"Магия твоего взгляда" - читать интересную книгу автора (Квик Аманда)

Глава 8

Калеб нашел маленький блестящий, черный, с темно-бордовым, экипаж точно на том месте на Гуппи-лейн, которое описала ему миссис Шют. В утреннем свете этот район являл собой гордый образец неустанного стремления к респектабельности. Он был совсем недалеко от Ландрет-сквер, но проигрывал в плане социального статуса. Что здесь делает Люсинда, черт возьми?

Тощий стоял, прислонившись к ограде перед небольшим домом. Калеб вылез из пролетки и чуть поморщился, случайно задев сломанными ребрами о край дверцы. Заплатив кучеру, он подошел к человеку возле ограды.

— Мистер Шют?

— Да, сэр, — ответил тот, внимательно оглядев Калеба. — Он самый.

— Этот адрес дала мне миссис Шют. Мне нужна мисс Бромли.

Шют кивнул в сторону дома:

— Она там. — Он достал из кармана часы. — Она в доме уже час. Может, немного дольше.

Калеб посмотрел на входную дверь.

— Она здесь с визитом?

— Не совсем. У нее здесь дела.

— Вот как?

— Вы приехали сюда, чтобы поинтересоваться, какое дело могло привести в эту часть города такую леди, как мисс Бромли?..

— Вы проницательный человек, мистер Шют.

— Я бы испугался, что она в опасности. А вы?

— Мне это тоже пришло в голову. — Но возможно, у нее любовное свидание. По какой-то не совсем понятной причине это встревожило Калеба не меньше.

— Мы с миссис Шют выросли в этом районе. — Шют бросил взгляд на ряд узких, прилегающих друг к другу двухэтажных домов на противоположной стороне переулка. — Тетки миссис Шют проживают в доме номер пять — вон там, через дорогу. Они ушли на покой, после того как прослужили сорок лет в одном богатом доме. Когда хозяин умер, наследники уволили их без всякой пенсии. Аренду дома теперь оплачивает мисс Бромли.

— Понятно.

— А в конце этого переулка живут две мои кузины. Они работают горничными у мисс Бромли. У нас с миссис Шют есть сын. Он с женой и двумя ребятишками живет неподалеку отсюда. Мой сын работает печатником в типографии. На это место несколько лет назад его устроил отец мисс Бромли.

— По-моему, я начал понимать, мистер Шют.

— Мои внуки ходят в школу. Мисс Бромли помогает оплачивать их учебу. Она говорит, что образование — это единственный способ преуспеть в современном мире.

— Она определенно человек прогрессивных взглядов.

— Ага. — Он показал большим пальцем на дом у себя за спиной. — Здесь живет дочь моей сестры со своей семьей.

— Вы хорошо мне все растолковали, мистер Шют. Мои опасения по поводу безопасности мисс Бромли были беспочвенны. Здесь ей ничто не угрожает.

— В этом районе живут люди, которые, не задумываясь ни на секунду, убьют любого, кто попытается тронуть хотя бы волос на голове мисс Бромли. — Шют взглянул на Калеба еще пристальнее. — Вы с кем-то подрались?

— Прошлой ночью я попал в небольшую передрягу, — признался Калеб. Он попытался сделать все возможное, чтобы прикрыть синяк под глазом: надвинул пониже шляпу и поднял воротник длинного пальто, — но его усилий оказалось явно недостаточно.

Шют кивнул, ничуть не удивившись.

— Наверное, вы одержали победу?

— Можно и так сказать. Его увезли в сумасшедший дом.

— Вообще-то это не совсем обычный исход для кулачного боя.

— Это был не кулачный бой.

— Да я уж вижу.

Дверь дома открылась, и на пороге появилась Люсинда. В руке у нее была большая кожаная сумка. Повернувшись спиной к улице, она сказала провожавшей ее женщине в поношенном платье и фартуке:

— Кормить его пока не нужно. Важно, чтобы он каждый час выпивал несколько глотков настойки.

— Я прослежу за этим, — ответила та.

— Когда у маленьких детей болит желудок, В их организме не задерживается жидкость. Но я уверена, что через день-два Томми поправится, если будет регулярно принимать лекарство.

— Не знаю, как мне вас благодарить, мисс Бромли. Мне ничего не пришло в голову, кроме как позвать вас. Доктор вряд ли согласился бы приехать в наш район. — у нее дрогнули губы. — Вы же знаете, как это бывает. Он решил бы, что мы не сможем оплатить его визит. Я осмотрела Томми — все кости были целы. Я решила, что он чем-то отравился. Все здесь знают: если дело касается таких болезней, вы поможете гораздо лучше любого доктора.

— Томми скоро поправится. Я в этом уверена. Просто не забывайте давать ему настойку.

— Не забуду, мисс Бромли, не волнуйтесь. — Женщина выглянула на улицу и помахала рукой Шюту. — Доброе утро, дядя Джед. Передай привет тете Бесс.

— Обязательно передам, Салли. Люсинда повернулась и тут увидела Калеба.

— А вы что здесь делаете, мистер Джонс?

— Я приехал к вам в восемь часов с отчетом о том, как продвигается расследование, и хотел задать несколько вопросов, но вас не оказалось дома.

— Боже милостивый. — Она поразилась. — Вы приехали в восемь часов утра? В такое время никто не занимается делами.

— Кроме вас, очевидно. — Он кивнул в сторону дома, из которого она только что вышла.

— Мои дела носят совсем другой характер.

Калеб взял у нее сумку, оказавшуюся на удивление тяжелой.

— Когда я узнал, что вас нет дома, я решил выяснить, куда вы уехали. Вы же сами, помнится, настаивали на ежедневном докладе?

— Я что-то не припоминаю слова «ежедневный», по-моему, я употребляла слова «часто» и «регулярно».

— Я решил, что они означают «ежедневно». Люсинда внимательно посмотрела на него из-под полей отделанной лентами маленькой шляпки.

— Не говорите, что намерены приходить ко мне каждый день в восемь утра. Это возмутительно. — Люсинда вдруг осеклась, и ее глаза за стеклами очков округлились. — Что с вами случилось, мистер Джонс? Вы попали в аварию?

— Что-то вроде того.

Он помог ей сесть в элегантный экипаж, при этом сломанные ребра снова дали о себе знать. Он, видимо, поморщился, и Люсинда это заметила.

— Сейчас мы доберемся до моего дома, и я дам вам обезболивающее.

— Спасибо. — Он поставил сумку на пол кареты. — Буду вам очень признателен. Я помазал салициловой мазью, но она не очень помогла.

Узкие кожаные сиденья не были предназначены для такого рослого человека, как Калеб. Он предусмотрительно сел напротив Люсинды, но предотвратить соприкосновение его брюк и складок ее пышной юбки было невозможно. А если карету подбросит на ухабе, Люсинда неминуемо окажется у Калеба на коленях. Или он упадет на нее. Воображение так его распалило, что он позабыл о своих ребрах.

— В дополнение к болеутоляющему у меня есть для вас и другая настойка.

— А она от чего? — нахмурился он.

— Вы слишком напряжены.

— Я почти не спал.

— Напряжение, которое я ощущаю, вы сном не снимете. Его причина лежит в области психики. Думаю, мое лекарство вам поможет. Я его приготовила вчера, после того как вы ушли.

Он пожал плечами и посмотрел в окно кареты.

— Я понял, что в этом районе у вас неплохая репутация, мисс Бромли.

— Вы хотите сказать, что она совсем другая? Что сильно отличается от той, которой я пользуюсь в высшем свете? — Люсинда улыбнулась какой-то женщине, помахавшей ей с крыльца своего дома. Когда мисс Бромли снова повернулась к Калебу, улыбка исчезла. — Да, люди на этой улице точно знают, что я их не отравлю.

— Так же как и я. — Он слишком устал, у него сильно болел бок, поэтому на ее провокацию Калеб не поддался.

— Верно, — сказала Люсинда, немного расслабившись. — Так о чем вы хотели мне доложить?

Он обнаружил, что ему невероятно трудно сосредоточиться на чем-либо, кроме исходящего от Люсинды легкого дразнящего аромата и слабых потоков энергии, грозящих завладеть всеми его чувствами. Ее близость производила пугающий эффект на его обычно хорошо организованные мысли. Наверное, это происходит от недостатка сна, решил Калеб.

А возможно, было и более простое объяснение. Он слишком долго обходился без благотворного влияния сексуальных отношений. Прошло несколько месяцев со времени довольно умеренной — в смысле проявления чувств — связи с привлекательной вдовушкой, окончившейся, как и все подобные отношения, чувством облегчения.

Тем не менее Калебу показалось странным, что до вчерашнего вечера, когда его захлестнуло необъяснимое Желание поцеловать Люсинду, он не замечал отсутствия пусть редких, но необходимых физических нагрузок подобного типа. А сейчас, и так же необъяснимо, это желание охватило его со страшной силой. Ему определенно надо выспаться.

— Сэр? — нетерпеливо окликнула его Люсинда. Он заставил себя собраться с мыслями.

— Вчера я сказал вам, что мне надо разобраться еще с одной задачей, прежде чем я смогу полностью посвятить себя расследованию вашего дела. Эта задача разрешилась вчера вечером.

В ее глазах мелькнуло любопытство.

— Полагаю, с успехом?

— Да.

Она внимательно взглянула на него:

— И то, другое срочное дело является причиной ваших синяков?

— Ситуация несколько осложнилась, — признался он.

— Вы повздорили?

— Вроде того.

— Господи, да что же случилось?

— Как я уже сказал, задача решена. Все сегодняшнее утро я составлял план расследования кражи вашего папоротника.

— А во сколько вчера вы легли спать?

— Что?

— Сколько вы спали?

— Думаю, пару часов. Не знаю. Так о моем плане…

— А в прошлую ночь сколько спали?

— Какого черта вы хотите это знать?

— Я разговаривала с вами вчера и обратила внимание, что накануне вам тоже не удалось поспать более двух-трех часов. Я ощутила это в вашей ауре.

Она начала его раздражать.

— Я понял, что вы почувствовали напряжение.

— Думаю, именно оно является причиной вашей бессонницы.

— Я же сказал вам, что у меня было срочное дело. Ситуация достигла критической отметки. На сон не было времени. Если не возражаете, мисс Бромли, у меня есть к вам вопросы.

— Завтрак?

— Какой завтрак?

— Я спрашиваю, вы сегодня завтракали?

— Я пил кофе. Моя новая экономка дала мне на дорогу пончик. У меня не было времени поесть как следует.

— Человеку вашего телосложения, сэр, совершенно необходим хороший завтрак.

— А что с моим телосложением? Она откашлялась.

— Вы крепкий, сильный мужчина, мистер Джонс, не только физически, но и духовно. Вам необходимо много энергии. Сон и хороший завтрак очень важны для вашего здоровья.

— Проклятие, мисс Бромли! Я не для того пришел к вам в восемь утра, чтобы выслушивать лекцию о моем здоровье. Если не возражаете, мы вернемся к теме кражи папоротника.

Она выпрямилась и сложила руки на коленях.

— Разумеется. Так что же выгнало вас из дома в восемь часов утра?

У него появилось весьма забавное желание защищаться.

— Мисс Бромли, занимаясь расследованием, я не связываю себя приличиями общества относительно времени визитов и не извиняюсь за свои методы. Я так работаю. Данное расследование имеет большое значение как для меня лично, так и для общества. Я буду его вести так, как привык.

— Да, вчера вы выразились более чем ясно. Вас интересует мистер Нокс, — холодно отреагировала она. — Так что же вы хотите узнать?

— Вчера вы сказали мне, что Халси…

— Нокс.

— Для большей ясности мы будем называть Нокса Халси. Во всяком случае, до тех пор, пока я не найду доказательств, свидетельствующих о том, что это два разных человека.

Она взглянула на него с любопытством:

— Вы уверены, что Нокс и есть тот доктор Халси, которого вы разыскиваете?

— Да.

— Это ваш талант убедил вас в этом?

— Мой талант в сочетании с фактами, — нетерпеливо ответил он, как всегда, когда его просили объяснить, как действует механизм его сверхъестественных способностей. Будто он это знал, черт побери. — Так работает мой талант, мисс Бромли. Он позволяет мне устанавливать связи между отдельными фактами.

— Понимаю. А бывает, что вы ошибаетесь в своих выводах?

— Очень редко, мисс Бромли. Таков уж мой талант.

— Очень хорошо. Прошу вас, продолжайте.

— Вы сказали, что Халси вам порекомендовал старый знакомый вашего отца.

— Да, лорд Рибок, пожилой джентльмен, который давно занимается ботаникой. К сожалению, в последние годы он страдает старческим маразмом.

— А лорду Рибоку было известно, что этот папоротник действует на психику человека и он имеется в вашей оранжерее?

— Вряд ли. Я уже рассказывала вам, что мы с моим отцом и его партнером мистером Вудхоллом привезли этот папоротник и множество других интересных видов растений из нашей последней экспедиции на Амазонку. Это было примерно восемнадцать месяцев назад. К тому времени бедный лорд Рибок уже впал в глубокий маразм. Он перестал выходить из дома, и уж точно никогда не был в моей оранжерее. Нет, он никак не мог знать о том, что у меня есть этот папоротник.

— Однако Халси каким-то образом узнал о существовании папоротника в вашей оранжерее. Для того чтобы определить уникальные свойства этого растения, потребовался бы специалист. Ведь так?

— Не просто специалист, а эксперт, обладающий определенным талантом.

— Значит, кто-то еще обладающий таким талантом видел этот папоротник и рассказал о нем Халси.

— В последние месяцы у меня были немногочисленные гости, которых я водила по оранжерее.

Он нахмурился:

— Немногочисленные?

— Я уже говорила вам вчера, что после смерти отца у меня было не так уж много визитеров. Могу назвать вам имена тех, кто навещал у меня недавно.

— Давайте сосредоточимся на тех, кто видел вашу коллекцию перед самым приходом Халси.

— Список будет очень коротким.

— Тем лучше. — Он достал записную книжку и карандаш. — В этом деле есть кое-что, чего я не понимаю, Мисс Бромли.

Люсинда улыбнулась:

— Я удивлена, что вы признаетесь в своем непонимании, мистер Джонс.

Калеб проигнорировал эту колкость, лишь слегка нахмурился.

— Ваша оранжерея содержит невероятно большую коллекцию экзотических и редких растений. Почему же желающих посетить вашу оранжерею так мало?

— Вы удивитесь, узнав, что слухи об отравлении могут сильно повредить светской жизни?

— Можно понять, что стало меньше светских визитов. Но настоящий ботаник все равно не сможет противостоять желанию попасть в вашу оранжерею.

Люсинда испытующе посмотрела на него:

— А вам не кажется, сэр, что не все способны, подобно вам, отделить логику от эмоций?

— Я очень часто сталкиваюсь с этим, мисс Бромли, Признаюсь, что именно это нередко затрудняет мою работу. Я могу обнаружить связи и интуитивно сделать выводы, но не всегда могу объяснить, почему люди ведут себя так или иначе. Черт побери, я даже не могу предугадать, как отреагируют клиенты, когда я дам им ответы, за которые они мне платят. Вы удивитесь, но многие просто приходят в ярость. А уж я тем более.

— Да, я понимаю, что эмоции осложняют дело, — чуть улыбнулась она.

— Мы поговорим о вашей репутации как-нибудь в другой раз, а сейчас давайте сосредоточимся на Халси.

— Простите, что вы сказали, мистер Джонс?

— Я сказал, что сейчас мы не должны отклоняться от темы Халси, мисс Бромли.

— Я слышала, мистер Джонс, но с какой стати вы озаботились моей репутацией?

— Потому что это интересно, мисс Бромли, — терпеливо ответил Калеб.