"В небесах принимают решение" - читать интересную книгу автора (Фокс Сьюзен)

ГЛАВА ПЯТАЯ

Кухня, да и весь дом, казалось, сотрясались от ярости Ракель, когда она пулей промчалась через общую комнату в холл, громко хлопнула дверью комнаты для гостей, словно поставив точку в этой сцене, которую сама же всем и навязала.

Долгое молчание на кухне стало тягостным. Лиллиан была охвачена таким ужасом, что не смела поднять глаза на братьев. Собрав все свое мужество, она произнесла:

— По всей видимости, сестра пришла к выводу, что скелетам, скрываемым в шкафу Ренардов, пора проветриться. Примите мои извинения.

— Не хотите кофе? — участливо спросил Чад. — Успокаивает нервы.

Заговорил и Рай:

— Может, мисс Лилли требуется что-нибудь покрепче?

— Нет, спасибо, — спокойно ответила она и осмелилась взглянуть на Рая. Но тут же отвела взгляд от его внимательных глаз.

— Может быть, сядете, — предложил Чад, все еще придерживая ее за локоть, словно старался удержать на ногах. Она слегка отпрянула, чтобы он отпустил ее.

— Нет, все в порядке. — Лиллиан вновь ощутила неловкость, которая вечно ставила ее в неудобное положение перед другими.

Чад покачал головой и опять взял ее под руку.

— Вы все еще бледная, мисс Лиллиан. Может быть, вам отдохнуть, а я пока переговорю с Роки. Простите за ее… ее скандал. Не понимаю, что с ней порой происходит. У нее не было причины так на вас налетать.

Он был к ней добр и вел себя как джентльмен, и Лиллиан вдруг почувствовала себя виноватой. Она приехала, чтобы разлучить Чада с Ракель только потому, что Евгения считала его неподходящей партией для своей любимой внучки. И хотя Лиллиан находилась в обществе Чада всего несколько минут, она поняла, что они действительно не подходят друг другу. Ее сестра недостойна Чада Парриша.

— Спасибо за заботу, мистер Парриш…

— Чад, — поправил он и улыбнулся. Лиллиан кивнула и тоже попыталась улыбнуться.

— Спасибо, Чад. Со мной все в порядке.

— Вы уверены?

Рай вставил:

— Я присмотрю за ней.

Лиллиан перевела взгляд на Рая, но Чад опять привлек к себе ее внимание, проговорив:

— Надеюсь, вы сумеете справиться, мисс Лиллиан. Мне и вправду хочется, чтобы вам у нас было хорошо.

Чад Парриш совершенно очаровал Лиллиан. И она искренне улыбнулась ему:

— Спасибо, мне тоже этого хочется.

— Увидимся позже. — Чад кивнул и направился к Ракель.

Как только он вышел, Рай произнес:

— Да, такого предвидеть я не мог.

Лиллиан взглянула на его строгое лицо.

— Простите?

Он невесело улыбнулся.

— Не предполагал, что вам вздумается отбить его у Роки.

Лиллиан недоуменно посмотрела на него, потом, поняв смысл его слов, залилась краской.

— Я уверена, что вы прекрасно понимаете, что мне вряд ли удастся отбить какого-либо мужчину у сестры.

— Вы напрашиваетесь на комплимент, как и любая принцесса, — цинично возвестил Рай. — Мой брат обыкновенно клюет на блондинок. И очень ловится на женщин, которые изображают страдалиц. Вам следовало уронить несколько слезинок и пасть в его объятия.

Лиллиан болезненно поморщилась, вспомнив прошлую ночь.

— Я не манипулирую людьми с помощью слез, мистер Парриш. Можно позвонить?

— Доложить бабуле?

— Если я этого не сделаю, Евгения сама позвонит. А я воспользуюсь своей кредитной карточкой, чтобы вам не пришел счет за переговоры.

Лицо Рая потемнело.

— Звоните, а карточку приберегите на другой случай.

— Она у меня с собой.

— Вы — наш гость.

Лиллиан скептически посмотрела на него.

— Незваный гость, мистер Парриш. Я воспользуюсь карточкой.

— Как хотите. Телефон в кабинете. Первая дверь налево в восточном холле.

И Рай, сняв с вешалки стетсон, вышел в патио. Лиллиан увидела, что он идет к воротам.

Холл в восточном крыле был таким же длинным, как и в западном. В кабинет вела первая дверь слева, но рядом находились еще четыре комнаты, одна из которых, видимо, принадлежала Дови.

Бабушка Евгения терпимо отнеслась к отчету Лиллиан.

— Не сомневаюсь, что Ракель все тщательно обдумает, — объявила Евгения и добавила с явной гордостью: — Пусть она горячая и упрямая, но мозги у нее имеются.

Поняв, что бабушка сейчас положит трубку, Лиллиан решила поговорить о себе.

— Ракель кое-что сказала… И мне необходимо с тобой это обсудить, бабушка, — твердо, как могла, произнесла она.

— И что же? — Вопрос бабушки прозвучал Резко.

Так как Лиллиан знала, что ее слушать не станут, если сразу не перейдет к делу, она быстро заговорила:

— Ракель сообщила, что у папы был роман и что я — не родная дочь Маргарет. Она сказала, будто папа потребовал от Маргарет, чтобы она воспитала меня как свою собственную дочь.

Наступила такая тишина, что Лиллиан подумала, не разъединили ли их. Тогда она выпалила:

— Это правда?

Евгения, чей крутой характер не допускал подобных вопросов, произнесла ледяным голосом:

— Ракель следует хорошенечко проучить. Передай ей, чтобы завтра ждала моего звонка. Я очень расстроюсь, если ее не окажется на месте. Обязательно передай.

То, что Евгения проигнорировала ее вопрос, все же поразило Лиллиан.

— А как же…

— Тогда и с тобой поговорим.

И дала отбой. Лиллиан медленно опустила трубку на рычаг. Страх, все больше и больше разраставшийся в ней, доставлял нестерпимые страдания.

Евгения разозлилась на нее. Это была не та ярость, которая закипала мгновенно и так же мгновенно испарялась; на сей раз гнев был куда страшнее — он закипал тихо, но постепенно становился разрушительным. Лиллиан видела бабушку в таком состоянии лишь пару раз и тогда испытала дикий ужас оттого, что довела ее до такого.

Когда Лиллиан покинула кабинет, было два часа дня. С кухни доносился шум включенного телевизора. Она ненадолго задержалась в общей комнате, сомневаясь, стоит ли искать сестру, но тут услышала стук каблуков. Ракель шла через холл из противоположной части дома.

Увидев Лиллиан, она двинулась к парадному выходу. На плече у нее висела дорожная сумка, а в руке она держала зажженную сигарету. И Лиллиан поняла, что разговаривать с сестрой бесполезно. Она только наблюдала, как Ракель открывает дверь и выходит наружу. Закрыть за собой дверь она не потрудилась, предоставив это Лиллиан.

Ракель села в небольшую машину и включила зажигание. Обернувшись, она увидела сестру и самодовольно хмыкнула.

Взревел мотор, и машина рванула с места; из-под колес во все стороны полетел гравий. Только Лиллиан закрыла дверь, как послышался автомобильный гудок, затем упало что-то тяжелое и раздался отчаянный собачий визг.

Охваченная тревогой, Лиллиан выбежала наружу. На земле корчился Бастер, а машина Ракель с ревом удалялась. Раненый пес старательно пытался встать на ноги. Вся его шкура была в грязи.

От ужаса Лиллиан закричала. Позвав Дови, она помчалась к несчастному животному.

Глаза щенка были затянуты пеленой, от боли он еле дышал. Лиллиан опустилась на колени и хотела его поднять, но он был слишком тяжел. Обернувшись, она снова кликнула Дови.

И тут появился Джои. Мальчик выбежал из-за Угла дома. Лиллиан попробовала загородить собой раненого пса, чтобы мальчик не видел страшной картины.

— Джои, найди Рая, — попросила она, отчаянно пытаясь заслонить собой собаку. И, когда Джои бросился к ней, отчаянно закричала: — Нет! Пожалуйста, найди Рая… быстрее!

Но внимание Джои было целиком сосредоточено на собаке. Он, казалось, вообще не слышат ее. К счастью, появился Дови, который перехватил мальчика прежде, чем тот успел подбежать к Бастеру.

Дальше все происходило будто в ночном кошмаре. Откуда-то возник Рай. Оттолкнув Лиллиан, он встал на колени и начал осматривать пса. Послышался звук мотора, и Лиллиан увидела, что в многоместном фургоне едет один из работников.

С его помощью Рай положил Бастера на одеяло, а потом перенес в фургон. Джои вырвался из рук Дови и забрался в машину рядом с собакой. Рай вылез из фургона.

— Нужно, чтобы кто-нибудь или вел машину, или держал собаку, — сообщил он, глядя на Дови.

Лиллиан предложила:

— Я подержу Бастера, — и стала лезть в фургон, но Рай поймал ее за руку.

— Это не место для принцессы.

— Для маленького мальчика тоже, — парировала она, вырвала руку и забралась внутрь.

Рай захлопнул дверцу и вскочил на водительское сиденье. Через мгновение они уже мчались по дороге. Чувствуя облегчение оттого, что пес остался в живых и что его уже везут в больницу.

Лиллиан начала успокаивать мальчика, но тот ничего не слышал.

— Бастер, пожалуйста, не умирай! — не переставая, твердил Джои, зарывшись лицом в грязную черную шерсть своего четвероногого друга.

Лиллиан почувствовала, что у нее жжет глаза. Одной рукой она удерживала собаку, а другой гладила плечико мальчика.

— Но я хочу пойти с ним, — настаивал Джои.

Лиллиан удалось его остановить, когда он бросился вслед за Раем к операционной. Раю с ветеринаром пришлось нести собаку, и он оставил мальчика на попечении Лиллиан.

— Пожалуйста… я должен знать, что с ним все в порядке, — умолял Джои. Он изо всех сил старался не плакать, но глаза его были полны слез.

Не в силах ему отказать, Лиллиан крепко взяла его за руку и пошла вместе с ним. Они остановились у двери, чтобы слышать, что скажет ветеринар.

Лиллиан встала на одно колено и притянула Джои к себе. В другую дверь вошел ассистент. Рай с ветеринаром положили Бастера на стол, но троим мужчинам пришлось приложить все усилия, чтобы удержать собаку во время осмотра.

Бастер взвизгнул, и Джои обхватил Лиллиан за Шею. Круглыми глазами он смотрел на людей, Толпившихся вокруг стола. Ветеринар буркнул:

— Надо сделать снимок.

Эти слова успокоили Лиллиан, и она прошептала Джои:

— Это хорошо. Если нужен снимок, значит, есть надежда.

Мальчик кивнул в ответ:

— Он не может умереть.

Тут Рай обернулся и, увидев их, громко приказал:

— Вернитесь в зал ожидания. Врач сделает все, что сможет.

В зале ожидания, к счастью, было пусто. Джои подошел к дивану рядом с огромным настенным аквариумом. Когда он сел, его личико сморщилось, и он уткнулся лбом в диванную спинку. Плечи его затряслись от рыданий.

У Лиллиан защемило сердце. Она примостилась рядом и ласково положила руку ему на плечо.

Джои не сопротивлялся, и Лиллиан подвинулась поближе и стала его утешать:

— Они сделают все, что смогут, мой маленький. — И она изумленно ахнула, когда мальчик внезапно бросился ей в объятия. Руками он обвил ее шею и стал горько всхлипывать у нее на плече.

Ребенок приник к ней так, словно искал у нее защиты, и Лиллиан нежно обняла его. Прямые золотистые волосы Джои были влажными от пота, а сам он весь пропитался солнцем и пылью. Лиллиан прижалась щекой к его голове и пододвинула мальчика к себе, чтобы ему было удобнее.

Джои тут же забрался к ней на колени. Постепенно он перестал плакать, и они оба сидели тихо и ждали. Лиллиан перебирала пряди его волос, пораженная чувствами, которые переполняли ее.

Джои Парриш был чудесным мальчиком. Красивый, вежливый, прекрасного поведения, гордость любых родителей. Вспомнив, что его мама и папа погибли, Лиллиан загрустила. Ей было известно, каким страшным потрясением является смерть родителей для ребенка. У нее, по крайней мере, была сестра, у Джои же никого не осталось.

Ей хотелось плакать, и она стала молить про себя Господа сохранить жизнь щенку, чтобы мальчик больше не испытывал страданий.

Рай наблюдал за ними с противоположного конца холла. Джои сидел у Лиллиан на коленях, и оба следили за рыбками в аквариуме. Они были так поглощены тихой беседой, что не замечали его.

— А как звали твою собаку? — спросил Джои. Лиллиан нежно улыбнулась и ответила:

— Молчун.

Джои наклонил голову и заглянул ей в лицо.

— Молчун? — И фыркнул: такой глупой показалась ему кличка.

— Молчун. Он был йоркширский терьер.

— А какая это собака? — последовал следующий вопрос Джои.

— Крошечный песик, очень лохматый. На них надевают бантики и водят на выставки собак.

Лиллиан тихо засмеялась, когда Джои скорчил гримасу.

— Собака-неженка.

— Конечно. Но я любила этого неженку.

— А после смерти твоих папы с мамой он у тебя жил?

Лиллиан смутилась, но все же улыбнулась. Рай видел, что улыбка ее была неестественной.

— Нет. Бабушке Молчун не нравился. И ему нашли новый дом.

— А потом ты видела Молчуна?

Рай заметил, как Лиллиан сглотнула, но выдавила еще одну улыбку.

— Нет. Бабушка считала, что мне лучше не знать, где он.

Джои заглянул ей в лицо, явно подозревая, что она о чем-то умалчивает, но Лиллиан продолжала:

— Зато ты будешь знать, где Бастер, когда уедешь к тете. Твой кузен позаботится о нем, и ты сможешь навещать Бастера.

Джои вздохнул и положил голову ей на плечо.

— Ага. А если он не выздоровеет?

Лиллиан прижала его к себе.

— Будем ждать. Ветеринар еще делает операцию, так что есть надежда.

Наблюдая, как Джои сидит у Лиллиан на коленях, а она обнимает его и теребит его волосы, Рай почувствовал странное волнение. Джои был весь в грязи, Лиллиан тоже. Но оба, казалось, этого не замечали.

А как они разговаривали! Словно мать с сыном. Лиллиан так рассказывает ему о своем детстве, будто и вправду хочет помочь Джои справиться с его бедой.

Мать Рая никогда так не поступала. Неспособна была. Старые обиды всколыхнули душу Рая, но он подавил их. Теперь он — взрослый мужчина. Достаточно взрослый, чтобы понимать, что ласка и нежность, которыми Лиллиан так щедро одаривает Джои, жестоки. Джои, естественно, не хватает материнской любви, и когда Лиллиан уедет в Нью-Йорк, мальчик сильно расстроится. Необходимо что-то предпринять, чтобы прервать их разговор, иначе у Джои снова будет разбито сердце.

— Джои!

Резкий голос Рая напугал их.

Они посмотрели на него так обеспокоенно, что на мгновение стали очень похожими, и это потрясло Рая. Если бы он не знал, то поклялся бы, что видит мать с сыном.

— Не очень-то надейся, — предупредил Рай, — правда, ветеринар считает, что у Бастера есть шанс выкарабкаться. — На эту новость они отреагировали тоже одинаково: улыбнулись. Джои слез с колен Лиллиан и побежал к Раю. Лиллиан встала следом и подошла к ним.

А можно будет забрать его домой? — воскликнул Джои с выражением такой надежды на лице, что Раю очень захотелось ответить «Да».

Рай отрицательно покачал головой и похлопал мальчика по плечу.

— Еще идет операция. И Бастеру придется провести здесь ночь. Утром нам скажут.

— А можно мне его повидать?

— Нет. Операция будет длиться еще час. Кстати, а почему бы тебе не умыться? Потом поедим мороженого и вернемся.

— Мороженого?

Рай кивнул и указал пальцем в сторону туалета.

— Но сперва умойся.

Лиллиан сожалела, что этот чудесный час остался позади. Рай двинулся вслед за мальчиком. Она слышала, как шумит вода, а Джои счастливым голосом спрашивает о собаке. Рай спокойно приказал ему:

— Подними-ка лицо.

И она представила, как он вытирает мальчику лицо бумажным полотенцем. Тут Джои закричал:

— А руки мыть? Нам надо теперь беречь Бастера от микробов! А одежда?

Она тихо засмеялась. Какие, оказывается, дети замечательные!

Рай с Джои вышли. И только сейчас заметив, что Лиллиан тоже грязная, Джои сказал:

— Надо подождать Лиллиан, пока и она умоется.

Забота мальчика тронула ее, она поглядела на Рая, тот нахмурился, но Джои стал умолять:

— Скорее, Лиллиан! Мы ждем.

Лиллиан улыбнулась.

— Я мигом, — заверила она и быстро вошла в туалет.

Глянув на себя в зеркало, ужаснулась. Никогда еще она не была такой грязной и растрепанной. Вытерев бумажным полотенцем одежду, она умылась и выбежала к Раю с Джои.

Рай взял мальчика за руку и повел на улицу. Лиллиан зашагала вслед за ними. Рай явно давал ей понять, что она не имеет к ним никакого отношения, что она чужая.

Но, выйдя на улицу, Джои остановился и подождал, когда подойдет Лиллиан. Затем он взял и ее за руку. Джои, единственный из всех троих, был веселым, когда они все вместе шли в кафе-мороженое.