"Ищите Солнце в глухую полночь" - читать интересную книгу автора (Бондаренко Борис Егорович)17Когда Олег сказал ему, что Маши нет в городе, Андрей заметно растерялся. – Так... А будет? – Да. Дней через семь-восемь. Он ничего не спросил больше, помрачнел, взялся было за книгу, но не читалось, и он лег спать. А утром куда-то ушел и вернулся поздно, когда уже все спали. Олег ни о чем не расспрашивал его, проводил на кухню и усадил за стол. – Ешь. – А ты? – С приветом. Давно поужинали. Времени-то почти двенадцать. Андрей виновато объяснил: – Я, Олежка, на заводе был. С ребятами встретился, поговорили, ну, а потом... – Знаю, – перебил его Олег, – можешь не рассказывать. Конец месяца, они зашились и попросили тебя помочь. – Точно! Откуда ты узнал? – с притворным изумлением воскликнул Андрей. – И ты, конечно, с радостью согласился. На прощанье тебе крепко пожали руку, сказали спасибо и пригласили приходить еще. Так, что ли? – Ну, а если и так? – пробурчал Андрей. – Да нет, ничего. Только в следующий раз предупреждай, чтобы за тебя не волновались. – Ну ладно, старик, не сердись. Там такие ребята дотошные – прелесть просто! Так бы и сидел с ними, не вылезая. – Во-во, за этим мы сюда и приехали! Олег злился, хотя знал, что сердиться на Андрея бессмысленно – все равно он сделает по-своему. И действительно, на следующее утро Андрей опять исчез, оставив покаянную записку. И пропадал на заводе целую неделю. Он пропадал бы там, наверно, и месяц, если бы однажды вечером Олег не сказал ему: – Кстати, завтра идем к Маше. Андрей нагнулся над тарелкой, скрывая блеск глаз. – Она приехала? – А ты страшно догадлив, батенька, – язвительно сказал Олег. – Или ты думаешь, что я повезу тебя к ней в Казань? Андрей поднялся, стал слоняться по комнате, без надобности шарить на полках, полез зачем-то в шкаф и вообще делал все, что делают в таких случаях поглупевшие от счастья люди. Потом предложил: – Слушай, а может, сейчас сходим? Олег с сожалением посмотрел на него. – Ты, видно, последние винтики растерял. Может, на часы взглянешь? Было без четверти одиннадцать. – Да, досадно, – пробормотал Андрей. – А где у тебя бритва? – Что-о?! – изумился Олег. – Я не ослышался? Ты ищешь бритву? – Ну да, бритву, – невозмутимо подтвердил Андрей, зажав в кулаке бороду. – Браво! – восхитился Олег. – Начало просто великолепное! А что же будет, когда вы поженитесь? Нет-нет, не трогай вазу, это слишком дорогая вещь, чтобы разбивать ее о мою глупую голову. Сходи лучше на кухню и возьми сковороду. И бритву тоже. Андрей стоял у зеркала, с ужасным скрипом сбривал бороду, а Олег сидел на диване и беспрерывно говорил: – А что? Ходит по свету человек с бородой, человеку всего двадцать два года, борода ему вроде и ни к чему, публика смотрит на нее и обзывает про себя всякими непотребными словами: «пижон», «стиляга». А пижон и стиляга и в ус не дует. И в бороду тоже. Пижону наплевать на почтенную публику. Ему просто некогда бриться. А если сказать проще – лень. Только стоило вспомнить пижону один женский взгляд... – Два, – сказал Андрей. – Ах да, правильно. Стоило вспомнить пижону два женских взгляда, и он сразу готов пойти на величайшую жертву и обречь себя на очередь в парикмахерской. После этого утверждай, что взгляд – это нечто нематериальное. – Кстати, почему ты злишься? – осведомился Андрей. Олег осекся. Весь его пыл сразу пропал. – Я?! Злюсь? У тебя просто галлюцинации, батенька... Во дворе ее дома Андрея вдруг охватило волнение. Когда он закуривал, пальцы его дрожали. – Я не пойду, – сказал он. – Вызови ее сюда. Она вышла из подъезда и направилась к ним. Вечерние сумерки стали светлее. Все затихло на большом дворе, заваленном сугробами снега. Она подошла, тихо сказала: – Здравствуйте... Андрей побледнел. Несколько ничего не значащих фраз. Приглушенные, взволнованные голоса. И тишина... Андрей глянул на Машу, Маша – на Олега, Олег – на Андрея. Круг замкнулся. – Ну вот что, мальчики-девочки, – сказал Олег с ясной улыбкой. – Я ненадолго оставлю вас. Мне нужно кое-кого повидать. А вы тут поговорите. О теории относительности, о нейтронной бомбе и... о чем там еще? Я же профан в физике. В общем пока. Я, может, и загуляю там... Олег отошел и только сейчас заметил, что во дворе очень шумно. Бегали и кричали ребятишки, громко скрипел колодезный ворот, из чьей-то форточки далеко разносился голос маленького волшебника Робертино. Он поднялся по знакомой лестнице и уселся на подоконник. Ему никого не нужно было видеть. Только Машу. И вот сейчас он сам ушел от нее. Почему он это сделал, Олег и сам не мог объяснить. На лестнице было темно. Здесь всегда бывало темно, и когда-то ему нравилась эта темнота. Из-за крыши соседнего дома показалась ярко-оранжевая луна. А тени почему-то казались голубыми. И очень резкими. Особенно резкими были их тени. Они стояли у беседки, очень близко друг к другу. О чем они говорят? «Наверно, сейчас мне надо быть там, – подумал он. – Конечно, надо быть там. Шутить, смеяться, смотреть Маше в глаза. Удивительные, необыкновенные Машины глаза... Господи, до чего мы косноязычны... Неужели человечество так и не придумает ничего, кроме этих жалких и бледных эпитетов, чтобы сказать, какие глаза у любимой... Любимой? Тогда почему я все-таки сделал это? И почему я не иду сейчас туда, к ней? Ведь еще не поздно, они стоят там и никуда не уходят...» Он не двигался с места. Сидел на подоконнике, курил и глядел за окно, где очень близко друг к другу стояли двое. Так близко, что их тени сливались. |
|
|