Королевство Арманьяк. 1835 год по новому летоисчислению. Третий месяц лета

Вот уже несколько дней правитель королевства Арманьяк Филипп Неотразимый не находил себе места.

— Это конец! Народ меня свергнет и правильно сделает! — Филипп нарезал круги по тронному залу, временами останавливаясь, чтобы перевести дыхание. Он был уже немолод, и даже такие нагрузки давались нелегко. — А ты что молчишь? Смотришь и молчишь! Советник ты, в конце концов, или кто?

— В-ваше в-величество, — заикаясь, начал маленький человечек с огромным животом, — м-мы стар-р-раемся, д-думаем, н-но пока н-ничего не п-придумали.

— Надо лучше д-думать, а не то я вас всех к-казню, — передразнил советника король.

Вообще-то, он был мягким, справедливым правителем и сейчас испытывал стыд за эту насмешку, но ситуация была слишком серьезной, чтобы тратить время на извинения и самобичевание.

Дверь тронного зала распахнулась, гулко ударившись о стену, с которой тут же посыпалась позолота и кусочки лепнины. Король и советник одновременно вздрогнули и задумчиво перевели взгляды сначала на обрушившийся декор, а после на запыхавшегося гонца.

— Беда! Ваше Величество, он схватил шестого Хранителя! Надо бежать, все равно уже ничего не исправить!

Гонец развернулся, едва не растянувшись на скользком мраморе, и припустил из дворца.

— Это к-конец. Королевство осталось без наследницы, а с-с-скоро не останется и самого королевства, — король грустно посмотрел на советника и добавил, — извини, дружище, я не со зла.

Экстренный совет созвали в тот же вечер. За столом собрались министры обороны, культуры, сельского хозяйства, внешних сношений, придворный маг и, конечно же, сам король. Филипп Неотразимый что-то писал в бланке для королевских указов, как оказалось в последствии "Отречение от престола" в пользу советника, но с пометкой, что если все обойдется, то написанное следует считать недействительным.

— Балтамор похитил уже пять Хранителей из семи, — начал министр обороны.

— Шесть, — с отсутствующим видом поправил король, — гонец сегодня сообщил. Его, кстати, поймали, чтобы отрубить голову? — на какое-то мгновение он даже повеселел, но под прицелом множества министерских глаз решил, что сейчас не самое подходящее для этого время, и снова изобразил на лице кислую мину.

— Шесть, — повторил министр обороны. — Остался один, и все мы знаем, что скоро Балтамор объявится здесь, чтоб ему пусто было! Так что будем делать? Наши силы против колдуна не действуют, от войска нет никаких вестей, и из диверсантов никто из тыла врага так и не вернулся. А ведь пока он Хранителя ищет, все королевство на уши поставит.

— Я не хочу умирать! Еще столько не сделано в жизни, — визгливо прокричал министр культуры и рухнул под стол в глубоком обмороке.

— Еще есть какие-то предложения? — министр обороны обвел присутствующих взглядом и пнул ногой шевельнувшегося было упавшего, отчего тот глухо застонал и снова умолк.

Тишина наступила гробовая, только было слышно, как скребет по бумаге король, выводя свою подпись.

— Ваше Величество, — слово взял придворный маг или, как он сам себя называл, министр магического искусства и оккультных наук, — я знаю, что нужно делать, но мне необходимо заручиться вашей поддержкой.

— Считай, что уже заручился, — не отрываясь от письма, ответил король, — говори, мы все внимательно тебя слушаем.

— Нужно вызвать Избранного и тогда…

— Умолкни, колдовская шкура! — прорычал министр обороны. — Я прошу пардону Ваше Величество, но эта крыса зря наш, то есть ваш, хлеб жрет. Если он такой весь из себя волшебник, то почему тогда до сих пор не победил Балтамора? Все уши прожужжал своим Избранным из другого мира.

— А еще говорил, что знает лекарства от всех болезней, а у самого сопли в три ручья, — вставил слово очнувшийся министр культуры, за что получил удар в печень от магистра и снова лишился сознания.

Король закончил свою писанину, аккуратно свернул бумагу в рулончик и спрятал за пазуху, после чего обвел взглядом всех присутствующих, дождался тишины и, наконец, выдал:

— Я согласен. Мое королевское слово — закон. Магистр заручился моей поддержкой, значит теперь нельзя ничего повернуть вспять. Запомните, что все мои указы тверды как камень и никто не сможет их отменить… ну разве только… в случае крайней необходимости, — это он вспомнил про свое решение отречься. — И, как король, я провозглашаю принять меры для приведения… привода… препровождения… короче, нам нужен Избранный. Заседание окончено, все свободны, кроме магистра.

Собравшиеся очень быстро разбежались, только министр обороны задержался в дверях и показал магу огромный кулачище. Магистр в ответ показал язык.

— Ваше Величество, — голос магистра стал слаще меда, — пообещайте, что не будете гневаться и выслушаете меня. Под угрозой не только наше королевство, но и весь мир. Ведь если власть Семи Хранителей окажется в руках черного колдуна, наступит хаос и день станет черным как ночь, а ночь… в общем-то такой же и останется, но это не важно. Главное, что моря и реки выйдут из берегов, твердь земная разверзнется…

— Ну все, хватит слюной брызгать, говори, чего хотел предложить, — махнул на него король.

— Нужно найти и вернуть Элларию, — магистр произнес это почти шепотом и попятился назад.

Король молчал всего несколько мгновений, но для магистра прошла целая вечность, он успел вспомнить себя от утробы матери до сегодняшнего утра.

— Пошел вон, — наконец тихо сказал Филипп. — Вон из замка! Прочь из моего королевства!!! — голос его становился все громче, пока не перешел в крик. — Я даже слышать об этом не хочу! Не для того я так измучил свою дочь, чтобы теперь отдать в лапы колдуна! Очень скоро магистра видели удирающим из замка, словно за ним гнались демоны смерти. Он бежал, не разбирая дороги, пока не оказался в чаще леса. Магистр знал, что разозлить короля практически невозможно, но если это вдруг произойдет, то участи твоей уже не позавидуешь.

В тот же вечер старый король слег в постель с сердечной болезнью. Он бредил, постоянно повторяя имя своей покойной жены и просил прощения у дочери.

Придворный лекарь только разводил руками, когда его просили дать прогноз о здоровье правителя.

— Мои лекарства не приносят облегчения, король хочет видеть дочь, просит помощи у нее.

— Но ведь он сам ее выгнал, — возмущался советник, — я своими ушами слышал, как они ссорились, после чего Эллария исчезла из дворца без следа. Где мы будем ее искать? — и, пожевав губу, добавил. — А тут еще Балтамор со своими кознями.