"Артем Скворцов — рабочий человек" - читать интересную книгу автора (Кочубей Нина)

Снова Акула

Вот уже больше недели испытывает Артемка какое-то внутреннее беспокойство. Оно мешает ему сосредоточиться, быть внимательным на уроках, мешает даже читать интересную книжку. Вот и сейчас Артемка уже третий раз читает страницу в учебнике, потому что постоянно отвлекается и ничего не может уловить из прочитанного.

«Украина — республика с высокоразвитым хозяйством: мощной промышленностью, крупным сельским хозяйством и разнообразными…» Меркулов… Дался ему этот Меркулов! При чем тут он, если речь идет о хозяйстве Украины! Артемка сердито встряхивает головой, как бы отбрасывая ненужные мысли, и начинает читать страницу с самого начала. «Украина — республика с высокоразвитым хозяйством…» Но все-таки откуда он знает эту фамилию? Что-то с ней связано. Что? Тогда ему, конечно, показалось, будто он слышал, что Митьку выгнали из какой-то школы. Не могло этого быть. Митька действительно до этого жил где-то далеко, совсем в другом городе, а Артемка знал его фамилию раньше. Откуда?

Может, такая фамилия у кого-то из знакомых? Меркулов… Дмитрий Меркулов…

И вдруг Артемка чуть не вскрикнул. В памяти всплыли слова: «На истлевшем партийном билете с трудом удалось прочесть, имя и фамилию моряка. Дмитрий Меркулов…» Вот же откуда эта фамилия! Из того рассказа о погибшем матросе, которого нашли в Ледовитом океане, на острове Уединения…

Где обрывок газеты? Неужели потерял?

Артемка принялся лихорадочно рыться в ящике своего стола. Он достал толстый альбом под названием «Отважные люди моря», осторожно перелистал страницы… Вот же он, этот самый моряк — Дмитрий Меркулов…

Прямо на Артемку смотрели внимательные, с прищуром глаза, хранящие страшную неразгаданную тайну.

С болезнью, со всеми приключениями, которые произошли с ним в последние дни, Артемка совсем забыл о своем намерении разузнать у Рима, от какой газеты обрывок с портретом моряка. Надо это сделать непременно!

Артемка захлопнул альбом.

Вот и все. И сразу стало легче. Митька, конечно, никакого отношения к этому Дмитрию Меркулову не имеет. Этот, из газеты, взрослый, его уже нет в живых, и, может, уже давно, а Митьке четырнадцать лет, живой и невредимый. Просто однофамилец. И надо же так здорово — даже имя совпало!

Удивительные фокусы происходят иногда с человеком! Надо ему что-то вспомнить, забыл он о чем-то. Ну и что особенного? Зачем паниковать? Постепенно вспомнится, если это действительно нужно. Так нет же, человек ничего делать не может, не ест, не спит, будто от того, вспомнит он или нет, зависит его жизнь. А вспомнит — такое облегчение! Гора с плеч! Ну что, спрашивается, прибавилось у Артемки после того, как он установил, откуда ему известна фамилия Меркулова? Ничего! А про население и хозяйство Украины сразу же прочитал не отвлекаясь, все понял и запомнил, Вот какая штука!

Несмотря на то что завтра воскресенье, приготовил домашнее задание по всем предметам. Он не любит, когда что-нибудь «висит на шее». Когда ничего не висит, можно и читать, сколько влезет, и в кино сходить, и вообще жизнь тогда становится какой-то легкой и удивительно приятной. Вот сейчас, например, Артемка сложит в портфель все, что надо к понедельнику, купит в гастрономе продукты, перечисленные в маминой записке, и — вольный казак! Забот — никаких!

Артемка деловито шагал к огромному, похожему на гигантский аквариум, гастроному. Насвистывая марш, он размахивал в такт сумкой-плетенкой.

Гастроном находился в трех кварталах от Артемкиного дома, и, чтобы сократить расстояние и не ходить по пыльной и шумной Пролетарской, он свернул на Больничную.

Тихая уютная улочка, на которой находилась детская городская больница, утопала в зелени и прохладе. Но не только за зелень и прохладу любил ее Артемка. Он старался ходить в гастроном именно через эту улицу еще и потому, что напротив больницы, чуть наискосок, расположен зоомагазин.

Артемка всегда останавливается возле огромной стеклянной витрины. Чего там только нет! Рыбки золотистые и красные, полосатые и в крапинку. Щеглы, дрозды и канарейки, неправдоподобно красивые попугайчики, ленивые, неповоротливые черепахи, толстые хомячки, вечно почему-то дремлющие на своей мягкой подстилке, и белочка. Она обычно сидит на задних лапках в тесной маленькой клетке и грызет орехи. Рядом с клеткой на белой бумажке крупно написана цена: 12 рублей. Всякий раз Артемка испытывает острую жалость к этому маленькому красивому и беззащитному зверьку. Было бы у него двенадцать рублей — выкупил бы он белочку, унес бы далеко за город, в лес, и выпустил бы ее на свободу…

Сзади что-то хрустнуло. Кто-то подошел к витрине, остановился рядом.

— Привет, Артемий.

Артемка удивленно обернулся.

— Акула? Ты откуда?

— Ты что, как милиционер, каждый раз всякие вопросы мне задаешь? — нахмурился Пашка, — Я тебя спрашиваю, откуда ты?

— Пожалуйста, если интересно, спрашивай, — улыбнулся Артемка. — Мне скрывать нечего.

— А я что, по-твоему, скрываюсь? — В голосе Акулы послышались железные нотки. — Я тебе, кажется, уже втолковывал: просто не хочу, чтобы меня тетка отыскала. Ты понял?

— Конечно, понял. Я и молчу.

— Ну и на том спасибо. Как житуха?

— Житуха — ничего. А ты как?

Пашка махнул рукой и вдруг жестко посмотрел на Артемку.

— Ты долг отдавать собираешься?

Артемка сразу как-то сник. Он уже давно снова откладывает понемножку из тех денег, что дает мама на обеды в школу, но, во-первых, дело подвигается страшно медленно, во-вторых, Генка Короткое где-то раздобыл отличный портрет Юрия Сенкевича, того самого, что плавал с Туром Хейердалом на «Ра» и намекнул Артемке, что отдаст портрет только в обмен на шариковый карандаш в форме гвоздя. А такой карандаш был у Веньки Антонова. Венька заломил за него целый рубль.

Артемка пробовал соседским фотоаппаратом сам сфотографировать Сенкевича во время телевизионной передачи, но тот постоянно шевелится, разговаривает! В общем, с рублем пришлось распрощаться.

— Слушай, Пашка, — неуверенно начал Артемка, — четыре рубля я могу отдать тебе сию минуту. Постепенно верну и остальные. Идет?

Пашка хищно сощурился.

— Когда деньги нужны были тебе, ты их у меня как получил, все сразу или по копейке? Чего же сам крохоборничаешь?

— Я не крохоборничаю, но…

Пашкино лицо стало свирепым:

— Чтобы сегодня вечером деньги были. Все двадцать пять рэ. Понятно? И никаких «но». Смотри, со мной ссориться опасно, — добавил хищно Акула, и Артемке стало не по себе.

— Но где же я возьму сразу столько денег?

— А мне какое дело? — огрызнулся Акула и пошел, прочь. Уже на ходу бросил через плечо: — Когда брал, о чем думал?

— Я же думал — постепенно….

Вдруг Акула остановился, обернулся.

— Хочешь заработать?

Артемка растерялся:

— Как? А я смогу?

— Ничего хитрого. Один вечер — и долой весь долг.

Артемка не верил своим ушам. Всего один вечер, и он полностью рассчитается с Акулой!

— А ты не шутишь?

— Какие шутки!

— Это что, у вас на заводе?

— Заработать везде можно. Не только на заводе. Мать сегодня в ночную?

— В ночную.

— Порядок. Часам к одиннадцати приходи на Садовую, где новый дом строят, девятиэтажный.

— К одиннадцати? Почему так поздно?

— Боишься, что не выспишься? Выспишься! Завтра же воскресенье.

— Я не поэтому…

— Ах, испугался? Темно, ножки от страха дрожат, мамочка велит уже в постельке лежать, да? — закривлялся Акула. — Не хочешь — не надо. Насильно тащить тебя никто не станет.

— А что я все-таки буду делать?

— Сказал — объясню вечером. Сейчас некогда. Тороплюсь.

Артемка прикинул: в самом деле, он ничего не теряет. Придет, выслушает Акулу, и, если то, что ему предложат сделать не подойдет, Артемка скажет: «Оревуар!»

А вдруг сегодня он и в самом деле навсегда освободится от долга?

— Хорошо. Я приду.

Акула оживился, подобрел.

— Тогда покедова. Да смотри, помалкивай, что меня видел.

— Я же обещал.

И они разошлись.