"Дневник порнографа" - читать интересную книгу автора (Кинг Дэнни)

3. Добро пожаловать на курорт

— Офигеть! — воскликнул Барри. — Просто офигеть!

— Когда ты выходишь? — взволнованно спросил Гэри.

— Через две недели. В «Караванинге» я оставил заявление об уходе. После него я обязан отработать еще месяц, но у меня с прошлого года осталось две недели отпуска.

Я улыбался во весь рот и ничего не мог с собой поделать.

— Да ведь ты рассказывал, что на собеседовании пролетел? — не отставал Гэри.

— Я и вправду так думал. В общем, ничего я в этом не понимаю, — сказал я и допил пиво. — Мне неймется, просто неймется! Две недели, и я оттуда уйду. Наконец-то! Больше никаких очкариков, унылых онанистов и Элеонор. Слава богу! — воскликнул я, и меня омыла волна облегчения.

— Никогда не трахайся с бабами, работающими вместе с тобой, — заметил счастливо женатый ученый муж Гэри. — Сам потом поймешь.

— Чтоб тебе! Не говори ему такого! Вспомни, куда он устроился. Нажрись с горя, сынок! — врезал ему Барри. — Тебя ждет такое… — Он оскалил зубы и бессмысленно уставился куда-то вдаль. — А если какая-нибудь из них вдруг окажется не у дел…

— Не волнуйся, я буду передавать их тебе, — заверил я его.

— Будет принято с благодарностью!

— Этот… Из «Караванинга»… Ну, с которым я рядом сижу, вы уже о нем слышали. Он полагает, что бабы теперь будут от меня шарахаться. Что ни одна уважающая себя девушка не захочет иметь ничего общего с «мерзким порнографом» — вот как он выразился. Старушка Элеонор, как ни странно, считает иначе. По ее мнению, дамы будут польщены. «Этот парень день-деньской работает с такими очаровательными женщинами, и если уж он мной заинтересовался — значит во мне есть что-то особенное», — в который раз передразнил я Элеонор. — Моему бывшему соседу мешает ученая степень, а Элеонор — мой ночной кошмар, который мучает меня вот уже полтора года.

— Сдается мне, что я жду твоей новой работы с тем же нетерпением. Тогда ты наконец сменишь чертову пластинку, — сказал Гэри. — Не думай ты о ней, она в прошлом… или почти в прошлом.

— Присоединяюсь, — откликнулся Барри и махнул бармену, который просто помахал в ответ.

— Ну, в таком случае приношу свои извинения. Выходит, я доставал вас все эти восемнадцать месяцев. Надо было сказать раньше — я бы заткнулся…

— Брось! Извинения приняты, — кивнул Гэри, сделав царственный жест. — Только достань нам бесплатно несколько журналов и больше о ней не упоминай — тогда все будет прощено и с благодарностью забыто.

Барри аж подпрыгнул:

— Ага, и мне! Каждый месяц бесплатные журналы — думаешь, это тебе по силам?

— Не сомневаюсь. Какие тебе?

— Не знаю… Любые! Они ведь все одинаковые, разве не так? — пожал плечами Гэри.

— «Фрот», «Эйс» и «Бэнгерз!», — вклинился Барри. — А «Эйжн бэйбе» тоже вы делаете?

— Нет. Кто-то еще, наверное. А как насчет «Блинга»? Работать я буду именно в нем.

— А… Да, вышли и его, только смотри не забудь про «Фрот».

— Что, Барри, нравится он тебе? — улыбнулся Гэри.

— Да нет, я так, ничего особенного… Для смеха, понимаете? У одного парня на работе есть несколько, я смотрел одним глазом. Просто так, для смеха. Мне они не шибко-то и нужны, — заюлил он.

— Так высылать? Или не надо?

— Высылай. Только не домой, а то они попадутся Карен. Она вскрывает всю мою почту. Я ни на что не могу подписаться. Лучше так: я дам тебе адрес своей работы. Не забудь пометить на конверте «ЛИЧНО, В СОБСТВЕННЫЕ РУКИ», а то секретарша откроет. Они приходят в простых конвертах?

— Да не знаю я! Дайте мне хотя бы начать.

— Парень, ты заполучил лучшую работу в мире… — лопотал Барри.

В первый день я волновался так, что мандраж перед собеседованием в сравнении с этим — ничто. Хотя теперь я понял, что не должен был трахать Ребекку в присутствии Стюарта, и уже почти не сомневался, что совокупляться на глазах у персонала не входит в мои обязанности. И все равно я беспокоился. Первый день, все такое…

Я пришел за пять минут до срока. Секретарша открыла автоматические двери.

— Поздравляю! — улыбнулась она. — Милости просим!

— Годфри Бишоп, — представился я и пожал ей руку.

— Я знаю. Уэнди Пиклс.

— Ну и идиотские же у нас с тобой имена![5] Зови меня Год или Биш.

— А меня, будь добр, зови Уэнди или Уэнди Пиклс.

Улыбки как не бывало.

— Э… Может… Ну…

— Проходи, проходи. В офисе ты уже был, верно? Он в конце коридора. Найди свой стол и завари себе чаю.

— А откуда мне знать, какой из столов мой?

— В «Блинге» уже три месяца нет помощника редактора, так что на твоем столе свалено всякое дерьмо.

— А, спасибо. Извини за чушь с именами.

Сверкнув напоследок всеми зубами, она опять уткнулась в книгу. На все вместе не понадобилось и половины секунды.

Я дошел до дверей в конце коридора. В офисе было темно. Нащупав несколько выключателей, я включил повсюду свет. Мой стол сразу бросился мне в глаза. Он стоял в дальнем конце комнаты, и его было почти не видно из-под коробок и журналов. Я сдвинул часть из них в сторону и обнаружил включенный компьютер. На «Рабочем столе» кто-то успел разместить кадр из порнофильма: девушка делает минет сразу двум парням, стоящим у нее по бокам. Ух! Я пристыл к экрану на добрые несколько мгновений, но тут распахнулась дверь, и вошла молоденькая девушка. Она поставила сумку на дальний стол, сняла плащ, включила компьютер, недоверчиво на меня покосилась и молча вышла. Я переставил несколько коробок с пола обратно на стол. Все та же девушка просунула голову в дверь и посмотрела на меня, как на редкостный экземпляр. Потом спросила, не хочу ли я чаю.

— С удовольствием! — ответил я, вспомнив, чему меня учили в воскресной школе. — Мне без сахара. Спасибо!

Девушка вновь исчезла. В следующие две минуты я снял плащ и украдкой заглянул в лежащий у меня на столе номер «Блинга».

— Меня зовут Джеки, — сказала она, протягивая мне чай. — Я забыла, сколько тебе сахара, и положила полторы ложки.

— Спасибо.

Я поставил чашку на стол и представился:

— Годфри.

— Да, знаю. Новый помощник редактора. Я выпускающий редактор «Блинга» и «Фрота».

Мы чинно пожали друг другу руки, и меня до костей пробрало холодом. Отродясь не встречал такой девушки! Накрахмаленная и тоску наводит. Работает в порножурнале, а с виду — усиленный вариант Джейн Остин. Представьте себе эту писательницу идущей к зданию парламента и кричащей на ходу в здоровенный мегафон, из-за которого не видать лица. Джеки протянула мне последний номер «Блинга» и спросила, видел ли я его. Я не видел, но даже если бы он у меня и был, то Джеки я рассказал бы об этом в последнюю очередь.

— Журнал недавно переоформили, и теперь он выглядит очень мило. Взгляни, — настаивала она, а сама тем временем осторожно за мной наблюдала.

Я пролистал номер, старясь показать, что мне все нипочем, а Джеки заглядывала мне через плечо. Разглядывать порножурнал в компании с девушкой мне довелось впервые в жизни. Особенно с девушкой из «Семейки Адамсов», да еще встреченной только пять минут назад. Плюс ко всему я был трезв как стеклышко. Короче, никому не советую идти по моим стопам.

— Эта девушка…

Джеки остановила меня. Весь разворот занимала брюнетка с закинутыми за уши ногами.

— Это Таня, она снимается у нас постоянно. Ей посвящено столько читательских писем, но я не знаю… Она такая уродливая! Ладно, не уродливая, а… Как бы это сказать… Неинтересная!

Джеки была совершенно серьезна. Мне вот, например, было очень даже интересно. «ГДЕ У МЕНЯ БРЕШЬ? ОТЫЩИ!» — предлагала Таня. Или не она, а мой предшественник, автор текста.

— Ты другого мнения? Скучная какая-то, правда? А щелка у нее — просто ужас!

И покачала головой. Мне даже показалось, что сейчас она для сравнения предъявит свою. Вдруг я подумал, что местные работники могут сильно различаться по части щепетильности.

— Боже! Ужасно, ужасно… — откликнулся я, дымясь от смущения. — Когда все собираются?

— Как только сподобятся! — фыркнула Джеки. — Я-то всегда прихожу ровно в десять, а им то ли все равно, то ли еще что. Надеюсь, ты не такой!

— Нет, что ты! — успокоил я ее и сам себе не поверил.

На мое счастье, пришла еще одна наша коллега. Она бросила плащ на соседний с Джекиным стол и поплелась в нашу сторону. Потом спросила:

— Нормально?

— Это Мэри, выпускающий редактор «Эйса» и «Бэнгерз!» Познакомься, это Годфри.

Дипломатические обязанности Джеки уверенно взяла на себя.

— Нормально, — повторила Мэри, глядя на меня отсутствующим взглядом.

Мэри находилась на противоположном конце «радостного спектра». Конечно, это только первое впечатление, но если бы мне кто-нибудь рассказал, что Мэри предложили закурить, или выпить, или съесть пирог со свининой, или взять за щеку, а она отказалась, я бы очень удивился.

— Как провела выходные? — спросила ее Джеки.

— Нормально, — ответила Мэри, продолжая глазеть на меня.

— Встречалась с Данканом?

— Нет.

Ее запас слов вот-вот должен был иссякнуть.

— Мы с мамой ходили по магазинам.

— Правда? И что же вы купили? — спросил я, будто мне интересно.

— Несколько трусов и карандаш, — ровно ответила Мэри.

— Зачем тебе карандаш? У нас их и так девать некуда! — удивилась Джеки.

— Нет, для глаз.

И Мэри показала на свои глаза. А потом перевела эти глаза на журнал у меня в руках и сделала то же замечание:

— Это Таня? Манда у нее — просто ужас. Вся какая-то изуродованная. Кошмар.

— Мэри! Разве можно так выражаться? — вскинулась Джеки.

— Но я ведь права, ты сама так говорила, — настаивала Мэри.

— Зато я не произносила слова на «м». Что за ужасное слово!

— Какое? «Манда»?

— Мэри, прекрати! Это неприлично!

— Почему? Все так говорят.

— Вовсе не обязательно брать с них пример. Ты должна быть выше этого!

— У меня больше прав говорить «манда», потому что в отличие от остальных она у меня есть.

И Мэри показала у себя между ног — коротких и толстых.

Беседа пошла своим чередом, хотя вспоминать дальше мне неохота. Они отошли от моего стола, и я наконец-то был предоставлен самому себе. Следующие полчаса я аккуратно складывал коробки на пол, а заодно убрал с «Рабочего стола» ту картинку.

Теперь, листая «Блинг», я чувствовал себя несколько свободнее. Надо было оценить новое оформление журнала, но все как-то не получалось: сиськи и задницы мешали сосредоточиться. Я отложил журнал и потом еще долго ерзал на стуле в ожидании остальных незнакомцев, собаку съевших в порнографии.

Несколько из них нарисовались к половине одиннадцатого. Сердито на меня глянув, они занялись каждый своим делом. И только без десяти одиннадцать появился некто и сел за дизайнерский стол рядом со мной. Он казался гораздо старше тех, кого я встречал до сих пор, — на мой взгляд, ему было лет пятьдесят. Измученный, с трудом соображающий, будто ночь провел в придорожной канаве.

— Ты кто? — Лоб незнакомца избороздили морщины.

— Годфри Бишоп, — представился я и протянул руку, но тот уже отвернулся к компьютеру.

— Новенький?

— Нет, я работаю здесь не первый год, просто все это время сидел под столом.

Похоже, здесь принято не смотреть, а пялиться.

— А… — сказал он как ни в чем не бывало. — Меня зовут Роджер. Я дизайнер. Будешь работать в «Блинге»?

Я ответил утвердительно, а потом спросил:

— Ты сам-то в каком журнале?

— В каком? В каких! Суки… Я делаю «Блинг» и «Фрот», — пробормотал он. — Гадство! Я один такой! Другие дизайнеры выпускают только один журнал. А я уродуюсь в двух! Это честно? Вот ты скажи! Где еще дизайнера могут заставить выпускать два журнала? Пидорасы… Как меня это все достало! Два сраных журнала… А платят? Как плакат нужен или там приложение какое-нибудь — к кому они обращаются? К Дону, у которого только один журнал в двадцать с чем-то страниц, меньше любого моего? Нет, они идут ко мне. Нашли дурака… Знаешь что? Вот я тебе сейчас скажу… Затрахали, суки!

Роджер повернулся ко мне спиной и вынул бутерброды. Он не замолкал еще минут десять. В конце концов в нашем углу опять стало тихо.

Вокруг одного из столов толпились, смеялись и курили. Несколько лиц повернулись в мою сторону. Потом от компании отделился высокий парень и подошел ко мне.

— Новый помощник редактора, да?

Он выгодно отличался от Роджера.

— Годфри Бишоп, — сказал я, вставая и протягивая руку.

Тот ее пожал и кивнул на остальных:

— Пошли познакомлю со всеми.

Я пошел за ним.

— Меня зовут Пэдди, — сказал длинный. — Я редактирую «Эйс». А вот Хассим, мой дизайнер. Это Пол, он же Толстый, помощник редактора…

— Э!.. — возмутился Толстый. По-моему, зря возмутился.

— Вот Дон, дизайнер «Бэнгерз!», и Мэтт, помощник редактора во «Фроте». А на остальных не обращай внимания.

Он махнул рукой. Жест предназначался выпускающим редакторам и Роджеру. Оставшимся одному или двоим присутствующим не было до нас никакого дела.

— Это Годфри Бишоп, — представил меня Пэдди, — помощник редактора в «Блинге». Здесь бывает очень даже ничего, только про секс лучше забудь.

Странно как-то…

— Как тебе та баба на собеседовании? — спросил Хассим.

— А! Что они имели в виду? Я так и не понял.

— Хотели повеселиться, больше ничего. Посмотреть на твою реакцию, — объяснил Пэдди. — Стюарт нанял ее на один день, за пару сотен фунтов, чтобы сидела на собеседовании. Мало кому удается выполнить задание, когда она рядом трясет своими сиськами. Только тебе и еще нескольким.

— Ты представь! — ухмыльнулся Мэтт. — Один парень даже вынул свою колбасу и не успел полностью раздеться лишь потому, что его вышвырнули.

Все заржали. Кроме меня. Я почувствовал, как мое сердце сжали чьи-то ледяные руки.

— Так она тут не работает? — спросил я наивно.

— С какой стати? Вот балбес! — ответил Дон. — Что ей здесь делать?

— Все уверены, что мы держим голых баб прямо в редакции, — вздохнул Пэдди.

— А с этой моделью, Ребеккой, вышла вот какая штука. Стюарт хотел фотографировать претендентов на ее фоне, а потом сделать из этого материал и окупить расходы, но забыл. Теперь он собирается просто заныкать двести пятьдесят фунтов.

— А где Стюарт?

— Сегодня понедельник, — ответил Пэдди. — Скорее всего лежит где-нибудь без чувств.

— Подожди-ка, я проверю. — Мэтт набрал номер и спросил: — Стюарт не звонил?

Угукнув, он повесил трубку и сообщил, что Стюарт сказался больным и сегодня не придет. Я почесал голову. Мне-то что делать?

— Можешь пока почитать мою газету, — предложил Толстый и полез в задний карман.

— Надо убить два часа до обеда, — объяснил Пэдди, — тогда мы пойдем в паб и выпьем. В понедельник без этого никак, верно?

Следующие два часа тянулись еле-еле. Мне было до такой степени нечем заняться, что я принялся разгадывать кроссворд в «Сане».[6] Другие тоже валяли дурака. Роджер играл в покер по Интернету; судя по всему, везучестью он не отличался. Пэдди, Дон и остальные рассредоточились по офису и болтали с окружающими или по телефону, а Толстый с Хассимом играли в бейсбол двумя резиновыми сиськами, склеенными в виде большого мяча. Время от времени спортивный снаряд залетал на Джекин стол, сшибал чашки и сбрасывал бумаги, отчего Джеки прямо зверела. Парни прекращали минут на десять, затем все начиналось сначала. Наконец мячик пролетел через весь офис и попал в щеку Мэри. Раздался громкий шлепок. Мэри пару раз моргнула и вдруг засмеялась.

О боже! Пэдди прав. Надо выпить.

Пробил час дня, меня заарканили и отвели в «Аббат», находящийся в трех номерах от «Мунлайт паблишинг».

— Пэдди «Гиннесс», Дону тоже, Мэтту «Экспорт», а Полу «Фостерс» и тарелку чипсов, — перечислил хозяин паба.

Он достал кружки, а теперь постукивал по кассовому аппарату, дожидаясь подтверждения.

— Где Хассим? — спросил он.

— Будет с минуты на минуту. У них с Питером какой-то разговор, — ответил Пэдди, а хозяин отправился за очередной пинтой «Гиннесса».

— Ты что будешь? — спросил меня Пэдди, и я заказал пинту «Стеллы». — Клифф, это Годфри. С сегодняшнего дня он работает в «Блинге», — представил он меня хозяину паба (впервые в жизни меня представляли хозяину паба).

— Как же, работает! — хмыкнул Клифф. — Хватит заливать. Работа — это не про вас.

Мне послышался зловещий звон колоколов.

— Вы часто сюда ходите? — спросил я Пэдди.

— Время от времени, по настроению, — пожал тот плечами, и все расселись вокруг столика у камина.

Паб следовал традициям, и, как это всегда бывает с традиционными пабами, кисть маляра не касалась его стен годов этак с шестидесятых. Впрочем, в углу стоял телевизор, по которому шли гонки, а еще тут имелся автомат с сигаретами. Его уже перевели на десятичную денежную систему.

— Как тебе твой первый день в порноиндустрии?

— Сделал я не сказать чтобы много…

— Брось! Нашел о чем беспокоиться. Может, завтра что-нибудь сделаешь, — успокоил Пэдди и с удовольствием несколько раз отхлебнул. — То, что доктор категорически запретил.

Хотите верьте, хотите нет (я поначалу не верил), но Пэдди получил в Оксфорде ученую степень по какой-то зауми, а от такого Ай-Кью, как у него, вы бы запрыгали от счастья — доведись вам выбить его в «дартсе» тремя дротиками. Он закончил университет пять лет назад и приехал в Лондон, чтобы строить лучезарную карьеру, однако сбился с пути. В первые две недели он разослал десятки писем десяткам компаний и получил десятки приглашений на работу. Пэдди выбрал из них наиболее соблазнительные, среди которых в глаза бросалось одно. Он уже успел связаться с «Гардиан»,[7] они пригласили его на собеседование. Ему было интересно — оно и понятно.

Прошло пять лет. От того жизнерадостного выпускника не осталось почти ничего. Его благополучное, здоровое, солидное воспитание оставило мерзкую душевную пустоту, забыть о которой помогали наркота и алкоголь. Он оказался на крючке, выхода не было. Пэдди пропил больше мозгов, чем я буду иметь когда-либо, — и не жалел об этом. Конечно, он остался умным парнем, просто теперь его мысли были заняты более земными вопросами, не требующими похода в библиотеку.

Впрочем, не могу назвать его моим порнонаставником. Да, Пэдди посещал такие места и проделывал такие штуки, какие нам с вами и не снились, однако с ним было интереснее просто общаться, и понадобься мне совет — я обратился бы именно к нему. Как и за отпущением грехов, что еще важнее.