"Алфавита. Книга соответствий" - читать интересную книгу автора (Волос Андрей)

Волкодав

Вызолоченная ранним солнцем река, покрытые серебряной пеной валуны, непролазно заросший берег… Дальше – желтая трава на ближнем склоне, еще дальше – шершавый язык серой осыпи, неровный обрез скалистого водораздела и синее небо.

Утренний ветер подхватывает у лагеря дым и сизым платком тянет вверх по ущелью.

Отец плотно сидит на камне. На голове у него выгорелый берет с каким-то значочком. На коленях – чемоданчик со снастями. Во рту сигарета. Дым щекочет глаза. Он морщится и то так, то сяк поворачивает голову. Большой приблудный волкодав дремлет возле него, положив тяжелую медвежью голову на лапы.

Догорает утренний костерок, перевязаны крючки, припас уложен в коробочки, коробочки – в мешочек, мешочек – в наплечную сумку. Туда же – пакет с хлебом, двумя огурцами и куском колбасы. Уперевшись руками в колени, встает с камня – в широкой мешковатой куртке, в зеленых рабочих штанах, заправленных в сапоги. Кряхтя, лезет головой в узкую лямку, приспосабливая суму. Потом выплевывает погасший окурок, шарит в кармане – на месте ли нитроглицерин. Берет удилище.

Волкодав открывает глаза, лениво трясет башкой, чешется, норовя залезть широкой лапой в обрубленное ухо. Встряхивается, садится. Он белый, на худых боках черные пятна. Он сидит и пристально глядит в удаляющуюся спину. Когда человек ныряет в заросли, волкодав неспешно трусит следом.

Ледяная вода ревет, и сверкает, и свивается петлями, и бьется о камни. Они идут вверх по реке – от ямы к яме, от переката к перекату. Форель стоит на месте, трепеща плавниками в мощном потоке.

Песчинки наотмашь бьют ее по неморгающим глазам. Она смотрит в сторону света. Она видит их – видит укороченными, искаженными.

Человек взмахивает удилищем, леска с тихим свистом рассекает воздух, и грузило увлекает ко дну крючок с полупрозрачным лакомством – рачком-букашом, живущим в реке под камнями.

Но она видела их – и ее уже нет.

– Не шаволит, – констатирует отец, когда и третий заброс оказывается бесполезным. Он наматывает леску на палец, натягивает ее, чтобы она прижалась к удилищу.

Так они идут от ямы к яме над гудящей водой, продираясь сквозь кусты или тяжело восходя по жаркому сыпучему склону почти на самый водораздел, чтобы миновать непролазные заросли джангала… И порой удача улыбается им – серебряная молния выстреливает из воды, и пальцы дрожат, снимая ее с крючка.

Уже совсем прохладно и почти темно, когда они подходят к палаткам.

Их встречают возмущенные и встревоженные голоса.

– Ну ладно, ладно, не шумите, – говорит отец, отдуваясь. – И так никаких сил уже нет. Дайте рассупониться…

Кто-то помогает ему – тянет сумку с плеча.

– Тише, тише, – бурчит он, – руку оторвешь… Дай присяду, ноги не держат… Фу… Ну ладно, ладно, увлекся маленько… Надо бы по граммулечке, а?.. Еще спасибо зверюге этой. – Он кивает на пса. -

Солнышко село – так дело пошло!.. Голый крючок хватает! Я дальше, дальше!.. Вот жадность-то человеческая!.. А этот уже скулит – мол, домой пора, заворачивай!.. Я говорю – сейчас, сейчас! Вон, говорю, до того саёчка только – и обратно… Ну, а потом ему надоело, он вдруг меня за штанину зубищами – цап! И не пускает! Уперся – и стоит! И не пустил! Попробуй его сдвинь!.. – Он огорченно машет рукой. – Назад пошли… В общем, всю рыбалку испортил! Так есть по граммулечке-то? – с надеждой улыбаясь, спрашивает он.

А преисполненный чувства собственного достоинства приблудный чабанский пес смотрит на огонь желтыми глазами.