"Притяжение противоположностей" - читать интересную книгу автора (Адамс Кэндис)

6

Было раннее утро, когда Джасинда проснулась. Какое-то мгновение она пребывала в недоумении, а затем ощутила руку на своем бедре, и все подробности прошедшей ночи вернулись к ней. Повернувшись, она прижалась к изгибу спины Эрика, мурлыкая, словно котенок.

— Это ты, Гертруда? — сонно пробормотал Эрик.

Вместо ответа Джасинда шлепнула его по спине.

— А… это ты… — он повернулся и притянул ее к себе.

Джасинда оставила влажный поцелуй на его груди, прежде чем приблизила свое лицо к его губам. В то же самое время ее игривые руки нащупали его ребра, и она весело пощекотала его. Прижав руки Джасинды к бокам, он отстранил ее от себя.

— Сначала ты явилась сюда, демонстрируя свои напыщенные городские манеры, а теперь хочешь только просто поиграть со мной? — он озорно улыбнулся.

— Да, ты прав, — с готовностью согласилась Джасинда.

Она обожала эту его улыбку, которая заставляла ее ощущать себя юной и беззаботной девчонкой. Она вся светилась от воспоминаний о прошедшей ночи. Он был чувственным и сладостным любовником, отдающим любимой гораздо больше, чем берущим, и она горячо желала повторить все сначала.

Эрик откинул ее спутанные волосы назад и поцеловал в голову.

— Ты готова к завтраку?

— Мы должны так рано встать? У меня другие планы… — глаза Джасинды смотрели на него с недвусмысленным намеком.

— Если ты будешь так смотреть, то можешь ослепнуть, — упрекнул Эрик ее и сел на край кровати, пытаясь достать свои туфли.

Джасинда тоже встала и обвила руками его шею. Улыбаясь, она прижалась к его широкой мускулистой спине.

— Я ничего не имею против. Как твоя рука сегодня? — спросила она.

Обернувшись, Эрик усадил ее к себе на колени.

— Нормально. Я снова хотел бы любить тебя, чтобы показать тебе, как это может быть прекрасно, — прошептал он в ее ухо, — но я обязательно должен утром ненадолго побывать в каменоломне.

— Ууу… — Джасинда была сильно разочарована.

— Подожди меня здесь. Я вернусь около десяти, и мы сможем провести остаток дня вместе, — предложил Эрик.

Джасинда согласно кивнула, и он пересадил ее снова на кровать.

— Поспи подольше, если хочешь. Чувствуй себя хозяйкой в доме, — сказал он, на ходу застегивая рубашку и натягивая джинсы.

— А завтрак? — спросила Джасинда.

— У меня нет времени. А ты найдешь все, что нужно, на кухне.

Эрик направился к двери, затем вернулся и крепко обнял ее. Мгновение он молча держал ее в объятиях, затем отпустил и ушел. После этого Джасинда долго лежала в постели, вспоминая прошедшую ночь. Размышляя, она сознательно не разбирала все стороны их отношений. Сегодня Джасинда не хотела задумываться над тем, что они с Эриком вели себя, возможно, совсем неразумно. Она опять просто жаждала насладиться любовью в его объятиях.

Ей так хотелось, чтобы он не отпускал ее домой сегодня утром. Конечно, она должна оценить его преданность делу. Трудолюбие всегда было качеством, которым Джасинда восхищалась. Но сегодня оно отняло у нее Эрика и испортило ленивое чувственное настроение утра, которое они могли бы провести вместе. Без него постель казалась неуютной.

Остановившись на этой мысли, Джасинда откинула одеяло и встала. Одевшись, она босиком прошла на кухню — небольшую уютную комнату со шкафами из натурального дуба и стекла. Подрумянив в тостере хлеб и сварив кофе, она присела за небольшой круглый стол и не спеша поела, разглядывая в окно деревья. Они были уже наполовину голыми, а пока она наблюдала за ними, налетел ветер и еще больше листьев, закружившись, упало на землю. Вой ветра были единственными звуками, которые до нее доносились. Когда он стихал, то вокруг воцарялась абсолютная тишина.

Джасинда вымыла посуду в мойке из нержавеющей стали. Она нарочно гремела посудой и громко разговаривала сама с собой. Тишина начинала угнетать ее.

— Есть кто-нибудь дома? — услышала она голос в передней.

Джасинда с облегчением вздохнула, узнав голос Эрика.

— Я на кухне, — крикнула она.

Наконец появился Эрик. На нем была коричневая ветровка цвета его глаз.

— Оставь тарелки. Я займусь ими позже, — предложил он.

— Не беспокойся, — она вытерла руки полотенцем. — Как дела в каменоломне?

— Прекрасно. Я получил огромное удовольствие.

Он приподнял пряди ее волос и поцеловал сзади в шею.

— Ммм, как ты хорошо пахнешь, чисто и свежо, как лес после дождя.

Говоря о лесе, Эрик внезапно умолк, чтобы еще раз поцеловать Джасинду в шею.

— Я подумал, что мог бы показать тебе сегодня окрестности. Погода чудесная. Тебе не понадобится даже жакет.

Взяв ее за руку, он направился к задней двери.

Джасинда упиралась. Она намеревалась провести день в доме. А он тащил ее куда-то, да еще через заднюю дверь.

— Ты хочешь сказать, что мы «не пойдем? — наконец сообразил Эрик.

— Конечно, нет, — ей совсем не хотелось идти. — Может быть, там уже так припекло, что выползли змеи? — спросила она с опаской.

Он засмеялся и еще сильнее потянул ее за руку.

— Идем. Не бойся.

— Надеюсь, что это означает «нет», — бубнила она, следуя за ним. Деревянные ступеньки вели вниз. Деревья подходили очень близко к задней стене дома, как будто хотели обнять его.

Джасинда неуверенно огляделась вокруг.

— Здесь нет медведей? — опасливо спросила она.

Эрик захохотал, подхватил ее на руки и закружил.

— Обещаю, что верну тебя в дом живой и невредимой. О'кэй?

Его руки все еще обнимали ее за талию, а глаза искрились радостью. В этот момент Джасинда подумала, что не сможет отказать ему ни в чем, чего бы он ни попросил. Кроме того, его энтузиазм был заразителен. Первый раз в своей жизни она почувствовала желание пойти в лес.

— О'кэй, — согласилась она.

Они пошли по узкой тропинке, и скоро дом исчез из виду. Углубляясь в лес, Эрик рассказывал арканзасскую историю во всех подробностях.

— …Были две старые хижины. Их теперь нет. Я слышал, что одна из них находилась у дороги на Баттерфилд, по которой ходили дилижансы, но я не знаю, правда ли это. Дилижансы в действительности ходили через Файэтвилл…

Он шел впереди нее, уверенно шагая по неровной тропинке. Джасинда следовала за ним более осторожно. Спустя несколько минут хода он остановился у подножия утеса. Она замерла рядом с ним. Мох и папоротники свисали с почти отвесной стены утеса, и тонкие струйки воды стекали по ней, искрясь в лучах солнечного света, который достигал их, пробиваясь сквозь ветви деревьев.

— Это родник берет начало глубоко в недрах Земли.

Эрик показал на небольшое озерцо хрустально чистой воды, наполовину скрытое нависшим над ним карнизом.

— Поселенцы очень сильно зависели от таких родников. Они строили свои дома возле них. Индейцы тоже пользовались ими, — откинув голову назад, он показал на вершину утеса. — Там есть пещера, я думаю, что мы смогли бы осмотреть ее. Это очень интересно. Индейцы жили в ней несколько веков тому назад. А во время второй мировой войны здесь добывали цинкосодержащий минерал — сфалерит. Когда же началась война, все шахты вокруг были закрыты, и большинство из них никогда уже снова не были задействованы.

Джасинда половины его объяснений не расслышала, так как внимательно и нахмурившись смотрела вверх.

— Я никогда не была в пещерах, — проговорила она.

Эрик задумчиво улыбнулся.

— Я сам давно не был в этой пещере.

— Я немного клаустрофобиска, — добавила она, когда он начал подниматься.

— С вершина открывается великолепный вид, — оглянулся он на нее.

С неохотой Джасинда тоже начала подниматься на вершину скалистого утеса, склоны которого своими уступами напоминали нечто вроде естественной лестницы. Но она очень беспокоилась. Что, если она или Эрик сорвутся вниз? Они были так далеко от города, что, наверное, просто невозможно будет получить хоть какую-то помощь. А если он получит травму, то она даже не будет знать, в каком направлении идти, чтобы найти ближайший дом.

Но Эрика, похоже, не волновали подобные вопросы. Он проворно взобрался на утес. Джасинда лезла за ним с большим трудом. Она уже поднялась чуть выше небольших деревьев, но смотрела только вверх, опасаясь оглянуться назад.

Когда Эрик втянул ее на широкий карниз, она тяжело дышала.

— Вот, — он гордо показал на большое отверстие в скале.

Джасинда отважилась приблизиться и всмотреться в темноту.

— Мы не можем войти туда. У нас нет фонаря, слава Богу.

Он достал фонарик из кармана ветровки.

— Все в порядке. Идем.

Но когда он взял ее за руку, она отдернула ее.

— Эрик, я не думаю, что хочу туда идти, — нервно произнесла Джасинда.

Вход в пещеру выглядел действительно зловеще. Если что-нибудь случится с ними, то пройдут годы, прежде чем их найдут. Туманные, неопределенные мысли будущих археологов, исследующих их скелеты, вихрем пронеслись в ее голове.

— Мне это не нравится.

Эрик улыбнулся ей той тихой, нежной улыбкой, которая всегда разрушала все ее логически верные доводы.

— Ты была в метро, не так ли? — спросил он.

— Да, — много раз, — согласилась Джасинда.

Его улыбка стала еще обаятельнее.

— Это похоже на метро, только без поездов, — продолжал он убеждать Джасинду.

Взяв прядь ее волос, Эрик намотал ее на палец.

— Если ты действительно не хочешь идти, то мы не пойдем. Но там нет ничего страшного, того, чего надо опасаться, я обещаю.

Когда он тихо и успокаивающе произнес это, она поверила ему. Джасинда кивнула в знак согласия, все еще вглядываясь в его гипнотизирующие карие глаза.

— Ну, хорошо, — наконец согласилась она.

Эрик обнял ее за плечи и прижал к себе. Он был сильным и мускулистым, и она почувствовала себя в полной безопасности.

— Потребуется не более минуты, чтобы очутиться внутри, — сказал он уверенно.

Они вместе вошли в пещеру. В ней оказалось не так темно и жутко, как она ожидала. Стены пещеры сверкали кристаллами. Джасинде показалось, что она находится в сказочном дворце, и она искренне была удивлена, что такое изумительное место скрыто от людских глаз в глухом лесу.

— Что это за кристаллы? — поинтересовалась она.

— Кварц или сфалерит, или, возможно, галенит, — объяснил он. — А вот какое-то старое шахтное оборудование.

Свет фонаря упал на узкую ржавую колею, которая вела в темноту. Тележка все еще стояла на рельсах.

— Там дальше есть несколько индейских пиктограмм, но они сильно повреждены.

Джасинде послышалось сожаление и печаль в его голосе. Она стояла так близко от него, что вынуждена была запрокидывать голову вверх, чтобы видеть выражение его глаз. Свет фонаря резко обозначил черты его лица, придавая особое выражение его лицу. Внезапно она почувствовала себя очень, очень хорошо. Улыбаясь сама себе, она плотнее прижалась к нему, с интересом рассматривая сверкающее чудо.

Они исследовали пещеру еще минут пятнадцать, прежде чем решили покинуть ее.

— Так, а где находится выход? — поинтересовался он громко.

Она спокойно улыбнулась. Ему не удастся напугать ее. Она уже видела свет со стороны входа в пещеру.

Выйдя из пещеры на широкую площадку, она сразу же окунулась в потрясающе живописный мир. Они находились намного выше вершин деревьев, и широкая панорама открывалась на много миль вокруг. Голубое небо образовывало шатер над красно-желтыми кронами деревьев. Вдали она увидела серебряную вспышку солнечного света, отраженного в ручье, а еще дальше — столб дыма, поднимающийся в небо, как единственная примета человеческого жилья.

— Царство абсолютного покоя, правда? — спросил он тихо.

— Да, — шепотом ответила она.

Было трудно поверить, что такое уединенное место существовало на той же самой планете, где была и шумная Пятая авеню. В этот момент существование Нью-Йорка с его непрерывным потоком людей казалось Джасинде совсем нереальным.

— Ты очарован Лесом, да? — спросила она Эрика.

Он в ответ только кивнул головой и взял ее за руки, когда они начали спускаться с утеса. В этот момент Джасинда даже забыла о том, как еще совсем недавно боялась сорваться в пропасть.

Возвращаясь домой, они один раз остановились, чтобы понаблюдать за стремительным полетом птиц, а затем — чтобы рассмотреть следы какого-то крупного животного, оставленные в мягкой пыли.

— Самец, — заключил Эрик, — спускаясь к ручью.

— Я хотела бы посмотреть на ручей. Они вышли по следам к прозрачному журчащему потоку. Рядом с ручьем Джасинда присела на корточки, обхватила колени руками и, откинув назад голову, подставила лицо ласковым лучам солнца. Необыкновенный покой наполнял ее душу.

— Я не уверена, что когда-нибудь смогу встать, — сказала Джасинда.

— О да, — усмехнулся Эрик, — но я не собираюсь нести тебя всю дорогу до дома на руках.

Сквозь полуоткрытые веки она наблюдала за Эриком. Он стоял у ручья спиной к ней, уперев руки в бока. Его мускулистые ноги были широко расставлены. Солнце играло в его волосах. В который уже раз Джасинда любовалась его мужской статью и неотразимой привлекательностью. Глядя на него, она стала вспоминать эпизоды прошлой ночи.

Он обернулся, набрал полную горсть песка с мелкими камешками и опустился рядом с ней.

— Посмотри сюда.

Джасинда внимательно посмотрела на его руку. Эрик сортировал указательным пальцем камешки на ладони. Он показывал ей кусочки горной породы, но она видела лишь его большую мозолистую руку. До прошлой ночи никто с мозолистыми руками никогда не прикасался к ней. Она всегда встречалась лишь с интеллигентными мужчинами с нежными руками и ухоженными ногтями. Но прикосновения ни одного из них не были такими возбуждающими, как прикосновения Эрика.

— Это кусочки кварца и гранита, — говорил он ей. — Они попали сюда со скал, находящихся за сотни, может быть, даже за тысячи миль отсюда. Их несли сюда ледниковые реки, и когда их течение ослабевало, они оседали, — заключил он рассеянно, продолжая разбирать камешки.

Но ее голова была занята далеко не скалами. Вместо этого ее взгляд скользнул с его ладони на повязку, видневшуюся из-под рукава ветровки.

— Как твоя рука? — она нежно прикоснулась к ней.

Эрик посмотрел на нее, улыбаясь, затем крепко поцеловал в губы.

— Я вижу, что тебя не интересует мой урок естествознания.

— Ну, что ты, — запротестовала Джасинда.

В душе она надеялась, что он снова поцелует ее. Но он ее не поцеловал. Вместо этого Эрик откинулся на спину и, опершись локтями о землю, кивнул в сторону противоположного берега.

— Где-то здесь зарыты сокровища.

Она распласталась рядом с ним.

— Откуда ты это знаешь? — спросила Джасинда.

— Прадедушка моей матери жил когда-то здесь. Как-то перед нападением индейцев он зарыл в землю немного серебра и драгоценных камней — все свое богатство, которое у них тогда было. Впоследствии он так и не смог найти их. — Эрик задумчиво улыбнулся. — Ты не поверишь, сколько времени я провел здесь, делая раскопки, когда был ребенком.

Рассказ Эрика нарисовал в ее воображении картину того, как ангельского вида белокурый маленький мальчик упорно что-то ищет в земле. Воображаемая картина только усилила ее любовь и симпатию к нему и вызывала ощущение необыкновенной близости с ним.

— Я так никогда ничего и не нашел, — закончил свой рассказ Эрик.

Несколько минут они молча лежали рядом. Затем он наклонился к ней и прошептал на ухо:

— Я увлекся. Я прошу у тебя прощения.

Но его слова уже снова воспламенили в ней кровь, и воспоминания о прошедшей ночи с новой силой всплыли в ее памяти, Джасинда пыталась заставить себя думать о другом. И снова, упорно, она вернулась в своих мыслях назад, к пятнице, к их разговору.

— Тогда в ресторане, когда я спросила тебя, был ли ты когда-либо помолвлен, ты как-то замялся. Что это значит?

Снова откинувшись на локти, он смотрел на небо.

— Ее звали Лаура. Она была прелестной девушкой.

Джасинда уже ненавидела ее.

— Мы знали друг друга всю жизнь. Мы даже жили вместе несколько месяцев около четырех лет назад. Но из этого ничего не вышло, — закончил он.

— Почему? — спросила Джасинда.

Она зачерпнула ладонью горсть песка и, стараясь не проявлять особого интереса, стала небрежно просеивать его между пальцами.

— Не знаю. У меня тогда были трудные времена. Я едва сводил концы с концами. Я пытался организовать дело, но у меня ничего не получилось. В конце концов, я был обречен на неудачу.

Он швырнул полную горсть камешков на землю так, что стало ясно, что боль и разочарование от той неудачи все еще свежи в его памяти.

Джасинда закрыла глаза.

— Но у твоих родителей были деньги. Разве они не могли помочь тебе?

В конце концов, он был их единственным сыном, и когда-то все стало бы принадлежать ему.

Эрик проницательно посмотрел на нее.

— Я хотел сам добиться успеха. И у меня была хорошая идея, — добавил он приглушенным голосом. — Это была гидропонная система выращивания овощей. Но она опережала свое время. Тогда никто не заинтересовался ею. А сейчас уже многие установили системы, подобные моей, — сказал он после продолжительной паузы. — У меня было мало денег, я тратил все свое время на то, чтобы внедрить свою систему, и это, возможно, создавало напряженность в наших отношениях.

— Ты хочешь сказать, что ты был деятельным человеком, но было неподходящее время?

Разговор о таинственной Лауре задел ее за живое, но Джасинда не собиралась его завершать.

— Я не сказал этого, — ответил Эрик тихо.

— Где она теперь? — поинтересовалась Джасинда.

— В Литл-Роке. Она вышла замуж и у нее ребенок.

Он вдруг повернулся, склонившись над ней.

— Если ты пытаешься выяснить, люблю ли я ее еще, то вполне уверенно скажу — нет. А знаешь ли ты, что у тебя прекрасные глаза?

Его поцелуй был долгим и страстным, приглашающим ответить тем же, и в этом она не смогла ему отказать.

— Но ты все еще что-то испытываешь к ней, да? — спросила Джасинда, вздохнув.

— Нет. Может быть, ты перестанешь задавать мне дурацкие вопросы в то время, как я пытаюсь соблазнить тебя? — усмехнулся Эрик.

Она кротко уступила ему, прижавшись теснее и отвечая на его долгий поцелуй. Они оба задохнулись от этого жаркого лобзания, и он поднял голову.

— Давай вернемся домой, — произнес Эрик.

Он помог ей подняться. Не спеша отряхнул песок с ее спины. Затем его руки опустились чуть ниже, и он, поглаживая ее чувственные и нежные выпуклости, сказал:

— Очень даже ничего для городской женщины.

Она наигранно высокомерно фыркнула.

Взявшись за руки, они пошли назад. Подойдя к дому, они вместе поднялись по деревянным ступеням, и он сразу же увлек ее в спальню.

— Ты сексуальный маньяк, — пробормотала Джасинда, когда Эрик лег рядом с ней.

— Есть возражения?

— Нет. Просто я поделилась своими впечатлениями.

Он медленно раздел ее, как если бы она оказалась неожиданным подарком, распаковывая который он только растягивал удовольствие. Когда она была полностью раздета, поток поцелуев обрушился на ее обнаженное тело. Закрыв глаза, она запустила пальцы в его волосы.

Она вновь ощутила быстрое возбуждение и острое завершение, которые познала прошлой ночью. Только на этот раз все показалось еще приятнее, так как было уже знакомо. Потом они долго лежали, заключив друг друга в объятия.

В воскресенье вечером Джасинда возвращалась домой. Всю обратную дорогу она смеялась без всякой на то причины. И это мешало сосредоточиться на управлении автомобилем. Что-то сказанное Эриком неожиданно всплывало в памяти, и она снова смеялась. Она чувствовала, что ее от восторга просто разорвет на части, если она будет одна носить этот великий секрет в себе, а не поговорит с кем-нибудь и не расскажет об изумительном времени, проведенном с Эриком. Ее разбирало позвонить каждому из своих друзей в Нью-Йорке, она хотела позвонить сестре Лиз, она хотела взобраться на крышу дома, в котором жила, и крикнуть на весь мир, как ей хорошо. Но когда Джасинда наконец подняла телефонную трубку и набрала номер, то это был номер телефона ее родителей.

— Привет, мам, это Джасинда, — произнесла она, едва сдерживая восторг.

— Здравствуй, дорогая! Генри, это Джасинда. Подойди к другому аппарату.

Отец поднял трубку минуту спустя.

— Привет, детка! Как дела?

— Просто прекрасно. А на самом деле вообще сказочно! Я встретила потрясающего мужчину и…

— Да, ты говорила нам, — прервала ее мать, — Филип. Хорошее имя. И это прекрасно, что он может получить место в Колумбии.

Джасинда подхватила телефонный аппарат и, таская его за собой, стала расхаживать по гостиной, слишком возбужденная, чтобы сидеть на одном месте.

— Это другой мужчина. Он из Арканзаса.

— Чем он занимается? — спросил отец.

— Он управляет каменоломней, — ответила она, горя желанием говорить о более волнующих ее в данный момент вещах, таких, как непреодолимое очарование и сильная личность Эрика.

— Он горный инженер? — продолжал расспрашивать отец.

— Нет.

— Геолог?

— Генри, — вставила ее мать, — дай девочке возможность самой рассказать нам о нем.

— У него нет степени, отец. Он даже не закончил средней школы.

Но теперь это не имело для нее никакого значения. Главным было лишь то, что общение с ним было подобно сбывшейся мечте.

Наступило молчание, которое прервала мать.

— Хорошо, я уверена, что он очень славный…

— Это довольно необычно для девушки со степенью встречаться с исключенным из средней школы тупицей, не так ли? — прервал ее отец.

— Генри… — произнесла его жена с упреком.

Но он не обратил на это никакого внимания.

— Я не хочу вмешиваться, Джасинда, но я удивлен.

— Он достаточно интеллигентен, и у нас все хорошо, — пыталась разубедить отца Джасинда.

Она вдруг почувствовала, что защищается, но ей не хотелось вести себя подобным образом. Все, чего она хотела от родителей, это чтобы они поняли, как опьяняюще действовал на нее Эрик.

— Я уверена, что это так, — лояльно согласилась ее мать. — И она достаточно взрослая, чтобы самой устроить свою жизнь, — многозначительно добавила она специально для мужа.

— Я не пытаюсь диктовать ей, как жить, — проворчал он. — Неужели отец не может задать собственной дочери несколько невинных вопросов? Просто мне кажется немного странным этот парень, с которым она встречается, вот и все.

— Погода у нас здесь великолепная, дорогая, — весело заметила ее мать.

Но отец не мог остановиться:

— К тому же я помню, как она страдала из-за Тони. Я не хочу еще раз видеть это и узнать, что она опять спуталась с неподходящим парнем.

— У нас здесь тоже хорошая погода, мама, — пыталась перевести разговор на другую тему Джасинда.

Но было невозможно проигнорировать слова отца.

— А что с тем другим парнем, Филипом? Ты еще встречаешься с ним? — снова спросил он.

— Да, папа.

— Хорошо. Я просто думаю, что, может быть, у тебя больше общего с ним.

Ее мать вмешалась снова:

— Лиз ушла всего несколько минут назад. Она возвращается в наш город, так что вы, девочки, сможете видеть друг друга чаще, когда ты вернешься назад.

— Это будет чудесно, — рассеянно сказала Джасинда.

Она пожалела, что рассказала им об Эрике. Вопросы отца были именно теми, которых она пыталась избежать. Все мысли о различиях между ними, которые она пыталась выкинуть из головы, снова вернули ее к действительности.

В эту ночь Джасинда долго не могла заснуть. А когда, наконец, забылась, ее сны были наполнены тягостными воспоминаниями о Тони. Ей приснилась мучительная сцена, когда она сказала ему, что не может выйти за него замуж, и снова ощутила всю боль от любви к мужчине, с которым не могло быть будущего. На следующее утро Джасинда проснулась окончательно подавленной, и все мысли были сконцентрированы на неизбежной разлуке с любимым и на неопределимых барьерах, расставленных жизнью.

Если она позволит событиям развиваться в том же русле, то, возможно, ее влечение к Эрику зайдет в тупик и наконец совсем ослабеет? А что, если нет? А что, если оно станет еще сильнее? Как будет она бороться с ним, когда придет время возвращаться в Нью-Йорк? Эрик живет здесь: она не могла представить его в городе, да еще в том, в котором сосредоточен ее мир. Выходные дни были сказочными, но ее отношения с Эриком не могли продолжаться. И лучше положить им конец прежде, чем они станут еще более серьезными. Как бы то ни было, она должна найти причину, чтобы перестать встречаться с ним.