"Ищите Солнце в глухую полночь" - читать интересную книгу автора (Бондаренко Борис Егорович)10– Ну? – сказал Олег. – Что будем делать? – Делать? – не понял его Андрей. – Ах да, делать... Да что-нибудь, что-нибудь... Вот жаль, выпивки маловато. Олег молча достал из шкафа две бутылки и поставил на стол. Андрей невесело засмеялся. – Однако ты запасливый малый, Олежка... И у тебя, как и у многих других, довольно странное понятие о дне рождения. Можно подумать, что напиваться в стельку в этот день – самое святое дело, прямая обязанность. Но сегодня ты, кажется, прав. Ну что ж, давай наливай... Олег поднял стакан. – За что? – А ни за что, – сказал Андрей. – За белый свет. Или за темную полночь, если тебе больше нравится. – Тогда лучше уж за индефинитную метрику гильбертова пространства, – сказал Олег. – Что еще за абракадабра? – поднял брови Андрей. – Разве не бывает такой? – Почему же, имеется... – Это я из какого-то твоего талмуда вычитал. Красиво звучит! – Красиво, – вздохнул Андрей и выпил. – А кстати, что сия многомудрая фраза означает? – спросил Олег. – Сия фраза означает, – серьезно пояснил Андрей, – что с введением вышеозначенной индефинитной метрики происходит изменение квантовомеханического определения математических ожиданий. – Очень даже понятно, – кивнул Олег. – А если по-русски? – Можно по-русски. При построении теории взаимодействующих полей вместо обычного определения с помощью положительно-определенной весовой функции математические ожидания определяются с введением неположительно-определенной весовой функции, включающей как бы отрицательные вероятности. – Как бы?.. – Угу... При этом гамильтонова функция системы может быть неэрмитовой. – После этого утверждай, что физики нормальные люди... Каждое слово вроде русское и в отдельности почти понятно, а все вместе звучит по-китайски... И что же эта метрика дала физикам? – Да фактически ничего. До сих пор не доказано, можно ли без противоречий провести такую схему. Олег присвистнул. – И какой же дурак выдумал эту метрику? – Не дурак, Олежка, – невесело сказал Андрей, – а один из самых выдающихся физиков современности – Гейзенберг. – Это имя даже я слышал. – Вот видишь, даже ты... – Так что же получается?.. Лет через пять-десять кто-нибудь сможет доказать, что весь этот высоконаучный треп ничего не означает и вообще нуль? – Да, по всей вероятности, так и будет. – И все-таки тысячи людей тратят время на изучение этой метрики? – Да. – И много в этой вашей физике таких теорий? – Больше чем достаточно. Например, вся релятивистская квантовая механика фактически наполовину состоит из таких теорий. Олег покрутил головой и с жалостью посмотрел на Андрея. – А эта машина, которой ты занимаешься... Может оказаться, что это тоже все зря? – Очень даже возможно. – Ну и ну!.. Андрей усмехнулся. – Налей-ка лучше еще – ты ведь спец по этой части... А теперь я задам тебе высоконаучный вопрос. Приходилось тебе спать с женщиной, которую ты не любил? Олег поставил бутылку и посмотрел на него. Андрей сидел, откинувшись на спинку дивана, и внимательно разглядывал пепел на кончике сигареты. – Приходилось. – И как это у тебя получалось? – все тем же ровным тоном спросил Андрей. – Плохо получалось. – А вот у меня совсем не получается. – Андрей рывком поднялся с дивана, подошел к окну и открыл его. Запахло холодом, и несколько снежинок влетело в комнату. Андрей продолжал: – Может быть, со временем я научусь и этому и тогда все станет просто. А что? Всем известно, мужчине нужна женщина, женщине нужен мужчина. Все просто, как аксиома... – Перестань, – попросил Олег. – Ну да, сейчас, – кивнул Андрей и продолжал: – Ты знаешь, сегодня я вел себя как последний подонок. Да и не только сегодня. Я говорил ей такие вещи, что за это избить меня мало. А ведь она очень гордая – уж я-то знаю. Но на нее ничего не действует... Мне до слез жалко ее, но что я могу сделать? Я не люблю ее. Тысячу раз задаю себе вопрос «почему» – и нахожу тысячу разных ответов. Все как будто правильные – и все неверно. Все! А сейчас и думать об этом не хочется. Ничего не хочется... Не хочется любить, не хочется, чтобы меня любили. Вот только работать очень хочется. Учиться. И кажется, ничего мне больше не нужно... – Врешь, – пробормотал Олег, открывая вторую бутылку. – Вру, – спокойно согласился Андрей. – Выпей-ка лучше. Андрей покачал головой. – Бережешься? – с усмешкой спросил Олег. Андрей посмотрел на него и ничего не ответил. Олег выпил и закурил. – Трезвый ты парень, Андрюха... Так сказать, воплощенная трезвость и ясность. Это нельзя, это можно, это не нужно... Ра-ци-о-на-лист! А? Современный стиль, что ли? Раньше ведь ты не был таким... Андрей вдруг повеселел, рассказал какие-то анекдоты. А потом оказалось, что Андрея нет в комнате, и Олег попытался встать, чтобы пойти поискать его, и увидел, как поплыли за окном огни, а книжный шкаф наклонился и дружески поддержал его. Олег прочно вцепился в стол, и шкаф выпрямился, насмешливо блеснув стеклами. Олег пробормотал усмехаясь: – Шалишь, брат, меня не проведешь – я же знаю, что огни плавают только в море, а шкафы не делают реверансов. А?.. Шкаф молчал. Олег похлопал его по твердому плечу, вылил в стакан остатки вина и сказал, повернувшись к шкафу: – Слушайте, шкаф, я хотел сказать вам... Или спросить? Ну да, спросить... Почему ты не влюбишься, шкаф? Или ты слишком умен, чтобы тратить время на такие глупости?.. А вот у меня, брат, и время есть, а любви нет... Но ведь я не такой мудрый, как ты и твои книги... Только почему-то в этих книгах не сказано, как жить на белом свете. И научить они меня не могут – там одни формулы да уравнения, а ведь давно известно, – кажется, известно, – поправился Олег, – что даже самая плохонькая серенькая жизнь в формулы не укладывается. А мне жизнь хо-ро-ша-я нужна... Ну, шкаф, молчишь? Шкаф молчал. – Ну, молчи, молчи... Такое уж твое деревянное дело... Тут Олег увидел, что входит Андрей, и голова у него мокрая, а глаза ясные и трезвые. – С кем это ты тут? – спросил Андрей. Олег усмехнулся. – Да вот читаю твоему шкафу лекцию на тему о любви и дружбе. Вспомнил Феликса Кривина – есть такой писатель, который умеет отлично со всякими вещами разговаривать... Андрей сел на диван, внимательно посмотрел на Олега и устало сказал: – Ну, хватит на сегодня... И вообще... В конце концов нам всего двадцать два, и у нас еще достаточно времени, чтобы наделать кучу ошибок – больших и самых разных. И может быть, времени хватит даже на то, чтобы умереть вполне приличными людьми... А потом Олег ничего не помнил. |
|
|