"Пирамиды Астрала" - читать интересную книгу автора (Кувшинов Виктор)

ГЛАВА 13 Астральная Философия

Из попыток выполнить домашнее задание, выданное нам ангелом, ничего не получилось. Вечером, сидя у меня дома в реале, мы тихо напивались. Состояние наше, после беседы с Булем, было на грани нестояния на ногах, и мы только подгоняли реальное положение наших тел под наши астральные ощущения.

— И зачем, спрашивается, вся эта наука, если через некоторое время окажется, что все наши знания — полная туфта? — пьяным голосом подвывал Федька.

— Ты ни фига не понял, — не менее пьяно возражал Славка. — В данный момент, для нас это является истиной. Тебе ж объяснили, что истина зависит от точки зрения. Просто ангел учил нас понимать суть явлений, независимо от конкретной точки зрения.

— Ты хоть сам-то понимаешь, что несешь? — физик осоловело уставился на медика.

— Проехали! — подытожил я. — Лучше я телик включу.

В результате, мы бездарно потратили вечер, так ничего и не проанализировав, если не считать моих запасов вина. Единственным примечательным событием оказалось то, что посреди нашей пьянки ко мне заглянула соседка по лестничной площадке, баба Катя, и умильным голосом спросила: не найдется ли у меня муки? Я сказал, что у меня есть только тараканы, причем не только на кухне, но и в голове. Ее почему-то мой ответ не устроил, и она перешла в лобовую атаку, тем самым, выдав истинную причину своего визита:

— А что это у вас гости все время? И то тихо как-то сидите, то расшумитесь? — любопытничала старушка.

— Да у нас отпуска. Вот и бездельничаем с приятелями. То кино посмотрим, то на компьютере поиграем, а то чайку попьем бывало…

— Чайку!.. — подозрительно переспросила она принюхиваясь.

— Хотите, и Вам налью? — пригласил я ее.

— Да нет уж, в следующий раз как-нибудь, — нахохлилась баба Катя.

— А жаль, — врал я, разыграв радушного соседа, и с радостью закруглил беседу. — Ну, тогда заходите, если что, До свидания! — и захлопнул дверь, как только услышал ее «досвиданье» в ответ.

Я вообще-то понимал бабу Катю. Невелико счастье быть запертым в четырех стенах. Тут любой станет прислушиваться да присматриваться к окружающим. Недостаток информации делает человека любопытным помимо его воли. Но то, что она просчитала странные визиты моих приятелей, настораживало. Еще родителям настучит. Нужно было менять дислокацию. Зайдя в гостиную, я спросил:

— Слава, а ключи от твоей квартиры у многих людей или только у тебя?

— Только у меня и у родителей, но они уехали в Питер, так что считай, ни у кого.

— Тогда, завтра выходим от тебя. Мною уже подъездная разведка заинтересовалась.

— Как это?

— Соседка приходила наводить справки, что за странная компания у меня днюет и ночует.

В результате, мы сошлись на том, что следующий раз выйдем от Славы, и на будущее будем лучше следить за обстановкой. Если бы мы только могли себе представить, насколько смешны наши потуги в конспирации и что последует завтра…

Утром я… в общем я не знаю, какая меня муха укусила, что я проснулся и, обнаружив явные потери на продовольственном фронте, решил совершить утренний моцион с пробежкой до магазина. Даже не умывшись толком, я выпер своей заспанной рожей в помятых спортивках прямо в утреннюю прохладу.

Только я счастливо потянулся у своего подъезда в предчувствии новых чудес, как эти «чудеса» обвалились на мою тупо соображающую башку парой увесистых кулаков. Я успел лишь тихонько мяукнуть и был тут же упакован на заднее сидение вместительной машины неизвестных мне мастей.

Очнувшись от столь ласковой встречи, я попытался завязать светский разговор с двумя «джентльменами», стиснувшими меня своими квадратными телесами с обеих сторон:

— А-а, м-ня… и куда же мы это едем, многоуважаемые? — слабым голосом пролепетал я.

— Лучше молчи, пока цел, — ответил каким-то уж совсем шаблонным манером один из Спанч Бобов переростков.

Я начал медленно соображать: чтобы оставаться целей, в моем положении рекомендовалось говорить только тогда, когда спрашивают. Ох, мать-перемать! Ну и въехал я своим рылом прямо под образа! Это тебе не культурные государственные организации, где, прежде, чем отвинтить тебе чего-нибудь, сначала вежливо об этом предупредят. Тут похоже на нашу родную мафию, которая все делает быстро, и из ее теплых объятий выход чаще всего один: на кладбище. Как бы мне не оказаться в астрале экспресс методом!

Видимо, прочитав эти нехитрые панические мысли у меня на лице, один из бугаев снизошел до усмешки и буркнул:

— Да не плачь! Будешь паинькой… шеф лишней мокрухи не любит.

Обнадежил, называется! Тем не менее, эта фраза как-то заставила выстроиться мои мысли в логическую цепочку. Просто так бедные научные черви нашу мафию не интересуют, разве только в виде наживки на рыбалке. Значит, я определенно, представляю интерес в связи с нашей деятельностью. Тогда надо расставить все точки над i, ö, ä и другими буквами, которые только найдутся в их и наших алфавитах.

Сначала наши дела. Первое: тайна не должна выйти из меня наружу ни при каких обстоятельствах. Второе… вот со вторым было туго, разве, что надеяться на помощь ребят, но готовиться-то все равно надо было к самому худшему. Так что лучше ставить точки на оппонентах, чем на себе. Значит, утечка информации все-таки произошла — зря Буль хвастал, что контролирует все в реале и астрале. Если только… да, кажется, я могу надеяться увидеть кого-то из не очень приятных знакомых. Хорошо. Что дальше? А дальше мы имеем кучу разных вероятностей, но наиболее очевидно, что они не знают, какую технологию мы прячем. Если бы знали, не стали бы меня сейчас спрашивать.

Так, это уже немало. Теперь нужно придумать, что врать и как врать? Если кто-нибудь думает что соврать, это что-то вроде, как воздух испортить, то сильно ошибается. Таких врунов наша доблестная мафия своими длинными руками на раз заставит так воздух испортить, что правда сама вывалиться из вруна, правда, уже вместе с его кишками. И опять, во-первых, ложь должна быть максимально приближена к правде, только с одним маленьким поворотом атома в молекуле, делающим из лекарства яд. А во-вторых, для успешного вранья нужно самому поверить в свою легенду, причем поверить так, чтобы и под гипнозом думал, что твой бред — это правда.

Но это теоретическая часть, а что придумать на практике? В нашей лабе можно изобрести только что-нибудь про химикат. Ну пусть это будет Цетронал, который мы недавно взяли на исследования. Теперь, почему он вдруг стал таким ценным… Да! Конечно, наркотик! Сильнодействующий галлюциноген — почему и Славу с Ташей приплели для исследования. Не без побочных эффектов: привыкание там, токсические эффекты, типа: полгода и с копыт… и конечно, обнаружили случайно — на резусах, а на других животных не действует. Все! Вот это уже деза. Это вам не щи лаптем хлебать!

Воодушевившись, я даже решился проверить свою догадку, кто бы мог за этим стоять, и весело спросил у бугаев:

— Ребят, а что, Николай… э-э забыл его отчество, не мог меня по культурному пригласить? Надо было с эффектами, эскортом, будто сам ножками не могу притопать.

По закаменевшим от удивления рожам я понял, что попал в точку. Один из дяденек схватился за мобильник, потом как-то суетливо посмотрел на меня и спрятал его обратно в карман. Надо отдать ему честь — не кинулся тупо орать: «Шеф! Усе! Лопух догадался! У меня ус отклеился!», а только буркнул:

— Узнаешь скоро отчество… — и заткнулся до конца нашего путешествия.

Меня по классическому развитию сюжета скинули куда-то в полуподвальную каморку для отстаивания осадка моих эмоций — чтобы фрукт созрел, так сказать. Правда, я подозревал, что теперь и их шефу придется немного зреть.

Я не ошибся — он созревал долго, причем, так долго, что решил сразу привлечь тяжелую артиллерию. Я тоже не терял времени зря и уже через часик в деталях «знал», как мы обнаружили «ценные» наркотические свойства препарата, добавив случайно туда вместо спирта ацетон при очистке химиката. Как его пробовали на животных и так далее, и тому подобное…

В результате спустя два часа, когда прозвучал звук открывающегося замка, я уже на двести процентов верил, что у нас есть классный наркотик, на котором мы срубим кучу баксов и капусты, бабок и дедок, в придачу с репками и внучками в любом количестве и любом формате…

И все же меня сумели удивить. В комнату зашли два мужчины: один был мне незнаком и я предположил, что это, скорее всего и есть тот Коля, который дружил со Славкиным эСБешником. А вот, другой… Другой был мне знаком до жути и ночных кошмаров, хоть я и не знал его имени и плохо видел в лицо. Но этот темный длиннополый плащ… Я сразу вспомнил ночную улицу непонятно какого города и понял, что кишки мне выпускать не будут, а будут выпускать мозги, причем даже рук не замарают. Однако показывать свое смятение я не спешил, скроив счастливо глупую рожу и проорав:

— Ба! Какие все люди! Раз спецорганы со спецмозгами пожаловали, знать, я важная персона.

— А Вы, Евгений Григорьевич весьма информированный человек. Вот эта информация нас и интересует. Знаете, кто владеет информацией, тот владеет всем.

— А не подавитесь? — состроил я хитрую рожу.

Этот дядя Коля оказался не из глупых и пугливых, поэтому не стал валять дурака, как я, а прямо признал:

— Определенный риск имеется. Но я привык рисковать. Хотя мы стараемся контролировать ситуацию, по крайней мере, в этом городе. Давайте, лучше приступим к делу. Есть два варианта: Вы рассказываете все нам, а мы верим или не верим, или Вы не рассказываете нам ничего… В общем у Вас есть две минуты подумать, — и он остался недвижно сидеть, уставившись на меня взглядом сфинкса.

Ночной волшебник был еще неподвижнее, прям как настоящий Василиск. Ну а я, соответственно, юлил перед ними подопытной мышью. Паническое метание мыслей изобразить было нетрудно — они и так сыпались из меня мелким трусом. Не дождавшись двух минут, я выдавил из себя:

— Хорошо. Я знаю, что этот вот темненький дяденька может. Лучше не надо, я простой бывший советский человек и все расскажу, как на духу. Только тут замешаны очень страшные люди… и они не отсюда, — я давил на полный газ фантазий, и меня несло по волне моего вранья. — Короче, если вы крышуете, то разбирайтесь с ними сами, но если не отмажетесь… ребята-то кажется Московские.

— Но ты-то сейчас здесь! Так что не дрейфь, дашь контакт, а дальше наше дело. Говори, что там у вас такого наклюнулось?

— Ладно, в общем, новая дурь, причем дешевая, химическая. Мы случайно на нее наткнулись. Только есть там одно «но».

— Ну и что за «но»?

— Мы пробовали по разу на себе — классный галлюциноген, крышу сносит — только держись, но мы же не дураки на себе тестировать, а вот резусы через полгода концы отдают и зависимость страшная.

— Какие еще резусы?

— Макаки. А от обезьяны до человека один шаг. Так что, это уже на вашей совести, губить людей или нет.

— Теперь четко, что за препарат, как нашли, и как готовить.

Я начал усердно развешивать всю мою круто заваренную лапшу на их прилежно подставленные уши, как будто бы с трудом вспоминая события…

Где-то на середине моего рассказа дядя Коля прервал меня, спросив свою темную лошадку:

— Врет?

Серый конь в пальто, криво ухмыльнувшись, ответил:

— Сейчас проверим. Если повторит под гипнозом, значит не врет, — и, уже обращаясь ко мне, добавил. — И не пробуй сопротивляться, а то придется тебя анестезировать кулаками наших ассистентов.

Я почувствовал, как проваливаюсь в темноту. Затем, какой-то голос начал спрашивать, что я делал последнюю неделю. Причем сопротивляться этому голосу не было никаких сил. Единственно, что я сумел, так это вспоминать все события, в которые я поверил в предыдущие два часа. Не знаю, насколько это получилось, но вдруг я снова почувствовал себя, сидящем на прежнем месте.

— Не знаю, что и сказать, — задумчиво проговорил гипнотизер. — Вроде повторяет то же самое, но какая-то логическая нестыковка. Когда они успели по полгода обезьян тестировать, если начали три месяца назад?

Я понял, что все-таки совершил изрядный прокол, и до выпускания моих кишок осталось совсем немного. Но тут дело приняло совершенно неожиданный оборот, по крайней мере, для моих оппонентов. Гипнотизер так и замер, задумавшись над своими словами, а дядя Коля с каменным лицом произнес:

— Беги, тебя ждет Федя на Ниве за углом.

Я секунду обалдело переваривал эту фразу, но, к моей чести, дважды повторять мне эту фразу не пришлось: подхватив «ноги в руки», я рванул в незакрытые на замок двери и пробежал по коридору, в котором сидели, как два болвана, мои недавние соседи по автомобильной прогулке. Выскочив на улицу, я сиганул к ближайшему углу, заметив краем глаза, что из стоявшей во дворе уже знакомой мне машины начал выходить шофер. С Федькиной Нивой мы подоспели к точке встречи одновременно. Запрыгнув на сиденье, я проорал:

— Жми! — будто это и так не было понятно.

Отруливая от бордюра, Федя заботливо спросил:

— Ты как?

— Нормально! Не проболтался.

— Молодец! Теперь держись! Буль обещал только несколько секунд всех держать, пока не опомнились и не закрылись от него.

Сзади, как по заказу, появилась знакомая иномарка. Федька зло прошипел:

— Сволочи! На Ягуарах ездят.

Откуда он мог с такого расстояния узнать марку машины, я не мог приложить ума. Но не в этом дело. А дело было в том, что нашей Ниве от такого импортного зверя было убегать, как… лучше и не сравнивать. Нас спасало то, что дорога была далеко не пуста, а Нива имела преимущество в малых габаритах, что лихо использовал Федя. Я просто закрывал глаза, вцепившись во все, во что можно было вцепиться, и только иногда с ужасом поглядывал в боковое зеркальце на догоняющий нас автомобиль…

Самое эффектное зрелище развернулось, когда Федька вылетел на широкую рампу к мосту через реку. Наша машина, умудряясь как-то удерживаться на двух колесах, вписалась в плавный поворот. Но вот шикарный автозверь за нами, почему-то не захотел ехать направо, а решил по прямой пробить оградку. Честно скажу, я такого даже в кино не видел! А еще говорят: «Ягуары не летают». Летают и еще как! Правда, недолго, но красиво. Все-таки пару десятков метров вниз и не знаю, сколько вперед — неплохое достижение для любого бескрылого создания.

— Интересно, их там Буль уже встречает? — довольно мурлыкнул я расслабившемуся другу.

— Вот, типичное решение вопроса по-ангельски, — невозмутимо спокойным тоном ответил Федя и не удержался, тормознув у ограды моста. Мы на мгновение выскочили посмотреть, что произошло с железным хищником. Да, все-таки в кино они лучше горят. Но шансов выжить у пассажиров в лежавшей далеко внизу груде железа, явно не было никаких. Да и что легче проверить таким лихим ребятам, как мы?

Федя, между тем, поведал, как они меня разыскали. Спустя примерно час после моего внезапного и принудительного отбытия в гости, ребята в результате интенсивного перезвона, выяснили, что главный заводила куда-то слинял. Зная мои твердые намерения с утра штурмовать астрал, они нагрянули ко мне в квартиру — хорошо, у физика был ключ. По отменному кавардаку они поняли, что это не обыск, а просто все сохранилось в том первозданном порядке, в котором мы все оставили вчера вечером.

Тупостью мои приятели не отличались и рванули на квартиру к Славе для спешного выхода в «космос». Там уже было плевое дело вызвать Буля и накрутить тому его хвастливый ангельский хвост. В результате поиски моей персоны силами астральной разведки в количестве одного пройдошистого ангела были начаты одновременно с началом моего допроса и благополучно завершились до того, как мои гостеприимные хозяева по настоящему вытряхнули из меня мозги.

Спустя еще час мы принимали отчет от ангела: все разбойники были встречены и допрошены лично им. Никто ценной информацией не обладал. Темный дяденька, оказался тем экстрасенсом, через которого и действовал неугомонный ангел, угробивший Ташу.

— Ну и тупые у вас, ангелов манеры, — резюмировал я Булев отчет. — Чуть что, так сразу машину в кювет или столб.

— Но это же легче всего, — не стал отнекиваться небесный пройдоха. — И потом, они знали о вас и это санкционированная акция. Учтите, что и ваша жизнь будет зависеть от сохранения этой тайны, впрочем, как и моя.

— Да, все рояли вытащены из кустов и расставлены по своим углам, — согласился Федя.

— Надеюсь, что в реале да! — хитро усмехнулся Буль, на что-то намекая. Но кто ж ангела разберет?..

Вскоре мы сидели на лужайке в моем якоре и созерцали Буля, забывшего про автогонки и распекающего нас за невыполнение домашнего задания. В конце концов, он усмехнулся и заявил:

— Тем не менее, главная цель вчерашней беседы достигнута — вы расстроились и дезориентировались, не говоря о том, что перепились. Теперь начнем вас заново настраивать!

— Дяденька, только не надо делать больно! — жалобно простонал Федька.

— Это будет зависеть от вашего прилежания, — строгим голосом возвестил Буль и садистки усмехнулся. — Начинаем ваш ускоренный ликбез.

— А с чего начнем? — заинтересовался я.

— Как всегда, с самого начала. Итак, представьте, что мы в реале. Скажите-ка, что такое окружающий вас мир?

— Это реальность, данная нам в ощущениях, — процитировал я классиков коммунистической философии.

— Тоже верно. А по сути, если отвлечься от точки зрения сторонников диалектического материализма?

— Ну, в общих чертах, это мир, который функционирует в трехмерном пространстве с однонаправленным вектором времени и состоит из материи и энергии, — сформулировал краткую характеристику реала Федя.

— И это верно. Но давайте посмотрим с позиции простой логики, которую я просил вас вчера освоить. Мир это следствие или причина? — спросил ангел.

— Ну он может быть причиной чему угодно. Но и следствием он тоже должен быть. Иначе, откуда бы взялся Большой Взрыв?

— Вот видите. Зачем я вам нужен? Вы почти сами дошли до того, что мир это следствие какой-то причины. Иначе сказать: чтобы появиться, миру нужна причина. Многие, в общем-то, правильно называют причину мира Богом. Но весь фокус в том, что причиной возникновения мира явился не столько Бог, сколько его скука. Сначала только нужно понять, что такое Бог по своей сути? Опять-таки, если смотреть на это с точки зрения обитателя реала, Бог — это ничто. Вернее, скучающее ничто.

— Это почему это Бог — ничто? — возмутился я.

— А потому что, до момента создания мира с вашей точки зрения ничего не существовало… и попрошу не спрашивать меня, кто создал Бога — этого он никому не объяснял, — хихикнул Буль и продолжил. — Так вот, это ничто и есть самая вершина (или глубина) астрала. Да, прошу меня понять: мои знания тоже ограничены и субъективны, так как я, хоть и ангел, но персонифицирован до уровня индивидуума.

— А я думал, что ты знаешь все.

— И не надейся!.. Вот, объясняю: это личность, хоть душевная, хоть ангельская, — у Буля в руках появилась поллитровая банка. — А теперь представьте океан безграничных знаний…

В банку откуда-то хлынул поток воды, и она разлетелась мелкими осколками, но Буль, своим коронным щелчком, опять вернул все на место и продолжил объяснять:

— Поток знаний элементарно сотрет индивидуальность. Представьте: вы будете знать, уметь и чувствовать все. И все это — одновременно. У вас не останется ни стремления к чему-либо, ни смысла жизни, и вы перестанете существовать как личность. За все надо платить, господа! Или вы личность, или вы все знаете — выбирайте.

— Да уж — выбор, — промямлил я, а сам подумал: ну, хитрющая рожа, вечно все перевернет с ног на голову.

— Не знаю, как вы, а я предпочитаю личность всезнанию, — довольно заявил Буль и опять хитро ухмыльнулся. — Так что, мои проповеди, вполне может быть, не более чем досужие домыслы заблудшего ангела. Но вернемся к нашим, вернее, вашим баранам. Так вот, по моему скромному мнению, это скучающее и всезнающее ничто решило разогнать свою скуку и посмотреть, а что же оно такое? И стало оно проявлять по этому поводу активность. А как проявлять активность, если ничего, нигде и никогда нет? Вот оно потихоньку и начало выстраивать уровни астрала, постепенно создавая время и информационную среду из глубины в сторону пока еще не существующего реала. Но астрал пока был пуст и безжизнен…

Поскольку процесс пошел, то время уже появилось в астрале. Осталось только создать правила или законы реала. Вот он и придумал несколько констант типа квантовых взаимодействий, света, электромагнитной и гравитационной постоянных и переменных, спинов туда и обратно, плюса и минуса, любви и ненависти, притяжения и отталкивания. Потом перемешал их и вынес в последний уровень астрала, тот, что вы называете изнанкой. Все эти правила, оказавшись на свободе, взяли да как рванули! Вот вам и Большой Взрыв. Тут уж сразу из энергии и пространство за материей побежали, да и развернулся реал во всей красоте… Эх, хороша сказочка!

— Хороша, то хороша, но правда ли это? — засомневался наш физический эксперт.

— Правда — неправда. Вам-то, какое дело? — обиженно произнес Буль, а потом заговорщицким тоном прошептал. — Ну хорошо, признаюсь — неправда. А правда в том то, что на верхних уровнях астрала времени-то нет. Так что там и по сей день все еще Большой Взрыв одновременно с энтропийным умиранием Вселенной происходит. Здорово?

— Опять издеваешься!

— Нисколечко! — праведно-обиженным тоном заявил Буль. — Просто это надо принять, как факт, очень трудноперевариваемый нашей трехмерной психикой И не перегружайте ваши мозги этим знанием. Поймите основное: реал это зеркало Бога. Это материализация его борьбы со скукой. А что есть лучшее средство от скуки? Игра! А как играть, если нет участников? Тогда Бог и персонифицировал себя на всех уровнях астрала в виде нас, ангелов. Но как наполнить игру содержанием? Ангелы-то создания безликие, без какого-либо индивидуального опыта и интересов. И вот здесь мы подбираемся к самому главному, для чего все это было заварено: к человеку!

— Да ну! Человек же чуть побольше букашки. Что тут ради него может быть затеяно?

— Это, как посмотреть. Давайте по порядку: Бог, или всезнающее ничто, или что-то в этом роде, создало реал. Но ведь нужно, как-то посмотреть изнутри, а что же такого он создал? Иначе теряется смысл игры. Сами посудите — зачем что-то создавать, если этим нельзя воспользоваться? И вот, средством этого подсматривания изнутри и явился человек, ну или другие разумные существа на иных планетах. Но будем говорить пока о человеке. Так вот, душа и есть персонификация бога, такая же, как и я, ангел. А чтобы существовать в реале, у души есть плотная оболочка, которая связывает ее с телом. Душа человека зарождается вместе с жизнью или развивается внутри вселившейся в тело плотной оболочки при реинкарнации. Она живет и набирается опыта в реале, намертво связанная с телом. Здесь и вступает в силу одно из основных правил игры, которое вы, кстати, впервые от создания мира, успешно нарушили: для достижения наибольшего эффекта отражения реала, душа не должна знать ничего определенного об астрале и ее истинном предназначении в этой игре до самой смерти физического тела.

— А какое ее предназначение? — спросил Славка.

— Вы что, еще не поняли? — возмущенно скривился Буль. — Вот, с вами всегда так! Втолковываешь им, втолковываешь, а они…

— Так мы не поняли? — решил я вернуть его к действительности.

— Ах да… Итак! Истинное предназначение души это… — ангел хитрющее ухмыльнулся и выдал совсем уж странную фразу. — Создание Бога по образу и подобию человека!

— Чего-то я опять и снова не понял! Это он перепутал, или у него совсем крыша едет? — спросил Федя у нас, озабоченно хмурясь.

— Это у вашего человечества крыша ехала, когда вам элементарные истины через откровения святых втолковать пытались, — обиделся Буль. — Я же вам сказал, что астрал без душ, с одними только ангелами, был как аквариум с дохлой рыбой. Мы же даже не знали, как бы нам выглядеть, не говоря уже о каких либо устремлениях, желаниях или переживаниях. Без вас, мы, как компьютеры. Сколько памяти в нас не суй, насколько быстрые процессоры не подключай, без мотивации, мы просто роботы, ничто, пустое место!

Было видно, что Буль распереживался. Ему было нелегко признавать себя в чем-то ниже нас, Но он, в конце концов, опять собрался в кучу и стал объяснять дальше:

— Понимаете, мы, ангелы идем с верхних уровней астрала, все больше уменьшаясь в объеме информации и силе, но одновременно, становясь все более индивидуальными и набираясь опыта от общения с вами, душами. Вот я, например, очень индивидуален, за что спасибо вам! Но я нахожусь на самом низком сознательном уровне ангелов. Ниже меня, только несамостоятельные ангельские сущности, вроде оленей Санты. А вы, души людей, наоборот, подымаетесь сюда после смерти вашего тела, и формируете астрал под себя, под свои ощущения, переживания, опыт, знания, и самое главное: под свои фантазии и желания. Вы же сами называете Бога творцом, и душа человека, будучи его частичкой, тоже творец. Здесь, в астрале, душа освобождается от жестких рамок реала и творит еще в десять раз больше новых иллюзорных реальностей, чем ее окружало в жестком трехмерном мире. Поэтому астрал и можно понимать, как отражение Бога в зеркале реала. Но не простое отражение, а усиленное в десятки раз. А если учесть, что он отражается от разных планет и цивилизаций, то можете себе представить бесконечное разнообразие всей игры? Игры под названием мм… Бог? Астрал? Мироздание? Что-то меня заклинило. Ну ладно, новую табличку с названием для этой игры сами подберете. Или так и называйте: Большая Игра. Так вот… о чем это я хотел…?

— Что-то про Игру?

— Нет, вспомнил, — и ангел, закатив глаза, ушел в длительный словесный запой. Мы же сидели завороженные, боясь хоть чем-то нарушить его воистину божественные откровения. Откровения, которые своей простой очевидностью перевернули все наши представления о мире с ног на голову, вернее наоборот: поставили с головы на ноги. — Я расскажу вам про души. Земля является для них своеобразным инкубатором. Но человек дуален по своей природе, впрочем, как и весь мир. В нем постоянно дружат и борются, усиливают друг друга и вступают в конфликт две составляющие: животная основа и душа. Женя уже немного обсуждал это в беседе с Ташей. Я только добавлю, что для астрала ценна именно индивидуальность и развитость души, так как от них зависят уровень фантазий и желаний. Душа, за жизнь в реальном теле, проходит становление, влекомая вначале животными инстинктами, потом начинает их преодолевать и развивать, вместе с любовью и творчеством в юности. Затем проходит испытание жизнью, где у нее есть выбор: или развивать дальше свои способности, творчество и знания, а так же искать свое место и предназначение в мире, или поддаться душевной лени и деградировать потихоньку, тем самым, готовя себя для очередной попытки в новой инкарнации. Заканчивает созревание души немощь физического тела, которая, в лучшем случае, дает пищу для переосмысления отношения к людям и миру, а в худшем — заставляет человека истерически жаловаться на все и вся.

Загляните внутрь себя. Животная основа является мощным двигателем, дающим вам все ощущения и переживания и направляющим вас вперед. Но без управления развитой душой, ваши инстинкты направляют вас только на получение примитивных удовольствий, на подавление чужой воли, на захват власти, имущества. Вы можете прислушаться и услышать постоянный животный крик внутри себя: «Мне! Это мое! Больше! Еще! Отдайте! Почему им?! Я имею право! Я хочу! Не отдам! Так им и надо!..»

С другой стороны, вы постоянно чувствуете потребность быть хорошим. Даже определенно плохие люди заблуждаются, слепо веря, что они хорошие. Эта божественная потребность души, быть чем-то лучшим, заставляет вас делать необдуманные подарки, за которые потом животная практичность ест вас поедом. Эта потребность заставляет вас отдать все любимому человеку и не требовать ничего взамен. Эта потребность не позволяет делать другому больно, останавливая ваш животный язык в начале оскорбительной фразы. Она останавливает вас, когда вы чувствуете, что ущемляете права другого человека. Она заставляет делать глупости, подставляя вас под удар, вместо того, чтобы по животному спрятаться за чужой спиной.

Но в глубине души вы знаете, что если поддадитесь животной рациональности, то вы перестанете уважать, а главное любить себя. Любить в себе Бога. А ведь, наверно, нет ничего страшнее, чем перестать любить себя. Душа, переставшая любить себя, перестает любить жизнь, и ей достаточен лишь один шаг до самоубийства. И это очень печально. Человек, идущий на самоубийство обычно настолько опустошен душевно, что дай бог, если у его души хватит сил реинкарнировать. Здесь заключен парадокс: человек с примитивной, недоразвитой душой почти неспособен на самоубийство. Его доминирующая животная составляющая не даст ему этого сделать, если бы он даже возжелал. Более развитая, но по какой-то причине ранимая душа, может загнать в тупик и истощить себя до состояния, в котором самоубийство кажется единственным выходом — но это неправда. Правда в том, что надо, несмотря ни на что, пытаться прожить жизнь достойно той частички Бога, которая живет в вас, и тогда душа сможет реализовать себя, хотя бы после смерти, если это не удалось при жизни.

Если вы еще немного посмотрите внутрь себя, вы можете найти там еще одну интересную и ценную черту души, которая развивается на месте животной жадности. Это потребность в счастье. Счастье, это такое мимолетное состояние, которое зависит от очень многих факторов. Душа испытывает постоянный голод по счастью и ищет его всю жизнь, находя его в различных вещах, начиная от вкусной и обильной еды, богатства и других плотских утехах, продолжая поиск в разгадывании тайн, творчестве и высокой любви. Это состояние души дано детям, но с возрастом теряется, и душа взрослого все время разочаровывается, достигая счастья. И только с опытом, человек снова, уже сознательно учится находить счастье в повседневных вещах, начиная удерживать это состояние все дольше и дольше. Это умение беречь счастье заметно у многих пожилых людей, когда они радуются каждому прожитому дню с близкими им людьми. Поэтому, душа, прошедшая весь путь развития и созревшая в реале, очень ценна своим многогранным опытом и умением сохранять состояние счастья, даря при этом его окружающим.

— Так что, в астрал идут только счастливые? — сумел вставить вопрос немного очнувшийся Слава.

— Если бы в астрал «принимали» только паинек, то он быстро бы превратился в скучнейшее место, пригодное, если только для совсем уж дебильных ангелов. Вы же прекрасно знаете, какой клубок хороших и плохих черт представляете собой. Так же и астрал. Единственно, что он не принимает из реала, так это недоделанные полуфабрикаты. А развитые души, хоть даже и отягощенные стремлением к подавлению воли других, то есть с тягой к власти в любых формах, он принимает, и с превеликим удовольствием. Только вот отрицательная заряженность таких душ приводит их к пирамиде миров инферно — кстати, второй по величине после Отраженного реала. Как говориться: подобное к подобному!

Прошу заметить, что склонность к подавлению чужой воли, это не просто животный инстинкт выживания и доминирования, а именно развитие души в направлении Инферно. Это стремление лишить окружающие сущности свободы выбора, является прямым противодействием основному правилу Игры: «Праву выбора». Надо отличать лидерство или обладание властью, как смелость брать на себя ответственность и решать сложные ситуации или, как исполнение долга (например, королевским семейством), являющиеся достоинством души, от крайне отрицательной черты стремления к власти с целью подавления воли окружающих. Самым ярким отрицательным действием является убийство и истязание людей. Опять-таки, здесь важно не само действие, а намерение и чувства души, и получение удовольствия от действия. Ведь убийство может быть вынужденным при обороне себя или других или, вообще, быть непреднамеренным. Такое убийство не оставит большого следа в душе. И наоборот, желание к убийству или истязанию людей, даже неосуществленное, например, по причине банальной трусости, «развивает» душу в инфернальном направлении. Менее заметным, но более распространенным падением души является стремление к власти ради власти. Причем, не только к политической, но и к власти над ближними в семье, над подчиненными на работе и, вообще, попытка подчинить себе людей в любых обстоятельствах. Такие чувства, как зависть и ревность — это тоже попытки подавить чужое право на выбор. Степень отягощенности отрицательной душевной энергией определяет, насколько глубоко и безвозвратно эта душа уйдет в инферно.

— А как же Божий суд? — вспомнил что-то из библии Федя.

— А разве не понятно? Душа, являясь воплощением Бога, сама себя осуждает на то существование в астрале, которое заслужила, направляя себя после смерти или в инферно, или в нормальный астрал. Да и ангелы-спасители не придут за душой, которая очень уж фонит отрицательной энергией, являясь прямой угрозой основному правилу. Теперь, я должен объяснить это основное правило Большой Игры. Как я говорил, это Право выбора. Игра имеет смысл только тогда, когда ее участники имеют право выбирать, какой следующий ход они сделают. Она должна быть непредсказуема, а все играющие должны иметь интерес к участию в ней, если, конечно, это честная игра. Как бы вам проще объяснить? Понимаете, если бы создатель астрала и реала знал все наперед, он бы прекратил игру, так и не начав ее. Зачем играть, зная прикуп — это же скучно.

— Так что же, все наши страдания в реале незаслуженны?

— В общем-то, да, — со вздохом сказал Буль. — Это игра, и игра честная, поэтому, иногда жестокая. Но любой, сохранивший душу в тяжелых испытаниях, после смерти может переиграть свою жизнь. Я знаю, реал очень жесток, но зато он дает настоящие переживания и опыт так необходимые астралу.

— Понятненько. Но все-таки, есть судьба или нет?

— И есть, и нет, — опять начал ехидничать Буль.

— Можно уж как-нибудь попроще! — взмолился Федька.

— А куда проще? — спросил ангел, невинно хлопая глазами. — Хорошо, слушай сюда: вы заметили, как пачкается материя информативным полем астрала? Понимаете, это такая хитрая штука: отражение информации из прошлого в будущее. Но самое хитрое, что есть и обратное отражение информации из будущего в прошлое. Это происходит потому, что информационный поток является общим для всех уровней астрала и реала, а на верхних уровнях, сами понимаете, со временем некоторые проблемы, вернее, с его отсутствием. Вот оттуда и дует! У каждого человека в реале есть такое отражение прошлого и будущего на его реальное тело. Такую информацию и может считать какая-нибудь гадалка. Но, есть одно и о-очень большое «но». Это будущее для конкретного человека еще не реализовано и является только наибольшей, но совсем необязательной вероятностью. А это значит, что человек, каждую секунду своей жизни, может выбрать какую-нибудь другую линию судьбы. Просто он не знает, будет ли его выбор соответствовать наибольшей вероятности или нет. Считывая эту наибольшую вероятность, гадалки с колдунами могут часто ошибаться, но и угадывать тоже. И кстати, насильно изменить чужую судьбу тоже могут, но таким умельцам я не завидую, так как они впрямую посягают на свободу выбора души, загоняя собственную сущность в инферно. А вот спрогнозировать событие, зависящее от права выбора многих людей, как например результат футбольного матча, очень трудно. Вот и получается что, чем осознаннее человек делает свои поступки, тем выше вероятность, что он изменит свою судьбу. И наоборот, живя «на автомате» вы, не трепыхаясь, плывете по течению судьбы.

— А как же тогда выглядит весь мир на глубине в астрале, где одновременно существуют все времена?

— А так и выглядит! Постоянно меняющаяся живая и непредсказуемая картина. Советую попредставлять это подольше, если хотите окончательно сдвинуться. Особенно полезно представлять это в отсутствии пространства и времени, — ехидно смеялся Буль.

— Слушай! Чтобы выносить все твои ангельские шуточки, нужно воистину иметь не менее ангельское терпение! — сделал выговор Булю Слава.

— Кстати, еще немножко информации. Это отражение из будущего действует только на реальную материю, а в астрале потоку информации совершенно не на чем задерживаться. Так что здесь ваши действия абсолютно непредсказуемы. Ну да ладно, будет уже с вас на сегодня! Завтра расскажу об устройстве астрала. Согласны?

— Согласны, — протянули мы со Славой, и ангел явно намылился исчезнуть, но Федя остановил его со своей просьбой:

— Слушай, Буль! А нельзя ли нам посетить какой-нибудь мир хоть на недолго? — взмолился Федька. — А то мы в астрале, кроме своих якорей, только и видели, что не вполне вменяемых Дедов Морозов…

— Хм, вы что, еще пару дней потерпеть не можете? — задумался Буль.

— Потерпеть-то можем, но почему бы и не прогуляться где-нибудь часика три? — присоединился я к другу, подогреваемый любопытством.

— Три часа говорите? А куда хотите?

— Чего-нибудь этакого, необычненького! — уже обрадовался Федька, чуя, что Буль сдается.

Тот хитро улыбнулся и, видимо, опять что-то задумав, спросил:

— Квест по фэнтези подойдет?

— Конечно! — хором промычали три засидевшихся разгильдяя.

— Ну, тогда смотрите, сами напросились, — Буль вытащил из-за пазухи три кулона на ниточках и протянул нам. — Оденьте. Это вам будут опознавательные знаки и охранные грамоты одновременно. Помните, что для всех в астрале вы обычные души, заслужившие расположение нашей службы. Никто не должен знать о том, что вы из реала. Ну, скатертью дорожка!

Мы надели кулоны и почти мгновенно очутились на лесной поляне. Буля, естественно, с нами уже не было. Ребята озирались по сторонам, обозревая окрестности — они явно не впечатляли. Большая круглая поляна с вытоптанной и даже, как будто выжженной травой посередине. Поляну окружал еловый бурелом. Пасмурная погода не добавляла пейзажу никакой привлекательности. Заскучав, мы обратили свои взоры на выходящую с поляны дорогу, которая была перегорожена здоровенной корягой. От делать нечего, мы направились к импровизированному шлагбауму. Но не прошли мы и десятка шагов, как сзади послышался звук рассекаемого воздуха. Я только увидел, как обернувшийся Федька с побледневшим лицом и выпученными глазами начал приседать, часто повторяя:

— Мать-мать-мать-мать… — его явно заклинило на поминании матушки.

Я только успел сообразить, что оборачиваться мне сильно не хочется, и тут же был оглушен страшным по силе хлопаньем, как будто у меня над головой кто-то огромный стал выбивать не менее огромный ковер. Земля содрогнулась от мощного удара, и я нашел себя уже на карачках, закрывающим голову руками.

— Вот, мать твою! — что-то огромное проревело мне в спину. — Не могут антигравы настроить нормально, а еще магами называются. Ну, кого тут нелегкая принесла?

Пришлось понемногу выглядывать из-под руки. Над нами склонилась огромная башка грязно зеленого цвета, отвратительно вонявшая горелой тухлятиной, не узнать в которой драконью морду было просто невозможно. Классическая, что говорится, неумытая харя, покрытая чешуей, с маленькими глазками, зато огромными клыками. Да, пожалуй, эта зверюшка могла человека за раз проглотить!

— Эй, чего расселись? — уже спокойнее рявкнул дракон, видимо, страшно довольный произведенным эффектом. — Кто такие? И чего здесь делаете?

— Мы тут… посмотреть ваш мир, — заикаясь, начал отвечать Федька. Опять, молодец, нас выручает! Я чувствовал, что у меня от страха язык еще не ворочался, а мычать все-таки не очень прилично.

— Самоходом, или верительные грамоты имеются? — по-деловому продолжил допрос дракон.

— Есть грамоты. А Вы, простите, кем будете? — продолжал дипломатические переговоры Федор.

— Ах, да! — дракон немного смутился. — Вы так комично на меня среагировали, что я аж залюбовался. Прошу простить! Если не простите, то мне придется вас съесть!

Его необъятная пасть угрожающе открылась, и из глотки послышались не то пушечные выстрелы, не то звуки забиваемых свай. Никогда не стойте прямо перед пастью хохочущего дракона — это, действительно, опасно для жизни! Я заткнул уши руками, зажмурился и снова оказался сидящим на земле. Прошла наверно минута, пока мы смогли снова говорить, а главное что-то слышать среди звона в оглохших ушах.

— Еще раз простите! — уже совсем довольный, дракон пытался сдерживать свои эмоции, чтобы снова нас не оглушить. — Да! Разрешите представиться: охранный дракон третьего входа в мир Гранд-Фэнтези, Пантелеймон Первый. Можно просто: Паша!

Не верьте, если вам будут говорить, что драконы не улыбаются. Страшно зубастая рожа расплылась в такой довольной ухмылке, что сомневаться в этой способности никому не пришло в голову. Правда, никогда не чищенные зубки придавали этой крокодильей роже непередаваемый колорит. В общем, президентской, эту улыбочку назвать было никак нельзя.

— Паша, простите, Вы тут, вроде, как на службе? — к Славе начало возвращаться здоровое любопытство.

— А как же! Облечен властью и законом! — гордо рявкнул Паша. — Так что попрошу ваши грамотки, коли имеете.

Спохватившись, мы полезли за своими кулончиками. Интересно — они превратились в какие-то сделанные из кости и кожи амулеты.

— Давайте их сюда, — дракон забрал у нас висюльки и сунул в неизвестно откуда взявшуюся коробочку. Потом закрыл ее крышкой и стал читать что-то на ней. — Ага, трехчасовой квест. А что так быстро? Это ж не квест, а смех! Прогулка по парку.

— Да мы на обучении находимся. Это, вроде, как ознакомительный визит — нам ангел-учитель обещал, — заклянчил Федя. Это у него классно получается. Сразу сто доводов откуда-то накопает в свое оправдание.

— Ага, понятно, — опять уткнулся в шкатулку Паша и, что-то там вычитав, окончательно смилостивился и, отдавая нам амулеты, уже приговаривал. — Три, так три. С ангельскими службами мы не спорим. Вот если бы вы самоходом к нам пожаловали, то тут бы мы с вами по душам поговорили.

— Простите, Паша, а не позволите поинтересоваться вашей драконьей жизнью? — начал издалека Федя, а сам с любопытством стал осматривать хвостатого стража, заходя немного сбоку. Я последовал его примеру. Любопытство и меня начало есть поедом. Тут было на что посмотреть! Паша сидел на заднице, опираясь на мощный хвост, чтобы освободить передние лапы для неуклюжих манипуляций с нашими амулетами. По хребту у него проходил красивый загривок из костяных пластин, а на спине были сложены немаленькие кожаные крылья. Меня, как биолога, заинтересовала также, болтающаяся у него между ног, штуковина, таких потрясающих размеров, что неудобно как-то при дамах и обсуждать.

— Так у вас же времени в обрез? — спросил довольно Паша, хвастливо предоставляя свое немалое тело для обозрения.

— А мы быстренько! Только скажите, пожалуйста, как вы летать можете?

— А это нашему магу по башке настучать надо, чем потяжелее — не может антиграва отрегулировать! — тут же начал ворчать Паша. — А вообще, все очень просто. Когда я расправляю крылья, мой вес уменьшается в десять раз. Вот и летай себе! Естественно, без тонкостей не обойдешься. То балансировку назад сдвинет, так что рылом в землю со всего маху воткнешься, то, как сейчас, слишком рано антиграв отключается при посадке. Так ведь и землю матушку пробить насквозь можно. Да и задница, чай, не чужая!

— А вы ведь боевой дракон? — продолжал ласковый допрос физик.

— А как же! Я огнем даже могу дышать, только самому можно обжечься по запарке. Ну и съесть или потоптать там кого — это мы запросто.

— Интересно! Значит, дышать огнем не очень удобно, — кажется, Федьке под хвост попала рационализаторская шлея. — Знаете что, милейший дракон, а что, если бы вам, наоборот, так сказать, из обратного отверстия? Это ведь намного естественнее и даже эффективнее! — присматривался Федька к драконьей заднице. — Точно, придумал! Вам с вашим магом нужно освоить взрывную бомбардировку. Представляете, если поговорку «Хорошо, что коровы не летают» претворить в жизнь, да еще со взрывчатой начинкой! Здесь, самое важное — под себя не сходить случайно.

— А замечательная мысль! — восхитился дракон. — Да мы теперь таких дел наворотим! Вы, кстати, не желаете к нам магом перейти? У нас такое поле деятельности для светлых голов!

Пока они болтали, я все никак не мог оторваться от впечатляющего зрелища драконьего достоинства. Мое любопытство все же одолело скромность, и я спросил:

— Простите за беспардонный вопрос: а у вас что, и драконши есть?

— А как же! Еще как есть, и будут есть! Вас! Только, в отличие меня, они красавицы. Пальчики оближешь! Стройные, чешуя разными цветами переливается, — Паша закатил от удовольствия глаза, а его и так немаленькие причиндалы стали опасно увеличиваться в размерах. — А что такое драконий секс! За эту мощь и грацию можно что угодно отдать. Мы даже в воздухе такое иногда отмачиваем!..

Поплывшего в своих сексуальных фантазиях дракона надо было срочно останавливать. Иначе, за неимением достойной партнерши, его драконьи гормоны неизвестно куда могли сыграть. Так что я, собрав в кулак остатки своей смелости, попытался прервать этот монолог научной белибердой:

— Извините, Паша, но мне, как биологу, кажется не очень логичной вся эта ваша «Сага о драконьих яйцах». Вы же по биологии к динозаврам с крокодилами ближе. Вроде как к яйцекладущим должны бы принадлежать?

— Ну вот, нет ничего более идиотского, чем бред такого преученого осла. Где ж ты, биолог хренов, видел, чтобы крокодилы летали! У меня же шесть конечностей, Дарвин недоделанный! Что же такому универсальному летающему созданию и приличный аппарат размножения не найдется? Сам ты яйцекладущий, куда ни попадя! Да, видел бы ты наших деток — это вообще сказка…

Основная цель была достигнута. Мне удалось увести Пашу с опасной стези сексуальных фантазий на простую ругань.

— А сколько вы живете?

— А сколько хочешь, пока не надоест. Но живем мы долго, потому что интересно. Представляете, быть самым сильным, летать где угодно, любить, наводить страх и уважение! Вы знаете, как это здорово, на всей скорости влететь под воду и гоняться там за рыбой или парить в воздухе на километровой высоте?

— Паша! Смилуйся! Завидно же, откуда ж нам быть драконами?

— Почему не быть? — удивился Паша. — Да хоть сейчас заявку оставляйте, а я похлопочу. За таких хороших ребят — всегда готов. А может, кто драконшей захочет стать? На них спрос особый.

— Спасибо за приглашение, но мы души подневольные. Отправляй что ли нас в этот квест, а то мы все время здесь истратим.

Паша вытащил откуда-то деревянную загогулину, поднес ее к своему маленькому чешуйчатому уху на манер мобильника и стал сватать нас кому-то в их пирамиде. Наконец, удовлетворенно хрюкнув, он закончил разговор.

— Ладно, валите! Вас уже ждут. Было приятно побеседовать, — Паша оторвал свой недюжинный зад от земли и махнул хвостом в нашу сторону, сбив нас с ног и поддав бешенного ускорения в воздух.

Странно, что при этом наши кости остались целы. Мы летели, кувыркаясь и потеряв всякую ориентацию в пространстве. Наконец наш полет, как и все когда-нибудь в этой жизни, закончился. Мы довольно плавно приземлились прямо на ноги у странного и немного заброшенного на вид особнячка, у которого (как видимо и у построившего его архитектора) неслабо ехала крыша. Но больше всего меня поразили перемены произошедшие с нами.

— Ребята! Что это с вами? — тревожно спросил я, ощупывая себя и понимая, что сам претерпел похожие метаморфозы. Вместе со страхом, меня стал разбирать смех. — Это кто же так над нами пошутил?

Дело в том, что пока мы, кувыркаясь, летели сюда, на нас полностью сменилась одежда и обмундирование. Но это были цветочки — изменились и мы сами! Я не мог удержаться и уже хватался за живот от смеха. Федька, и так самый маленький из нас, стал еще ниже, зато разросся в плечах и животе. Но, мало этого, он еще оброс густой лопатообразной бородой и такими же густющими бровями. Короче — законченный гном! За спиной у него торчала рукоятка огромной секиры, а за пояс был заткнут не менее внушительных размеров кинжал.

Славка же, наоборот, будучи самым высоким из нас, вырос еще на полголовы и постройнел. Волосы его отросли ниже плеч. Из-под волос проглядывали заостренные уши, а глаза стали раза в два больше. Одет он был, как и Федька, в домотканый костюм неопределенного цвета. Но, в отличие от нашего гнома, за его спиной торчал огромный лук и колчан со стрелами. Ошибиться в Славкиной принадлежности славному семейству эльфов было невозможно. Ощупывание самого себя не принесло мне утешительной информации. Я был одет по той же схеме, что и мои приятели. Только за спиной у меня, вместо лука или топора, был короткий меч, похожий на японскую катану. Носить его было удобно, но как его оттуда доставать, и что с ним после этого делать, я не имел ни малейшего представления.

Когда ребята обнаружили произошедшие с ними перемены, они смеялись и плакали одновременно. Смеялись, естественно, над приятелями, а плакали над собой, выдавая фразы типа: «Ну и бородища! Любая метла позавидует!» или «Дай ушко потрогать». Я все же больше смеялся, чем плакал, так как мне повезло, и я остался человеком. Налюбовавшись друг другом, мы решили не терять время даром и приступить, собственно, к делу.

Ведущая во двор калитка из кованого железа была приоткрыта, и мы, восприняв это, как приглашение войти, прошли по тропинке через сад прямо к крыльцу странного дома. В самом деле, нас уже ждал щупленький старикашка, одетый в темно коричневую мантию.

— Ну что, молодые люди, что-то вы не спешите, а у вас всего три часа! Даже уже меньше, — посмотрел на часы местный кудесник. — Я гляжу, ваш полет из-под драконьего хвоста прошел удачно? Хороший транспорт — моя придумка.

— Добрый день, коли не шутите, — за всех недовольно поприветствовал старичка гном Федька и, повернувшись к нам, добавил шепотом. — Да за такие придумки все руки надо повыдергать.

— Ну что вы! Какие шутки, — дяденька явно не расслышал ремарки по поводу его творчества. — Давайте быстренько знакомиться. О вас я уже знаю, а меня зовут Роджер.

— Веселый? — вспомнил про пиратский флаг с черепом Слава.

— Нет, не очень, — вздохнул мужчина. — Я маг этой страны, и мне нужна ваша помощь. Вы хотели получить приключение, и вы его получите. Вот вам заданьице. Я забрасываю вас во владения одного нехорошего дядьки. Он думает захватить наши территории и готовит для этого армию орков. Ну, что-то вроде Толкиеновского Властелина колец. Но этот нехороший человек похилее будет, так что всю силу для штампования армии орков черпает из одного кристалла, украденного из пирамиды инферно, и заряженного под завязку негативной энергией. Мы его не можем отобрать без серьезного кровопролития с обеих сторон, так как этот дядька запросто вычисляет все наши передвижения. Вы же, души пришлые, да еще и под прикрытием ангельских амулетов. Поэтому, никак фонить на их охранные системы не будете.

— А конкретнее, что нам нужно сделать? Надеюсь, никого убивать не придется? — засомневался в целесообразности предприятия эльф Славка.

— А вы что, умеете? — спросил маг и, видя, наши испуганные лица, заключил. — Не умеете и не можете. Так что успокойтесь. Ваша миссия шпионская: зайти и выкрасть кристалл. Когда он окажется в ваших руках, немедленно смывайтесь. Берите в руки амулеты и мысленно вызывайте меня. Кстати, кристальчик, когда возьмете, в руках долго не держите, а положите его в этот пакетик, — и маг вытащил из-за пазухи яркий полиэтиленовый пакет с полуголой девицей, рекламирующей какой-то шампунь.

Я сообразил, что этот пакетик непростой, и спросил:

— Дедушка Роджер, а пакетик специальный?

— Специальный, специальный — не беспокойтесь!

— Жалко такую тетеньку на какой-то кусок стекла тратить, — прогундосил наш гном Федя.

— Ничего, перетопчетесь! А сейчас, последние инструкции. Вот тебе компас. Он будет показывать направление к кристаллу, — дядька протянул мне деревянный компас с не менее деревянной стрелкой. — На месте вас встретит наш орк. Он вас сам узнает и представится Васей. На самом деле он такой же орк, как и я. Это наш внедренный агент. Он знает, где кристалл, но подойти туда не может. Вася встретит вас в таверне деревушки под названием Козлопометово и даст последние инструкции на месте. Все, что вам нужно сделать, это прийти, забрать кристалл и уйти! Согласны? Вопросов больше нет?

— У матросов нет вопросов, — послушно ответил Федька.

— Но, чтобы вам было интереснее, — ехидно улыбнулся дедуля. — Я вас подстимулирую. Знайте, если вы не уложитесь в… два часа сорок пять минут, — он сверился по шикарным золотым часам на цепочке, вытащив их из кармашка мантии. — То последняя минута растянется для вас в месяц! То есть, вы не потеряете объективного времени, просто проживете в нашей милой сказке еще месячишко в гостях у не очень хорошего дядьки!.. Да, что-то я заболтался. Не буду отнимать у вас драгоценное время.

Все это дедушка проговорил страшной скороговоркой и хлопнул в свои противные магические ладоши. Так что наши протестующие вопли раздались уже в совсем другой обстановке. Мы стояли под сводом маленькой пещерки. Снаружи накрапывал дождик. После всеобщего возмущенного стона, мы кисло переглянулись.

— Мне кажется, что жаловаться нечему, — заметил я своим друзьям по несчастью. — Сами напросились, как заметил Буль. Так что, попробуем провести оставшееся время достойно. Хотя бы попытаемся поразвлечься!

Осмотревшись, мы поняли, что ничего интересного в этой пещерке мы не найдем. Я вытащил «компас» — он показывал куда-то наружу и немного направо.

— Пошли, что ли? — скомандовал я нашему шпионскому отряду, и мы потащились под моросящим дождем. К счастью, мимо пролегала широкая, хорошо протоптанная тропа, которая вела в нужном направлении, и нам не пришлось купаться в холодном душе, летящем с мокрых ветвей. Через десяток минут мы вышли на проселочную дорогу. Повернув направо, куда упорно показывал «компас», мы протопали еще пять минут, пока нам не встретился мужичок, погоняющий чахлую кобылку, запряженную в обычную деревенскую телегу.

— Здоровеньки буде! — приветствовал нас крестьянин, приподняв неопределенной формы картуз.

— И вам того же! А не подскажете, это не Козлопометово, случаем, будет? — указывая на видневшийся за полем кособокий домишко, спросил я.

— Оно, оно самое. Так вы ж не местные?! — то ли вопросительно, то ли утвердительно произнес мужичок.

Я, чтобы не раскрывать карты, решил напустить туману и прикинуться персоной из начальства. Обычно, это неплохо отпугивает людей и отбивает охоту задушевно общаться:

— Нет не местные, но с инспекцией, насчет порядка! — глубокомысленно произнес я.

Это возымело действие, и мужичок, спохватившись, поспешил распрощаться, якобы торопясь по неотложным делам. А мы успешно дотопали мимо кособоких хибарок до большого деревянного строения. У крыльца стояла тройка очень странных и неприятных на вид типов, рожами походивших на алкоголиков в последней стадии развития. Однако, торчащие книзу клыки, маленькие, круглые, желтые глазки и острые уши, выдавали в них представителей какой-то другой сказочной братии, скорее всего, пресловутых орков. Эти ребята, по-видимому, покладистым нравом или развитым умом не отличались, впрочем, как и трезвостью, так как, несмотря на наше полное вооружение, поперли на нас, не хуже родных, земных гопничков. Заплетающимся языком один из них стал допрашивать, что мы тут делаем? Федя, профессионально поставленным, твердо-ледяным голосом бросил ему через плечо:

— Остынь! — и якобы потянулся поправить перевязь топора.

Это неплохо сработало, и орки в своих пьяных обсуждениях перешли на внутренние проблемы. Я спохватился перед самым входом: «Ведь у нас нет денег! А нет ли?» — и лихорадочно зашарил у себя по карманам, обнаружив в одном несколько серебряных монет. Однако не такой уж и лох этот кудесник! Войдя внутрь, мы очутились в полусумрачном помещении, заставленном простыми деревянными столами и скамьями. Решив не светиться, выбрали стол с краю у окна. Усевшись, мы обнаружили, уже стоящего рядом, гладко прилизанного человека с полотенцем, перекинутым через руку.

— Чего желаете? — приветливо радостно спросил не то официант, не то половой.

Я достал монетку помельче и, положив на стол, заказал:

— А давай-ка нам по хорошему пиву, или элю, как вы тут его называете?

Половой официант слегка поднапрягся и предложил:

— Можно и того и другого.

— А что лучше?

— Ну-у пиво оно продукт фирменный, так сказать, а эль по-домашнему делается.

— Понятно, давай пива по маленькой для начала, — рявкнул басом Федька. — Знаю я это домашнее пойло, моча-мочой, как ты его называй!

Половой понял, что имеет дело со знатоками, и тут же исчез, сграбастав монетку. По его довольной физиономии я понял, что скорее переплатил, чем недоплатил. Ну и пусть — на два часа денег всяко хватит, а там посмотрим! Пиво не застало себя долго ждать, и то ли денег было заплачено так много, то ли, по гномьим меркам, маленькая пивная кружка равнялась двум литрам, но нам было подано почти ведро этого очень даже неплохого и свежего напитка. Раздухарившись, я сразу заказал на закуску чего-нибудь мясного пожирней и повкусней. Благо, в связи с краткостью пребывания, о диете и здоровом питании нам здесь думать нужды не было. Настроение наше стремительно поднималось вместе с количеством принятого на грудь пива и закусок.

— А умеют люди устроиться! — размышлял Слава. — Вокруг дичь и средневековье, а окна-то, заметил, немаленькие, да еще и застекленные.

— Да-а, а пиво какое вкусное! — подхватил Федя. — А такого запеченного и свежекопченого мяса я в жизни не едал!

— Да уж! — согласился с общим мнением я. — Не удивлюсь, если у них в задних комнатах фаянсовые унитазы и душ найдется.

Мы так весело проводили время, что я уже начал сомневаться, не окончится ли прямо здесь весь наш поход. Но через минут двадцать к нам подошел орк из той компании, что стояла у крыльца. Вполне культурно поздоровавшись, он представился Васей, и я пригласил его за стол, разделить с нами трапезу. Судя по его воодушевлению, агентов тут не держали на богатом пайке — может быть, в целях маскировки? Особенно меня удивила его страсть к алкоголю, хотя, его красно-лиловый цвет лица и в особенности носа, наверно, как раз и происходил от этого пристрастия. Пока он не упал под стол, я решил все же узнать, какие геройские поступки нам предстоит совершить.

— Вась, расскажи, что нам нужно делать?

— А ничего особенного. Идите за околицу с полкилометра, — он махнул рукой в направлении противоположном тому, откуда мы пришли. — Там дорога направо будет. По ней еще с километр шагаете, а дальше по компасу. Чем будете пьяней, тем вернее дойдете.

— Почему это?

— А какой дурак по трезвяку туда сунется! Здесь, хоть никто и не знает, что там, но ни один местный на километр не подойдет. Там такая защита стоит! Брр! Даже думать не хочется.

— Хорошие дела. А мы что, лохи?

— Нет, вы герои! Вам же мир спасать надо, — начал нас пьяно хвалить орк Вася.

— Ну это примерно одно и то же, — заключил я.

Вася вдруг посерьезнел, сделав титаническое усилие над собой, и просящим тоном прошептал:

— Я, думаете, так пью? Я от страха пью! Там, если и сможет кто пройти, так только вы. То место никто живой и не охраняет — с ума сходить, желающих нет. Да и на фиг охрана? Никому ж не подойти. А если эта дрянь там останется, нашей сказке конец! Будет еще одна пирамида под инферно подмята. Ребятушки, на вас последняя надежда! — и Вася поплыл в пьяных слезах.

— Вы, как хотите, а я пойду! — сказал я приятелям. — У нас всего пару часов остается. Пусть и окажемся идиотскими героями, но, может, действительно, игру людям спасем? И сами поиграем.

— Ладно, пошли! — сказал Слава. — Куда же тебя одного отпускать.

Ребята быстренько влили в себя остатки пива. Федя взял за шиворот Васю и мы, пьяной, веселой толпой, вывалились из кабака. На улице начинало смеркаться. Наша шпионская группа обеспечила себе надежнейшее прикрытие: кто заподозрит в дупель упившихся крепким пивом мужичков в том, что они отправляются на спасение мира, хотя бы и маленького?

— Вась, запевай! — скомандовал Федька, когда мы взяли нужное направление, поддерживая друг друга. Но Вася то ли не знал местных песен, то ли ему местный же медведь все его орчочьи уши отдавил, но ничего путного он из себя выдавить не сумел. Тогда Федька плюнул и, фальшивя, забасил во всю свою широкую гномью грудь: «Что ж ты Во-орон, черный вье-ешься!..»

Так мы и шли с песнями по дороге, качаясь из стороны в сторону, пока Вася не сел прямо в слякоть на грязную обочину и не заплакал горючими орочьими слезами.

— Что, проняло? — гордый за свое пение, спросил Федя.

— Да-а! Но я не могу дальше идти с вами, — пьяно всхлипывая, сказал Вася и указал на дорожку, уходящую направо в сумерки леса. — Я здесь ждать буду.

— Ладно, бог с тобой! — сказал наш гном и мы, пошли в указанном направлении, продолжая обниматься и горланить трио а капелла.

Нет ничего проще и лучше, чем осуществлять подвиги в пьяном состоянии. Главное здесь, не забыть: что я, где я и зачем это все нужно. Но поскольку нас было трое, то, по очереди вспоминая эти жизненные вопросы, мы упорно двигались к цели. И может быть, даже укладывались в расписание. По пути нам, правда, попадались какие-то местные жители очень странного вида. То единорог вышел, хотел нас о чем-то предупредить или сказку рассказать. Мы этого не поняли, и в ответ спели ему хором: «… умчи меня олень, в свою страну оленью!..» Наверно, он все-таки обиделся на то, что мы его перепутали с парнокопытным, так как унесся без нас, сколько мы его не просили подвести. Потом вообще какая-то хрень пошла: то бес выскочит, то леший. Федька только всех осенял крестным знамением и говорил: «Изыдьте ироды, дайте правоверным физикам дорогу!» Самое смешное, что ироды разбегались, кто куда, и даже, проскакивали мимо, как будто не замечая нас. Я с деловым видом пытался рассматривать мой деревянный компас, правда почему-то держал его все время вверх дном и, если бы не Славка с его внимательностью, мы бы уперли бы куда-нибудь в чащу. До сих пор не понимаю, как он углядел, что «компас» стал показывать поперек дороги.

— Эт чо? Ик, — задал я риторический вопрос, рассматривая двоящуюся в глазах стрелку. — В лес, что ли, топать? Там же темно!

— А хоть в лес хоть по дрова! В бою не сдается наш грозный Варяг! — затянув новую песню, Федька, даже не вспоминая об осторожности, попер прямо через ночную чащу.

— Стой! Я длжен-с-кмо… должен с компасом ввпперед идти! — я плелся сзади и пытался увещевать разошедшегося коротышку. — Все! Гномам в жисть наливать не буду!

Так, с криками и песнями, мы и ломились через чащу, пока не выскочили на поляну. Пытаясь рассмотреть компас в последних проблесках заката, мы совместными усилиями определили, что крутится все-таки стрелка компаса, а не земля под ногами.

— Это ж чо? Пришли? — опять, непонятно кого, спросил я и стал осматриваться. — А где ж тогда эта стекляшка?

На самом деле осматриваться было нелегко от двоения в глазах — ох уж это астральное пиво! По голове почище водки дает, или нам какого-нибудь «фирменного» налили? Нас выручило Славухино эльфийское зрение. Как бы оно там не двоилось, но, когда оно изначально на пару порядков лучше, то и в пьяном состоянии работает неплохо. Славка, наконец, воскликнул что-то вроде: «Смотрите!» — и показал на середину поляны. Подойдя ближе и приглядевшись, мы увидели прямо среди травы красноватое мерцание на участке с суповую тарелку.

— Оно? — решительно спросил Федька.

— Оно! — уверено ответил я.

— Берем? — рассуждал Славка.

— Берем! — нисколько не сомневаясь, подтвердил я, и также, не сомневаясь, подошел к светящейся земле.

Среди травы оказался прозрачный колпак. Под ним, мерцая красными сполохами и отливая черными гранями, стоял на подставке красивый, но мрачный кристалл величиной с кулак. Что-то меня остановило в тот момент: или на время протрезвел от этого жутковатого зрелища, или просто, правильная мысль проскочила вовремя, но, прежде чем открыть колпак, я вытащил из-за пазухи пакет с девицей на картинке, сказал приятелям:

— Приготовьте амулеты! — и сорвал колпак в сторону.

На удивление, он легко подался, но вот потом по мне ударил поток мрачной энергии. Я аж присел назад, будто кто-то тяжелый навалился на руки и на ноги. Голову сдавило тисками боли. Только пьяное упрямство не дало мне сдаться, и я, медленно протягивая руки, надел на черно-кровавый рубин пакет. Сразу стало легче. Зато мятая тетенька на пакете приобрела зловещий вид, мерцая в красном свете. Переведя дух, я предупредил ребят:

— На счет три я снимаю кристалл с подставки и вы, держа амулеты, удираете отсюда вместе со мной! Внимание! Раз, два, три! — я схватил кристалл прямо через пакет и дернул его что было сил одной рукой, одновременно сжимая в другой руке амулет.

Раздался ужасный, прямо-таки вселенский вой, пронзивший всю мою суть. Я почувствовал, что еще мгновение, и я останусь здесь навеки, раздавленным этой страшной силой. Зажмурив глаза, я безмолвно орал «Буль! Буль! Буль!» — не подумайте, я не булькал, как утопающий. Что поделаешь, если имя твоего последнего шанса звучит, как дверной звонок.

Моя астральная надежда не подкачала и выдернула меня из этого кошмара. Я стоял пред ангелом, все еще сжимая в руках несчастный пакет с недораздетой дамочкой, а в нем несчастный кристалл, а вернее, кристалл несчастья. На меня накатилось чувство облегчения. Ноги мои против воли подкосились, и я плюхнулся задницей на пол, выдавив по пути из себя:

— Где мы?

— Ты у меня в гостях, — мягко ответил Буль. — А где остальные, и что у тебя в пакете?

— Как где? — очнулся я. — Мы же должны были прыгнуть вместе! Ах, я по ошибке полетел к тебе, а они, как маг приказал, к нему вернулись.

— Тогда, пошли к ним! Я сейчас их позову, — предложил Буль и, не ожидая моего ответа, сосредоточился на моих друзьях. Через мгновение, мы стояли у знакомого особнячка со съехавшей крышей, и созерцали моих перепуганных друзей. Ребятам было все-таки легче — хмель в их головах так и не дал им осознать всю опасность нашего приключения, тогда как я протрезвел, перенесясь через свободный астрал к Булю и обратно. Как я понял, тяжелее всего в этой ситуации все-таки было не мне, а магу, пославшему нас поразвлечься.

— Что это у него в пакете? — спросил Буль у мага, показывая на меня.

— Кристалл инферно, — признался маг. В его взгляде смешались восторг и горечь раскаянья. — Значит, им удалось! Я признаю свою вину и готов понести любое наказание, только уничтожьте этот кристалл! Я умоляю вас! И только не здесь. Я бы в любом случае передал его ангелам. Мне все равно с ним не справиться.

— Откуда у вас этот пакет?

— Ну, — маг замялся. — Это очень старый подарок одного ангела, моего друга.

— Стало быть, Вы заслужили наше доверие, — проговорил Буль, размышляя о чем-то. — Но Вы ведь знали, на какой риск обрекали этих туристов? — кивнул в нашу сторону головой ангел.

— Да, — тихо ответил маг. — Но поймите меня! Весь наш мир был под угрозой вырождения. А он для меня, как собственный ребенок. Эта пьяная акция спасла его. Да я готов, ради этого, даже на развоплощение!

— Я бы понял все, но Ваш поступок равносилен попытке убийства ни в чем неповинных душ! — продолжал озабоченно Буль. — Ясно. Я возьму кристалл с собой, и сообщу все факты об этом в службу Равновесия.

— Буль, может не надо? Все же так здорово кончилось: и приключений на задницу получили, и мир спасли. Мы ведь фэнтезийный рекорд Гиннеса установили. Самый короткий в мире квест со спасением мира. Ни больше, ни меньше! Чего еще надо? — мне почему-то стало жаль мага, и я пытался сгладить углы.

Но самая удачная мысль пришла Славке. Он придвинулся к Булю и заговорщицким тоном произнес:

— Зачем нам лишний раз светиться? Ведь опять трезвон пойдет. А нам это надо?

— Вот об этом я не подумал! — воскликнул Буль и, помолчав, сказал магу. — Хорошо! Мне очень ценно мнение друзей, и я пойду им навстречу. Так что Вы теперь обязаны им своей жизнью. И тоже: ни больше, ни меньше!

— Пора бы и домой, — я попытался ненавязчиво закруглить разговор на мажорной ноте.

— Да, пожалуй, вы уже изрядно нагулялись. Уходим! — скомандовал Буль и перебросил всех ко мне в якорь, чтобы продолжить распекать. — Нельзя быть в астрале такими доверчивыми! Ведь в этом кристалле отрицательной энергии хватит утопить в инферно небольшую пирамиду. Как вы вообще прошли все охранные периметры? Надо было сразу, как почувствовали что-то не то, удирать оттуда.

— Так мы ничего и не чувствовали — почти в стельку пьяными были, буркнул Федька.

— А что, неплохо этот маг сообразил! — вдруг сменил тон ангел. — С моей защитой, да еще пьяные. Вы же ни разу толком не испугались. А вся защита инферно настроена, как обычно, на страх и выявление «своих». Вы прошли сквозь все преграды, как нож сквозь масло, даже толком их не заметив. Вообще-то ловко получилось, но одних я вас без защиты в астрале больше не оставлю! А сейчас идите домой отдыхать. До завтра! — и Буль во второй раз за сегодня исчез из поля нашего зрения.