"Контракт на Фараоне" - читать интересную книгу автора (Олдридж Рэй)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

К полуночи Анстевик добрался до плато, на котором находились владения Бринслевоса. Своего измученного зверя он оставил за скалой, прикрывающей от резкого холодного ветра. Потом сменил одежду продавца масла на облегающий комбинезон. Когда включился специально встроенный в него генератор, убийца стал почти неразличим в ночи, как тень на камне. Анстевик смело направился к решетке и легко справился с замком. Стражников у входа ставили только тогда, когда враг осаждал замок. Однако с тех пор, как примерно тридцать поколений назад Лига наложила лапу на Фараон, никаким войнам не разрешалось мешать процессу отбора товара.

Анстевик не очень хорошо ориентировался во владениях лорда, но во время прошлого визита он оставил маяки-локаторы. Теперь оставалось только настроиться на маячок, установленный в личных покоях Бринслевоса. Убийца достал инфракрасный фонарик, отрегулировал специальные очки и отправился сквозь отливающую красным тьму. В коридорах он никого не встретил.

Четверть часа спустя он уже открывал ларчик, в котором лорд хранил свои трубки и измельченные водоросли. Изящный серебряный ларец был сделан в виде ящерицы арройо. Он вынул оттуда кисет Бринслевоса, затем достал из кармана комбинезона распылитель и обрызгал порошок. Встряхнув кисет, чтобы равномернее распределить яд, убийца вернул мешочек на место и закрыл ларец. Челюсти ящерицы захлопнулись с громким щелчком. Из спальни лорда донеслось невнятное бормотание. Анстевик застыл. Минута проходила за минутой. Тишина. Наконец убийца решился выскользнуть из покоев Бринслевоса.

Благополучно вернувшись к скалам, он откинул капюшон комбинезона и с облегчением рассмеялся. Задание оказалось таким легким! Бринслевос купит товар у агента, а потом умрет. Охранники мигом вздернут мнимого виновника на крепостной стене. На Фараоне верили, что убитый страдает в аду целый год за каждый час, на который убийца переживет его. Анстевик же сможет вернуться к наслаждениям Кобатума. Конечно, следует подождать и убедиться, что агент казнен, но это не так уж важно… самое трудное сделано. Когда заря омыла нежным розовым светом подножие плато, убийца прилег под навесом скалы, чтобы переждать самое жаркое время, и с приятным чувством выполненного долга закрыл глаза…

Утром дверь распахнулась от резкого пинка, и горбун пропустил в камеру человека с мрачным лицом. Руиз с удивлением узнал надсмотрщика Ронтлесеса, который продал ему воду в первое утро пребывания па Фараоне.

— Мое почтение, благородный надзиратель, — веж-ливо приветствовал его пленник.

— Встань, когда со мной разговариваешь! — рявкнул Ронтлесес.

— Как прикажет ваша милость, — Руиз выкарабкался из кровати.

Надсмотрщик выглядел усталым и грязным, как будто только что прибыл с плантации кошачьих яблонь.

— Мне велено передать тебе приказ господина. Сегодня ты ему понадобишься. Он попробует твои зелья, и ты будешь сопровождать его в путешествии. Будь очень осторожен. Если лорд заболеет, то обвинят тебя. В таком случае на легкую смерть не рассчитывай. У здешнего палача богатая фантазия.

— Я постараюсь запечатлеть в памяти ваши наставления, — искренне сказал Руиз.

— Гляди в оба, торговец.

Надсмотрщик повернулся на каблуках и вышел. Горбун принес завтрак, еще менее аппетитный, чем ужин, если такое вообще было возможно. Остаток дня тянулся мучительно долго. Некоторое разнообразие внесло только легкое расстройство желудка. Наконец Руизу удалось заснуть.

Разбудило его позвякивание ключа. Пленник резко приподнялся на койке. Голова слегка кружилась, но он усилием воли подавил слабость и приготовился. В комнате было темно. Вероятно, времени прошло немало. Руиз прижался к стене, на всякий случай приготовившись к встрече с любым врагом. Но это был всего лишь горбун. По-прежнему не говоря ни слова, он жестами приказал мнимому торговцу выходить. Руиз поднял свой мешок и с величайшей неохотой направился к выходу. Он чувствовал, что ситуация выходит из-под контроля. Однако медлить было нельзя. Управляющий шагал быстро, а лампа была единственным источником света. Горбун провел его сквозь лабиринт грубо вытесанных туннелей, через огромные пустые комнаты, где лишь эхо отражало шум их шагов, сквозь залы, свидетельствовавшие о былом великолепии. Наконец они добрались до зала для аудиенций.

Вдоль стен, увешанных гобеленами, горело около сотни факелов. Великолепный эффект портило отсутствие толпы придворных. Протертый до дыр красный ковер отмечал путь на черных фарфоровых плитах. Он вел к позолоченному трону, на котором развалился хозяин замка. Позади, с выражением нехорошей заинтересованности на лице, стоял фокусник и палач лорда. Это был невысокий человек с туповатой физиономией и беззубым ртом, одетый в черный плащ. В руках он держал жезл из слоновой кости.

— Входи, входи, — пригласил Бринслевос. Голос его странно попискивал и дрожал от сумасшедшего веселья.

Руиз пробежал по ковру со всей приличествующей скоростью и упал на колени перед троном.

— К вашим услугам, — сказал он тихо.

— Да-да, — отозвался лорд. — Вставай и покажи свой товар. Кстати, как тебя зовут?

— Вухийя, о великий.

Два мальчика в ливреях выбежали из прихожей и поставили перед Руизом маленький столик. Он кивком поблагодарил их и открыл свой мешок. Бринслевос сошел с трона, чтобы взглянуть на флаконы, сверкавшие в свете факелов.

Руиз на мгновение поднял глаза, взглянул в лицо дворянина и ужаснулся, хотя внешне оставался спокойным. По крайней мере, ему хотелось в это верить. Вот, подумал он, действительно опасный человек, несмотря на его безумие. А может быть, именно поэтому…

Руиз почтительно отступил назад, пока лорд с жадной улыбкой на лице ощупывал флаконы.

— Интересно, интересно, — Бринслевос выбрал фиал зеленого латигара. — Опиши мне его действие, мой добрый Вухийя.

— Это яд дракона латигара, о великий, его добывают джинги, которые спускаются по склонам Ада на северной стороне мира. Сны, навеянные им, тонкие и вдумчивые, тесно связанные с природой реальности. Масло, возлюбленное философами.

Лорд положил зеленый латигар и взял в руки флакон голубовато-лилового кансума.

— А это?

— Яд кансума-удава, мой господин. Тайна его изготовления известна только инклитам. Они живут в пещерах, кормят своих змей человечиной, и на телах их нет татуировок. Очень редкий яд. Очень дорогой. Он порождает мечты о смерти и показывает истинное лицо жизни — просто маску на черепе. Опытный курильщик должен научиться ценить эту маску. Так, по крайней мере, говорят.

— Ты никогда не пробовал его сам?

— Нет, о великий.

Бринслевос задумчиво вертел в руках тяжелый флакон.

— Тогда мы вместе отправимся в путешествие, чтобы оценить его достоинства, о Вухийя.

Фокусник окинул его недружелюбным взглядом, но промолчал.

Бринслевос ушел, оставив Руиза одного. Он упаковал свои флаконы и несколько томительных минут просто переминался с ноги на ногу. Необычную тишину замка нарушало только шипение факелов. Когда горбун вернулся, чтобы отвести его в покои лорда, Руиз почувствовал облегчение. Находиться в зале было необыкновенно тяжело. Казалось, что черные фарфоровые плитки кричат о злодеяниях, которые творились здесь в прежние времена. Впрочем, репутация нынешнего лорда свидетельствовала о том, что ситуация не изменилась.

Они прошли еще один лабиринт коридоров. Замок, похоже, был гораздо больше, чем он подумал сначала. Стена, виденная им в день приезда, оказалась только малой частью крепости, верхушкой огромного подземного строения. Большинство залов и извилистых ходов были прорезаны прямо в скале. Руиз попытался считать повороты, но когда коридоры привели наконец к апартаментам лорда, он не был уверен, что найдет дорогу самостоятельно.

Покои Бринслевоса были обставлены весьма эксцентрично, стены увешаны охотничьими трофеями. Коллекция внушала уважение. Тут был бородавочник-панголин, высоко задравший огромную голову с жуткими клыками. Шкура зеленоспинного демона Ада покрывала добрых десять метров стены. В дальнем углу на задних лапах стояло огромное чучело речной ящерицы. Руизу стало интересно, действительно ли лорд самостоятельно управился с этими чудищами.

Полы в покоях покрывали пушистые ковры разных оттенков: персикового, бледно-зеленого, цвета слоновой кости. На полу кучками валялись парчовые подушки, усыпанные рубиновыми блестками. Там и сям были расставлены черные и красные лакированные столы. Это нагромождение предметов, абсолютно не подходящих друг к другу, казалось весьма странным.

Бринслевос сидел у стола, уставленного курительными принадлежностями. Он небрежным жестом отпустил управляющего и подал Руизу знак приблизиться.

— Какая небывалая честь, о великий, — почтительно произнес торговец.

— Глупости, — лорд поднял голову, и лицо его напряглось. — Не смей смотреть на меня сверху вниз, сядь немедленно!

Руиз поспешно уселся, прежде чем раздражение на узком лице хозяина уступило место бешенству.

— Мои извинения, о великий.

Лорд сверлил его злобным взглядом, а Руиз старательно рассматривал свои сложенные руки. Он понимал, что оказался в гораздо более опасной ситуации, чем во время первого подъема на Фараон из Ада. Бринслевос был куда страшнее демона — огромная шкура на стене служила тому наглядным подтверждением.

— Ну ладно, неважно, — наконец произнес хозяин. — Я человек снисходительный. Почти каждому позволено сделать одну ошибку. Если ты мне понравишься, я могу позволить тебе целых две, но не советую злоупотреблять моей привязанностью.

Руиз припомнил рассказ трактирщика о том, что Бринслевос не любит чрезмерной покорности, и приятно улыбнулся, глядя прямо в глаза лорду.

— Да, великий, — спокойно сказал он. Бринслевос расхохотался. На секунду он стал похож просто на избалованного ребенка.

— Ладно. Давай курить.

Руиз достал из мешка простую медную трубку и набил ее водорослями. Как ни странно, он был теперь абсолютно спокоен. Уж не сошел ли с ума он сам? Курить змеиное масло в компании с опасным безумцем! Впрочем, другого выхода все равно нет.

Бринслевос открыл серебряный ларчик, выполненный в форме ящерицы арройо, и достал фарфоровую трубку. Он наполнил ее из своего собственного кисета, потом добавил капельку масла кансума себе и Руизу.

По приказанию лорда лампы горели еле-еле. Мертвые существа на стенах отбрасывали жуткие тени. В подобной обстановке видениям легко было заслонить реальность. Бринслевос дождался, когда Руиз зажжет свою трубку, и последовал его примеру. Лавандового цвета дым окутывал голову лорда. Через секунду он резко выдохнул воздух.

— Ах-х-х-х… хорошо… — простонал лорд.

Как ни странно, сейчас он выглядел абсолютно нормальным. Казалось, масло не усилило безумие, а, наоборот, вернуло ему рассудок.

Руиз почувствовал, что в мозгу поднимается волна беспокойства. Немедленно включились специально имплантированные схемы, подавляя начинающиеся галлюцинации. Он постарался расслабиться — не годится, чтобы лорд заподозрил его в мошенничестве, — в этом мире руки действовали куда быстрее и эффективнее, чем головы.

— Скажи мне, что ты видишь, — приказал хозяин. Руиз немного подождал, потом глубоко вздохнул, содрогнулся и начал бормотать:

— Я слуга у двух прекрасных чудовищ. Они еще меньше похожи на людей, чем демоны Ада, которые выползают на Стену Мира, но они разговаривают тихими нежными голосами, носят одежду из паучьего бархата, пахнут, как пустыня, чистотой и смертью.

— Как они выглядят, Вухийя? — Глаза лорда напоминали сейчас лунные камни — серые и затуманенные.

— Как настоящие трупы. Кожа их белее тончайшего фарфора, гладкая и твердая. Волосы длинные, лица напоминают человеческие, но под волосами скрываются сотни глаз. Иногда я вижу их блеск… пальцы похожи на ножи, нет, скорее, сосульки…

— У тебя такой красивый голос. Продолжай. — Бринслевос откинулся назад и закрыл глаза.

Руиз продолжал описывать кошмары, навеянные наркотиками.

— Стопы совершенной формы, узкие, с высоким подъемом. Чудовища передвигаются так же, как человеческие существа, но на месте их следов глубоко прорастают корни, крохотные белые проволочки, которые ползут, словно черви, рожденные молнией. Когда чудовища поднимают ноги, черви отрываются от них и умирают. Прекрасные монстры носят багряные пояса вокруг бедер, их гениталии скрыты… Вот они медленно снимают пояса… между ног только яркий блестящий металл… Не знаю, что они хотят от меня, но я никогда в жизни так не боялся…

На секунду он настолько поверил в свой рассказ, что пришлось бороться с приступом паники.

Руиз замолчал, и в комнате стало так тихо, что он слышал биение собственного сердца, отмерявшего мгновения.

Пот струился по лицу Бринслевоса, слышалось невнятное бормотание. Затем лорд заговорил громче:

— В темноте шумят машины — скрипят крохотные шестеренки, двигаются поршни. Звук растет и изменяется, вот он превратился в механическую музыку, и я знаю, что огромная, скрытая в ночи машина поднимает меня к звездам. Я стремлюсь к центру этой машины, которая теперь кажется такой большой, что ни один мир не может вместить ее. Я вижу только звездный свет сквозь решетки, рычаги и колеса. Нет, я не в центре, я зажат в углу, в тесной клетке. В таких же клетках летят тысячи других живых существ. За что меня сюда заперли?

Бринслевос застонал. Этот звук мог затянуть Руиза в видение лорда. Пришлось усилием воли погасить собственное наркотическое возбуждение.

Дворянин торопливо продолжал описывать видение. Голос его дрожал от ужаса:

— Почему? Почему?! Рычаги гремят, машина двигается все быстрее, я больше не слышу даже собственных мыслей. Мой вес увеличивается, я проваливаюсь, лечу вниз. Там притаился ужасный металлический зверь. У него вместо зубов шестеренки, а вместо мышц — железные прутья. Он голоден, а я безоружен, наг и слаб…

Бринслевос заметался, размахивая руками, потом завизжал. Лицо его исказилось от ужаса, глаза вылезли из орбит. Последний отчаянный вопль натужно вырвался из горла. Казалось, он больше не может дышать.

В любой момент на крик могли прибежать охранники, и что бы Руиз сказал им? «Извините, но я, кажется, отравил вашего хозяина»?

На левой руке у Руиза сверкало кольцо с розовым камнем. Он наклонился и прижал его к вздувшейся вене на шее лорда, Противоядие полного спектра действия и сильное успокоительное. Бринслевос откинулся назад и потерял сознание. Лицо его постепенно расслаблялось.

Секундой позже что-то взорвалось в затылке Руиза, и он провалился во мрак беспамятства.