"Первая экспедиция" - читать интересную книгу автора (Первушин Антон)

Глава 2. До Зоны еще далеко

Теоретически Плюмбум мог оформить официальный запрос в Академию наук – даже на депутатском уровне. Мог поручить расследование начальнику собственной службы безопасности – экс-майору ФСБ Даниле Манту. Мог обратиться в дружественное детективное агентство «Знатоки». Однако в этой ситуации он решил не прибегать с услугам посредников. Прежде всего Плюмбум не был уверен, что у него есть достаточно времени на то, чтобы все сделать по правилам. Второе соображение – собираясь действовать решительно, он наверняка преступит закон, а в таких ситуациях лучше не множить свидетелей сверх необходимого.

Комплекс лабораторий Физического института Академии наук находился на территории Москва-Сити. Некогда там пытались построить колоссальный деловой центр, но из-за финансовых потрясений 2010-х годов только что сданные площади оказались не востребованы и после череды банкротств достались государству. Новый российский президент позиционировал себя в качестве лидера научно-технической модернизации, и по его указу Москва-Сити превратился в международный научный центр, основным предметом изучения которого стала Зона. Разумеется, работа с опасными артефактами или мутантами здесь не велась – для этого существовали полигоны, созданные в глухих районах страны и на северных островах. Но общее руководство исследованиями и производство новых инструментов и приборов было сосредоточенно именно в Москва-Сити. Тут же проводились бесконечные конгрессы, симпозиумы и совещания, заключались сделки, выделялись гранты и пилились бюджеты.

Поскольку деловые интересы Плюмбума были непосредственным образом связаны с Зоной, он частенько бывал в Москва-Сити. Больше того, в разных институтах, прописавшихся там, занимались наукой молодые сотрудники, обучение которых он некогда оплатил и которые в связи с этим навсегда стали его должниками. Плюмбум очень аккуратно обращался с ними, не давил, не требовал ежемесячных отчетов, не изображал из себя капризного босса, а потому они легко ладили с ним и периодически подбрасывали полезную информацию, при этом не считая себя разведчиками в тылу врага. Однако сегодня Плюмбуму нужен был именно разведчик, и он изменил своим правилам, позвонив из машины аспиранту ФИАНа Матвею Сироте. Короткий разговор, и Матвей пообещал в ближайшее время выяснить, чем именно занимается Лаборатория трансформации континуума, сбросив всю доступную информацию на бортовой компьютер Плюмбума.

Потом Плюмбум сделал еще несколько звонков, подняв на ноги работников своего ООО «Искатель». Необходимо было арендовать самолет для спецрейса, оформить разрешения на въезд в Предзонник, придумать и подкрепить информационным вбросом легенду для «ходки», связаться с партнерами-перекупщиками, чтобы ждали, готовились, искали хороших проводников. На первом этапе было еще не ясно, придется ли срываться с места и лететь на Украину, однако интуиция подсказывала: придется, никуда вы от этого не денетесь. Поэтому подготовиться следовало заранее – извиниться и дать отбой в данном случае легче, чем запустить процесс.

Информация от Матвея Сироты поступила, когда Плюмбум с Болеком уже подъезжали к МКАД. Плюмбум привычно включил речевой распознаватель, и приятный женский голос зачитал ему присланный текст.

Итак, что мы имеем? Лаборатория трансформации континуума. Создана три года назад в Физическом институте по соглашению с Международным космическим агентством. Находится на бюджете ФИАН и агентства в равных долях. Занимается углубленным изучением феномена Бооса-Виснапуу, наблюдаемого в Зоне… Это что за чертовщина? Почему не знаю? А на простой сталкерский язык это нельзя было перевести?… Феномен Бооса-Виснапуу может иметь большое прикладное значение. Транспортная система на новых физических принципах… Это мы уже слышали от Болека. Хм-м… Направления работы. Сбор и анализ информации по феноменам. Математическое моделирование. Создание искусственных артефактов… Ого! Последнее – это серьезно, подобным мало кто занимается, ведь дело-то почти тухлое. Удачные попытки можно пересчитать по пальцам – и это за двадцать лет!… Серийное производство ни в одном из удачных случаев наладить не получилось. Артефакты рождаются в Зоне и только там. Было бы иначе, не было бы и такой гнусной толчеи вокруг… Короче, адекватность руководства Лаборатории вызывает сомнения… А кто у нас руководство? Ага, в штате Лаборатории – восемнадцать человек. Сравнительно неплохо… Руководитель – Олег Павлович Серебряков, доктор физико-математических наук, выпускник МГУ, ведущий специалист по темпоральным флюктуациям ЗАЯ, рейтинг цитируемости просто зашкаливает… Заместитель по научной части – Иван Антонович Фестун, кандидат физико-математических наук, инженер-ракетчик, бывший член Отряда космонавтов, член Московского космического клуба. Интересная личность, одногодка, но в упор его не помню, надо присмотреться… Заместитель по технической части – Эдуард Матвеевич Державин, магистр технических наук… Ба! А ведь я его знаю!… Плюмбум даже на пару секунд оторвался от дороги, чтобы глянуть на экран бортового компьютера и убедиться, что ошибки или совпадения тут нет. Капитан спецназа, ветеран Крымской войны и военстал Эдик Держава отрастил знатную шевелюру и псевдоакадемическую бородку, но все равно остался узнаваем – карикатурно выпирающие надбровные дуги и массивную боксерскую челюсть никакой растительностью не замаскируешь. Надо же, на магистра выучился! Но занимается, думаю, все тем же – крадется, только теперь не в интересах вояк, а в интересах науки. Благородный выбор! С ним бы перетереть по старой памяти, но вряд ли получится – экспедиция ушла в Зону, и Держава наверняка ее возглавил, без него яйцеголовые гробанутся даже в затишье. С другой стороны, это позитивная информация, и дышать сразу стало легче. Эдик Держава – яманал из завидных, проводник с огромным стажем, доходил до Саркофага. Зря на рожон не полезет и яйцеголовым полезть не даст – не в его это характере. И с правильным пониманием ситуации. Алинку он должен был сразу под жесткий контроль взять… Остается только вопрос, зачем он вообще согласился тащить в Зону неопытную девчонку, вчерашнюю школьницу. Матримониальные намерения?… Ладно, что гадать, найду дураков – потребую объяснений. Имею право как… хм… родственник… Кто там дальше? Четыре научных сотрудника, два аспиранта, два стажера, лаборанты, механики, программист, водитель. Это все ерунда, фамилии незнакомые, званий нет, но в качестве источников могут оказаться полезны. Вряд ли они скопом поперлись в экспедицию, а значит, в Лаборатории должен остаться человечек.

который скорее всего не все знает об истинном характере работ, но что-то слышал, что-то видел, а потом как-то услышанное и увиденное осмыслил. На этого человечка Плюмбум очень сильно рассчитывал. Разговор с ним мог дать больше, чем все утечки информации вместе взятые.

После краткого списка персоналий последовало описание Лаборатории и резюме, где аспирант Сирота излагал свое понимание проблематики, которой занимались Серебряков с подчиненными. Оказывается, феномен Бооса-Виснапуу – довольно известная штука. Сам по себе он встречается довольно редко, но зато во всех локациях Зоны, а потому достаточно опытный сталкер хоть раз в жизни, но эту фигню видел. Крадешься, бывало, себе в обход Болота, и вдруг глядь: стоит себе брат-сталкер неподвижно, словно бы аномалию близкую вынюхивает, молчит, на окрики не реагирует. Подойдешь, поздороваешься, как положено, а он молчит. Ну ты подначишь его привычно: язык проглотил? А он молчит. Присмотришься, а он – статуя статуей. Живой человек, но прикован к месту, словно доисторическая муха в янтаре. И может месяцами так стоять прикованным, пока в один прекрасный день не пропадет без следа. Совершенно фантастическое явление, но Зона и не такое предъявить может. По поводу этого феномена разные мнения есть. И называют его по-разному. Кто-то, например, считает это действием исчерпавшей свою силу «воронки», которая, как известно, имеет гравитационную природу. А кто-то уверен, что это оригинальная аномалия, внутри которой время останавливается, и называется она «хрономор». А те, кто поначитаннее и знакомы с теорией языкастого дедушки Эйнштейна, утверждают, что гравитация и время связаны друг с другом самым непосредствен-

2 Первая экспедииич ным образом, а потому между сытой «воронкой» и «хрономором» нет семантического различия. Самое же странное и самое противное, что никто из знатоков Зоны не может ответить на главные для любого сталкера вопросы: по каким признакам выявить эту аномалию, можно ли ее почувствовать, как она себя ведет и какие артефакты производит. При отсутствии информации складывалось впечатление, что аномалия эта незаметна и беспощадна – то есть свидетелей не оставляет. Что ж, в Зоне всякое возможно, но вряд ли подобное общераспространенное утверждение способно кого-то утешить.

Из резюме Сироты следовало, что «хрономор» давно интересует яйцеголовых, хотя его природу они пока не понимают. Ясно, что имеет место некая локальная трансформация пространства-времени, но подобная трансформация требует привлечения колоссальной энергии, сопоставимой с энергией Солнца, а взяться подобной энергии просто неоткуда. Да и ее проявление было бы хорошо заметно – вокруг каждого «хрономора» бушевал бы термоядерный шторм- протуберанец. С другой стороны, отмечал Сирота, в начале XX века многие физики полагали, что использование атомной энергии невозможно по схожей причине: затраты не окупят результат, – а потом была открыта цепная реакция.

Получалось, что если яйцеголовым удастся понять и описать механизм возникновения «хрономора» и других, еще более редких, темпоральных аномалий, о которых ходили жутковатые легенды, то они смогут получить в свои руки некий аналог цепной реакции при распаде ядер урана, позволяющий с помощью небольшого и энергетически малозатратного толчка запустить самоподдерживающийся процесс трансформации континуума. А это в перспективе может иметь очень широкое практическое применение – вплоть до создания космических кораблей, которые будут летать со скоростями, намного превышающими скорость света.

Прослушав резюме своего «агента», Плюмбум аж присвистнул. А ведь это действительно будет прорыв из прорывов. Как писала Алина? «Сбудутся наконец твои мечты!» Да, именно так!… Станут доступны самые отдаленные миры, человечество расселится по Галактике… Кстати, это было и твоей мечтой, Плюмбум, разве нет? Ты ведь не случайно попал в качестве лаборанта на Биологическую станцию Института медико-биологических проблем – тихо надеялся, что включат в Марсианскую программу, и можно будет прикоснуться к величественному делу, вписать свое имя в историю. Иллюзии? Нет, просто мечты. И если у человека нет мечты, то какой смысл в его жизни?… Но потом случился Первый Выброс, который изменил не только жизнь Плюмбума, но и весь мировой уклад. Где теперь Марсианская программа? Где теперь космические корабли? Даже последнюю орбитальную станцию на днях затопили. Зона многое дает нам, но отобрала очень важное, а может быть, самое главное, что у нас было, – стремление ввысь, к звездам. А теперь, получается, есть шанс все вернуть.

Даже странно, подумал Плюмбум, почему эта тема не стала приоритетной в ФИАН, а занимается ею одна скромная лаборатория, а не два-три десятка научных групп и коллективов… Тут он спохватился и осадил себя. Так тоже нельзя! Ишь возбудился, словно подросток. Это ведь гипотеза. А Зона и более конкретные вещи постоянно подбрасывает. Далеко не во всем разобрались и не скоро еще разберемся. Даст что-нибудь мировому сообществу «хрономор» или не даст, никто точно сказать не может, а вот изучение антибактериальных, анестезирующих и кровоостанавливающих свойств таких артефактов, как «ломоть мяса», уже обогатили медицину настолько, что она научилась творить чудеса. Милые дети, а вы знаете, что всего лишь двадцать лет назад обычный перелом кости лечили от нескольких месяцев до года, а в особо серьезных случаях можно было лечиться всю жизнь и не вылечиться? А те синие «пилюли знаний», которые вы килограммами жрете во время сессий, думаете, сами собой появились? И примеров таких сотни можно привести. Бесконтактная хирургия, чудесная фармацевтика, легкие прочные материалы, эффективные системы утилизации, энергосбережение, трансмутация элементов, нуль-связь, искусственный интеллект – все из жирной грязи Зоны произросло и на ней же по сей день стоит. Когда б вы знали, из какого сора… м-да… Так или иначе, но и вчера, и сегодня спонсоры яйцеголовых готовы платить прежде всего за те проекты, которые принесут максимальную прибыль в ближайшем будущем. Новый космический транспорт – это, конечно, хорошо, но выглядит как типичный журавль в небе. То есть этому самому Серебрякову скорее всего пришлось еще попотеть, доказывая потенциальным инвесторам выгодность своего предприятия. Мало лаборатории – еще и экспедиция секретная! Получается, группа Серебрякова добилась каких- то очевидных успехов… Что ж, это и будет главным направлением нашего расследования…

Свои машины Болек и Плюмбум оставили на подземной парковке Центрального ядра Москва-Сити. Привычно влились в шумные потоки людей, ориентируясь не столько на указатели, которые могли запутать даже опытного туриста, сколько на подсказки личных навигаторов, встроенных в аудиоклипсы. Пришлось прошагать не меньше двух километров по лестницам и переходам, прежде чем старые друзья оказались на территории комплекса лабораторий Физического института. Там, несмотря на наличие постоянно действующих пропусков, Болека с Плюмбу- мом подвергли придирчивому осмотру, проверили универсальным сканером, заставили заполнить анкету и дали электронное сопровождение. Все эти процедуры неизменно раздражали, иногда бесили, но обойти их не было ни малейшем возможности – охрана ФИАН, финансируемая из полугосударственных фондов, получала намного больше рядовых сотрудников спецслужб и держалась за свои места. Даже когда на пути попадался старый знакомец, он все равно делал морду кирпичом и требовал соблюдения регламента. Таким образом, благодаря строгости охраны пронести что-либо в лабораторный корпус или вынести из него без особого разрешения было крайне затруднительно. Плюмбум, впрочем, знал лазейку, но никогда ею не пользовался – это могло быть чревато нехорошими последствиями, вплоть до лишения лицензии на работу с артефактами и уголовного преследования.

Лаборатория трансформации континуума занимала три довольно просторных помещения на первом этаже. Плюмбум ожидал увидеть в предбаннике секретаршу, но ее там не оказалось. Пришлось без спроса толкнуться в первую же дверь. За ней обнаружилась длинная комната с большим окном. В комнате было оборудовано несколько компьютерных мест, включая дорогое вирт-кресло. За одним из компьютеров сидел молодой человек – по виду типичный «ботаник»: субтильный, плохо подстриженный, в старомодном костюме. На вошедших он посмотрел без малейшей приязни. Даже не поприветствовав гостей, «ботаник» спросил:

– Вы к Олегу Павловичу? Его нет!

Плюмбум понял, что перед ним искомый «человечек».

– Очень странно. А он нам назначил встречу на сегодня, – сказал Плюмбум, изобразив растерянность. – И именно на три часа дня.

– Ничего не знаю, – отозвался «ботаник» сердито. – Олег Павлович ничего мне не говорил про ваш визит.

– Очень-очень странно. – Плюмбум по-хозяйски сел в одно из кресел. – Речь идет о довольно значительной сумме. Серьезные люди так не поступают. Ну хорошо, Серебрякова нет. А кто есть? Заместитель?

– Никого нет! Все в экспедиции.

– Плохо. – Плюмбум посмотрел на Болека, как бы ища поддержки. – Видите, господин профессор, совершенно невозможно работать! Люди не считают нужным держать слово. Уезжают в экспедицию, не предупредив. Когда они вернутся? – Он грозно глянул на «ботаника».

Молодой человек смутился, глаза у него забегали.

– Вообще-то они должны были уже вернуться, – нехотя сообщил он. – Планировалось, что экспедиция будет кратковременной. Туда и обратно. Пять суток на все.

– Так, – сказал Плюмбум. – Форс-мажор. Это меняет дело. Как тебя зовут?

– Артур.

– Слушай, Артур, буду с тобой откровенен. У меня не только была назначена встреча с вашим доктором Серебряковым. В этой лаборатории работает одна девушка. Ее зовут Алина Ракитина, и она мне все равно что дочь. – Болек за спиной ревниво хмыкнул. – Она ведь тоже отправилась в вашу экспедицию, да?

Молодой человек явно забеспокоился. Видимо, этот вопрос его тоже не на шутку волновал.

– Отправилась, – признал он. – Убедила Олега Павловича, что без нее никак. А меня вот не взяли, – добавил Артур обиженно. – Это несправедливо! Девушке в Зоне делать нечего, я всегда это говорил. Там опасно! А еще мы мало что знаем о долгоиграющих последствиях влияния Зоны на женский организм. Но она все равно пошла. – Артур огорченно махнул рукой.

– Это плохо, Артур, – сказал Плюмбум. – Алине действительно не стоило соваться в Зону. Подробности экспедиции тебе известны?

Однако взять «ботаника» нахрапом не получилось. Он сообразил, что и так сболтнул лишнее, и сразу насупился, «закрылся».

– Нет, я не знаю подробностей.

– Тогда что ты здесь делаешь?

– Я физик-стажер, мне в аспирантуру скоро поступать.

– Неужели Серебряков совсем ничего не рассказывал о целях и задачах экспедиции? Не надо валять дурака, Артур, это тебе не идет. Экспедиция наверняка не вчера готовилась. И не позавчера. И наверняка в ее подготовке были задействованы все силы Лаборатории, включая стажеров. Понимаешь, если график экспедиции сорван, значит, случилось что-то серьезное. Возможно, твоим коллегам требуется помощь. Алине требуется помощь. Может быть, они сейчас там умирают! А я, между прочим, достаточно влиятелен, чтобы помощь оказать.

«Ботаник» совершенно не умел скрывать свои эмоции. По лицу было хорошо видно, как чувство долга борется в нем с желанием помочь. Тут стажеру в голову пришло спасительное соображение.

– Вы даже не представились! – воскликнул он с укоризной.

– Извини, – просто сказал Плюмбум. – Меня зовут Виктор Свинцов. Я был когда-то сталкером, а нынче – бизнесмен. Занимаюсь полевой амуницией. Снабжаю ваше богоугодное заведение, между прочим. Профессор Шагаев, – представил он Болека. – Институт медико-биологических проблем. Специалист по мутантам. Ты удовлетворен?

Артур откинулся на спинку кресла. На его лице все еще было нарисовано сомнение, но решение он, похоже, принял.

– Что вы знаете о трансформации континуума? – спросил он.

– Многое, – осторожно ответил Плюмбум. – Феномен Бооса-Виснапуу. Транспортная система на новых физических принципах.

Артур удивился:

– Вот как? Тогда вы должны знать и о так называемых пространственных карманах.

– Но мы не можем знать все. Мы же не физики. Расскажи нам.

Артур снисходительно улыбнулся. У яйцеголовых всегда так – он может быть напуган и в отчаянии, но стоит заговорить о предмете его научных интересов, сразу начинает чувствовать себя королем горы, лидером, альфа-самцом.

– Если вы были сталкером, – сказал воспрянувший духом «ботаник», – то должны знать легенды о пространственных карманах. Поле Артефактов, Курорт, Пляж, Эдем. Слышали?

Плюмбум медленно кивнул.

– Да, ходят такие байки. О райских уголках в Зоне, в которые может попасть только избранный. Но это именно байки. Я начинал с «Бастионом», всякое повидал, но не могу похвастаться, что знаком с человеком, который знает дорогу в такой… хм… карман.

– Тем не менее пространственные карманы существуют, – сказал Артур. – Просто слишком многие заинтересованы в том, чтобы их наличие считалось легендой.

– А ты не заинтересован?

– Я принимаю их существование как данность. Тем более что попасть в такой карман непросто- требуется специальное оборудование, а все разработки в этом направлении контролируются военными. Если же смотреть шире, то известные по легендам карманы – это локальные и на самом деле малоинтересные области Зоны.

Плюмбум представил, как отреагировал бы лет пятнадцать назад на сообщение о том, что есть надежный проход к Полю Артефактов. Для него это был бы предел мечтаний, а вот юному ученому хоть бы хны. «Малоинтересные области Зоны» – надо же!

– Мы отвлеклись, – напомнил он «ботанику». – Ближе к делу.

– Да. – Артур потер переносицу. – То, что в Зоне происходит трансформация континуума, известно с первых дней после знаменитого Аномального Выброса две тысячи шестого года. Поползла география, установились особые климатические условия, появились трудности в дистанционном зондировании. Затем Зона начала расширяться, подминая под себя все новые районы, и сразу отметили тенденцию – чем дольше район находится под властью Зоны, тем больше он трансформирован в пространственно- временном выражении. К примеру, через спутник с орбиты мы замеряем одно расстояние между пунктом А и пунктом Б, а меряем его в поле – оно оказывается в два-три раза больше. Или наоборот – в два-три раза меньше. После этих наблюдений считается доказанным, что сама Зона – это большая складка в пространстве-времени, причем весьма неопределенной формы. Наличие же внутренних карманов, маленьких зон внутри Зоны, позволяет по аналогии выдвинуть гипотезу, что Зона – это часть некоей метасистемы, о которой мы сегодня имеем весьма смутное представление. Элементы гипотетической метасистемы называются субпространствами. Таким образом, известная нам Зона является одним из этих субпространств. Скорее всего гипотеза будет подтверждена. Ведь это не противоречит тому, что мы знаем о Вселенной и Зоне, а кроме того, получены косвенные данные…

– Подожди, – сказал Плюмбум. – Я начинаю путаться. Какое это отношение имеет к экспедиции?

– Самое прямое! – уверенно заявил Артур. – Главная цель экспедиции – проникновение в иной мир, в соседнее субпространство. Или, можно сказать, на другой уровень Зоны.

– Где находится этот ваш иной мир?

– Мы точно не знаем. Возможно, в другом времени. Возможно, на другой планете. Возможно, в параллельной Вселенной. Это как матрешка в матрешке. Что может сказать самая мелкая матрешка о тех матрешках, внутри которых она находится? Тут теоретических соображений недостаточно – нужен практический опыт.

Плюмбум и Болек переглянулись.

– Да вы сбрендили, физики! – зло воскликнул бывший сталкер. – Если вы не знаете, что вас там ждет, как можно ломиться? Еще и девчонку необстрелянную тащить?

Артур обиделся за Алину:

– Почему «необстрелянную»? Она в стрелковый клуб ходит. И пейнтболом занимается. Кстати, я тоже.

– Знаем мы эти занятия пейнтболом. Дурачье вы, ученые! Значит, они все отправились в Зону? Где конкретно должен быть осуществлен переход в иной мир? Какой маршрут предполагался?

– Через научный городок на Янтаре, потом к Базе «Долга», потом к Свалке.

– «Долг» участвует?

– Нет, но с генералом Роте достигнута договоренность, что препятствий не будет.

– Свалка… Почему Свалка? Там же теперь промышленная зона развернута по добыче артефактов – каждый квадратный метр провешен, учтен. Доят аномалии, как коров. Что там может быть неизведанного?

– Это-то и важно, что Свалка изучена вдоль и поперек. Понимаете, это чуть ли не единственное старейшее место в Зоне, по которому есть полная статистика наблюдений со времен Чернобыльской аварии. Она всегда привлекала внимание. Сначала туда свозили зараженную технику. Потом туда полезли обитавшие в зоне отчуждения мародеры. Потом в депо поблизости обосновались первые вольные сталкеры новейшего времени. Потом ее захватили бандитские группировки. Потом Свалку взял под контроль «Долг». Потом на нее претендовала «Свобода». Потом, после Большого Выброса тринадцатого года, когда изменились базовые маршруты, там снова поселились бандиты. Потом огнем и мечом вернулся «Долг». В общем-то привлекательность Свалки понятна – повышенная аномальная активность, россыпи артефактов, перекресток дорог, Южный Кордон поблизости. Поэтому там жизнь и бурлила, а данные собирали практически все заинтересованные лица…

– Это мне хорошо известно, – прервал излияния стажера Плюмбум. – Я сам изучил Свалку вдоль и поперек. И тоже собирал там… хм… данные. Но как это связано с главной целью экспедиции?

– Как я уже говорил, проникнуть даже в элементарный пространственный карман сложно. Мало кому это удавалось. И все известные случаи связаны с редким сочетанием ряда факторов: с расположением конкретных аномалий в месте перехода, с возрастом этих аномалий, а главное – с используемыми артефактами.

– Как это?

– Аномалии – это дверь. Артефакты – ключи к двери. Анализ феномена темпоральной дисфункции Бооса-Виснапуу дал нам понимание того, какие артефакты можно использовать в качестве ключей. На основании этого была создана математическая модель. А дальше – дело техники, искин обработал массив информации по Свалке и выдал прогноз на переходы в субпространство. Сразу стали готовить экспедицию…

– Ага, – сказал Плюмбум. – Начинаю улавливать. И ты можешь дать нам эту модель?

Артур развел руками.

– У меня ее нет.

– Как так?

– Это проект Лаборатории, а не мой. Я здесь только стажируюсь. У меня и специализация иная. Я по искусственным артефактам…

– Дурость какая! – обозленно подытожил Плюмбум. – Единственный ученый в Лаборатории, и тот не при делах! Но вообще логично – что в Зоне делать специалисту по муляжам?

До Артура мгновенно дошел смысл оскорбления, и краска бросилась ему в лицо. Он опять погрустнел, сгорбился, посмотрел затравленно.

Впрочем, Плюмбума «ботаник» больше не интересовал. Он повернулся к Болеку. Тот сидел с независимым видом.

– Что скажете, господин профессор?

– Что я могу сказать? Экспедиция, очевидно, не рядовая, но и не слишком выдающаяся. Во времена «Бастиона» предпринимались и более оригинальные вылазки… Все, что мы услышали сегодня о возможности перехода в какие-то иные миры, вызывает сомнения. Я представляю себе уровень математического моделирования применительно к Зоне. Чаще всего желаемое выдается за действительное. И тут никакой искусственный интеллект не поможет. Когда от теории переходят к практике, оказывается, что в модели не учли то или это. В итоге прогнозы летят к черту, и хорошо, если обходится без жертв. Думаю, здесь похожий случай. Сидят они сейчас на Свалке и ругаются матом. Пытают попытки, так сказать. В экспедицию наверняка вбухана куча денег, а результат – ноль. Вот и собирают данные для отчета, чтобы уж совсем с пустыми руками не возвращаться.

– Логично. Но почему тогда не выходят на связь?

Болек пожал плечами.

– Надо сводку глянуть. Может, там очередная буря?

– Согласен.

Плюмбум поднялся. Посмотрел на «ботаника» и, оценив его поникший вид, смягчился:

– Ну что ж, спасибо, Артур, ты нам очень помог. Вот тебе визитка – если появятся новости, например, придет письмо от экспедиции, сразу звони. Напоминаю, что от этого, возможно, зависит судьба твоих руководителей и коллег.

По дороге к выходу из лабораторного корпуса Плюмбум и Болек в общих чертах наметили дальнейший план действий. Плюмбум предполагал направиться в офис «Искателя» и возглавить процесс подготовки к походу в Зону. Болек тут ничем помочь не мог, а потому собрался заехать к себе в институт, оформить отпуск на неделю, договориться о подмене на кафедре и присоединиться к компании сразу по завершении этих нудных, но необходимых дел.

Из машины Плюмбум позвонил Привалову. Убедился, что они с Ларой добрались без проблем и уже работают с искином. Подтвердил, что экспедиция находится в Зоне. Сбросил Привалову информацию по Лаборатории и попросил особое внимание обратить на Эдуарда Державина, известного среди сталкеров под прозвищем Держава. При входе в Пред- зонник Держава должен был зарегистрироваться во внутренней сталкерской сети – это заметно облегчало контакты внутри Зоны, давало возможность оперативно получать новости и информацию от группировок, следить за изменениями обстановки, а потому ни один опытный сталкер этим не пренебрегал.

Привалов перезвонил через пятнадцать минут, и из его сбивчивого доклада стало ясно, что дела не так хороши, как Плюмбум думал по итогам беседы с Артуром. Оказывается, в сталкерской сети зарегистрировался не один Держава, а все члены экспедиции, хотя это в общем-то яйцеголовым несвойственно. В итоге их перемещения отслеживали до самой Свалки. А потом они исчезли. В самом прямом смысле – были в поле, а теперь их там нет. Исчезли все, кроме Эдика Державы.

Бывшего военстала обнаружили вчера утром в очень плохом состоянии на окраине Лиманска – то есть гораздо севернее Свалки. На последнем издыхании он отбивался от кабанов, был исполосован клыками и, наверное, погиб бы, если бы не парочка ка- ких-то юнцов, которые оказались очень ушлыми ребятами при гравиплатформе – доставили Державу на

Базу «Долга» быстро и без проблем. Теперь он лежит в госпитале и для связи недоступен.

– Где остальные?! – прокричал Плюмбум.

– Пока ничего не могу сказать, – потерянно признался Привалов. – Их просто больше нет на территории. Ни живых, ни мертвых.

– Такое возможно технически?

– Лет десять назад достаточно было посеять ПДА. Теперь, когда развернута «Длань»… На Свалке?… Нет, невозможно.

– Плохо, очень плохо.

– Будем искать, – пообещал Привалов, но без уверенности в голосе.

– Ищите! Дайте мне хоть одну зацепку. С кем они контактировали перед тем, как исчезнуть? Кто видел их последним? Кто сопровождал от «Долга»? Может, есть свидетели? Саша, прояви смекалку наконец!

– Постараюсь, – сказал Привалов после тягучей паузы и отключился.

Новость о том, что экспедиция пропала в Зоне без следа, ошеломила Плюмбума. Во времена оные, прав Привалов, это было обычным делом – потерял компактный компьютер с встроенным транспондером, забрел на территорию с повышенной аномальной активностью – и нет тебя. Но теперь, когда большая часть Зоны стараниями транснациональных корпораций превращена в высокотехнологический комбинат по производству «спецматериалов», нужно было сильно постараться, чтобы выпасть из поля зрения вездесущих систем контроля и наблюдения. Много лет работала внутренняя сеть сталкеров, созданная на базе военных радиостанций начала века, – теперь она невероятно развилась, и ею управляли уже не отдельные энтузиасты, а достаточно мощный искусственный интеллект. Имелись свои системы наблюдения у оонов- цев и ученых – их обеспечивали данными спутниковая группировка и автономные видеоконы, в обилии посеянные в Зоне. Обработку данных опять же осуществляли искусственные интеллекты с неаристотелевой логикой, представляя массивы информации в виде оперативной многослойной карты. Вся эта система называлась «Длань» и ежедневно совершенствовалась. Разумеется, доступ к ней получал далеко не каждый, и чтобы работать с картами Зоны, нужно иметь хоть ка- кой-то опыт ходок в саму Зону. Однако, имея все это, при известной сноровке можно отследить не только перемещения отдельных сталкеров внутри Периметра вплоть до самых экзотических мест типа Рыжего леса, но и эволюции аномалий, появление артефактов, миграции мутантов, даже трупы можно отследить, пока их не эвакуируют или не съедят. Что уж говорить о большой экспедиции яйцеголовых, которые никогда не крадутся (не знают, как это делается, не умеют и не хотят уметь), прут напролом, словно по Арбату, засвечиваясь на любом перекрестке. Как они могли исчезнуть на Свалке? Как?!

Мрачно размышляя о системах наблюдения за Зоной, Плюмбум совсем забыл о другой, более близкой и приземленной системе наблюдения и очнулся только после того, как автонавигатор заверещал нечеловеческим голосом, сообщая уже о втором нарушении правил дорожного движения за последние десять минут. Плюмбум чертыхнулся – не хватало еще в такой критический момент водительские права потерять – и сбросил скорость.

Усилием воли Плюмбум сосредоточился на главном – на подготовке к походу в Зону. Он уже понял, что все попытки узнать правду здесь ни к чему не приведут. Всю правду можно узнать только там – на месте. И оказать помощь можно только там – на месте. Другого варианта нет. А придумывать другой вариант – потеря времени. Какая ж ты все-таки дура, Алинка!… Девочка моя…

Решение было принято окончательно, и когда Плюмбум добрался до своего офиса, он был уже собран и сразу включился в работу.

Сначала позвонил своим киевским партнерам и заказал у них большую партию оружия и вспомогательных средств. Кроме того, попросил подыскать парочку опытных проводников из благонадежных, а также обеспечить транспортом: автобуса с грузовиком вполне хватит. Киевляне обещали все устроить в лучшем виде, благо Плюмбум не торговался, а сразу называл суммы, которые готов заплатить и которые раза в два превышали обычный тариф.

Получить официальное разрешение на вылазку в Зону Плюмбум не успевал – при самом благоприятном стечении обстоятельств на это требовалось не меньше двух дней, поэтому очень сильно рассчитывал на проводников – до Периметра можно добраться и без них, а вот открытые «окна» известны только сталкерам, периодически бывающим внутри. Плюмбум прекрасно знал, как это делается: Периметр постоянно «щупают», организовывают новые проходы, а частенько и просто подкупают патрули и дозоры, чтобы в нужный час смотрели в другую сторону, – но сам в этих делах давно не участвовал и вникать заново не собирался.

Спецкостюмы, универсальные аптечки и пайки из сублимированных продуктов Плюмбум выписал со своего собственного склада – там все самое лучшее, он мог поручиться головой за любую застежку. Долго обдумывал, какие костюмы выбрать, – остановился на глубокой модификации комбинезона «Сева». Тот хорошо держал прямое попадание пули и осколка, оберегал от радиации, ядовитых плевков и электрических разрядов, не рвался при укусах, имел встроенную пси-защиту и был снабжен системой жизнеобеспечения, позволяющей около часа находиться в безвоздушном пространстве. На самом деле – очень дорогой костюм, стоит, как новый лимузин от «BMW» с гибридным движком. Соответственно, на складе их обнаружилось всего шесть штук, и, разумеется, Плюмбум забрал все.

Далее по списку – самолет. Секретарша Плюм- бума уже подобрала три варианта от двух авиакомпаний. Прикинув все плюсы и минусы, тот остановился на региональном «Ан-74Т-200». Ему нравилась эта машина, некогда создававшаяся для армейских нужд, пережившая бурные десятилетия и ныне активно эксплуатируемая на российско-украинских авиалиниях. Кроме того, Плюмбум лично знал командира экипажа – Левона Заваряна. Он тут же позвонил летчику и быстро обо всем договорился, заодно обсудив и резервные варианты. Плюмбум всегда обсуждал резервные варианты.

Потом на связь вышел Привалов.

– Есть новости? – с надеждой спросил Плюмбум.

– Есть, – нехотя отозвался Привалов. – У них получилось, Виктор.

– Что получилось?

– Они проникли в субпространство в районе Свалки. Есть записи. Есть свидетели. Шли на спецвездеходе «Емеля», а его, знаешь ли, особо не замаскируешь. Остановились у Ковша. Пошуровали там час, а потом исчезли прямо на глазах у изумленной публики. Этому есть только одно объяснение. Субпространства реально существуют, и физики научились проходить в другое измерение. Экспедиция находится там, за гранью. Это финиш, Виктор, мы приехали.

Плюмбум и сам понимал, что это финиш и что приехали. Но он все-таки спросил:

– Почему ты так думаешь?

– У нас нет способа проникнуть в субпространство. Я перерыл базы научных публикаций, но там только общие слова. Вся реальная информация скорее всего на рабочих компьютерах.

– Мы можем ее достать?

– Достать или купить. Но это… время, Виктор! Мы не успеваем! Надо еще разобраться, что там за информация и с чем ее едят. Я ж не физик!

– Что думает Лариса?

– Да ничего она не думает. На стенку лезет.

– Тогда ищи решение. Как хочешь, но найди мне его. Ясно?

– Я попытаюсь.

– Ответ не принимается, Саша! Не пытайся, а найди!

Плюмбум дал отбой и посидел, собираясь с мыслями.

В Зону надо лететь в любом случае! Бывший сталкер вошел в раж, чувствуя это особое предстартовое состояние, всегда возникающее перед серьезной «ходкой». Правильно сказано: гадина Зона никогда и никого не отпускает – если хоть раз побывал, так и проходишь всю жизнь «меченым». Хуже всякого наркотика, ей-богу!…

Кто-то об этом сегодня уже говорил… Утром… На даче… Привалов?… Болек?… Лёлек?…

И тут Плюмбума осенило. Решение находилось у него перед глазами, а он зачем-то отводил взгляд. Надежда, конечно, призрачная, но и сама эта история достаточно безумная, а потому нужно хвататься за любую соломинку.

Плюмбум набрал номер Лёлека. Тот ответил довольно бодро, что означало: пришел в себя и с ним можно работать.

– Слушай, Лёня, ты говорил, что паранаучные организации курировал? У тебя должна база по проектам сохраниться.

Лёлек почему-то замешкался с ответом:

– Есть такая база.

– Срочно дай коды Привалову.

– Э-э-э… Но она мне не принадлежит. И доступ к личным данным…

– Ты, блин, еше про авторское право напомни! Там в Зоне черт знает что творится, а мы тут рассусоливаем? Дай коды!

Лёлек посопел, но быстро сдался.

Плюмбум сразу перезвонил Привалову, убедился, что коды доступа получены, и велел «пробить» базу Лёлека на предмет пространственных карманов и прочих «фишек», которые так или иначе могут быть связаны с этим делом.

Результат он получил через двадцать минут, и тот оказался парадоксальным.

Разумеется, сразу выяснилось, что не только физики подозревают о существовании других «уровней» Зоны и ключей к ним – есть еще некий харьковский профессор Зорич, который давно отстаивает эту идею и утверждает, что обнаружил универсальную отмычку для прохода через аномалии – артефакт под названием «Звезда Полынь». Дескать, ее предоставили ему два сталкера: Владимир Комбат и Константин Тополь. Плюмбум таких сталкеров не помнил, но всех, кто лезет в Зону, и не упомнишь. Однако далее выяснилось, что сталкеров Комбат и Тополь не существует в принципе – их нет ни в легальных, ни в нелегальных списках. Более того, не существует и самого профессора Зорина. Скорее всего это некая группа товарищей, которая по каким-то причинам захотела сохранить анонимность, хотя и оформляла заявку на значительный грант. Ясно, что группе товарищей было отказано. Тогда на свет появилось несколько странных книжонок под авторством виртуального профессора Зорича, в которых популяризировалась идея пространственных карманов, причем со ссылками на вышеупомянутых виртуальных сталкеров. Книжонки эти, конечно же, не могли вызвать сколько-нибудь значимого резонанса в научном мире, который славится своим консерватизмом, но как-то так получилось, что существование артефакта «Звезда Полынь» стало общепризнанным – появились его описания, была объявлена его стоимость, которая колебалась от двух до трех миллионов евро. Следовательно, на «черном» рынке он должен был стоить еще дороже. Это не вызывало вопросов: все мифические артефакты оцениваются заоблачно, и дело тут совсем не в экономике, а именно в мифологии: когда-то и за фрагменты «летающих тарелок» предлагались сумасшедшие деньги. Другое дело – в базе данных Лёлека не было свидетельств о том, что хотя бы однажды «Звезда Полынь» попадала на лабораторный стол к экспертам. Даже по пресловутым фрагментам «летающих тарелок» информации куда больше.

Плюмбум задумался. Допустим, «Звезда Полынь» – ключ. И допустим, этот ключ существует. Но где его взять? Повесить объявление на электронную стенку?… Тупик. Все равно тупик! А время уходит…

Поддавшись приливу темной ярости, бывший сталкер со всей силы грохнул кулаком по столешнице. Боль немного отрезвила, и он снова смог соображать.

«Звезда Полынь»… Профессор Зорич… Мифическая «Звезда Полынь»… Виртуальный профессор Зо- рич Мифическая… Виртуальный… Но экспедиция- то не виртуальная! Проход через Свалку на другой «уровень» Зоны не мифический! Следовательно, физикам удалось заполучить эту самую «Звезду Полынь» во плоти. Заполучить… или создать ее точную копию. Муляж. Кто у нас специалист по муляжам?…

Плюмбума осенило. Он торопливо потыкал в сенсорную панель стола, набирая номер Лаборатории трансформации континуума. К его радости, откликнулся именно тот, кого он искал, – стажер по имени Артур.

– Слушаю.

– Артур, тебя снова Виктор Свинцов беспокоит. Я с профессором Шагаевым был у вас сегодня. По поводу экспедиции в Зону. Есть еще один очень важный вопрос. Что ты знаешь о профессоре Зориче и «Звезде Полынь»?

В ответ Артур громко вздохнул – как показалось Плюмбуму, с облегчением.

– Слава Богу, – сказал он после этого. – Я уж думал, вы никогда не позвоните. У меня есть «Звезда Полынь».