"Сталин. Тайный "Сценарий" начала войны" - читать интересную книгу автора (Я. Верховский, В. Тырмос)

До «внезапного» нападения есть еще полгода. 19 декабря 1940. Москва

Нити сталинской «паутины»

Ощущение угрозы приближающейся войны, не покидавшее в последнее время Сталина, имело вполне реальные основания. Задолго до того, как была подписана гитлеровская «Директива № 21», советская разведка начала передавать в Москву информацию, явно свидетельствующую о том, что Германия готовится к войне против СССР. Вначале это были только слухи, обрывки разговоров, анекдоты, но постепенно поступавшие сведения становились все более однозначными, все более угрожающими. Вся эта тревожная информация концентрировалась в отделе информации Политбюро ЦК, которое, фактически, являлось частью личной канцелярии Сталина.

Перед Второй мировой войной советская разведка считалась (и была в действительности!) одной из самых мощных и разветвленных в мире. Таким объемом достоверной агентурной информации, каким обладал Сталин, не располагало ни одно государство.

Гигантская сталинская разведывательная паутина, опутавшая весь земной шар, базировалась на официально признанных за рубежом советских организациях. Шпионажем занимался, практически, весь персонал этих организаций — от полпредов до привратников.

Помимо дипломатов, направляемых за рубеж наркоматом иностранных дел и шпионивших, так сказать, «по совместительству», в рамках полпредств действовали также и профессиональные шпионы. Эти люди лишь формально числились дипломатами (советниками, секретарями, атташе), а фактически являлись сотрудниками так называемых легальных резидентур, действующих под крышей полпредств.

Легальное положение давало советским профессиональным шпионам дипломатическую неприкосновенность и позволяло беспрепятственно вести разведывательную работу. Именно такими легальными резидентами были Амаяк Кобулов и Михаил Воронцов, которых Деканозов так нагло «познакомил» с Гитлером.

Кроме легальных резидентур, советская разведка располагала еще огромным числом нелегальных, во главе которых стояли засланные за рубеж под вымышленными именами советские шпионы, а иногда и иностранцы, в большинстве своем, проверенные члены иностранных коммунистических партий, прошедшие в Москве специальную подготовку. И легальные, и нелегальные резидентуры осуществляли связь с Москвой и через дипломатическую почту полпредств. Это был удобный способ передачи информации, гораздо более надежный, чем радиосвязь, и почти не поддающийся перехвату, так как по давним международным соглашениям дипломатическая почта, охраняемая вооруженными дипкурьерами, не подлежала проверке. В эти предвоенные дни, бесстрашные дипкурьеры почти ежедневно привозили в Москву опечатанные красными сургучными печатями дипломатические вализы, содержащие важнейшие донесения советских шпионов со всех концов мира — из Германии и Румынии, Англии и Франции, из Италии, из Финляндии, Турции, Болгарии, Венгрии, Югославии, из Америки, Японии и Китая. Сведения, поступившие из одной страны, от шпионов одной из ветвей разведки, сопоставлялись со сведениями, полученными из других источников, проверялись и перепроверялись специалистами отдела информации ЦК. Руководителем этого малоизвестного отдела, созданного по личному указанию Сталина, был Георгий Маленков.

Несмотря на свою относительную молодость, сорокалетний партийный функционер Маленков уже не первый год принадлежал к небольшой избранной группе близких Сталину людей, вошедших в историю под именем сталинских соратников. Такими многолетними соратниками вождя были Молотов, Берия, Ворошилов, Каганович, Микоян и Маленков. Члены и кандидаты в члены Политбюро должны были принимать участие в решении важнейших вопросов управления страной.

Георгий Маленков, которого за его необычную внешность циничные соратники презрительно называли «Маланьей», заслужил доверие вождя своим активным участием в кровавых репрессиях 1937 г. В те годы молодой партийный функционер, несмотря на свое дворянское происхождение, вместе со сталинским палачом Ежовым, выезжал «на места», в союзные республики, и лично участвовал в пытках «врагов народа». Сегодня Маленков, гораздо более образованный, чем все другие сталинские соратники, и производящий впечатление интеллигентного человека, неотлучно находится при вожде, угадывает его мысли, неукоснительно выполняет его волю и пишет под его диктовку протоколы заседаний Политбюро, постановления Совета народных комиссаров и даже сообщения советского телеграфного агентства ТАСС. Через Маленкова Сталин, профессиональный подпольщик, более двадцати лет проведший в тюрьмах и ссылках, фактически единолично руководит раскинутой им разведывательной паутиной. Каждое агентурное донесение советской разведки, непременно в 2-х экземплярах, направляется Сталину и в одном экземпляре каждому из соратников, которые, таким образом, всегда имеют возможность самостоятельно оценивать сложившуюся ситуацию.

Сталинские репрессии, несомненно, нанесли серьезный урон советской разведке. Но к середине 1940 г. разведка уже практически оправилась от удара и даже расширила и активизировала свою деятельность.

Формальной основой всей сталинской разведывательной паутины являлись две самостоятельные и почти параллельные ветви разведки, принадлежащие к двум разным наркоматам — обороны и внутренних дел.

Разведка наркомата обороны Главное разведывательное управление Генерального штаба Красной армии — ГРУ, которое с июля 1940 г. возглавлял генерал-лейтенант Филипп Голиков, представляло собой мощную организацию, включающую военную и приграничную разведку, радиоразведку и военную контрразведку. Разведка НКВД включала внешнюю разведку, под руководством майора Павла Фитина, и контрразведку, под руководством комиссара Петра Федотова.

Сталинская разведывательная паутина, располагавшая практически неисчерпаемыми финансовыми средствами и передовой научно-технической базой, охватывала 45 стран, в которых было задействовано более 300 легальных и нелегальных резидентур и огромное число агентов, использующих почти бесчисленное количество источников информации. С июня 1940 г. и до «внезапного» нападения Германии военная разведка передаст в отдел информации ЦК более 300 шифрограмм, разведсводок и радиосообщений, явно свидетельствующих об активной подготовке Гитлера к войне. Внешняя разведка НКВД за тот же период направит в Кремль еще 120 донесений о готовящейся агрессии.

Важность информации, переданной профессиональной разведкой трудно переоценить, но, в дополнение к этим разведкам, Сталин обладал еще одним необычным источником информации известным под названием стратегической разведки. Стратегическая разведка была детищем Лаврентия Берия. Назначенный Сталиным в 1938 г. вместо Ежова наркомом внутренних дел Берия, кроме других, более известных его «обязанностей», много сил приложил для восстановления почти уничтоженной во время репрессий внешней разведки НКВД и, параллельно с этим, организовал еще один, тайный, орган разведки.

Человек недюжинного ума и еще большей хитрости, жестокости и коварства, Берия, как и Сталин, обладал особым талантом в области шпионажа и еще в юности получил кличку «Сыщик».

Личная стратегическая разведка, созданная Берия, представляла собой неформальную, глубоко законспирированную сеть шпионов и диверсантов, включавшую в себя людей самых различных социальных слоев — от знаменитейших личностей эпохи до последних отбросов общества и матерых убийц. Свидетельствует сын Берия, доктор технических наук Серго Гегечкори: «Некоторые люди, работавшие на советскую разведку и занимавшие очень высокое положение в Германии, Великобритании и других странах, „выходили“ непосредственно на моего отца. Таких тоже было, знаю, немало. Кого-то, думаю, из них Сталин знал, но члены Политбюро однозначно — нет. Исключений тут не было. Да и Сталин, насколько могу судить, особого интереса к источникам информации не проявлял. Детали его обычно не интересовали. Он ставил задачу, а уж каким путем она будет достигнута, его волновало мало. Сталина интересовал как правило лишь конечный, а не промежуточный результат…»

Агентурная информация, получаемая Берия из «своих» источников, в большинстве своем, не поступала, как все другие виды информации, в отдел информации к Маленкову, а, минуя официальные каналы, шла напрямую к Сталину. Информация Берия была особой!

Лаврентий Берия, вообще, занимал особое место при Сталине даже среди соратников. Мингрел по происхождению, он говорил со Сталиным на его родном грузинском языке, что создавало особую доверительность в их отношениях. Много часов, ежедневно в Кремле и еженощно за обеденным столом на ближней даче в Кунцево, где в эти годы жил вождь, Сталин и Берия проводили вместе.

Вопреки своим привычкам, Сталин бывал у Берия дома, и в Москве, и в Грузии, обедал с его семьей и даже вступал в шутливую перепалку с его женой красавицей Нино Гегечкори. Дети Сталина называли Берия — «дядя Лаврентий». Сталин не мог обходиться без Берия. И именно Берия была поручена деликатная миссия организации похорон умершей в Тбилиси матери Сталина, проститься с которой единственный сын ее, Coco, не нашел нужным приехать.

Дочь Сталина Светлана Аллилуева скажет о смерти своей бабушки страшные слова: «Кто знает, была ли мирной ее кончина?»

Много кровавых тайн связывало Сталина и Берия. Для них обоих человеческая жизнь не значила ровным счетом ничего. На совести Сталина были уже миллионы загубленных жизней, на совести Берия, может быть, было немногим меньше. С Лаврентием Сталин мог говорить откровенно, без намеков, без умолчаний. Вместе они задумали не одно преступление, и не одно преступление совершил Сталин руками Берия.

Удивительно, но всесильный Лаврентий Берия, которого боялись даже сталинские соратники, отдавал, видимо, должное тайной силе Маленкова и считал необходимым поддерживать с ним личную «дружбу». И оба они, и Берия, и Маленков, многие годы верно служили Сталину.

Вся имеющаяся в распоряжении этой пары агентурная информация и, особенно, сведения, касавшиеся подготовки гитлеровской Германии к нападению на Россию, немедленно поступала к Хозяину. Если бы, хотя бы одно, самое короткое, самое незначительное сообщение случайно или намеренно «затерялось», тогда не сносить бы им своих голов, ни верному Лаврентию, ни исполнительному Маленкову! И за меньшие «провинности» безжалостно карались самые близкие ему люди. Всесильные соратники не составили бы исключения. Совершив одну, самую малую, оплошность, каждый из них мог бы, как Павлуша Аллилуев, брат Надежды, трагически погибшей жены Сталина, неожиданно умереть от «паралича болезненно измененного сердца».

Или, как «друг и брат» Сталина Сергей Киров, мог пасть жертвой «врагов народа». Или самому внезапно стать «врагом народа», и тогда уже быть судимым и расстрелянным «по закону». Но нет, за все время «служения» вождю ни Берия, ни Маленков, не допустили ни одной оплошности! Не совершили ни одной ошибки! До самого конца… До рокового 1953 г., когда одряхлевший тиран начнет бояться даже своих самых верных соратников. И не напрасно!

Скорее всего, именно эти «друзья» — Берия и Маленков — сыграли основную роль в достаточно странной смерти Сталина. И именно Маленков, с помощью Берия, станет «наследником» вождя и займет пост председателя Совета министров СССР. Правда, всего через несколько месяцев после этого торжественного события Маленков предаст своего многолетнего «друга». Объединившись на время с другими соратниками, Маленков примет участие в «устранении» Лаврентия. Вместе с Берия будет уничтожена целая группа его подручных, в том числе и бывший советский полпред Владимир Деканозов.

А пока… И Маленков, и Берия головой отвечают за то, чтобы вождь был максимально информирован по всем вопросам и, в особенности, по вопросам, касающимся Германии и Гитлера.

Одно из первых донесений о возможности столкновения Германии с Россией Берия передал Сталину еще в июле 1940 г., почти за пять месяцев до того зимнего вечера, 18 декабря 1940 г., когда Адольф Гитлер подписал свою «Директиву № 21».

СТАЛИНУ, МОЛОТОВУ, ВОРОШИЛОВУ, ТИМОШЕНКО

№ 2813/6, от 12 июля 1940

Бывший английский король Эдуард вместе с женой Симпсон в это время находится в Мадриде, откуда поддерживает связь с Гитлером. Эдуард ведет с Гитлером переговоры по вопросу формирования нового английского правительства и заключения мира с Германией при условии военного союза против СССР…

Германский и итальянский военные атташе в Бухаресте заявили, что в будущем Бессарабия, а также Советская Молдавия, будут отторгнуты от СССР… В Протекторате и на территории, оккупированной Германией, проводится регистрация офицеров и подофицеров, знающих русский, сербский, хорватский, болгарский и румынский языки. В Лодзи немецкие военные власти концентрируют и обучают военному делу белогвардейцев…

После падения Франции, во второй половине июля 1940 г. начали поступать уже более конкретные сообщения — о переброске германских воинских частей с Запада на Восток и о перевозках строительных материалов для возведения на восточных границах Германии укреплений типа «Линии Зигфрида». В августе 1940 г. внешняя разведка сообщала о том, что в Польше сосредоточены 75 германских дивизий, а по Дунаю, к болгарской Руссе, идут немецкие баржи, груженные тяжелыми орудиями.

В сентябре 1940 г., после того как Гитлер окончательно отказался от вторжения на английские острова и даже отдал приказ «прекратить сосредоточение сил и средств, необходимых для вторжения», Кремль почти немедленно, 27 сентября, получил соответствующее донесение из Парижа: «Немцы отказались от наступления на Англию и ведущаяся подготовка к нему является лишь демонстрацией, чтобы скрыть переброску основных сил на Восток. Там уже имеется 106 дивизий».

Падение Франции и отказ Германии от вторжения на английские острова — именно эти два события премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль назовет «Поворотными пунктами Второй мировой войны». Выступая по радио 22 июня 1941 г., Черчилль отметил четыре таких поворотных пункта, включив сюда, кроме первых двух, также принятый американским конгрессом закон о ленд-лизе и совершившееся на рассвете этого трагического дня «внезапное» нападение Германии на Россию.

В сентябре 1940 г. Иосиф Сталин, так же как и Уинстон Черчилль, не мог воспринять равнодушно такие два грандиозных события, как падение Франции и отказ Германии от вторжения на английские острова. Сталин не мог не понять, что после Парижа целью Гитлера станет Москва! Эта его уверенность должна была укрепиться в октябре 1940 г., когда Берия, уже совершенно определенно предупредит его о том, что примерно через шесть месяцев Германия начнет войну:

СТАЛИНУ, МОЛОТОВУ, ВОРОШИЛОВУ, ТИМОШЕНКО

б/ н [Октябрь 1940] Сов. секретно

НКВД СССР сообщает следующие агентурные данные, полученные из Берлина:

Наш агент «Корсиканец», работающий в германском министерстве хозяйства, в качестве референта отдела торговой политики в разговоре с офицером штаба Верховного командования узнал, что в начале будущего года Германия начнет войну против Советского Союза.

Офицер штаба Верховного командования (отдел военных атташе), сын бывшего министра колоний… [пропуск в тексте сообщения] заявил нашему источнику… [пропуск в тексте], (б. [бывший] русский, князь, связан с военными немецкими и русскими аристократическими кругами), что по сведениям, полученным им в штабе Верховного командования, примерно через шесть месяцев Германия начнет войну против Советского Союза.

Это, естественно, только часть донесений, полученных Сталиным за последние месяцы. Еще до того, как Деканозов успел вручить Гитлеру свои верительные грамоты, на его имя в полпредство пришло анонимное письмо. Неизвестный доброжелатель писал: «Многоуважаемый господин Полпред! Гитлер намеревается будущей весной напасть на СССР. Многочисленными мощными окружениями Красная армия должна быть уничтожена…»

И дальше шел длинный перечень доказательств того, что Германияготовится к нападению на Россию.

Деканозов дал указание перевести письмо и, понимая его важность, немедленно переслал в Москву, приложив отзыв помощника военного атташе Николая Скорнякова, который и сам был сотрудником военной разведки, по кличке «Метеор».

ПОЛПРЕДСТВО СССР В ГЕРМАНИИ Секретно

Берлин, 7 декабря 1940 г. № 590

Народному комиссару иностранных дел товарищу В. М. Молотову

При этом направляю анонимное письмо на немецком языке, полученное мною по почте 5.XI1.40г., и перевод с него, сделанный нами. Военный атташе тов. Скорняков, которого я ознакомил с этим письмом, дал следующий отзыв:

Поп. 1 — В течение последних двух-трех недель, действительно на Восток отправлено значительное количество автопорожняка.

Поп. 2 — Строительство в Норвегии бараков для германских войск подтверждается и из других источников…

В числе вновь призываемых действительно имеются возрасты 1896—1920 гг. По мнению тов. Скорнякова, к весне немцы могут довести армию до 10миллионов…

На документе имеется резолюция: «т. Сталину для сведения. В. Молотов».

Это письмо, также как и все агентурные донесения, доклады, записки и справки, легло на письменный стол в кремлевском кабинете Сталина. Уже по этим, первым агентурным донесениям, можно оценить мощь сталинской разведывательной паутины и полную своевременную информированность Сталина во всем, что касалось подготовки Германии к войне против России.

Гитлеровские генштабисты — генерал-майор Эрих Маркс и подполковник Бернхард фон Лоссберг — были все еще заняты первичными наметками плана Русского похода, Гитлер еще не подписал «Директиву № 21», а Москва уже знала о том, что фюрер отказался от вторжения на английские острова и готовится к «внезапному» нападению на Россию.