А Хельга со вздохом убрала лишние расчерченные листы и разложила перед собой каракули Веймара, не спеша вчиталась в текст. По опыту она знала: здесь механическим переводом не отделаться — придется вникать в смысл, чтобы потом было легче догадаться, что наспех, вкривь и вкось, нацарапал ее коллега.

…Раннее детство он помнил смутно — высокий дом, тот самый, где жил сейчас, только тогда в нем было больше света и меньше пыли и паутины. Как сохранилась домашняя обстановка — оставалось загадкой. Не иначе как дальние родственники графа Пурнара делль Орш побеспокоились, надеясь, что особняк однажды понадобится им самим. Или все дело в его вдове, которая была жива-здорова.

Как бы то ни было, он родился здесь. И здесь же прошли первые пять лет его жизни. В этой жизни, от которой остались только самые смутные воспоминания, было все как у обычных детей — мама, нянька, маленькая кроватка под шелковым пологом, яркие костюмчики, настоящий пони, шалости и сладости. Был и отец, но его маленький Даральд не помнил — граф Пурнар практически не обращал внимания на отпрыска. Его больше интересовали подростки и юноши лет эдак с двенадцати до восемнадцати. В доме было полным-полно пажей причем большинство не задерживалось дольше чем на несколько дней. Оставались лишь благосклонно принимающие знаки внимания от своего господина. Сын жил на половине жены, туда граф практически не наведывался.

Зато сюда очень часто приходил другой мужчина, и его приход всегда вызывал восторг у матери. Этот человек не стеснялся в проявлениях чувств, он приносил мальчику гостинцы, брал его на руки и подбрасывал высоко-высоко. Много лет спустя Даральд честно пытался вспомнить его лицо, но память подсовывала только эти большие сильные руки, рокочущий голос и счастливый смех матери.

Все закончилось внезапно. Последнее прощание ничем не отличалось от остальных. Двое взрослых, целующихся на крыльце, не подозревали, что больше никогда не увидят друг друга. И маленький мальчик, как обычно, поспешил к своим игрушкам и не догадался в последний раз бросить взгляд на человека, которому был обязан всем.

Потом наступила та ночь. Даральд хорошо запомнил, как металась по дому заплаканная мать, собирая драгоценности и вещи в дорогу, а он сидел на лавке с перепуганной нянькой и от удивления не мог даже заплакать. Дальше была тряска в карете, какие-то люди спрашивали у матери о непонятном. Их долго не хотели выпускать из города, допытывались, куда это среди ночи спешит женщина с маленьким ребенком?

Тогда им все-таки удалось уехать в Геронту, где они сели на корабль, идущий куда-то на юг, в дальние страны. Корабль с пестрыми парусами, синее небо, запах моря, крики птиц и моряки — все это врезалось в память мальчика настолько ярко, что именно с этого времени и начались его более-менее четкие воспоминания.

Драгоценностей матери хватило на безопасное путешествие в Саргону — небольшое государство на Полуострове. Там она сняла домик и стала жить вместе с сыном и его нянькой. Вскоре в ее жизни появился мужчина, который платил деньги. Его сменил другой, потом третий… Чтобы прокормить Даральда, матери пришлось сначала стать содержанкой, а потом, когда удалось подкопить немного средств, самой открыть дом терпимости, там пресыщенных саргонцев развлекали самые экзотические девушки, среди которых попадались орчихи, эльфийки и даже троллихи-полукровки.

Даральд к тому времени был уже в другом месте — за пару лет до этого один из содержателей матери, внезапно посмотрев на мальчика, нашел у него магические способности. «Он из династии, — сказала тогда мать. — В их роду такое практически не встречается!» Но учитель только покачал головой и изрек: «Просто никто в это не верил!»

Забрав Даральда с собой, старый маг занялся его обучением. Сначала мальчик изучал все подряд, причем не только магию, но и грамматику, географию, биологию, медицину, астрономию, другие науки. Магия подавалась «на десерт», в свободное время, но постепенно юный ученик все чаще и чаще стал заниматься тем, что учитель иносказательно называл «плодами запретного древа».

Ему было двадцать два года, когда он впервые покинул Саргону, отправившись в глубь Полуострова — учитель дал ему рекомендации к некоторым своим коллегам, которых просил «посмотреть» юношу. В общей сложности Даральд путешествовал по Полуострову почти восемь лет, побывал в Жихартане, где обзавелся слугой, ходил в небольшое плавание к Железным Островам и даже собирался предпринять паломничество по святым местам Великой Степи. Его вернули буквально с полдороги вестью о матери.

Графиня делль Орш была тяжело больна — кто-то из прежних клиентов, решивших навестить ее по старой памяти, наградил ее и весь бордель заразной болезнью. Опасаясь, что зараза перекинется на добропорядочных граждан, власти распорядились изолировать бордель от окружающего мира и предотвратить эпидемию самым простым способом — уничтожить ее носителей. Когда Даральд прибыл, каменная стена уже несколько дней отделяла зараженный бордель от внешнего мира.

Магия, помноженная на желание увидеть мать, совершила чудо, — когда Даральд переступил порог борделя, графиня еще дышала. Оставались живы и многие ее «девочки», хотя некоторых Даральду тут же пришлось добить — так безнадежны они были.

В зараженном борделе он прожил почти два месяца, вылечил всех, кого еще можно было спасти. Еду носил Калиш, да и учитель-маг еще помнил своего ученика и тоже помогал, чем мог. Во всяком случае, именно благодаря его связям бордель не спалили, пока в нем оставался хоть кто-то живой.

К сожалению, бывшая графиня делль Орш не входила в число спасенных — возраст и то, что заболела она раньше других, дали о себе знать. Однако умерла она на руках сына и перед смертью рассказала ему кое-что из семейной истории.

…Принц Гайворон, младший из двух племянников короля Ройдара Пятого, не отличался целомудрием и строгостью нравов. В то время как его старший брат, принц Оромир, всего себя посвятил интригам и политике, он интересовался сугубо мирными делами и гораздо больше любил красивых женщин и породистых лошадей, чем игры сильных мира сего. Правда, его интересовала экономика, но только в известных пределах. С юной деллой Фрельдис он познакомился на охоте самым романтическим образом — лошадь девушки понесла, и принц доблестно спас незадачливую всадницу. Между ними вспыхнула страсть, подогреваемая молодостью девушки — Фрельдис едва исполнилось семнадцать лет. Она была помолвлена, но решительно порвала с женихом и сбежала к возлюбленному.

Однако принц Гайворон уже был женат, и у него подрастал семилетний сын. Развод при таких условиях оказался невозможен, но и расставаться с девушкой он не намеревался. Дабы обеспечить ее будущее и заткнуть рты всем сплетникам, принц выдал ее замуж за одного из своих вассалов, графа Пурнара делль Орш, прекрасно зная, что тот из-за своей любви к мальчикам ни за что не посягнет на честь его любовницы. Для всех, особенно для родственников злосчастного графа, это было отличное решение. Сам граф делль Орш даже, кажется, не заметил своей женитьбы — брачную ночь он провел в обществе своего очередного любовника, в то время как сам принц на том же этаже, только в другом крыле здания, утешал его новоиспеченную жену. Ребенка, родившегося год спустя, все считали наследником имени делль Орш и сыном графа, и лишь трое знали правду — сам граф, который никогда не переступал спальни жены, его неверная супруга и настоящий отец ребенка — принц Гайворон.

Счастье, длившееся пять лет, закончилось на площади Справедливости, когда принц Гайворон был обезглавлен по приказу родного брата, короля Оромира Третьего. Вместе с ним на эшафот поднялись оба сына недавно умершего Ройдара Пятого и старший брат Даральда, которому накануне исполнилось двенадцать лет, а значит, его могли казнить как взрослого. Мальчика казнили последним — предсмертным желанием принца Гайворона было не видеть гибели сына.

Графу Пурнару делль Орш повезло — он был убит при штурме дворца, поэтому его как мятежника всего лишь бросили в братскую могилу вместе с другими казненными. Но леди Фрельдис и ее ребенка не тронули — частично потому, что к тому времени они были на полпути к Геронте, частично потому, что маленький Даральд официально считался графом и к династии не имел никакого отношения.

Все это умирающая графиня Фрельдис делль Орш рассказала сыну на смертном одре, вручив ему расписку, скрепленную личной печатью принца — Гайворон признавал своим сыном маленького Даральда делль Орш. Чего мать хотела этим достичь, Даральд так и не понял — вскоре графиня умерла.

Даральд провел в городе еще несколько месяцев — надо было не только поставить на ноги всех бывших «девочек», но и как-то пристроить их, обеспечить будущее. Одна из них долго оставалась при нем — пока ее не разыскали родственники. Девушка оказалась эльфийкой и, как выяснилось, наследницей громкого титула. Ее родные предлагали целителю Дару ехать с ней на новую родину, и Даральд вначале согласился. Он действительно пересек границу Радужного Архипелага и вместе с бывшей пациенткой был представлен ее родственникам. Покинуть Архипелаг его заставила беременность девушки — темноволосый, как человек, ребенок тем не менее родился с раскосыми эльфийскими глазами и острыми ушами и был официально объявлен эльфом. На обряде имянаречения Даральд не присутствовал — ему еще накануне дали понять, что его жизнь больше ничего не стоит. Эльфы также запретили ему когда-либо без опасности для жизни появляться в пределах Радужного Архипелага.

Помотавшись некоторое время без цели, Даральд в конце концов решил вернуться в Паннорию — больше ему некуда было идти.

В столице он первым делом навестил вдову своего отца.