают в мусор. Оно мне надо, иметь такой геморрой на свою задницу? С эдаким гешефтом можно поиметь проблем с законом и в результате вылететь в трубу, даже не успев отложить на старость первый миллион. Тем более, что вы сами понимаете – эти шлемазлы безвозмездно получают оружие с тех же складов, где позднее вооружают военных для борьбы с ними.

– Саша, вы таки опять плачетесь за жизнь…

– А вы, опять давите на больной мозоль. Ладно, шутки в сторону; есть небольшое дело, и как раз по твоей части.

– Стационар? – он сразу посерьезнел.

– Да нет, мобильное.

– Хорошо, что мобильное. Когда забрать «на профилактику»?

– А хоть и сейчас, – я усмехнулся, – мальчика пришлешь?

– Нет, девочку, блин. Минут через тридцать.

– Понял. Проверь на все, «что можно и не можно», хорошо?

– Не учите дедушку кашлять, – он, видимо, что-то сказал своему напарнику и потом опять мне: – Жди, уже выезжает.

– Ладно, в общем, ты покопайся, а я к вечеру подгребу, чтобы рассчитаться…

Хороший мужик этот Сигитас. В старые времена работал на заводе «Banga», который выпускал известные на весь Советский Союз малогабаритные телевизоры. По его рассказам, можно было выбить любые дефицитные детали и материалы, если преподнести в виде подарка маленький телевизор Шилялис. Чем снабженцы и занимались; рассекая по стране, нагруженные, скиландисами, бутылками Паланги и телевизорами. Да, были времена… Потом, в девяносто третьем, завод обанкротился и был закрыт. Почему? Да потому, что был банально разворован правящей верхушкой. И прекрасные инженеры в одночасье были выброшены на улицу, пополнив ряды безработных; они торговали на базарах, собирали цветной металл, в общем, выживали. Вот тогда и ушел, на вольные хлеба, Сигитас. Занимался разной ерундой, вроде сборки популярных в те годы телефонов с АОНом, а потом нашел прибыльное, дело. Конечно, если покопаться в его прошлом, наверняка найдется несколько темных дел вроде незаконной прослушки в комплекте с «тайным проникновением по предварительному сговору». Но это уже в прошлом, в период первичного накопления капитала. У меня самого за душой, если вспомнить тот Маузер К-98, без документов… Хотя нет, зачем старое ворошить?

Через полчаса к нам приехал молодой парень в фирменной куртке с логотипом несуществующего автосервиса. Пнув при нем колесо машины, передал ключи и документы. Как и следовало ожидать, ребятки, сидящие в машине, даже с места не тронулись. И правильно – чего им ехать, бензин впустую жечь, если я остаюсь на рабочем месте? Вечером, дождавшись звонка от Сигитаса, благополучно смылся с работы через черный ход. Мастер в этот раз устроился в небольшом гаражном кооперативе. Это, наверное, особенности бизнеса такие – мастерские он менял, как перчатки. Через несколько минут уже демонстрировал мне три «жучка», найденных в машине.

– Сашка, если мне память не изменяет, ты ничем противозаконным не занимаешься? – спросил он, держа в руках один из датчиков. – Откуда жемчуга?

– Уже начинаю сомневаться, – ответил я, закуривая вторую сигарету подряд.

– Знаешь, сколько такой аппаратик стоит? – Сигитас подкинул на руке небольшую коробочку, размером со спичечный коробок.

– Понятия не имею, но думаю, не двадцать евро.

– Двести пятьдесят, если быть предельно точным. Коммерческая версия, жучок и трекер в одном флаконе. Одно могу сказать с уверенностью, – он усмехнулся, – это не спецслужбы, что меня искренне радует.

– А меня – нет. Если бы это были спецслужбы, то все понятно – им больше заняться нечем, вот и проверяют всех оружейников подряд. Вдруг выяснится, откуда на берегах Туманного Альбиона всплывают газовые стволы, переделанные под боевые. Сам знаешь, с иностранными разведчиками и шпионами у нас «голый вассер»[8]. Так что, узнай ты их руку, попросил бы поставить игрушки обратно. Поигрались бы недельку и сняли.

– Разве что так, – он немного помолчал, подумал, – я могу их у тебя купить, вещь в моем хозяйстве нужная. По сто пятьдесят евро.

– Бери, нафиг они мне сдались? Хотя нет – один, пожалуй, верни, есть у меня идея, куда его можно пристроить.

Продав ему два жучка из трех, я заработал, пусть и не совсем честным образом, триста евро. Третий, ничтоже сумняшеся, поздно вечером прилепил к тачке одной соседки, которая занималась, хм… элитными экскорт-услугами.

Ситуация с каждым днем запутывалась все больше и больше. Сами посудите – если это Нежить на меня информацию собирает, то еще понятно, но с другой стороны – у них что, больше дел нет, чтобы охотника-неофита пасти? Да и странно – вроде у них в ходу другие методы. Это же не фильмы из категории «Б», глупо как-то. Да и хвост, круглосуточно следящий за мной – удовольствие не из дешевых. Ну понял бы день-два, но неделю? В любом бизнесе есть понятие «критической точки» – точка, где расходы начинают превышать вероятную прибыль. А где вы здесь видите прибыль, я вас внимательно спрашиваю?

Утром вышел из дома, и тихо выругался, – все колеса моей машины были спущены. Сидящие неподалеку мальчики откровенно усмехались, видимо, ожидая реакции. Ну не драться же с ними? И полицию не вызовешь; ничего противозаконного не совершают, сидят, зубы скалят. Ну да, колеса на ободах, но ведь не порезаны. Материального ущерба – ноль; так, мелкая пакость, не более. Кстати, даже если их и проверят, уверен на сто процентов – у каждого найдется лицензия на определенный вид деятельности. Это только в кино все красиво и просто – несколько звонков бывшим сослуживцам, и во дворе высаживается с вертушки спецназ, а седой импозантный полковник, в зеленом или краповом берете (нужное подчеркнуть), идет тебе навстречу, чтобы пожурить за некрасивую привычку класть трупы направо и налево. Представив эту картину, я улыбнулся и вызвал такси.

Второй неприятностью, а скорее бедой, был хмурый шеф. Шарунас – мужик по-прибалтийски сдержанный, но сегодня ни с того ни с сего вспылил, нагрубил Виктору, нашему оружейному мастеру, а потом, когда я попытался выяснить, в чем дело, еще и мне досталось на орехи. Дождавшись вечера, когда коллектив разошелся по домам, пришел к нему в кабинет и, незатейливо приперев к стенке, начал вытягивать информацию. Оказалось, что все гораздо хуже, чем ожидал – младшая дочь Шарунаса, десятилетняя Оринта, заболела. Доктора, даже очень хорошие и, соответственно, дорогие, разводят руками, будучи не в состоянии поставить диагноз. Началось все несколько дней назад. Девочка пришла с тренировки по теннису хмурая, через день ее начало тошнить, потом высокая температура и прочие «радости»…

– А доктора что говорят? – спросил я, когда он немного отошел и начал более-менее связно отвечать на вопросы.

– Да нихера они внятного не говорят, – вскинулся он и обмяк, – говорят, что надо еще понаблюдать. Дурдом какой-то, медицина хваленая… Вчера пробился к одному профессору из Клиники. Светило, мать его за ногу, глыба! Мастодонт литовской медицины, в молодости чуть не самому Пирогову за пивом бегал, а молчит, как деревенский фельдшер…

– Отравление и прочее, конечно, рассматривали, как версию?

Шарунас кивнул и потянулся за сигаретой.

– Да, конечно. Взяли анализы, говорят, все в норме, никаких отклонений нет. Линка с ума сходит, ей скоро самой доктор будет нужен.

– А сколько времени у нее это? – поинтересовался я. Именно, что «поинтересовался»; сами понимаете, помочь я ничем не могу, не доктор.

– Третий день уже. Старая тренер сегодня звонила, переживает, – Шарунас закурил и полез в сейф. Достал бутылку коньяку, поставил на стол. – Будешь?

Судя по его виду, он уже в течение дня к этой бутылке прикладывался не раз. Не дело это – решение проблем в бутылке искать.

– Хера ты раньше молчал?

– А ты что, доктор, мать твою?!

– Ладно, не горячись. Налей и мне пятьдесят капель, не больше, – ответил я. – Кстати, а что за старая тренер? У Оринты что, тренерша поменялась?

– Да, около недели назад. Новенькая какая-то. Ничего баба, с умом и образованием, – Шарунас руками показал какого размера «ум» и какие формы у «образования».

– Они там же тренируются?

– Да, а что?

– Ничего, – сказал я, отставив нетронутой рюмку, – слушай, дай ключи от своей машины, свою дома оставил. Кстати, а как фамилия этой новенькой?

– Микутайте. А ты куда собрался? – вытаращился он.

– Ну не доктора же искать, – отрезал я. – Ключи, говорю, дай, вернусь через час.

– А при чем здесь тренер?

– Она здесь не при чем, просто так спросил…

На улице полюбовался на знакомые морды соглядатаев, сел в машину и уехал. Куда? Да все туда же. Появилась у меня одна идея, нехорошая. Если это так, то извините, это уже слишком, даже для Нежити. Добраться до меня, это еще куда ни шло, им это по рангу положено, но Оринта… Нет, дяди, и, судя по всему, тети, этой радости вам не видать, как ucho od #347;ledzia (ухо от селедки, польск.), Оринта – моя крестница, и любой падле, которая попытается ей навредить, я просто перегрызу глотку, невзирая на закон и порядок.