"Русские и нерусские ученые. Мифы и реальность" - читать интересную книгу автора (Бояринцев В. И.)
Глава 7.Владимир Иванович Вернадский
 |
В семье Вернадских существовало предание, что их род начался с литовского шляхтича Верны, перешедшего на сторону казаков и казнённого поляками во времена Богдана Хмельницкого. Дети его остались в Запорожской Сечи, и впоследствии прадед В.И.Вернадского после окончания академии в Киеве стал священником, его средний сын стал военным врачом в армии Суворова, попав в плен к французам, получил орден Почётного легиона (как специалист) и в 1804 году женился на дворянке Екатерине Короленко. Таким образом, учёный В.И.Вернадский и писатель В.Г.Короленко являлись троюродными братьями.
Отец В.И.Вернадского - Иван Васильевич после окончания Киевского университета в двадцать девять лет и после защиты докторской диссертации по политэкономии становится профессором Московского университета.
В 1860 году умирает первая жена профессора Мария Николаевна Шигаева, сделавшая свой вклад в политэкономию и ставшая единственной тогда женщиной-писательницей, пишущей на экономические темы. Остался её сын Николай, который впоследствии оказал большое влияние на В.И.Вернадского.
В 1862 году будущий отец Владимира Вернадского женится на дочери генерала артиллерии Анне Петровне Константинович, в 1863 году у них родился сын — Владимир. Через год появились близнецы Екатерина и Ольга. Но в 1868 году отца парализовало, поправился он не полностью и занял должность управляющего конторой Государственного банка в Харькове. Харьковские годы оставили самые хорошие воспоминания у В.И.Вернадского.
О своём детстве В.И.Вернадский вспоминал: «Самыми светлыми минутами представлялись мне в это время те книги и мысли, какие ими вызывались, и разговоры с отцом и моим двоюродным дядей Е.М.Короленко, помнится также сильное влияние моей дружбы с моим старшим братом. Я рано набросился на книги и читал с жадностью всё, что попадалось мне под руку, постоянно роясь и перерывая книги в библиотеке отца».
Г.П.Аксёнов в своей книге «Вернадский» («Молодая гвардия», М., 2001) отмечает, что дядя В.И.Вернадского - Евграф Максимович Короленко всю жизнь был военным, а выйдя в отставку, читал научно-популярные и научные книги, и на него особое впечатление произвела книга Дарвина «Происхождение видов».
В 1873 году Владимир Вернадский поступил в харьковскую гимназию, а через год, потрясённый смертью брата Николая, Вернадский записывает: «Да, есть две вещи, которые нелегко перенести - горе, постигшее семейство, и потерю Отечества». На последнее соображение его натолкнула поездка в составе семьи по Европе (Германия, Швейцария, Италия).
В 1877 году семья переехала в Петербург, Вернадский учился в гимназии, затем в лицее, а отец открыл издательскую фирму «Славянская печатня» и книжный магазин на Невском проспекте. В 13-14 лет у Владимира Вернадского возникает интерес к славянству, к бурным общественным событиям и к природоведению.
В 1881 году произошло сразу же несколько событий, изменивших жизнь не только юного Вернадского, но и всей страны. Цензура закрыла отцовский журнал, отца постиг второй удар, его парализовало, и был убит Александр II. В этом же году В.И.Вернадский сдал выпускные экзамены и поступил в Петербургский университет.
В Петербургском университете в это время работали выдающиеся русские учёные, в частности, лекции по химии читал Менделеев. Г.Аксёнов отмечает: «Открывая перед студентами стройность и законосообразность природы, Менделеев укреплял в них уверенность в силе личности и её способности преодолеть дурные обстоятельства, в том числе и общественные».
В Университете в этот период было организовано научно-литературное общество (1882-87), во главе которого стоял Научный отдел, и в нём Вернадский вёл минералогию.
В.И.Вернадский учится наблюдать природу, что было замечено профессором Докучаевым, который учил студентов тому, что настоящая наука начинается с поиска связи между видимыми явлениями.
Побывав вместе с В.В.Докучаевым в Сестрорецке, Вернадский записывает: «Прежде я не понимал того наслаждения, какое чувствует человек в настоящее время, искать объяснения того, что из сущего, из природы воспроизводится его чувствами, не из книг, а из неё самой».
Большой научной школой для Вернадского стала организованная Докучаевым Нижегородская экспедиция (1882-87); через два года Вернадский один прошёл свой первый геологический маршрут, его статья была опубликована в отчёте экспедиции. «Она открыла собой огромный список — книг и статей — почти 700 публикаций за шестьдесят последующих лет» (Г.Аксёнов).
В 1884 году Вернадский принимает предложение Докучаева и становится сотрудником минералогического кабинета Университета. В 1884 году Вернадский вступает во владение имением (Вернадовкой), а в 1886 году женится на Наталье Егоровне Старицкой, в 1887 году у них рождается сын Георгий, позже ставший профессором русской истории Йельского университета США. Вернадский сближается с братьями жены и в честь одного из них называет описанный им минерал.
В марте 1888 года Вернадский уезжает в командировку за границу, сначала в Вену, затем в Неаполь и, наконец, в Мюнхен, где начинает работать в лаборатории кристаллографии. Вскоре он пишет жене, оставшейся в России с маленьким сыном: «»У меня появились руки». Он овладевал методикой», — отмечает Г.Аксёнов.
После окончания учебного года Вернадский отправляется в большое путешествие по Европе с целью ознакомления с минералогическими музеями. Он побывал в Австрии, Швейцарии, Франции и участвовал в 5-й сессии Международного геологического конгресса в Англии. Здесь его приняли в члены Британской ассоциации наук. Вернадский возвращается в Мюнхен и вскоре в Вене встречает жену с ребёнком и переезжает работать в Париж.
В 1890 году Вернадский приезжает в Москву, предварительно поработав над описанием почв Кременчугского уезда. В Московском университете ему предложили кафедру минералогии и кристаллографии, хотя к этому времени (к 26 годам) он был лишь кандидатом (то есть человеком, защитившим диплом в высшем учебном заведении), не успев защитить диссертации, соответственно, на степень магистра и доктора наук.
В Московском университете В.И.Вернадский начал преподавать ровно через сорок лет после своего отца, здесь в его распоряжении оказался минералогический кабинет и хорошо оснащённая химическая лаборатория, а со второго семестра Вернадский начал читать лекции на физико-математическом и медицинском факультетах. Одна из слушательниц писала: «Мы ждали его лекций, как праздника. Они оживили мёртвую природу, камни заговорили» (Г.Аксёнов). Аксёнов отмечает также, что Вернадский сознательно резко отделил минералогию от кристаллографии. Первая стала относиться к комплексу наук о Земле, вторая стала физико-математической наукой.
Вернадский видел суть минералогии как научной дисциплины не в беспристрастном описании внешнего вида и свойств различных минералов, а рассматривал минералогию прежде всего как химию природных соединений земной коры — минералов.
Интересно, как в этот период времени переплетены судьбы выдающихся русских учёных Менделеева, Докучаева, Вернадского: Вернадский защищал диссертацию на звание магистра минералогии, его оппонентом был Докучаев, а с работой лично познакомился Менделеев, отличавшийся чрезвычайной научной требовательностью.
Здесь, на этом примере, особенно видна необходимость создания и поддержания научных школ, преемственность научных традиций, опасность существования которых хорошо понимали демократы, развалившие Советский Союз и передовую русскую науку.
Защитив докторскую диссертацию по кристаллографии, Вернадский становится сначала экстраординарным, а в 1902 году — ординарным профессором. Он участвует в организации международного съезда геологов в Москве в 1897 году, выезжает в восточную и центральную Европу, посещает горнорудные районы её.
В 1898 году у Вернадского родилась дочь Нина, сын его в это время уже учился, ему было девять лет.
Вернадский продолжает вести интенсивную научную работу, участвуя в геологической поездке по Крыму и Кавказу, открывает месторождение бокситов на Таманском полуострове.
«На рубеже веков Вернадский обнаружил, что вырастил уже не просто научное направление, а целую новую науку, отпочковавшуюся от минералогии» (Г.Аксёнов). Об основных принципах новой науки Вернадский рассказал на съезде русских естествоиспытателей и врачей, так родилась геохимия.
В лаборатории Вернадского, которую он называл Институтом, работали студенты и ассистенты, слушательницы женских курсов. Одновременно проявляется и талант Вернадского как историка науки, он пишет работу «О значении трудов Ломоносова в минералогии и геологии», получившую высокую оценку у специалистов.
В 1903 году в связи со смертью своего учителя, выдающегося учёного, родоначальника новой науки - почвоведения — В.В.Докучаева, Вернадский пишет статью «Страница из истории почвоведения». Интересный факт биографии Вернадского, который проявился уже в это время, — в период его большой политической активности (см. ниже) возрастает его научная продуктивность: выходят из печати его минералогические и кристаллографические статьи и лекции, специальные и популярные работы по истории науки и о людях науки.
4 марта 1906 года Вернадский избирается адъюнктом по минералогии С.-Петербургской академии наук, назначается заведующим минералогическим отделением Геологического музея Академии Наук.
Вернадский пришёл в Академию Наук с основной идеей — приблизить минералогию к жизни, к делу освоения территории России. Полноправным академиком Вернадский становится в 1912 году.
Но в то же время его волнуют и другие проблемы: «Много в последнее время обдумываю в связи с вопросом о количестве живого вещества. Читаю по биологическим наукам, масса для меня любопытного. Получаемые выводы заставляют меня задумываться. Между прочим, выясняется, что количество живого вещества в земной коре. есть величина неизменная. Тогда жизнь есть такая же вечная часть космоса, как энергия и материя? В сущности, ведь все рассуждения о приносе «зародышей» на землю с других небесных тел в основе своей имеют то же предположение о вечности жизни?» (подчёрнуто мной - В.Б.).
Много времени Вернадский посвящает минералогической части музея Академии Наук - покупает и привозит из своих поездок коллекции камней, в 1908 году принимает участие в работе сессии Британской Ассоциации Наук в Дублине, после чего начинает вести работу над проблемой радиоактивности.
«Радиоактивность решала загадку внутреннего тепла Земли, не прибегая к умозрительным предположениям. Пусть не сейчас, но в принципе можно измерить как время жизни Земли, так и её энергию. Мир становился объёмным - у него появилась исчислимая история» (Г.Аксёнов).
В 1909 году Вернадский совершает поездку по Италии, собирает большое количество минералов, и ещё одним итогом поездки стало то, что итальянский натуралист в следующем году назовёт открытый им минерал «вернадскит».
Одновременно он много времени уделяет преподавательской работе в университете, на высших женских курсах и в созданном в 1908 году частном Университете Шанявского.
Богатый золотопромышленник А.Л.Шанявский завещал городу Москве два миллиона рублей с условием использовать их на нужды просвещения до октября 1908 года. Вернадский пишет статью «К вопросу об университете Шанявского» и, несмотря на сопротивление Министерства просвещения, университет вовремя начинает свою работу.
Уже через два года после организации в нём училось 3600 студентов (университет был закрыт в 1918 году).
Московский период работы Вернадского в университете закончился в 1911 году, когда правительство разгромило кадетское гнездо, в результате чего из университета в знак протеста ушла одна треть преподавательского состава. В сентябре этого же года Вернадский переезжает в Петербург.
Одна из задач петербургского периода жизни и работы Вернадского — превращение минералогической части музея Академии Наук в музей мирового уровня. Как отмечает исследователь творчества Вернадского И.И.Мочалов: «...в 1911 году в музей поступило 85 коллекций - рекордное число. Среди камней встречались и метеориты. Их адреса — множество мест в России, а также Черногория, Алжир, Италия, Мадагаскар, Норвегия, остров Готланд. В 1912 году поступило 137 коллекций, на следующий год - 102, а в 1914 году, несмотря на войну, - 103».
С приобретением новых коллекций минералогическая часть музея Академии Наук стала в ряды лучших в мире, а после увеличения штата организуется Геологический и Минералогический музей, директором которого в 1914 году становится Вернадский, а хранителем минералогической части ученик Вернадского - Ферсман.
В первое десятилетие нового века в России наблюдается резкий прорыв в области образования - количество высших учебных заведений в стране удвоилось. А о своём родном уезде Вернадский писал в статье «1911 год в истории русской умственной культуры»: «Ещё недавно 80-90 школ в Моршанском уезде казалось чем-то большим, сейчас их 120 и будет скоро больше 300!».
О статье Вернадского «Задачи высшего образования нашего времени» Г.Аксёнов пишет: «Наверное, он первый так всеохватно увидел науку, образование и - шире - культуру человечества: не как внутреннее дело людей, не как общественный феномен, но как некое планетное явление, тем более заметное, когда оно происходит на просторах такой огромной страны, как Россия».
В этот же период Вернадский пытается создать в Петербурге Ломоносовский институт, состоящий из физического, химического и минералогического отделов, но на этот проект правительство не выделило денег.
Вернадский публикует ряд работ и читает лекции по истории естествознания в России, среди них четыре статьи о Ломоносове, о первом русском учёном.
Жизнь идёт, и Вернадский строит дом на любимой с детства Украине между Полтавой и Миргородом на реке Псёл, это место стало называться хутор «Ковыль-гора».
В 1913 году Вернадский выехал с академической делегацией из 15 человек на сессию Геологического конгресса в Америку, посетил Канаду и написал Ферсману: «Я не могу здесь забыть о той ошибке (и преступлении?), которую сделали правительства Николая I и Александра II, отдав русскую Америку, добытую народным страданием».
Отметим, что Вернадский, к счастью, не дожил до того момента, когда земли Советского Союза, «добытые народным страданием», и наши позиции в Европе были преступно отданы людям и странам, которые никак нельзя заподозрить в дружеских чувствах по отношению к России. Но если за Аляску были получены хоть какие-то деньги, то новые демократические деятели сделали так, что Россия оказалась ещё всем должна многие десятки миллиардов долларов.
После начала Первой мировой войны кредиты на радиевые работы Вернадского в России стали сокращаться, прервались научные зарубежные связи, тогда у него возникла идея создания в России Комиссии по изучению естественных производительных сил (КЕПС), которая и была организована в 1915 году, а её Совет (из 56 человек) возглавил Вернадский.
«Организатор почувствовал сам, что прикоснулся к главному нерву государственной и научной жизни, к сплетению жгучих интересов. Вокруг всё ухудшалось, а комиссия на удивление расширялась. Уже в 1916 году она организует 14 экспедиций в различные районы страны» (Г.Аксёнов).
Впоследствии, вспоминая о весне 1916 года, Вернадский писал: «Для меня была ясна закономерность и неразрывность геохимических процессов ещё более резкая, чем процессов минералогических и в живой, и мёртвой материи на поверхности земли, которая мне представлялась в то время уже биосферой».
Летом 1916 года Вернадским заложены основы новой науки — биогеохимия, содержащей новый взгляд на окружающую природу и природу человека.
В конце 1916 года Вернадский выступает в Совете КЕПС с программой создания сети государственных научно-исследовательских институтов, так были организованы институты - Платиновый, Керамический, Физико-химического анализа и ряд других.
Как это обычно бывает, в студенческие годы создаётся ряд кружков и объединений по интересам, так из студенческого кружка в феврале 1886 года организовалось «братство», из которого вышли выдающиеся общественные деятели, впоследствии ставшие членами «Союза Освобождения» и партии конституционных демократов (кадетов). В состав братства вошли Ольденбурги, Гревсы, Вернадский, Шаховской, Корнилов.
Член братства князь Шаховской так сформулировал задачи кружка: 1) работай как можно больше; 2) потребляй на себя как можно меньше; 3) на чужие беды смотри, как на свои.
Братство находилось в оппозиции к существующему строю, при этом оно стремилось «служить народу знаниями, способствовать просвещению его, а уж он сам найдёт способы улучшить своё экономическое и нравственное состояние» (Г.Аксёнов).
Вскоре к этому кружку присоединились и девушки, среди которых была и Наталья Старицкая - дочь сенатора и члена Государственного Совета, одного из участников реформ 60-х годов. В сентябре 1886 года Вернадский женился на Старицкой.
Члены братства принимали активное участие в ликвидации неграмотности населения России. Фёдор Ольденбург и Дмитрий Шаховской выпустили книгу о всеобщем начальном образовании под земским управлением. Сергей Ольденбург и Иван Гревс вошли в состав Петербургского комитета грамотности и открыли две бесплатные народные читальни в Петербурге. Вернадский принимал участие в создании частного университета Шанявского, Краснов в Харькове открыл университет для рабочих.
Вернадский избирается председателем Совета общественных землячеств, продолжает ходить на заседания Научно-литературного общества, секретарём которого стал Александр Ульянов и которое было закрыто после ареста Ульянова с товарищами.
После этого к Вернадскому «прибежал Сергей (Ольденбург — из братства — В.Б.) и сказал, что у него лежит оставленный Ульяновым ящик с каким-то порошком... Друзья взяли лодку, вывезли ящик на середину Невы и утопили, и как оказалось, вовремя. К Олъденбургу нагрянули с обыском...». Вскоре после этого произошла встреча Сергея Ольденбурга с Владимиром Ульяновым, что позволило впоследствии Ольденбургу обратиться к Ульянову с просьбой об оказании помощи Академии Наук.
После ареста Александра Ульянова Вернадскому грозили большие неприятности, но его тесть пришёл на помощь, а Докучаев предложил отправить Вернадского за границу для подготовки к профессорскому званию, но перед этим Вернадский выехал исследовать фосфориты в Смоленскую губернию.
Вернадский не ограничивался преподавательской и научной деятельностью, им было начато совершенно новое дело: организован комитет помощи голодающим весной 1892 года. В Вернадовке были созданы общественные столовые, на которые также пожертвовал 30000 рублей Великий князь Николай Михайлович, просивший своё имя при этом не называть.
Это обстоятельство кажется весьма странным на фоне современной действительности, когда крупные чиновники, главы разного рода администраций стараются не только не помогать бедствующему населению, а, наоборот, украсть у него как можно больше!
В ноябре дело помощи голодающим в Вернадовке возглавил Корнилов, с приездом новых добровольцев открылись дополнительные столовые, и в начале лета следующего года в них уже питалось двадцать пять тысяч человек.
В московской оппозиции того времени наблюдалось два направления: земская деятельность, то есть местное самоуправление и пропаганда конституционных идей в печати. Члены братства активно работали и в том, и в другом направлении.
Земства того времени принесли с собой выборы, выбираемые комиссии для решения спорных вопросов давали возможность проявить благотворительность. В Тамбовском земстве выдвинулся Вернадский, получивший известность во время борьбы с голодом, и 25 октября он был избран гласным Моршанского уездного собрания и почётным мировым судьёй. Вскоре он был избран гласным теперь уже губернского Тамбовского земского собрания.
Но уже в конце 1900 года Вернадский записывает: «Политическая роль земства постепенно сглаживается, и сама идея самоуправления оказывается несовместимой с государственной бюрократической машиной».
Вернадский тем не менее не остаётся в стороне от политической жизни России, с организацией «Союза Освобождения» он входит в состав редакции, планируемой к изданию газеты «Московская неделя».
На третьем съезде «Союза» (март 1905 года) была принята программа, позднее ставшая основой программы конституционно-демократической партии (кадетов). Основные положения программы: провозглашение прав человека, необходимость создания государства с ограниченной монархией, необходимость культурной автономии для наций и отмена смертной казни. Кроме того, предлагалось запретить агрессию, уничтожить косвенные налоги, установить восьмичасовой рабочий день.
Вернадский также входит в состав Бюро земских съездов, где выступает за западный, правовой путь развития России. В Бюро было принято решение созвать общерусский съезд в ноябре 1904 года, который и состоялся в Петербурге. Общее мнение делегатов съезда выразил Н.Н.Львов: «Учредительное собрание должно быть созвано не вследствие полного падения авторитета власти, а для предотвращения разрушительного натиска революции...» (цитируется по книге Г.Аксёнова; курсив мой - В.Б.). Это была попытка предотвратить революцию созданием народного представительства для того, чтобы «вывести наше отечество на новый путь государственного развития в духе установления начал права и взаимодействия государственной власти и народа».
«Кроме земской деятельности, переросшей неожиданно в политическую борьбу, Вернадский вёл ещё одну упорную кампанию - за автономию университета» (Г.Аксёнов).
Ещё в 1884 году правительство ввело в действие университетский устав, урезавший права университетов, отменялась всякая выборность, запрещалась студенческая самодеятельная жизнь, усиливалась власть попечителя учебного округа, где находился университет, вводилась инспекция, обязанная «оказывать нравственное и умственное влияние на студентов».
Особый протест в университетских кругах вызывал полицейский характер инспекции, что привело к студенческим волнениям в ряде университетов России. В результате, в Петербурге студент П.Карпович смертельно ранил министра просвещения Н.П.Боголепова.
В этот Период Вернадский предлагает: а) ввести полную автономию университетской профессорской корпорации; б) строго определить границы власти попечителя учебного округа; в) разрешить студенческие организации; г) ликвидировать инспекцию.
Он публикует статью «О профессорском съезде», где предлагает провести этот съезд без всякого на то разрешения и создать свой профессиональный союз. В марте 1905 года собрался съезд, заложивший основы Академического союза, на котором от Московского университета выступил Вернадский.
По результатам съезда, после доклада царю, в сентябре месяце состоялись первые выборы ректора Московского университета. Им был избран князь С.Н.Трубецкой, вскоре скончавшийся.
Но революция шла своим чередом — студенты разгромили химическую лабораторию Вернадского, который возмущённый этим хотел написать статью в газету, но его отговорили от жалобы на славную молодёжь.
Лето 1905 года «проходит в водовороте событий. Одна за другой выходят публицистические статьи Вернадского на злобу дня» (Г.Аксёнов).
Вернадский стоял у колыбели партии, учредительный съезд которой состоялся в Москве 12-18 октября, то есть в дни Всероссийской стачки и царского манифеста 17 октября.
В Центральный и Московский комитеты партии конституционных демократов (кадетов) был избран Вернадский, председателем партии избран Петрункевич, заместителем - Милюков, секретарём - Корнилов.
В доме Вернадского действовал секретариат кадетской партии как московского отделения, так и центрального комитета, решались
и университетские дела, так как Вернадский в это время становится помощником ректора университета. В этом качестве он пребывал полгода.
«События сделали друзей знаменитыми. В дополнение к книжке о 2-м земском съезде с их портретами выходит книга «Деятели освобождения», где Вернадскому посвящена, пожалуй, самая крупная статья среди других. Вероятно, не только из-за политического веса, а из-за богатства его жизни. Не посвятив себя целиком политике и не занимая в партии самых первых рядов, он становится ещё известен и как учёный, деятель просвещения, как один из «виновников» автономии университетов» (Г.Аксёнов).
В начале 1906 года в стране проходили выборы в Государственную Думу, все лидеры партии конституционных демократов были выдвинуты кандидатами в депутаты, и распределение депутатских мандатов между политическими партиями в Думе оказалось следующим:
Следует отметить, что большевики бойкотировали выборы в Думу первого состава, что позже было признано ошибкой, так как членство в Думе позволяло использовать её как «своего рода политический рупор» (по выражению Г.В.Вернадского - сына Владимира Ивановича).
Власть сделала несколько попыток сближения с кадетами, предложив им сформировать коалиционный кабинет с участием других либеральных групп, но руководство партии кадетов на это не пошло в ожидании полного политического краха действующего правительства.
В.И.Вернадский в выборах в Думу не участвовал, так как должен был от имени партии и университета войти в Государственный Совет, который должен был утверждать законопроекты, принятые Государственной Думой. Государственный Совет должен был на две трети назначаться из высших сановников, а на одну треть — выбираться из представителей общественных слоев и профессий. О составе Совета Вернадский позднее писал, что «были люди с именами и большим внутренним содержанием... Но не они задавали тон».
Вернадский недолго проработал в составе Государственного Совета (с апреля по июль 1906 года). В июне была распущена Дума, часть депутатов подписала воззвание с протестом, а Вернадский подал прошение о выходе из состава Государственного Совета.
В начале 1907 года Вернадский входит в редакцию московской кадетской газеты «Новь», где публикует, в частности, такие статьи, как «Академия Наук в 1906 году», «Смертная казнь», противником которой он неизменно выступал, «О новых выборах в Думу», «Наука и проект университетского устава А.Н.Шварца». Последняя была вызвана тем, что этот проект устава предусматривал прекращение научных исследований в университетах.
При подготовке к новым выборам Ленин «задумал принять участие в выборах не для того, чтобы поддержать Думу, а для того, чтобы расколоть её изнутри. Речь шла не о борьбе единой Думы с кабинетом, а о борьбе внутри Думы против либеральных кадетов, что представлялось Ленину главной задачей момента» (Г.В.Вернадский «Ленин - красный диктатор», М., «Аграф», 2000).
«По своему строению II Государственная Дума отличалась от первой тем, что правые и левые силы в ней сильно выросли, в то время как центр сжался» (Г.В.Вернадский).
Вторая Дума просуществовала до 3(16) июня 1906 года, когда был опубликован новый избирательный закон, который перемещал политическое влияние в сторону зажиточных слоев населения. «Новый избирательный закон принёс сокрушительное поражение кадетам. Основную силу в новой Думе составили умеренные консерваторы - октябристы и националисты» (Г.В.Вернадский).
Хотя кадеты и прогрессисты получили 92 места, октябристы и националисты имели 226 депутатских мандатов. Оппозиционной партией в новом составе Думы теперь стали кадеты во главе с петербургским депутатом Милюковым.
Экономика России во время деятельности III и IV Дум быстро росла, «настроение русского народа становилось всё более миролюбивым» (Г.В.Вернадский), но с 1911 года началось новое пробуждение революционности народа под влиянием большевистской пропаганды.
Срок действия III Думы закончился в сентябре 1912 года, и после выборов в IV Думу соотношение сил в ней примерно сохранилось (кадеты и прогрессисты имели 107 мест), конфликт Думы с властью во время войны продолжался, и «раскол между императором и Думой был опасен для обеих сторон именно тем, что открывал дорогу третьей силе — революционному пролетариату, руководимому идеями Ленина» (Г.В.Вернадский).
В конце 1915 года Вернадский по настоянию и представлению своей партии конституционных демократов снова избирается в Государственный Совет, где заседает вместе со своим другом Ольденбургом. В государственном Совете этого периода Вернадского поразило полное непонимание государственными сановниками происходящего. Через десять лет после этого Вернадский писал: «Было ясно, что вокруг царя пустое место... Но никто не ожидал произошедшего. Впрочем, помню свой разговор с А.И.Гучковым, вернувшимся из армии в 1915 году и нарисовавшим мне ужасающую картину катастрофы, близкой к свершившейся. Возможной в момент возвращения солдат домой...» (Г.Аксёнов).
Чем была в то время партия кадетов на местах видно из следующих воспоминаний В.А.Оболенского (см. А.И.Солженицын «Двести лет вместе») - члена ЦК партии, который описывает кадетский клуб времён I Государственной Думы: «Там всегда было людно, и публика, среди которой преобладали богатые петербургские евреи, была нарядная: дамы в шёлковых платьях, с бриллиантовыми брошками и кольцами, мужчины - с буржуазно лощёными, упитанными и самодовольными физиономиями. Даже нас, демократически настроенных депутатов, вид этого «кадетского клуба» несколько шокировал. Можно себе представить, как неуютно себя там чувствовали крестьяне, приходившие на заседания нашей фракции... «Господская партия», решали они про себя и переставали к нам ходить».
Естественно, такая партия не могла организовать массовое противодействие еврейско-большевистской агитации и могла быть только партией «конструктивной» оппозиции, парламентской партией, не имеющей опоры в народных массах.
В феврале 1917 года произошла революция, 26 числа Государственный Совет заседал в последний раз, его последним действием стала телеграмма царю в Ставку. «Члены Совета предлагали Николаю отречься от престола, сместить правительство и передать власть Временному комитету Государственной Думы. Под телеграммой стоят подписи четырёх выборных членов, в том числе Вернадского и Олъденбурга» (Г.Аксёнов).
Аксёнов отмечает вялость и неэнергичность формирования властных структур кадетами в отличие от меньшевиков и эсеров, имевших большинство в Петроградском Совете. Сказалась также и недооценка роли и растущего влияния большевиков, разжигавших «самые темные инстинкты народа под лозунгами «углубления революции» ».
Вернадский в этот период, оставаясь членом ЦК партии кадетов, ведёт большую научно-организационную работу, расширяется КЕПС, он становится председателем комитета Министерства земледелия, восстанавливается как профессор Московского университета, является членом комиссии по реформе высших учебных заведений. В августе 1917 года Вернадский назначается товарищем (заместителем) министра просвещения; программа деятельности самого министерства была изложена им ещё в июньской статье «Задачи науки в связи с государственной политикой России», где он говорит, что революция не должна привести к распаду России, как единого государства. Следует отметить, что Временное правительство состояло главным образом из кадетов и их сторонников (в его состав входил один социалист-революционер - Керенский).
Будучи в центре политических событий, Вернадский записывает 20 октября 1917 года: «В большевизме есть идейная сторона, но она так чужда сознательно действующим силам, что в конце концов чувствуется ими как дикая разрушительная сила».
Как известно, 25 октября Временное правительство было арестовано, но 1 ноября возобновилась теперь уже подпольная деятельность правительства (шесть министров и шесть заместителей, в том числе и Вернадский). Но время было уже упущено, Вернадский записывает: «Сейчас ярко проявился анархизм русской народной массы и еврейских вождей, которые играют такую роль в этом движении... Очень любопытное будет изменение русской интеллигенции. Что бы ни случилось в государственных формах, великий народ будет жить".
Вернадский также записал в своём «Дневнике»: «Бросается в глаза и невольно раздражает всюду находящееся торжествующее еврейство... Они сейчас чувствуют власть - именно еврейская толпа» (цитируется по статье В.Кузнецова «Фальсификаторы», «Молодая гвардия», № 11-12, 2000).
17 ноября было опубликовано воззвание «От Временного правительства», в котором, в частности, говорилось: «Измученные трёхлетней войной, солдатские и рабочие массы, соблазнённые заманчивыми лозунгами: «немедленного мира, хлеба и земли», справедливыми по существу, но неосуществимыми немедленно и путём гражданской войны, взяли в руки оружие, арестовали Временное правительство, стали захватывать важнейшие государственные учреждения, уничтожать гражданские свободы и угрожать жизни и безопасности мирных граждан, беззащитных перед лицом начавшейся анархии».
И далее: «Для Временного правительства остаётся один путь ограждения интересов народа и государства: не покидать до последней возможности своих постов и охранять от захвата и разрушения те отрасли народного хозяйства, которые особенно важны для армии и страны...»
Одновременно было опубликовано постановление об открытии Учредительного Собрания 28 ноября 1917 года.
Реакция последовала немедленно: 17 ноября были закрыты все газеты, опубликовавшие эти документы, а 19 ноября появилось постановление Военно-революционного комитета, в котором говорилось: «Подписавших упомянутое заявление бывших министров и товарищей министров С.Прокоповича, П.Малянтовича, А.Никитина, К.Гвоздева, А.Ливеровского, С.Маслова, В.Вернадского, А.Нератова, М.Фридмана, Н.Саввина, К.Голубкова, Г.Краснова отправить под надёжным караулом в Кронштадт под надзор исполнительного комитета Кронштадтского Совета рабочих и солдатских депутатов».
Таким образом, борьбу Временного правительства с еврейскими большевиками можно описать словами интеллигента из анекдота, где он рассказывал о своём столкновении с бандитом: «Он меня кулаком, а я его - газетой, газетой! Потом я дал ему рёбрами по ногам, и больше я ничего не помню».
Вернадский уезжает на Украину 22 ноября в соответствии с решением Отделения физико-математических наук Академии о его командировке «в южные районы страны по состоянию здоровья и для продолжения работ по живому веществу».
Через несколько дней, 28 ноября была запрещена партия кадетов и началась охота на её руководителей. На этом кадетский этап деятельности академика закончился. Будучи в Париже уже в конце 1921 года, Вернадский получает приглашение принять участие в заседании кадетской партии в эмиграции, но он не видит смысла возвращаться в политику и от приглашения отказывается.
Тем более, что в мае 1921 года в партии произошёл раскол. Во главе «левых» стал П.Н.Милюков с лозунгом: «Советы без большевиков», позже они выступали против вторжения в Россию извне. Правые (И.В.Гессен) оставались на старых позициях: «Россия должна быть демократической и парламентской республикой».
История России двадцатого века позволяет так оценить роль русской интеллигенции (в первую очередь, творческой): находясь под влиянием либеральных западных идей о «свободе, равенстве и братстве», потеряв при этом основные идеи - национальную и государственную, интеллигенция многие годы подталкивала страну к разрушению и расслоилась при первом же запахе революционной крови.
Если же какой русский интеллигент стоял на государственных и национальных позициях, он мгновенно объявлялся (как и теперь!) еврейскими средствами массовой информации «черносотенцем», «антисемитом», а теперь и «шовинистом», и «красно-коричневым».
Одно дело говорить о том, что мы раздуем мировой пожар, «мировой пожар в крови» (А.Блок), а другое дело - увидеть, что надо самим в этом участвовать и почувствовать, что это может быть собственная кровь. И тогда русская часть российской интеллигенции, в основном, «умывает руки», мол, мы так не договаривались, мы хотели мирного, эволюционного перехода к «цивилизованному» конституционно-демократическому строю.
Другая же часть российской интеллигенции — её еврейская и проеврейская часть — с энтузиазмом принимает и поддерживает любые формы насилия над русским туземным населением (населением «этой» страны) под основным лозунгом «чужого не жалко», а потому - разрушим «до основанья, а затем...».
Отсюда — еврейский большевизм в государственных и карательных органах в годы революции и гражданской войны, разнузданная воровская демократия последнего современного десятилетия истории страны.
После же кровавого потрясения, будь то революция или государственный переворот 1993 года, перед российской интеллигенцией возникает выбор:
а) активно включиться в пособничество новому режиму в качестве либо единомышленников, либо хорошо оплачиваемых перебежчиков, получая деньги за предательство, имея в виду, что с древнихвремён деньги за это платят немалые (примером тому отнюдь не бедственное положение современных телевизионных идеологических деятелей демократического режима).
б) активно бороться с режимом, подвергаясь репрессиям как физическим, так и моральным, не имея достаточных материальных средств для противодействия режиму в его русофобской политике и экономике, сознательном уничтожении национальных кадров в условиях финансовой цензуры.
в) уйти в сторону от политики и продолжать заниматься своим профессиональным делом (хорошо, если оно строится на национальной русской основе); при этом кропотливо и настойчиво вести борьбу за создание русских национальных кадров интеллигенции.
Но для одних это служение Родине с попыткой исправить зло, приносимое новым режимом, для других - бездумное и бескорыстное служение правящему режиму без оглядки на русские национальные интересы.
г) выехать из страны в надежде «обрести свободу» и возможность прилично зарабатывать, обеспечивая научный и культурный рост потенциала того самого Запада, который многие десятилетия мечтал о превращении России из мировой «сверхдержавы» в отсталую колонию, поставщика дешёвого природного сырья.
Но в некотором смысле этот процесс выезда из России не всегда «сливок», а зачастую и «пены» интеллигенции, в основном, нерусской, является и процессом очистительным.
Или выехать из страны ввиду невозможности продолжать работу в избранном направлении, подвергаясь постоянному моральному и физическому давлению.
д) проникать в государственные и общественно-политические структуры с целью их постепенного преобразования с учётом русских национальных интересов (что представляется весьма сомнительным, принимая во внимание особенность русского человека - не скрывать своих взглядов и мыслей от, зачастую, враждебного русофобского окружения).
Все эти моменты особенно ярко проявились в начале XX века, в годы революции, гражданской войны и периода троцкизма — еврейского большевизма в России первой трети двадцатого столетия.
За примерами далеко ходить не надо, вот родственник академика В.И.Вернадского - писатель В.Г.Короленко, до революции известный в широких кругах как защитник прав «угнетённого» еврейского народа, публицист - защитник еврея-убийцы Бейлиса на известном процессе, после революции писал: «Ясно, что дальше так идти не может, и стране грозят неслыханные бедствия. Первой жертвой их является интеллигенция... Россия представляет собою колосс, который постепенно слабеет от долгой внутренней лихорадки, от голода и лишений... Настанет время, когда изнурённый колосс будет просить помочь ему, не спрашивая об условиях... И условия, конечно, будут тяжёлые».
Вернадский же в 1918 году пишет: «Между народом и интеллигенцией, в широком смысле этого слова, огромная рознь».
Как следует из предыдущего изложения, русский академик В.И.Вернадский был вынужден под угрозой физического уничтожения выехать, как теперь говорят, в ближнее зарубежье, на Украину, объявившую себя самостоятельным государством, где у него был собственный дом.
Подходил 1918 год, дом Вернадского на Псёле был растащен по брёвнышку, он с женой поселился в Полтаве в доме тестя, на Украине политическое положение было неустойчивым и Вернадский писал: «Положение в Полтаве неопределённое, идёт глухая борьба между украинцами и большевиками. Одно время победили украинцы, но не смогли удержать порядка». У него ещё была надежда, что большевики долго в Петрограде не продержатся.
Вернадский также, говоря о революции, отмечал: «Огромную роль сыграли инородцы и не случайно. На полном маразматическом субстрате выдвинулись евреи - чуждые и враждебные всей старой России».
На Украину пришли немцы, но Вернадский и в этих условиях организует с сотрудниками Полтавского естественноисторического музея две геологические экскурсии, выступает на образованном им Обществе любителей природы с докладом на тему «живое вещество».
Геологи образуют в Киеве Геологический комитет, подобный российскому, Украинское горно-геологическое общество, Гидрогеологический отдел Министерства земледелия. «Все эти организации находятся в руках русских, и вообще русская культура и её широчайший рост - единственное спасение», - пишет в это время Вернадский (подчёркнуто мой - В.Б.).
После смены власти и прихода к ней гетмана Скоропадского, возник вопрос об организации Украинской Академии наук, что и было предложено сделать Вернадскому, который при этом исходил из следующих соображений: «Лучше всего взять за образец Российскую Академию, приблизить её к запросам жизни. Академия лучше должна способствовать быстрому развитию производительных сил, материальной и духовной культуры украинского народа». При этом Вернадский поставил условие: он не будет принимать украинское гражданство.
Об этом периоде жизни Вернадского в книге «Сто великих учёных» говорится: «Бурные события гражданской войны застали его в Киеве. Здесь он активно участвует в создании Украинской Академии Наук и избирается её президентом... Создание Украинской Академии Наук стало ярким проявлением организационного таланта Вернадского... Со времён Ломоносова никто так много не сделал для организации отечественной науки» (подчёркнуто мной - В.Б.).
В связи с последним интересное замечание. В сборнике «Сто великих россиян» Константина Рыжова к таковым отнесены: Михаил Ломоносов, Николай Лобачевский, Дмитрий Менделеев, Иван Павлов, Лев Ландау. Владимира Вернадского среди них нет!
Академия Наук открылась в 1919 году; Вернадский организовал также в Киеве научную библиотеку, работал над преобразованием Киевского университета в государственный, способствовал открытию университета в Екатеринославе и других учебных институтов. Академия состояла из 26 членов, имела 15 комиссий и комитетов по различным областям знаний, зоологического кабинета, библиотеки, трёх институтов. Всего в ней числилось 140 сотрудников.
Библиотека формировалась как научная и общедоступная, она и по сей день расположена в помещении Первой Киевской гимназии и носит имя Вернадского.
Г.Аксёнов отмечает: «Все созданные им учреждения действуют до сих пор, подтверждая таинственное свойство культуры и цивилизации распространяться, не теряя напряжения и силы, и противостоять силам варварства и разрушения».
Но научно-организационной работы Вернадскому мало, он начинает эксперименты по живому веществу, один из которых даёт чрезвычайно важный результат, но с приходом к власти большевиков ему, «бывшему министру и богатому помещику» оставаться в Киеве стало опасно, и он отправляется на биологическую станцию в Староселье.
В Киев приходит Добровольческая армия Деникина, с которым Вернадский ведёт переговоры о поддержке Академии, но вскоре к городу приближаются большевики, и Вернадский уезжает на юг — в Ростов, затем в Крым. В Ялте его встретили жена и дочь.
К весне 1920 года начались занятия в Симферопольском Таврическом университете, где вместе с Вернадским работали физики Иоффе и Тамм, геолог Обручев и ряд других известных впоследствии учёных. Здесь он организует уже четвёртый в своей жизни минералогический кабинет, при нём начал работать крымский вариант КЕПС.
КЕПС в обстановке общей разрухи начала энергично работать, наметила пути разведки полезных ископаемых, энергетических ресурсов, воды, нашли способ делать бумагу из местного тростника.
Через год, выступая перед учёными в Петрограде с отчётом о научной работе в Крыму, Вернадский говорил: «И как бы далее ни сложилась жизнь, ясно, что научная работа пойдёт и дальше по этому же пути, ибо мы видим, что научная работа всё время идёт без всякой связи с меняющимися и непрочными темпами политической жизни. Она является здоровым жизненным проявлением, имеющим корни в глубине духовной жизни страны, которые переживут всякие внешние обстоятельства» (выделено мной - В.Б.).
Вернадский получает приглашение уехать на работу в Англию и записывает в дневнике: «Невольно думаю о Лондоне, как-то хочется иметь в руках то мощное оружие. Какое даёт библиотека и лаборатория. Сейчас я трачу по крайней мере в 10 раз больше усилий для получения эффекта, чем в нормальных условиях. Буду читать журналы, как с Северного полюса... Ужас берёт, когда оцениваешь культурный урон...»
Вернадский ждёт отплытия корабля, получив от Струве чек на 100 фунтов стерлингов, необходимых для начала английской жизни.
Но в это время умирает ректор Таврического университета, и к Вернадскому идут делегации от сотрудников университета, его просят занять эту должность, должность ректора университета, в котором учится 1800 студентов, а барон Врангель после личной встречи с Вернадским обещает университету поддержку правительства. Правда, встреча эта состоялась случайно: по ошибке, вместо сына В.И.Вернадского Георгия, которому намеревались предложить должность в правительстве, к барону Врангелю попал его отец.
Вернадский после этого выступил перед студентами, собравшимися во дворе университета, где говорил о роли науки и культуры в восстановлении нормальной жизни, для чего необходимо не только учиться, но и развивать самодеятельность и свободную научную мысль.
Но в ноябре 1920 года началось крушение белого движения, эмигрировал Георгий Вернадский, служивший в правительстве Врангеля, он вместе с женой отплыл на корабле «Рион» в Константинополь.
Но на Владимире Ивановиче Вернадском лежала ответственность за университет, за профессоров и преподавателей в условиях смены власти.
Вернадский теперь общается по делам с представителями новой власти — это Бела Кун, Гавен, Лиде. После прихода большевиков в университете была роздана анкета, где первым вопросом был: «Ваше отношение к террору вообще и к красному террору в частности?» (Г.Аксёнов).
16 профессоров из 18 честно, но «неправильно» ответили на вопросы анкеты и были уволены, а ректор подал в отставку. Для управления университетом была создана временная «тройка» во главе с Френкелем и комиссия по реорганизации во главе с Паперным.
В этот напряжённый момент Академия предпринимает шаги, чтобы вывезти своих членов из Крыма, и Вернадский с другими профессорами и их семьями в «профессорском вагоне» был отправлен в Москву по охранной грамоте бывшего своего ученика, ныне наркома, Семашко.
Вернадский опять вовремя уехал от разгула евреев-большевиков: приехавший из Центра Пятаков развернул террор в отношении всех тех, кто сотрудничал с правительством Юга России.
После месяца пребывания в Москве он вернулся в Петроград. Здесь Вернадского избирают директором Геологического и Минералогического музея Академии наук, он читает лекцию «Начало и вечность жизни», являющуюся первым изложением идеи космичности живого вещества, в июле 1921 года его арестовывает Петроградская ВЧК, но содержится он в камере всего два дня. Вот как описывает Вернадский («Дневники». 1921—1925, М., «Наука», 1998) это событие: «Чиновники чрезвычайки производят впечатление низменной среды ~ разговоры о наживе, идёт оценка вещей, точно в лавке старьёвщика, грубый флирт».
Впечатления даже от кратковременного пребывания в заключении: « это характерное явление: рост ненависти и чувства мести - его ощущаешь здесь необычайно интенсивно даже по сравнению с тем, что видишь вне тюрьмы. Только побывав в большевистской тюрьме, сознаёшь, до какой степени она плодит и раздувает эту ненависть и чувство мести».
После освобождения Вернадский в течение месяца работает на Мурманской биологической станции. Возможно, одной из причин, побудивших его к этой работе, была попытка избавиться от «чувства мести» в местах, отдалённых от северной столицы.
Но в декабре Вернадского приглашают в Париж для чтения лекций в университете по геохимии, и Академия Наук направила его в командировку сроком на пять месяцев.
В конце 1922 года Вернадский записывает: «Научная работа в России идёт, несмотря ни на что... Очень интересно это столкновение - частью поддержка, частью гонение - научной работы в Советской России. Сейчас должна начаться идейная защита науки - но и наука должна брать всё, что может и от своих врагов, какими являются коммунисты».
Отметим, что здесь речь идёт о периоде разгула троцкизма в России, когда евреи-большевики усиленно разрушали всё русское, но в то же время вынуждены были прикрываться авторитетом учёных с мировым именем.
Вернадский интенсивно работает в Париже, участвует в работе сессии Британской Ассоциации в Ливерпуле, продлевает командировку до мая 1924 года, издаёт книгу по геохимии, начинает работать в Институте Кюри над радиоактивными минералами, получает деньги от Фонда Розенталя, деньги на продолжение исследований, работает над книгой «Биосфера».
В сентябре 1924 года Вернадский был исключён из членов Академии Наук СССР, но в октябре 1925 года восстановлен в этом звании, в марте 1926 года он с женой возвращается в Ленинград.
О своих впечатлениях Вернадский, вернувшийся на родину после трёх с половиной лет, проведённых в Европе, пишет: «Москва - местами Бердичев, сила еврейства ужасающая, а антисемитизм (и в коммунистических кругах) растёт неудержимо». И ещё: «Я боялся больше, чем теперь, биологического вырождения. Раса достаточно здорова и талантлива, может быть, выдержит».
«Вернадский взял на себя в деле спасения культуры роль стратегическую. Почти сразу по приезде он выступает с новой инициативой в Академии Наук — создать, точнее, восстановить созданную им было в 1922 году Комиссию по истории знаний.
Как всегда, ставит вопрос предельно широко. Не только история русской, но и мировой культуры выражается лучше всего в знаниях. Их движение в глубинах культуры должна изучать Комиссия» (Г.Аксёнов).
Комиссия была создана и начала энергично работать, стали издаваться её труды, она переросла в Институт по истории знаний, организованный через несколько лет.
За период с 1927 года по 1936 год Вернадский многократно выезжает в командировки в страны Европы, читает лекции в Праге, во Франции (в Сорбонне), выступает с докладами на разного рода съездах и научных конференциях.
Всё это не мешает ему вести активную научную работу. К 1927 году Вернадский уже является членом-корреспондентом Парижской Академии наук, иностранным членом Чешской и Югославской Академий наук, членом Немецкого химического общества, Геологического общества Франции, Минералогических обществ США и Германии.
После перевода Академии Наук в Москву (в 1934 году) и Биогеохимической лаборатории в том числе, Вернадский в 1935 году переезжает в Москву. По случаю переезда Академии Наук в Москву Вернадский написал специальную записку, где предлагал на юго-западном направлении от Москвы, за городской чертой, создать крупный научный центр.
Естественно, в тех условиях, в условиях надвигающейся войны, это сделать было невозможно. Но после окончания Великой Отечественной Войны было построено новое здание МГУ, а за 50 лет, прошедших после этого, весь район уже нового города от бывшей Калужской заставы превратился в мощный научный центр, где имеется как новое здание Президиума Академии Наук, так и целая серия научно-исследовательских институтов - академических и отраслевых.
В 1937 году в Москве Вернадский выступает с докладом «О значении радиогеологии для современной геологии» на международной сессии Геологического конгресса и предлагает создать комиссию по определению геологического времени.
На основе исследований распада радиоактивных элементов Вернадский делает вывод о возможности и необходимости введения в геологию абсолютного летоисчисления. Радиоактивные измерения позволяют определять в годах (тысячелетиях), когда образовались заключающие их радиоактивные пласты породы.
Так как скорость распада радиоактивных элементов постоянна, а в результате этого процесса образуются неизменяющиеся атомы определённых элементов, то по количеству этих веществ можно определить возраст отдельных участков Земли и всей планеты.
В 1938 году в Академии Наук вместо трёх ранее существовавших Отделений было организовано восемь, и Вернадский был избран в состав сразу трёх отделений - геолого-географического, физико-математического и химических наук.
С началом войны Вернадский выступает с радиообращением к англичанам, а вскоре Академия Наук вывозится из Москвы, и Вернадский с группой академиков выезжает на курорт Боровое в Казахстане, где он и записывает в дневнике: «...я смотрю вперёд с большим спокойствием, не только теоретически (ноосфера). Немцы пытаются силой создать в начинающийся век науки насильственный поворот хода истории вспять, но, учитывая силы обеих сторон, считаю их положение безнадёжным...».
Вернадский считал науку и философию двумя различными способами познания мира. «Они различны в объектах: философия безгранична, она мыслит обо всём, и прежде всего о человеке, его внутреннем мире и самом мышлении. Ей нет предела. Науке поставлен предел: реальный мир. Они отличаются в терминах; философ мыслит категориями языка, учёный — фактами природы. Философия индивидуальна, неповторима, иногда близка к поэзии. Самые древние создания человеческой мудрости живут. Изучая эти философские системы, мы как бы охватываем различные проявления человеческих личностей, каждая из которых бесконечна и бессмертна. Новая философия не заменяет и не поглощает старых, как не поглощают старые создания искусства новые акты творчества.
Наука же стремится исключить личностный момент в своих построениях, она, напротив, должна быть повторяема и общезначима. Зато она в каждом своём акте использует сразу весь потенциал человечества, накопленный в определённой научной форме.
В то же время философия и наука неразделимы. Одна без другой не существует. Философия - жизненная атмосфера, питательный бульон для науки» (Г.Аксёнов). Это изложение взглядов Вернадского, которые он обнародовал на открытии философского кружка в университете в речи «Черты мировоззрения князя С.Н.Трубецкого».
Вернадский показал, что жизнь - это не случайная гостья на поверхности Земли. Он высказал мысль о «всюдности» и «всегдашности» жизни. По его представлению, жизнь — такая же вечная часть космоса, как материя и энергия.
В последние годы жизни Вернадский совершил выдающееся философское открытие, он выдвинул идею перерастания биосферы (области жизни) в ноосферу (область разума). Вернадский считал, что разум отныне становится направляющей силой эволюции. Стихийная эволюция сменяется сознательной.
Для Вернадского в понятии «ноосфера» соединились, взаимодействуя, мысли и работа человечества: «...С биохимической точки зрения важны, конечно, не научная мысль, не научный аппарат, не орудия науки, но тот реальный результат, который сказывается в геохимических явлениях, вызванных мыслью и работой человека, в новом состоянии биосферы, которое им создаётся... в ноосфере».
«Вернадский был одним из немногих, кто в XX веке решительно высказывался против неколебимого, казалось бы, авторитета физико-математических моделей мироздания. «В сущности, этот мир космоса, - писал он, - даёт нам совершенно чуждое, нас не трогающее впечатление и, очевидно, представляет схему, далёкую от действительности» («Самые знаменитые философы России»).
В 1928 году правительство Советского Союза приняло решение об увеличении численного состава Академии Наук, одной из целей такого расширения Академии была попытка ввести в неё представителей «философской науки». По этому случаю Вернадским была направлена специальная записка в комиссию по рассмотрению кандидатов по философским наукам.
Вернадский отмечает: «То привилегированное положение, в каком диалектический материализм находится в нашей стране, неизбежно ставит его в тепличные условия, приведёт в нём самом к замиранию творческой философской мысли, как это всегда и неизбежно происходило со всеми охраняемыми - официальными - учениями. Свободная мысль есть основа философского творчества. Она не терпит и не сносит оков». Он пишет, что привилегированное положение диалектического материализма «должно быть изменено и другие течения философской мысли должны получить возможные проявления».
Подробно история выборов в Академию Наук представителей «философской науки» изложена в статье Ю.Чехонадского «Как Бухарину, похожему на Пушкина, «дали» звание академика» («Молодая гвардия», № 7, 1992).
Из этой статьи следует, что к началу 1929 года в Академии Наук СССР было 40 действительных членов, половина из которых была избрана в Академию ещё до 5 марта 1917 года, следовательно, Академия «оставалась, видимо, единственным в стране учреждением, ещё имевшим некоторую независимость и самостоятельность. Она подчинялась не ЦК партии, а Наркомпросу, и жила, как значится во вступительной статье к трудам Н.И.Бухарина, «по Уставу Санкт-Петербургской Академии наук, утверждённому Николаем I ещё при жизни А.С.Пушкина - в 1836 году» (Ю.Чехонадский).
В 1928 году состав Академии был расширен до 85 членов с тем, чтобы провести в неё представителей марксистской науки, так как было ясно, что В.И.Вернадский, астроном А.А.Белопольский, ботаник И.П.Бородин, физиолог И.П.Павлов, востоковед В.В.Бартольд, ученик Вернадского геохимик А.Е.Ферсман, ботаник и географ В.Л.Комаров, ученик В.О.Ключевского историк М.М.Богословский и другие «уже вряд ли переделаются в марксистов-ленинцев» (Ю.Чехонадский).
На выборах в Академию, на её общем собрании, из 40 академиков не присутствовали 10, в том числе В.И.Вернадский и И.П.Павлов. Из 8 кандидатов-коммунистов (Бухарин, Губкин, Деборин, Кржижановский, Лукин, Покровский, Рязанов-Гольденбах, Фриче) были избраны пятеро. Для остальных пришлось через месяц после первых' устраивать дополнительные выборы. Дополнительно были избраны А.М.Деборин, Н.М.Лукин и В.М.Фриче.
Когда же несколько большевистских представителей прошли в Академию только после нарушения процедуры голосования, со второго раза, в троцкистско-большевистской прессе появились статьи с требованием «Выжечь антисемитизм!» в Академии Наук.
Была назначена комиссия по «чистке» аппарата Академии Наук во главе с Ю.П.Фигатнером. «Комиссия сфабриковала «дело историков» в Академии, по которому схвачены и отданы под следствие С.Ф.Платонов, Е.В.Тарле, другие специалисты. Их обвинили в монархическом заговоре. Одновременно начался разгром краеведения, которое представлено в виде огромного разветвлённого заговора. Центральное бюро краеведения во главе, местные общества - его филиалы» (Аксёнов). Вернадского же (в который раз!) спас его кочующий образ жизни.
Но во втором издании Большой Советской Энциклопедии было, в частности, написано: «Вернадский ошибочно отрицал основное значение социально-политических и социально-экономических условий для развития науки, связывая её прогресс со случайным появлением талантливых личностей и их деятельностью».
Эта характеристика не мешала Вернадскому особо остановиться на проблеме времени, считая, что время — это жизнь. «И не в образном, поэтическом понимании, а совершенно буквально. Время инициируется, делается живым веществом, с которого начинаются все видимые движения и изменения в биосфере — нашем реальном мире» (Г.Аксёнов).
В декабре 1931 года Вернадский на общем собрании Академии Наук прочёл доклад «Проблема времени в современной науке». По Вернадскому механика выяснила способ измерения времени, но ничего не могла сказать о его природе. Как старая механика, так и новая физика напрасно искали причину времени в устройстве механического мира. Вернадский считает, что время - это жизнь. Живое управляет механическим безжизненным миром, приводя его в упорядоченное движение необратимым становлением, а необратимость мы и называем временем.
Это выступление Вернадского вызвало всплеск критических замечаний в свой адрес, где его биохимические идеи были отнесены к самым реакционным теориям, квалифицировались как проявление «виталистических взглядов».
«Что же взволновало обосновавшихся в храме науки философов, для которых Вернадский ввёл тогда собирательный термин «диаматы»? Думается, они мало что понимали в существе предмета, их насторожил сам тон, очень непривычный, опасный для них, привыкших к дискуссиям в разрешённых пределах и под негласным надзором. Они услышали свободную научную речь. Какая-то тайная, недоступная им свобода, дар предвидения и пророчества, не совпадающего с официальными предначертаниями» (Г.Аксёнов).
Особенно усердствовал в своих нападках на Вернадского новоизбранный академик Деборин, про статью которого Вернадский написал Ферсману: «Прочёл здесь полную передержек статью Деборина: он, очевидно, меня счёл за дурака, приписав мне всякую чушь. Я ему посылаю в «Известия» Академии ответ и буду настаивать на его печатании».
«В результате своего розыска акад. Деборин приходит к заключению, что я мистик и основатель новой религиозно-философской системы, другие меня определяли как виталиста, неовиталиста, фидеиста, идеалиста, механиста. Я философский скептик. Это значит, что я считаю, что ни одна философская система (в том числе и наша официальная философия) не может достигнуть той общеобязательности, которой достигает (только в некоторых определённых частях) наука» (подчёркнуто мной - В.Б.)
Книга В.И.Вернадского «Геохимия» вышла в начале 1924 года в Париже на французском языке и была замечена в учёном мире. На русском языке «Очерки геохимии» появятся через три года.
«В этом труде он обобщает экспериментальный и описательный материал по истории атомов земной коры, определяет эмпирический, природный состав различных геосфер. Фундамент новой науки этой книгой заложен. Здесь же впервые предложено простое и ясное понятие «живое вещество» - совокупность организмов, которую можно описывать так же, как любые другие вещества, «с точки зрения их веса, их химического состава, их энергии, их объёма и характера отвечающего им пространства»» (Г.Аксёнов).
Геохимия - это наука о химическом составе и законах распространения, распределения и миграции химических элементов на Земле.
Вернадский показал, что распространённость химических элементов и их изотопов в природе является функцией устойчивости атомных ядер. Кривая распространённости химических элементов, выведенная на основе теоретических соображений, близка к эмпирически найденной кривой распространенности химических элементов во Вселенной.
Возраст Земли, определённый радиоактивными методами, составляет около пяти миллиардов лет. Земля состоит из концентрических оболочек - геосфер. Самая верхняя оболочка — атмосфера, ниже лежат гидросфера, земная кора (литосфера), переходная оболочка, или мантия, и, наконец, ядро. Часть атмосферы, гидросферы и земной коры, занятая живым веществом (совокупностью всех организмов Земли), называется биосферой.
Распределение химических элементов по геосферам Земли, а также по разным породам и минералам земной коры определяется строением внешних электронных оболочек ионов и атомов химических элементов.
Геосферы — это области сложных физико-химических равновесий, которые стремятся к устойчивому термодинамическому состоянию. Поэтому все геохимические процессы, идущие в геосферах, рассматриваются в геохимии на основе термодинамики, правила фаз, закона действующих масс, а также элементов кристаллохимии.
Геохимические процессы охватывают все оболочки. Наиболее грандиозным геохимическим процессом, приводящим к интенсивной миграции химических элементов и распределению их по температурным фазам, является фракционная кристаллизация, то есть разделение веществ в процессе их постепенного остывания и затвердения.
Источником геохимических процессов, которые приводят к миграции химических элементов и их распределению по оболочкам, породам и минералам, является гравитационная энергия, энергия Солнца, энергия химических реакций и тепло Земного шара, образовавшееся главным образом за счёт радиоактивного распада химических элементов.
На основе законов распределения химических элементов в Земле разрабатываются геохимические прогнозы и методы поисков и разведки полезных ископаемых.
Вернадский пришёл к выводу, что жизнь может существовать только в виде гигантской системы - биосферы («области живого»). Основы своего учения Вернадский изложил в книге «Биосфера», вышедшей в 1926 году. Изменяются виды, изменяется биосфера, их развитие связано между собой, и в обоих случаях действуют определённые законы. Вернадский показал, что некоторые качества биосферы очень устойчивы, строго закономерно изменяются общий вес, химический состав и другие свойства живых существ.
Эта маленькая книжка, написанная с поэтической и торжественной простотой, многим из читавших её казалась бездонной, словно целый мир с континентами и океанами был заключён в ней.
«Если бы когда-нибудь пришлось выбирать из всей необозримой научной литературы всего несколько десятков книг, отмечающих поворотные моменты в развитии человеческого знания, то в число таких книг-вех попала бы и маленькая книжечка с заголовком «Биосфера»» (В.Сафонов «Первооткрыватели», М., «Молодая гвардия», 1952).
Вернадским была сформулирована биогеохимическая концепция биосферы (которая далее излагается на основе книги «Современные концепции естествознания» (А.Н.Бабушкин, СПб., 2000)).
В этой концепции основу биосферы составляет живое вещество, понимаемое как совокупность химических элементов, сосредоточенных во всех живых организмах, вместе взятых.
«Кроме растений и животных, В.И.Вернадский включает сюда и человечество, влияние которого на геохимические процессы отличается от воздействия остальных живых существ, во-первых, своей интенсивностью, увеличивающейся с ходом геологического времени; во-вторых, тем воздействием, какое деятельность людей оказывает на остальное живое вещество» (Г.И.Рузавин «Концепции современного естествознания», М., 2001).
Вернадским были сформулированы три основных биохимических принципа эволюции биосферы как целостного образования:
— Первый принцип вытекает из факта устойчивости геологических процессов в ходе исторического времени и состоит в том, что биогенная миграция химических элементов в биосфере всегда стремится к максимальному значению.
Живое способно со временем проникать в ранее недоступные области и увеличивать перерабатывающую активность. Освоение новых областей происходит за счёт увеличения разнообразия форм живых организмов. Другим проявлением этого принципа можно считать постоянство среднего химического состава живого вещества с момента его формирования по настоящее время. Поэтому этот принцип можно назвать правилом постоянства химической основы эволюционных процессов органического мира.
— Второй принцип связывает воедино эволюцию в целом биосферы и отдельных видов. Он состоит в том, что эволюция видов, приводящая в ходе геологического развития к созданию форм жизни, устойчивых в биосфере, идёт в направлении, увеличивающем биогенную миграцию составляющих биосферы. Этот принцип задаёт правило направленности эволюционных изменений органического мира. Появление человека есть закономерный процесс, так как выделение его из животного мира связано с резким ростом процесса переработки окружающей среды.
— Третий биохимический принцип основывается на геометрической прогрессии размножения живых организмов. В соответствии с ним в течение всего геологического времени заселение планеты должно быть максимально возможным для всего живого вещества.
Учитывая исключительно высокие темпы размножения живых организмов, этот принцип можно трактовать как правило полной заселённости Земли в любое геологическое время.
По мнению Вернадского, для данного геологического периода количество живого вещества биосферы постоянно.
Живое вещество производит на Земле непрерывную, не прекращающуюся ни на мгновение работу по переработке своего окружения, по его изменению.
Человек, являясь частью живого вещества, также участвует в реализации геохимической функции живого вещества.
Вернадским была предложена гипотеза о стремлении человечества к автотрофному (самостоятельному) питанию, то есть к питанию, которое не зависит от других живых существ, а будет создаваться непосредственно самим человеком. Это означало бы, что «первый раз в геологической истории на земной коре появилось бы автотрофное животное — автотрофное позвоночное».
В 1926 году Вернадский сформировал научный отдел живого вещества при КЕПС, затем преобразовал его в Биохимическую лабораторию, в которой работало тогда всего десять человек. Работы шли по двум направлениям: химические и специальные методы исследования и исследования геохимической энергии живого вещества.
На юбилейной сессии Отделения математических и естественных наук Академии Наук СССР в ноябре 1932 года Вернадский сделал доклад «Значение биогеохимии для познания биосферы» о созданной им в результате многолетней работы новой науке - биогеохимии.
Биогеохимия — это наука о составе, строении и геологическом, космическом смысле живого вещества. Эта наука связывает воедино пространство и время, вещество мира и его энергию.
О биогеохимии на этой сессии Вернадский сказал так: «Биогеохимия научно вводит в этот закономерный стройный мир атомов в геометрию Космоса, явления жизни, как неразрывную часть единого закономерного целого. Связывая жизнь с атомами, биогеохимия логически неизбежно вводит явления жизни в круг тех проблем, которые выявляются структурой, организацией самих атомов, состоящих из более мелких закономерных единиц, охватывающих весь научно построенный мир...
Это методологическое значение вхождения явлений жизни в атомную научную картину Космоса прежде всего сказывается в том, что отметает одно из тех представлений, которые играли огромную роль в точном знании, представление о механизме Вселенной даёт опору другому представлению — представлению об организованности Вселенной, о её порядке, причём для понимания и работы над такой организованностью мы можем научно выдвинуть и научно использовать одно из её проявлений, лежащее в основе учения о жизни, - понятие о живом организме...».
О философском значении новой науки - биогеохимии - Вернадский в 1932 году говорил так: «...Философское и научное значение биогеохимии очень велико, так как до сих пор в картине научного построения Космоса жизнь исчезала или играла ничтожную роль. Она не была связана с Космосом как необходимое закономерное звено».
В начале сороковых годов Вернадский пишет: «Пересматривая теперь, после ряда лет, непрерывно шедший ход работы моей мысли в этой области знания — в геохимии и биогеохимии, — я вижу, что в основе всего естествознания лежат три широких и глубоких эмпирических обобщения, значение которых и взаимное соотношение между которыми для меня только постепенно и медленно выяснилось. Я вижу сейчас, что эти три основных эмпирических принципа охватывают всё естествознание...
Первым будет принцип, высказанный Ньютоном в 1678 г., -принцип сохранения массы вещества в окружающей нас реальности, во всех изучаемых нами явлениях...
Вторым будет принцип Гюйгенса, высказанный им в предсмертной работе в 1695 году... Этот закон природы гласит, что жизнь есть не только земное, но и космическое явление. Это представление ещё только входит в научную мысль.
Третьим принципом будет принцип сохранения энергии, аналогичный сохранению масс Ньютона... Удобно назвать его принципом Карно-Майера» (цитируется по книге Г.Аксёнова).
Из этих трёх основных принципов следует 20 обобщений, дающих описательную модель мира (излагается по Г.Аксёнову):
В ходе геологического времени химический состав нашей планеты изменяется. Роль радиоактивного распада для создания внутреннего тепла Земли.
Принцип Геттона. В геологии нет ни начала, ни конца. Вечность геологических явлений.
Принцип актуализма, тоже идущий от Геттона и чётко сформулированный Лайелем. Постоянство и однообразие геологических явлений, вызываемых одной и той же формой энергии, действующей на Земле.
Самая мощная часть жизни на планете — бактериальная, открытая Левенгуком.
Принцип Реди: всё живое - от живого.
Отсутствие лишённых жизни эпох в геологическом прошлом. Генетическая связь сегодняшнего живого вещества с прошлым живым веществом и в связи с этим однообразие физико-химических условий на поверхности планеты.
Геохимическое воздействие живого вещества на окружающий мир постоянно и неизменно
Неизменность количества атомов, вращаемых в биосфере, соответствующая постоянству массы живого вещества.
Атмосфера планеты есть биогенное образование, поскольку борьба за газ в живом мире важнее, чем борьба за пищу.
Энергия живого вещества есть лучистая энергия Солнца или энергия радиоактивного распада.
Резкое различие между симметрией живых и косных тел биосферы. Человечество переживает не историческое, но геологическое время, то есть естественность его истории.
Принцип Д.Дана: ясное и неоспоримое направление эволюционного процесса в направлении развития мозга...
Непрерывная эволюция живого вещества. Биосфера никогда не возвращается в прежнее состояние.
Резкое различие живого и косного, их связь через питание и дыхание. Организмы меняют изотопический состав атомов биосферы. Существование анабиоза: латентного состояния организмов, которое может продолжаться неопределённо долго.
Правило Ромье: равновесие Земли как тела вращения, равновесие поднятий на суше и впадин морского дна... Эволюционный процесс приводит к превращению биосферы в ноосферу.
Земля как планета. Самое древнее из всех эмпирических обобщений, высказанное Аристархом Самосским. На современном языке: Земля не есть случайное создание и игра сил, а небесное тело, как и все другие. Принцип космизма, то есть осознания себя в космическом пространстве.
Статья с изложением этих взглядов Вернадского появилась в печати только в 1980 году.
В марте 1943 года в Академии Наук СССР и в Украинской Академии Наук отмечался восьмидесятилетний юбилей В.И.Вернадского, а в газетах появилось сообщение о награждении его орденом и Сталинской премией I степени в размере двухсот тысяч рублей.
Половину премии Вернадский перечислил в фонд обороны Родины, а почти вся вторая половина премии была истрачена на помощь друзьям и на покупку геологических коллекций для Академии Наук.
В августе 1943 года Вернадский возвращается в Москву. Последней статьёй, увидевшей свет при его жизни, стала работа «Несколько слов о ноосфере». Скончался Владимир Иванович Вернадский в январе 1945 года.
Под ноосферой (излагается на основе «Энциклопедии для детей», «Геология») Вернадский понимал целостную геологическую оболочку Земли, формирующуюся в результате синтеза технической и культурной деятельности людей, а также естественных природных процессов. Самое главное в его концепции - это роль сознательного начала в процессе преобразования природы и идея о творческом воздействии человека на окружающую природу.
Вот строки из его работы «Несколько слов о ноосфере», опубликованной в 1944 году: «Лик планеты - биосферы — химически резко меняется человеком сознательно и, главным образом, бессознательно. Меняется человеком физически и химически воздушная оболочка суши, все её природные воды... Человечество, взятое в целом, становится мощной геологической силой. И перед ним, перед его мыслью и трудом становится вопрос о перестройке биосферы в интересах свободно мыслящего человека как единого целого». Это новое состояние биосферы, к которому «мы, не замечая этого, приближаемся», и является ноосферой (подчёркнуто мной - В.Б.).
Вернадский рассматривает возникновение сознания как закономерный результат эволюции биосферы, сознание же, однажды возникнув, начинает оказывать всё возрастающее влияние на биосферу благодаря трудовой деятельности человека.
«Концепция Вернадского впервые привела все известные эмпирические факты, данные и результаты в единую целостную систему знания, которая убедительно объясняет, какие факторы способствовали переходу от биосферы к ноосфере. Она основывается на признании решающей роли человеческой деятельности, труда и мысли в эволюции биосферы, а через последнюю, и в изменении происходящих на Земле геологических процессов и лика Земли в целом» (Г.И.Рузавин).
Вернадский писал: «Эволюционный процесс получает особое геологическое значение благодаря тому, что он создал новую геологическую силу - научную мысль социального человечества... Под влиянием научной мысли и человеческого труда биосфера переходит в новое состояние - в ноосферу» («Начало и вечность жизни»). В период перехода от биосферы к ноосфере появляется такой мощный геохимический фактор, как увеличивающееся количество зелёного живого вещества за счёт расширения посевных площадей и повышения интенсивности земледелия.
Это приводит к ускорению процессов эволюции, быстрее возникают новые виды растений и животных, а это оказывает в свою очередь ещё большее влияние на ускорение процессов обмена между живым и косным веществом в биосфере.
В результате, человек «избавился от голода новым путём, лишь в слабой степени известным животным — сознательным, творческим обеспечением от голода и, следовательно, нашёл возможность неограниченного проявления своего размножения» (В.И.Вернадский «Биосфера и ноосфера»).
Вернадский предвидел неминуемое расширение «границ» ноосферы, имея в виду неизбежный выход человека в космическое пространство. В основе ноосферы - «сферы разума» - лежит гармония человека и красоты природы, и он призывал бережно относиться к этой гармонии.
Переход к ноосфере начался с момента появления в жизни человека огня и изготовления первых орудий производства и охоты, благодаря чему он получил преимущество перед животным миром и начал процесс приручения диких животных и создания новых сортов культурных растений.
Теперь уже человек действует не как разумное существо, а как творец. Изучению влияния человека на окружающую среду, поиску путей восстановления пострадавших в процессе его деятельности природных систем посвящена наука, возникшая уже после смерти Вернадского (в семидесятых годах двадцатого века) и получившая своё название, как «экология».
Но экология в отличие от учения о ноосфере не изучает процессы преобразования человеком земной коры, не изучает геологическую деятельность человека, её закономерности и последствия.
Как отмечалось выше, в 1943 году «за многолетние выдающиеся работы в области науки и техники» Вернадский был удостоен Сталинской премии I степени.
В благодарственной телеграмме на имя И.В.Сталина Вернадский писал: «Прошу из полученной мною премии Вашего имени направить 100 000 рублей на нужды обороны, куда Вы найдёте нужным. Наше дело правое, и сейчас стихийно совпадает с наступлением ноосферы - основы исторического процесса, когда ум человека становится огромной геологической, планетной силой».
В 1909 году в музее Академии Наук Вернадский создаёт небольшую радиологическую лабораторию, Министерство просвещения отпускает деньги на радиевые исследования. На съезде естествоиспытателей и врачей в Москве Вернадский делает доклад «Парагенезис химических элементов в земной коре», положивший официальное начало новой науки - геохимии.
Вернадский организует Радиевую комиссию, на первом же заседании которой он прочитал большую записку «О необходимости исследования радиоактивных минералов в Российской империи». Для работы этой комиссии три министерства выделяют деньги, причём, если комиссия запрашивала семь тысяч рублей, то ей выделили десять тысяч рублей. Случай, с точки зрения управленцев, совершенно необыкновенный и непредставимый в наших демократических современных условиях.
Вернадский знакомится с работой Парижского Института Марии Кюри (1910 год), а в России создаются две небольшие лаборатории в Томске и Одессе.
«Вернадский чувствует на себе ответственность за всё радиевое дело. И когда ему как новому академику по обычаю предложили произнести речь на ежегодном торжественном заседании Академии, он назвал свою речь «Задача дня в области радия» » (Г.Аксёнов).
В этой речи в декабре 1910 года Вернадский сказал: «...Перед нами открываются в явлениях радиоактивности источники атомной энергии, в миллионы раз превышающие, все те источники сил, какие рисовались человеческому воображению».
Слово «радий» становится модным в России, к Вернадскому спешат газетчики, некоторые просят взять их в экспедиции, а после большой экспедиции по Алтаю, Средней Азии и Уралу в Петербурге открывается радиохимическая лаборатория при Академии наук, где помощником Вернадского В.Г.Хлопиным будет получен первый русский радий.
После начала Первой мировой войны кредиты на радиевые работы Вернадского в России стали сокращаться, прервались научные зарубежные связи, тогда возникла идея об объединении сил русских учёных, работающих в области освоения природных ресурсов страны.
В 1921 году в стране продолжаются радиевые работы, Вернадский возглавляет Радиевый институт в Петрограде и, столкнувшись с троцкистским большевизмом, записывает: «Большевизм держится расстройством жизни. При налаженной культурной жизни в мировом масштабе он не может существовать и так или иначе должен измениться...».
Эти изменения и произошли в стране, когда после 1937 года руководство Советского Союза, разгромив еврейский большевизм — троцкизм, взяло курс на возрождение русской национальной культуры, на развитие русской науки, культивируя национальный патриотизм.
В своё время, после приезда в Париж в 1922 году, Вернадский получил в распоряжение лабораторию в Институте Кюри, где он исследовал радиоактивный минерал (кюрит), но работа не была доведена до конца из-за прекращения финансирования её. Вернадский писал Ольденбургу: «Я не хочу эмигрировать и рвать связь с Россией. От политики я стою совершенно в стороне — остались для меня немногие, даже в лучшем случае, годы жизни, и я хотел бы их посвятить научной работе, закончить то многое, что хотел бы сделать...».
После возвращения в СССР (1926 год) «все специфические советские проблемы встали перед Вернадским при вступлении в многочисленные должности, особенно в директорство не входившего в академическую сеть Радиевого института» (Аксёнов).
Свои впечатления Вернадский изложил в документе, отправленном в Главнауку: «Мы сейчас являемся уже наихуже оборудованном и самым отсталым радиевым институтом в мире».
В начале тридцатых годов работы Вернадского привели к появлению новой отрасли знаний - радиогеологии в возглавляемом им Радиевом институте. Под влиянием этих работ в Академии Наук в 1932 году была организована комиссия по определению геологического возраста горных пород, председателем которой и стал Вернадский.
В конце 1932 года состоялась научная конференция по радиоактивности, которая положила начало новой науке - радиогеологии.
12 июля 1940 года трое советских учёных - Вернадский и двое его учеников Хлопин и Ферсман отправляют записки на имя Председателя Совнаркома СССР Н.А.Булганина и в Президиум Академии наук. Они писали: «Мы считаем, что уже сейчас назрело время, чтобы Правительство, учитывая важность решения вопроса о техническом использовании внутриатомной энергии, приняло ряд мер, которые обеспечили бы Советскому Союзу возможность разрешения важнейшего вопроса современной науки».
Предлагалось поручить Академии срочно приступить к выработке методов разделения изотопов урана, форсировать работы по проектированию сверхмощного циклотрона в Физическом институте АН СССР, создать государственный фонд урана.
Уже 16 июля Урановая комиссия была создана, в неё вошли Хлопин - председатель, его заместители - Вернадский и Иоффе. Членами комиссии стали учёные, получившие впоследствии всесоюзную и мировую известность: Курчатов И.В., Вавилов СИ., Щербаков Д.И., Виноградов А.П., Кржижановский Г.М., Капица П.Л., Ферсман А.Е., Лазарев П.П., Фрумкин А.Н., Мандельштам Л.И., Харитон Ю.Б.
Созданием этой Комиссии В.И.Вернадский заложил основы интенсивных атомных исследований, приведших к развитию атомной энергетики, к созданию атомной и водородной бомб в Советском Союзе и появлению «отцов» этого оружия при одной «матери» — Великой (тогда ещё) России, выступавшей под флагом Советского Союза.
У В.И.Вернадского было двое детей: сын Георгий и дочь Нина, которая родилась, когда Георгий был уже гимназистом первого класса. Судьба сына наиболее ярко отражает период конца девятнадцатого - начала двадцатого века. Поэтому следует кратко рассмотреть жизнь и деятельность Вернадского — сына.
20 августа (1 сентября) 1887 года В.И.Вернадский становится отцом, в семье родился сын - Георгий. Когда сын достаточно вырос, В.И.Вернадский попытался вовлечь его в свои научные дела и в 1903 году, когда Георгию было шестнадцать лет, взял его с собой в экспедицию. Но у сына были другие интересы, и после окончания гимназии с золотой медалью в 1905 году Георгий поступил на историко-филологический факультет Московского университета, который закончил в 1910 году с дипломом первой степени, защитив работу «Общественная программа дворянских наказов в Екатерининскую комиссию 1767 г.».
Выбор подобной темы был не случайным, а связанным с его общественной деятельностью в период обучения в университете: «студентом он участвовал в кампании помощи голодающим, зимой 1906 года был арестован, сотрудничал в Крестьянском союзе, работал в молодёжной организации конституционно - демократической партии...» (М.Ю.Сорокина «Георгий Вернадский в поисках «русской идеи»» в сборнике: «Российская научная эмиграция», М., 2001).
Когда в 1905 году дом Вернадских в Москве сделался фактически Московским центром «Союза Освобождения», студент университета Георгий принимал в его деятельности самое активное участие.
Георгий Вернадский стал учеником таких выдающихся историков, как В.О.Ключевский, С.Ф.Платонов, А.А.Кизеветтер, Р.Ю.Винер.
В 1910 году Георгий после окончания университета обосновался в Петербурге, где под руководством С.Ф.Платонова стал готовиться к профессорскому званию и женился на своей троюродной сестре Нине Владимировне Ильинской. А в 1911 году отец передаёт Георгию во владение своё имение Шишаки, в котором с началом войны приват-доцент Петербургского университета развил бурную сельскохозяйственную деятельность. Здесь же Георгий работал над магистерской (по современной классификации — кандидатской) диссертацией, посвященной масонам времён Екатерины Второй. Эту диссертацию Георгий Вернадский защитил 22 октября 1917 года, буквально накануне Октябрьского переворота.
С началом Первой мировой войны Георгий пытался уйти в армию солдатом, но отец отговорил его.
К 1917 году Георгий Вернадский близко сотрудничал с лидером кадетов Милюковым и написал даже его небольшую биографию, а с сентября месяца Георгий начал преподавать в Пермском университете.
В 1918 году в Киев к отцу приезжает сначала дочь Нина и в этот же день сын Георгий, предупреждённый о возможности ареста. «Молодой профессор бежал от большевиков, захвативших Урал. Вскоре он уехал преподавать русскую историю во вновь образовавшийся Таврический университет, быстро наполнявшийся бежавшими с севера учёными» (Г.Аксёнов).
В Крыму в этот период образуются научные общества, одно из которых — историко-философское - возглавил Георгий Вернадский. Но этим его деятельность не ограничивается. Командующий Русской армией (как тогда назывались бывшие Вооружённые Силы на Юге России) генерал Врангель впоследствии написал: «Должность заведующего отделом печати А.В.Кривошеий решил предложить профессору симферопольского университета Вернадскому, сыну известного академика Вернадского. Вернадского горячо рекомендовал П.Б.Струве». Такое назначение и состоялось.
О своих политических взглядах в этот период Георгий Вернадский написал: «Я националист и монархист».
В ноябре 1920 года в Крым ворвались красные, и Георгий Вернадский, служивший в это время в правительстве, вместе с женой Ниной на корабле отплыл в Константинополь.
«Супруги прошли весь тяжкий путь изгнанников. Сначала оказались в Константинополе без всяких средств к существованию. С большим трудом Нина устроилась кухаркой, и так они продержались три месяца. Затем в Афинах Георгий, знаток Византии и древних языков, нашёл малооплачиваемую, но всё же работу по специальности. Он начал преподавать русский язык в школе и участвовал в создании словаря греческого языка» (Г.Аксёнов).
Затем Георгий с женой переезжает в Прагу, где преподаёт в университете, печатается в сборниках трудов, издаваемых русской колонией. Здесь Георгий вошёл в кружок историков и философов, объединившихся под лозунгом «евразийства». Главный их тезис — Россия есть особый континент: не Восток и не Запад, и не их некая смесь. Она идёт своим особым историческим путём. И характер народа, и государственное устройство определяются её географией.
В пражский период жизни «после избрания председателем Русской академической группы в Праге академика Струве Вернадский вошёл в правление группы,.. .был избран секретарём проходившего в Праге II съезда русских академических организаций. А когда в Праге открылся Русский юридический факультет, Вернадский в качестве профессора начал читать курс по истории права Российской империи...» (М.Ю.Сорокина).
Здесь же Георгий Вернадский выпустил свою первую в эмиграции книгу «Очерк истории права Русского государства ХУШ-Х1Х вв.».
В 1923 и 1924 году Вернадский с женой провели некоторое время в Париже, а с начала 1925 года Вернадские живут в Праге в русском «профессорском» доме.
В 1927 году Георгий, уже известный в научных кругах, получает приглашение на кафедру русской истории Йельского университета в США на небольшую должность, не соответствующую его профессиональной квалификации. В письме отцу в 1933 году Георгий Вернадский писал: «...я твёрдо верю, что, если Бог даст, через несколько лет я пробьюсь в Америке и завоюю себе настоящее положение, но, конечно, всё это неопределённое положение мешает вполне отдаться чисто научному творчеству».
В начале тридцатых годов Георгий Вернадский издал несколько книг по новейшей истории России, в том числе книгу «Ленин - красный диктатор», переизданную в Москве на русском языке в 2000 году.
На протяжении тридцатых годов Георгий Вернадский преподавал, но при этом занимал должность, никак не соответствующую его возрасту и квалификации. Г.Вернадский писал, что в своих неудачах виноват отчасти он сам, а главным образом весь строй департамента истории университета. «Во-первых, они себе ставят главным образом цели учебные, а не научные. Во-вторых, и учебные цели понимают очень узко».
Г.Вернадский писал также: «Вообще же получается какое-то дурацкое положение. С одной стороны, мне полный почёт и уважение в американском академическом мире..., жалованье мне платят по американским понятиям (в условиях жизни) нищенское...»
В 1943 году В.И.Вернадский, вернувшийся в Москву, получает от сына из Америки подарок - первый том шеститомной истории России от древнейших времён до образования Московского царства. Финансовую поддержку этого проекта через Гуманитарный фонд обеспечивал бывший посол России в США Б.А.Бахметьев.
Послевоенные годы принесли облегчение жизни Георгия Вернадского и его жены: после почти двадцати лет преподавания в Йельском университете он получил звание профессора.
Г.В.Вернадский стал крупнейшим специалистом по русской истории, был профессором Иельского университета, читал лекции в Гарвардском, Колумбийском, Чикагском университетах. «Последние четверть века своей жизни учёный оказался в роли патриарха американской русистики: гарвардские историки.. .постоянно приезжали к нему консультироваться...» (М.Ю.Сорокина).
Об отношении Г.В.Вернадского к большевизму даёт представление его книга «Ленин - красный диктатор» («Аграф», М., 2000), в которой он, в частности, отмечал: «С первой минуты после захвата власти большевиками в ноябре 1917 года Ленин пугал народные массы призраком «кадетской и калединской контрреволюции». Борьба против тех, кто поддерживает контрреволюцию, была призвана оправдать все предпринятые правительством жесточайшие меры, включая основание Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией. В действительности осенью 1917 года в стране не было организованной контрреволюции. Слабые попытки защитить Временное правительство от большевистской контрреволюции в первые месяцы после перехода к большевикам власти большевики называли вооружённым сопротивлением. После этого несколько месяцев большевики не имели никакой вооружённой оппозиции.
Каледин был занят внутренними делами — организацией казачества на Дону, он стремился главным образом обеспечить автономию донского казачества, избавиться от опеки центрального большевистского правительства. Кадеты и эсеры до роспуска Учредительного собрания продолжали возлагать надежды на парламентские методы борьбы. «Буржуазия», которая, по словам Ленина, единым фронтом выступала против большевиков, на деле была абсолютно инертной».
Естественно, автор книги, опубликованной в 1931 году издательством Иельского университета, не был желанным гостем на своей родине, хотя и планировался его визит, но после смерти отца Георгий в СССР не поехал, а книга была переведена на русский язык и опубликована в России только в 2000 году.
После же нападения Германии на СССР Георгий Вернадский активно включился в работу по поддержке своей Родины, связь с которой у него никогда не прерывалась, так как у него шла постоянная переписка с родителями непосредственно через послов Советского Союза в США.
В 1958 году Г.В.Вернадский вышел в отставку из университета, и Американский совет научных обществ удостоил его гранта в размере десяти тысяч долларов.
Последней работой Г.В.Вернадского стали «Очерки по русской историографии».
Умер Г.В.Вернадский в 1973 году.
Дочь Владимира Ивановича Вернадского появилась на свет 27 апреля 1898 года и своим появлением доставила огромную радость и родителям, и гимназисту первого класса Гуле.
Нина росла на глазах, умиляла и радовала отца. Находясь в отъезде, он писал: «Любовь к такому маленькому нежному существу, как Нинуся, вносит неизбежную заботу, помимо всяких общих интересов, и этим даёт временную, но конкретную цель в жизни».
С 1917 года дочь Вернадского Нина, закончив гимназию, скиталась с родителями по разорённой стране и смогла в Крыму продолжить образование, но «не долго были радости» (Некрасов), приближались большевики, Вернадский получил приглашение выехать в Лондон, но не смог оставить Таврический университет, избравший его ректором.
В апреле 1921 года Вернадский возвращается в Петроград, его дочь наконец-то продолжила учёбу, поступив в Военно-медицинскую академию, откуда её частенько подвозил домой сосед Иван Петрович Павлов, преподававший в Академии.
В июле месяце Нина вместе с отцом, как ассистентка, выезжает в Мурманск, помогает отцу собирать материал на биостанции недалеко от Мурманска.
Июнь 1922 года. Вернадский с женой и дочерью выезжает в заграничную командировку сроком на пять месяцев для чтения лекций. Ехали они втроём, имея в виду планы учёбы Нины за границей. Здесь в Праге в это время жил Георгий с женой, и Нина, оставшись с братом, начала учиться на медицинском факультете университета, а Вернадский и Наталья Егоровна отправились в Париж.
В сентябре 1925 года Вернадский получил уведомление о том, что он восстановлен в звании академика и ему предоставлена одна из десяти вновь образованных кафедр Академии. Дела с оформлением просроченных заграничных паспортов затянулись, но в это время состоялась свадьба Нины, которая выходила замуж за археолога Николая Петровича Толля. Свадьба состоялась 10 января 1926 года.
Июль 1927 года. Вернадские принимали ванны в курортном немецком городке Обершлеме, куда к ним приехали дети из Праги. Собрались все вместе в последний раз, так как Георгий, начинавший приобретать известность в учёном мире, получил приглашение на кафедру русской истории в Йельском университете США.
В 1929 году, будучи в Чехословакии, Владимир Иванович и Наталья Егоровна переживали радостное событие в жизни своей дочери Нины - рождение у неё дочери Танечки. Вместе с Толлями Вернадские уехали в маленькое курортное местечко - Груба Скала, которое располагалось в так называемом «чешском раю».
В 1939 году Толли переехали в США, здесь Нина Вернадская завершила медицинское образование, практиковала как врач - психиатр в больницах, а затем возглавляла в Миддлтауне частную психиатрическую клинику. Она опубликовала несколько научно-популярных работ в американской периодике.
После смерти жены В.И.Вернадский стал задумываться о том, чтобы остаток своих дней провести вместе с дочерью и внучкой, он писал Б.П.Уварову: «Мечтаю по окончании вчерне указанных работ кончить жизнь с моей единственной внучкой, которая живёт с матерью, моей дочкой, около Бостона. Моя дочь стоит во главе большого госпиталя на 700 человек и работает не только как врач, но и научно.
Сын мой - бездетный, профессор Йельского университета в Нью-Хейвене... Я не думаю сделаться американцем, но хочу кончить жизнь со своей внучкой».
Умерла Нина Владимировна в 1987 году.
Благодаря тому, что В.И.Вернадский часто и подолгу бывал в зарубежных поездках, у него сохранились прочные связи с друзьями, коллегами, учениками, которые уехали из России.
При этом положение учёных, уехавших в Европу и Америку, существенно разнилось», в Европе русские создавали собственные институты, общества, профессиональные союзы, учебные заведения разных уровней; в Америку обычно русские учёные ехали целенаправленно, получив соответствующее приглашение.
В своих письмах В.И.Вернадскому знавшие его учёные, кроме всего прочего, делились и впечатлениями о своей зарубежной жизни. Так крупнейший учёный в области механики деформируемого тела С.П.Тимошенко, научивший американцев прочностным расчётам, писал В.И.Вернадскому: «В связи с постройкой электрических локомотивов и крупных электрических машин возникает целый ряд совершенно новых вопросов механики и вопросов прочности. Я теперь увлёкся этими работами и на время забыл, что живу в дикой стране. Моя дочка называет своих товарищей по академии хорошо одетыми дикарями, и это, по-моему, верно... Библиотека Карнеги производит жалкое впечатление: масса денег потрачена на мрамор и золочёные украшения — а в библиотеке ничего нет. Я не мог найти основных книг по своей специальности... Всё, что здесь делается, - делается иностранцами...
К русским (но не евреям из России) отношение очень хорошее. К евреям относятся с большим подозрением. Ведь среди шпионов, а теперь среди болъшевицких агитаторов, 100% евреев. Огромный процент евреев среди преступников, организаторов жульнических предприятий, подделывателей чеков и денег... Антисемитизм здесь такой, какого я не видал в Европе...» (цитируется по книге «Российская научная эмиграция», М., «УРСС», 2001).
Эти письма относятся к началу двадцатых годов, когда В.И.Вернадский находился формально в научной командировке (1922-26) во Франции и Чехословакии.
Очень мало известно о личных и научных контактах В.И.Вернадского с выдающимся русским энтомологом, специалистом по борьбе с саранчой. Несмотря на отъезд Уварова из России в 1920 году, он сохранил там «заочных учеников и постоянных корреспондентов».
Вернадский же по возвращени в СССР в 1926 году после длительной зарубежной командировки добился организации в Ленинграде Биогеохимической лаборатории АН СССР, продвигать труды которой в западном научном мире помогал Уваров.
Переписка Уварова с Вернадским продолжалась в течение многих лет; после большого перерыва В.И.Вернадский в 1944 году поделился с Уваровым итогом своих работ за несколько лет: «Пересмотр основных геологических представлений для геологии и для биологии был для меня чрезвычайно полезен. Я начал эту работу в 1940 г. и теперь вчерне первые два тома готовы к печати, кончаю третий том...»
Не прерывалась связь с Родиной и родителями у Георгия Вернадского: интенсивная переписка шла непосредственно через послов Советского Союза в США М.М.Литвинова и А.А.Громыко, Георгий регулярно выступал по радио и в местной печати с обзорами положения в СССР и на фронте, а после смерти отца получил приглашение посетить СССР, но он не поехал.
| © 2024 Библиотека RealLib.org (support [a t] reallib.org) |