"Кинг Конг" - читать интересную книгу автора

Глава третья

Анна проснулась на узкой койке и сначала не могла вспомнить, как она сюда попала, ощутила только, что впервые за несколько недель она проснулась без чувства дикого голода. Удивившись его отсутствию, она вспомнила события прошлой ночи и села на постели. Заметив позади койки полную корзину яблок, Анна громко рассмеялась.

Денхам купил их в последний момент, добавив корзину к массе коробок с платьями, туфлями и шляпками, которые забили такси до отказа.

— А это, чтобы не скучать, — сказал он, купив яблоки. На борт «Вандары» они поднялись далеко за полночь, замеченные лишь одиноким вахтенным и подозрительным красноносым стариком, торчавшим на пирсе.

С корзиной в руках Анна спустилась в темный коридор вслед за Денхамом.

— Это будет твоя каюта, — Сказал он. — Ключ ты найдешь внутри. Нашла? Прекрасно! Спокойной ночи, спи крепко! Ты должна выспаться. Если я увижу тебя на палубе до полудня, я прикажу шкиперу приковать тебя к койке цепями.

Анна зачесала свои золотистые локоны назад и посмотрела на крошечные часы, которые обнаружила в каюте. Было почти восемь. Значит она спала всего около пяти-шести часов, но последние дни ей не удавалось поспать даже в течение нескольких часов подряд. Анна зевнула и снова рассмеялась. Любая девушка на ее месте была бы возбуждена столь неожиданными событиями и едва ли могла спать дольше. Чтобы как-то развеяться, она решила подняться на палубу, невзирая на угрожавшие ей цепи шкипера.

Насколько она помнила из слов Денхама, шкипером являлся капитан Энглехорн. Он стар и груб, но хороший человек. Дрискол, помощник капитана, по словам Денхама, был молод, но также груб и хорош как человек.

Она спустилась с кровати худые ноги, встала и подошла к открытому иллюминатору. Как Денхам и обещал, отплытие, видно, часа два назад состоялось. Нью-Йорк уже исчез из вида. Лишь далеко за кормой, на горизонте, виднелась узкая полоска берега. Вокруг было лишь холодное море и мягкое безмятежное небо. Снег, шедший прошлой ночью, перестал, успокоился и шторм. Температура воздуха была уже так высока, что стоя возле иллюминатора в одной ночной сорочке, Анна абсолютно не чувствовала холода.

Отойдя от иллюминатора, Анна стала перебирать вечерние платья с блестками.

— Покупай все, что приглянется, сестричка, — сказал Денхам. Эти расходы ничто по сравнению с тем, сколько бы мне пришлось заплатить какой-нибудь актрисе с Бродвея или же Голливуда. Давай, действуй.

Подозревая, что она будет далеко от магазинов долгое время, Анна вняла словам Денхама. Вечерние туалеты. Нижнее белье. Чулки. Даже роскошная пижама. Кроме того, пальто, всевозможные наряды, шляпки. И наконец, различные безделушки и косметика. Все это было здесь, в этой шаткой горе из коробок, которая грозила падением от дрожи мотора «Вандары».

Анна решила раскрыть только одну коробку, осмотр ее содержимого длился до девяти часов, когда наконец Анна открыла дверь каюты и очутилась в пустынном коридоре.

Под новое пальто она надела свое собственное старое платье, потому что ей вовсе не хотелось, чтобы Денхам думал о ней, как о тряпичнице. Но под платьем было новое, безупречной чистоты шелковое белье.

— Да, — подумала она, поднявшись на палубу, — жаль, что на корабле нет автомобилей. Сейчас самое время стать жертвой дорожной аварии. Я никогда не была в такой к этому.

Палуба была так же пустынна, как и коридор. Даже новичку в морском деле, каким была Анна, не нужно было объяснять, что офицеры и команда заняты делами, связанными с отплытием корабля. Только один человек был в поле зрения. Она увидела спину моряка, залитую лучами утреннего солнца. Старый, смуглый, плотный, лысеющий чудак, ловко связывая веревку, ласково поддразнивал непрестанно бормочущую что-то обезьяну.

У моряка было такое дружелюбное лицо, а Анна чувствовала себя такой счастливой! Тихо подойдя поближе, она резко рванула к себе веревку и крикнула:

— Научите меня тоже.

— Ах, как страшно! — спокойно отреагировал старик. По блеску его глаз Анна поняла, что он услышал ее давно, как только она сделала первые мягкие шаги по палубе. Его спокойствие подсказало ей, что старику было известно о ее присутствии на судне от ночного вахтенного.

— Конечно! — сказал старик. — Но сначала нужно познакомиться. Меня зовут Лампи. А его Игнате…

— А меня Анна Дэрроу.

— Будем друзьями, — объявил матрос. — А это, — продолжал он, проделывая ловкие махинации с веревкой, — морской узел. Вот так и так. Попробуйте.

Анна взяла веревку, но вместо того, чтобы учиться, устремила взгляд на зеленое море, подернутое мелкой зыбью.

— О, Лампи, — вздохнула она, — не правда ли, прекрасно?

— Я бы предпочел оказаться сейчас где-нибудь в кабаке Карли, — сказал Лампи дружелюбно, а Игнате мечтает, наверное, о кокосовом дереве. Но, впрочем, каждому нравиться свое.

— О, да, конечно, — согласилась Анна. — И море не всегда бывает таким прекрасным. Я полагаю, во время шторма оно выглядит ужасно?

— Было бы хорошо, — сухо ответил Лампи, — если бы можно было управлять погодой. Ну ладно, пора работать, — добавил он, услышав свисток.

Лампи ушел. Пригревшись на солнышке, Анна играла с Игнате. По сигналу свистка еще несколько матросов бросились на корму. Из коридора, из которого Анна вышла на палубу, появился человек, подавший сигнал. Молодой мужчина так был занят своим делом, что не заметил Анну.

А она, взглянув на молодого моряка, вдруг ощутила живейший интерес к развивающимся событиям. Он был высок и прекрасно сложен, у него было смуглое лицо, чувствовалось, что он занимает здесь не последнее место. Анна решила, что это и есть Дрискол и встала, чтобы лучше видеть происходящее.

Дрискол носил офицерскую фуражку и роскошный черный шерстяной костюм, который вряд ли можно было купить на морскую получку. Однако и одежда матросов казалась не много дешевле.

Чем они заняты, Анна не понимала. Похоже, они должны были что-то сделать со шлюзовой камерой, которой являлся огромный ящик, стоявший в отдалении. Он был весь опутан какими-то веревками. Чтобы рассмотреть этот ящик, Анна подошла чуть ближе.

Между тем Дрискол продолжал отдавать короткие приказы. Один из матросов выпустил из рук конец веревки. Казалось, он думал что так и надо.

— Нет! Нет! — закричал Дрискол. — Держи ее крепче!

Он попятился и оказался так близко, что Анна могла бы достать рукой его плечо. — Тащите ближе к корме! Назад.

В порыве раздражения Дрискол махнул рукой назад и пальцами задел щеку Анны. Она отшатнулась и чуть не упала. Игнате испуганно заверещал.

— Какого… — обернувшись, он заметил Анну, замолчал на полуслове и потом продолжал более мягко. — Что вы тут делаете? Вы должны спать.

— Я просто хотела посмотреть, — объяснила Анна. Она говорила кротко поскольку сама была виновата.

— Простите меня, — Дрискол застенчиво посмотрел на свои пальцы. Надеюсь вам не было очень больно.

— Совсем нет, — заверила Анна столь энергично, что оба рассмеялись.

— Итак! — сказал Дрискол после некоторой паузы. — Вы та девушка, которую нашел Денхам.

— Он был очень активен, — улыбнулась Анна. — Это было просто ошеломительно. Я никогда не была раньше на корабле.

— А я, — ответил Дрискол переменившимся голосом, который напомнил Анне, что он может быть и грубым, — никогда не был на корабле вместе с женщиной.

— Я полагаю вы не из тех, кто придает много значения предрассудкам?

— Нет, если только она не мешается под ногами.

— Я постараюсь, — вспыхнула Анна.

— Вам это уже не удается, — беспощадно напомнил Дрискол. — Вам лучше оставаться в каюте.

— Что? Ну не весь же рейс? — возмутилась Анна рассмеявшись.

Помощник капитана посмотрел на нее, затем отвел глаза в сторону.

— Вы иногда можете подниматься на палубу, — заверил он, стараясь подавить улыбку. — Скажите, этот удар в челюсть не принес вам большого вреда? Он был хорош.

— Ничего, перенесу. Жизнь частенько наносила мне удары покрепче.

Голос Анны стал резче, и Дрискол посмотрел на нее снова, более внимательно.

— Если это так, — сказал он, — мы должны хоть немного украсить вашу жизнь теперь. Можете подниматься на палубу в любое время.

Еще раз глаза их встретились, и Анна, чуть смутившись, нагнулась, чтобы взять на руки Игнате, Дрискол принялся за работу.

— Может, вам вздремнуть еще часок? — крикнул он.

— Это невозможно! Я очень взволнована чтобы спать.

На палубе появился Денхам. — Я вижу, вы уже подружились кое с кем из команды.

— Да! Помощник капитана слишком подвижен. Но вот Игнате мирное и дружелюбное существо.

Денхам задумчиво посмотрел на Игнате.

— Красавец, — проворчал он под нос. — Красавец, но все-таки животное.

— Я никогда не считал себя особенно красивым, — запротестовал Дрискол, — но…

— Да не ты, Джек. Игнате. Посмотри-ка, каким он стал смирным. Он не был таким даже в руках Лампи.

— Красота, — снова заговорил Денхам, чуть помедлив.

— Красота и Животный Мир. Это интересно. Очень интересно.

— Что? — спросил Дрискол.

— В скором будущем узнаешь, Джек.

Денхам повернулся к Анне.

— Ну, коль ты уже встала с постели, давай немного определимся. Я сделаю несколько проб. Ступай в каюту. Капитан Энглехорн поможет тебе разобрать коробки с нарядами. Выбери то, что тебе понравится. Пока ты соберешься и приведешь себя в порядок, солнце будет уже высоко и света для съемок будет достаточно.

Анна опустила Игнате на палубу.

— Думаю, ты сумеешь отыскать каюту? — спросил Денхам.

— Да, конечно, — сказала Анна, пытаясь скрыть свое волнение. — Я скоро.

Когда она ушла, Дрискол повернулся к своему нанимателю, чуть нахмурившись.

— Кажется, она славная девушка.

— Надеюсь, Джек.

— Она очень подходит для роли.

— Еще как.

— Неужели она так быстро согласилась на эту работу, мистер Денхам?

Денхам посмотрел на помощника недоуменно и нетерпеливо сразу.

— Пойдем, — сказал он, растягивая слова. Поможешь установить мне камеру.

Они занялись делом, команда продолжила подъем груза, приостановленный ударом Дрискола в челюсть Анне. Все работы были закончены, когда Анна вновь появилась на палубе.

Она перебрала коробки с обновами и теперь была просто пленительна в новом платье, которое не шло ни в какое сравнение с ее старым. На ней была мягкая развевающаяся накидка и платье из радужных шелковых полосок.

Белизна рук и ног великолепно контрастировала с коричневой накидкой и ярким платьем.

— Только под венец, — пробормотал Дрискол.

Денхам словно удивился этой щедрой похвале.

— Ты думаешь? — спросил он. — Ты действительно так думаешь, Джек?

Дрискол кивнул.

— Но ведь она не похожа на невесту, предназначенную заурядному человеку? — настаивал Денхам.

— Нет. Не то, чтобы… это звучит дико, но она выглядит, словно невеста для человека, который никогда и не жил на земле…

— Это моя находка: Красота и Животный Мир, — объяснил горделиво Денхам.

— Как бы вы ни называли этот костюм, — Анна подошла к ним, — мне он нравится.

— Прекрасно! — вскрикнул Денхам. — Становись сюда.

— Я нервничаю, мистер Денхам. Наверное, я не подхожу вам?

— Ни слова об этом, сестричка. Если бы я не был в тебе уверен, ты не была бы сейчас на борту этого корабля, У тебя нет причин беспокоиться, как их нет у небесных ангелов.

Анна улыбнулась с надеждой и направилась к месту, указанному режиссером. Стоявший в стороне Дрискол, похлопал в ладони, показывая, что ей не о чем беспокоиться. Лампи и полдюжины матросов быстро подхватили аплодисменты. Игнате, сидевший на плече Лампи, возбужденно заверещал. На шум появился Энглехорн, неустанно жевавший свой табак, увидев Анну, он восхищенно улыбнулся.

— Сначала профиль! — приказал Денхам, Он навел камеру и включил ее. Когда я начну крутить ручку, замри на минуту. Вот так. Потом медленно повернись ко мне. Смотри на меня, Сделай удивленное лицо. Потом улыбнись. Потом прислушайся. Затем рассмейся. Ясно? Камера!

Анна повторила все, что сказал Денхам. Это было легче, чем она ожидала: по крайней мере ничем не отличалось от того, что ей когда-то приходилось делать на студии. За спиной Денхама матросы возбужденно обсуждали происходящее.

— А мне она не очень.

— Ты хочешь сказать, что она не шикарна?

— А, может, он и меня захочет снять в своей картине? — вступил в разговор Лампи.

— Тратить на тебя пленку? Даже и не думай, Лампи. Он не возьмет на себя такой риск.

— Все было прекрасно, — сказал Денхам и кивнул, разрешив расслабиться. Мне надо сменить фильтры.

— Вы всегда снимаете картины сами? — спросила Анна.

— Со своей первой африканской картины. Мы снимали разъяренного носорога, когда мой оператор испугался и удрал. Тупоголовый! Ведь я стоял с ружьем рядом с ним. Он засомневался, смогу ли я пристрелить носорога вовремя. С тех пор я больше не связываюсь с операторами. Я все делаю сам.

Энглехорн, продолжавший равномерно двигать челюстями, подошел к Дрисколу, который стоял нахмурившись.

— В чем дело, Джек?

— Что-то меня беспокоит, — ответил помощник. Не нравится мне эта таинственность…

— Ну, мы ведь плавали с ним уже дважды, — напомнил Энглехорн. — На этот раз тоже все будет в порядке.

— Но теперь на борту женщина.

— Это его дело, — ответил Энглехорн.

— Продолжим, Анна! — скомандовал Денхам. — Встань там. Когда я начну снимать, медленно подними голову. Ты должна быть абсолютно спокойна. Ты не ожидаешь ничего увидеть. Ясно? Камера!

Возбуждение от съемок быстро передавалось от зрителя к зрителю. Только Денхам был полностью погружен в работу, все эмоции были отброшены. Его лицо напряглось и покраснело, словно он хотел передать свое настроение Анне.

— Гляди наверх! Медленнее, медленнее. Ты спокойна, ты ничего особенного не видишь. Подними голову выше. Еще выше. Вот так! Теперь ты увидела это. Ты поражена. Ты не веришь своим глазам. Твои глаза расширяются. Шире. Это ужасно. Но ты очарована. Ты не можешь отвести взгляда. Ты не можешь двигаться. Что это? Ты беспомощна, Анна! У тебя нет шанса! Что ты можешь сделать? Куда ты можешь бежать? Ты беспомощна, беспомощна. Но ты можешь кричать! Это единственная твоя надежда. Ты можешь кричать! Нет, не можешь. Ты словно парализована! Пытайся закричать, Анна. Может быть, если ты отведешь взгляд, ты сможешь закричать. Пытайся отвести глаза. Нет, ты не можешь, но ты их можешь закрыть, Анна. Закрой глаза рукой, Анна. И кричи! Кричи Анна, от этого зависит твоя жизнь!

Закрывшись рукой и словно уменьшившись в своем пышном наряде, Анна закричала. Ее дикий крик был подхвачен и унесен ветром. Это был крик настоящего ужаса. Денхам добился того, чего хотел. Анна не симулировала страх. Она была напугана. Это был такой правдивый крик, что Игнате заметался в панике и спрятала свою маленькую головку на груди Лампи.

— Великолепно! — закричал Денхам и вытер вспотевший лоб. — Сестричка, никто не смог бы сделать этого лучше.

Дрискол схватил плечо Энглехорна.

— О, боже! — прошептал он — Хотел бы я что-нибудь узнать. Зачем он заставляет ее это делать? Что она должна увидеть?

— Успокойся! — также шепотом сказал Энглехорн. Его челюсти продолжали по-прежнему методично двигаться. — Я полагаю, ему можно верить. Мы должны ему верить.