"Дневник Кришнамурти" - читать интересную книгу автора (Кришнамурти Джидду)

1 апреля 1975

Даже в эти ранние утренние часы солнце было жарким и обжигающим. Ветра не было, и ни один листок не колебался. В древнем храме было прохладно и приятно, босые ноги ощущали твёрдые каменные плиты, их

an ideology, with activities of the «non-me», religious or secular, but it is still the self. Its beliefs are self-created, as are its pleasures and fears. Thought by its very nature and structure is fragmentary, and conflict and war are between the various fragments, the nationalities, the races and ideologies. A materialistic humanity will destroy itself unless the self is wholly abandoned. The abandonment of the self is always of primary importance. And only from this revolution a new society can be put together.

The abandonment of the self is love, compassion: passion for all things the starving, the suffering, the homeless and for the materialist and the believer. Love is not sentimentality, romanticism; it is as strong and final as death.

Slowly the fog from the sea came over the western hills like huge waves; it folded itself over the hills and down into the valley and it would presently reach up here; it would become cooler with the coming darkness of the night. There would be no stars and there would be complete silence. It is a factual silence and not the silence which thought has cultivated, in which there is no space.

MALIBU

1 ST APRIL 1975

Even so early in the morning the sun was hot and burning. There wasn't a breeze and not a leaf was stirring. In the ancient temple it was cool and pleasant; the bare feet were aware of the solid slabs of rocks, their

очертания и неровности. Многие тысячи людей, должно быть, прошли по ним за тысячу лет. Здесь было темно после ослепительно яркого света утреннего солнца, и в коридорах в то утро было мало людей, а в узком проходе было ещё темнее. Этот проход соединялся с широким коридором, ведущим внутрь храма. Здесь был сильный запах цветов и курения благовоний в течение многих столетий. Звучали песнопения сотни браминов, только что выкупавшихся и в свежевыстиранных, белых набедренных повязках. Санскрит — мощный язык, звучный и обладающий глубиной. Древние стены дрожали, почти сотрясались от звучания сотни голосов. Звучание было потрясающе величественным, и святость этих мгновений невозможно выразить словами. Не слова пробуждали эту безграничность, а глубина звучания многих тысячелетий, удерживаемая внутри этих стен, и в бесконечном пространстве за их пределами. Не смысл самих слов, не чёткость их произношения, не темная красота храма, а качество звука сокрушало стены и ограниченность человеческого ума. Пение птицы, отдалённое звучание флейты, шелест листвы от слабого ветерка — все это разрушает стены, которые люди для себя создали.

В величественных соборах и прекрасных мечетях песнопения и чтение нараспев священных книг — это тот звук, который открывает сердце для слез и красоты. Без пространства нет красоты; без пространства у вас будут только стены и измерения; без пространства нет глубины; без пространства существует лишь бедность, внутренняя и внешняя. В вашем уме так мало пространства; он так набит словами, воспоминаниями, знаниями, опытом и проблемами. В нём едва ли остаётся какое-то пространство, разве лишь для вечной болтовни мысли. И так же переполнены ваши музеи и каждая книжная полка. Тогда вы заполняете места развлечений, религиозных или иных. Или вы возводите стены вокруг себя, узкое пространство

shapes and their unevenness. Many thousands of people must have walked on them for a thousand years. It was dark there after the glare of the morning sun and in the corridors there seemed to be few people that morning and in the narrow passage it was still darker. This passage led to a wide corridor which led to the inner shrine. There was a strong smell of flowers and the incense of many centuries. And a hundred Brahmanas, freshly bathed, in newly washed white loin cloths, were chanting. Sanskrit is a powerful language, resonant with depth. The ancient walls were vibrating, almost shaking to the sound of a hundred voices. The dignity of the sound was incredible and the sacredness of the moment was beyond the words. It was not the words that awakened this immensity but the depth of the sound of many thousand years held within these walls and in the immeasurable space beyond them. It was not the meaning of those words, nor the clarity of their pronunciation, nor the dark beauty of the temple but the quality of sound that broke walls and the limitations of the human mind. The song of a bird, the distant flute, the breeze among the leaves, all these break down the walls that human beings have created for themselves.

In the great cathedrals and lovely mosques, the chants and the intoning of their sacred books it is the sound that opens the heart, to tears and beauty. Without space there's no beauty; without space you have only walls and measurements; without space there's no depth; without space there's only poverty, inner and outer. You have so little space in your mind; it's so crammed full of words, remembrances, knowledge, experiences and problems. There's hardly any space left, only the everlasting chatter of thought. And so your museums are filled and every shelf with books. Then you fill the places of entertainment, religious or otherwise. Or you build a wall around yourself, a narrow space

зла и боли. При отсутствии пространства, внутреннего или внешнего, вы становитесь склонным к насилию и уродливым.

Всё нуждается в пространстве, чтобы жить, играть и петь. То, что священно, не может любить без пространства. Вы не имеете пространства, когда вы удерживаете, когда есть печаль, когда вы становитесь центром вселенной. Пространство, которое вы занимаете, — это то пространство, которое мысль выстроила вокруг вас и которое представляет собой страдание и смятение. Пространство, которое измеряет мысль, — это разделение между вами и мной, нами и ими. Это разделение несёт в себе нескончаемую боль. Одинокое дерево стоит на широком зелёном просторе.